Главная » Подвиг Солдата » К » Колушкин Георгий Григорьевич » Мирная профессия на войне и после нее, или Все дороги ведут … в Лиепаю

Мирная профессия на войне и после нее, или Все дороги ведут … в Лиепаю

Случайная неслучайная встреча

 

Интересные повороты случаются в жизни. 20 марта мы вместе с председателем микрорайона Лиепайского общества ветеранов войны и труда Валентиной Леонидовной Деевой отправились поздравить с днем рождения ветерана Великой Отечественной войны Георгия Григорьевича Колушкина. Ему исполнилось 98 лет. Дверь открыл его внук, вернее муж внучки. Молодой человек внимательно посмотрел на мою спутницу и после приветствия воскликнул:

– Вы ведь Людмила Леонидовна Деева?

– Да! – ответила она. – А вы?

– Артем. Артем Молчан… Вы работали учителем в 9-й девятилетней школе, преподавали нам физкультуру.

 

 

Встреча оказалась очень трогательной. После обмена приветствиями и поздравления, вручения цветов имениннику, конечно же, разговор коснулся спортивной темы. Единодушно все признали, что физкультура – благое дело, а занятия спортом помогают сохранять здоровье.

 

И в 98 лет еще молод духом

 

– Дед наш тоже вел активный образ жизни, – заметил Артем. – Он еще несколько лет назад ездил на велосипеде в Вайнеде, до 80 лет был моржом, купался зимой в море. И сейчас еще сам передвигается по квартире, только на улицу уже не выходит, не хватает сил.

Георгий Григорьевич, действительно, удивительный человек. И судьба у него интересная. Ему во многом везло. И в том, что живой, почти невредимый вернулся с фронта. У его матери было три сына и две дочери, и все остались живы, хотя старший Михаил тоже воевал, а младший брат Анатолий и сестры вместе с матерью пережили немецкую оккупацию.

– Я всем сердцем молилась за вас, сыночки, – призналась она детям.

Видать, молитва помогла.

 

От фельдшера до врача и главврача

 

Родился Г. Колушкин в деревне Костянки Знаменского района Смоленской области.

– Деревня наша была небольшая – домов сорок, – вспоминает Георгий Григорьевич, – потому и школа была только семилетняя. После ее окончания я поехал в Вязьму, поступил в фельдшерско-акушерскую школу, а потом меня призвали в армию. Я служил в 385-ом отдельном батальоне связи Краснознамённого Балтийского флота, который дислоцировался в Таллине Эстонской ССР. Мог ли я, выбирая медицинское образование, предположить, что такая мирная профессия станет моим призванием на войне, что доведется мне исполнять обязанности не только фельдшера, но и врача, а порой и главврача, принимать решения, от которых зависит жизнь человека.

Когда 22 июня 1941 года мы услышали стрельбу, то подумали, что поблизости начались учения. Но ближе к обеду офицеров пригласили в штаб части и сообщили о вероломном нападении Германии.

Нам приказали принять срочные меры и готовиться к передислокации. Вскоре нас перебросили сначала в Петергоф, затем в Кронштадт, а оттуда в Ленинград. Практически вся войну я провел там, защищая Ленинград.

До мая 1942 года служил рядовым, потом сержантом, с июня 1942 года был назначен фельдшером, с апреля 1945 года старшим фельдшером.

Нужно ли говорить про лишения, про постоянные обстрелы, не прекращавшиеся ни днем, ни ночью, и налеты фашистских самолетов. Ведь нас от немцев отделяла только Нева. Мы находились на одном берегу, они – на противоположном.

Сказать, что мне не было страшно, значит сказать неправду. Но со временем привыкаешь. Вытаскивать раненых, обрабатывать их раны в таких условиях было очень сложно. Случались и неожиданности. Как-то мы с замполитом стояли на берегу Невы, курили. Вдруг земля под нашими ногами вздрогнула, зашевелилась… Оказалось, что рядом упал минометный снаряд. К счастью, он не взорвался. Это немцы охотились за крейсером «Киров», потому что он наносил фашистам большой урон.

В другой раз, когда наша часть находилась во дворе Адмиралтейства, налетели немецкие самолеты и стали бомбить, пикировали на нас, обстреливали. Одна из бомб упала поблизости. Несколько человек погибли, многих ранило осколками, а меня тогда контузило.

Немцы хотели стереть с лица земли город, поэтому обстреливали и бомбили беспощадно. Но жители и защитники города сопротивлялись до конца. Так, немцам удалось подбить наш крейсер «Марат», он наполовину ушел под воду, но продолжал стрелять по немцам из своих пушек.

Наши войска несколько раз предпринимали попытки прорвать блокаду Ленинграда, но они оказывались безуспешными. Во время очередного прорыва погибла вся рота связи. Мне удалось выжить…

Довелось мне во время войны мимоходом встречать знаменитого Александра Маринеско. О нем слагали легенды. Весь залив близ Ленинграда был заминирован, но ему на своей «Малютке» удавалось преодолевать это препятствие и наносить удары по врагу. Однажды подлодке под командованием Маринеско удалось проникнуть в занятый немцами порт и потопить немецкое судно, на борту которого находилось от 4 до 8 тысяч человек. Но Маринеску не был просто выдающимся героем. Его отвага граничила с наглостью, причем не только по отношению к врагам, но и к советскому командованию. Так, получив огромную премию за потопленный корабль, он закутил, при этом на сутки экипаж погрузился под воду, и никто не мог их отыскать…

Когда немцев погнали от Ленинграда, наш батальон последовал за передовыми частями, обеспечивая связь со штабом Балтийского флота. Так я снова оказался в Эстонии, неподалеку от Таллина, где и встретил конец войны.

Поскольку год на войне засчитывается за четыре года службы, то у меня уже накопился достаточно большой стаж. После окончания войны мне предложили пойти фельдшером в штрафбат. Я согласился, так как мне сказали:

– После сам сможешь выбирать, где служить дальше.

Штрафбат находился неподалеку от Кенигсберга в местечке Люблино (Зеераппен до 1946 года), где базировался немецкий аэродром. Был я тогда уже капитаном медицинской службы. А в штрафбат направляли тех, кто имел дисциплинарные провинности и т.п. (самоволки, например). Я прослужил там два года. Из-за особых условий год службы там засчитывался за два.

 

Балтика – это вам не юг

 

И вот настал день, когда меня в очередной раз вызвали в кадры и спросили:

– Куда хочешь, чтобы тебя направили?

Я сказал: на юг. Но, мне ответили:

– Югом ведает Москва. А мы можем направить лишь на Балтику. И получил я направление в Балтийск на подводную лодку С-1. Мы называли эту серию лодок «эски». После Балтийска был Мемель (ныне Клайпеда), а оттуда наш батальон перевели в Гробиню, где возле поворота на Вентспилс находились лагеря. Через некоторое время нас направили в Лиепаю. Но пробыли мы там недолго, хотя и успели обзавестись квартирами (они пустовали в то время). Дальнейшая служба проходила в Ура губе (это крупная губа на Мурманском берегу Баренцева моря). Нелегко было там служить из-за погодных условий. Однажды члены нашего экипажа едва не погибли, правда, причина крылась вовсе не в холодных погодных условиях.

 

 

Проходили большие учения, во время которых нам неоднократно приходилось погружаться и проделывать маневры под днищами линкоров и других больших кораблей. Все очень устали. Нам дали команду погрузиться на 50 метров и всем отдыхать. За погружением оставили следить рулевого, а тот от усталости задремал, и лодка, пройдя отметку в 50 метров, продолжала погружаться. Вот уже пройдена отметка в 180 метров, 210, 215... А надо заметить, что предел погружения для лодок такого класса – 200 метров. Лодку могло просто раздавить, и тогда весь экипаж мог бы погибнуть. К счастью, вахтенный офицер заметил неладное и доложил командиру подлодки.  Капитан Кузнецов скомандовал срочное всплытие…

 

 

Виновник произошедшего мог пойти под трибунал, но наш командир, посоветовавшись с экипажем, решил не предавать огласке случившееся, а самим наказать рулевого. Тем не менее до командира группы подводных лодок слух и все же дошли, и он вызвал к себе капитана Кузнецова. Выслушав доклад, он решил не принимать никаких мер, а позволить экипажу разобраться с виновником…

 

Пора подумать о семье

 

В начале 60-х годов началось сокращение армии и флота. К нам приехал Первый секретарь ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущев и предложил тем, кому позволяет стаж, выйти в отставку. Начальник отдела кадров вызвал меня и сказал, что у меня уже набралось 32 года службы, ведь и год службы на подлодка засчитывается за два, и я могу демобилизоваться. Я решил посоветоваться с женой.

С Верой Александровной Корниловой мы познакомились еще во время блокады Ленинграда. Однажды к нам прислали из Москвы девушек-связисток. Их было 23, и все очень красивые, но мне особенно понравилась одна – она была связисткой у генерала. Мы стали встречаться с ней, и Вера забеременела. Было это уже в Таллине. Девушку отправили обратно в Москву. В ноябре 1945 года родился сын Владислав.

Родители девушки постоянно корили ее, говорили, что ребенок будет безотцовщиной… Вера писала мне об этом, тогда я взял заслуженный отпуск и поехал в Москву. Прибыл в морской форме и сделал ей предложение, мы поженились. Но мне пришлось оставить их и вернуться на службу.

Я очень любил Веру, тосковал без нее, и когда мы находились в Клайпеде, попросил разрешения привезти жену в Клайпеду. У нас служили москвичи, один из них и помог Вере приехать. До сих пор не могу себе представить, как она в холодном вагоне с маленьким ребенком в послевоенных условиях добиралась ко мне. Родственники Веры позаботились о том, чтобы она выглядела достойно, и когда Веру привезли, то она выглядела как королева в своем меховом манто. С тех пор она была со мной. В 1947 году в Лиепае у нас родилась дочь Наташа.

Когда я сообщил Вере, что могу уйти со службы, она сказала: «Соглашайся». Я написал рапорт. Было это в июле 1961 года.

Вернулся в Лиепаю. Привез сюда и всю остальную семью: маму, двух сестер, младшего брата, потому что деревня была опустошена, жилось очень тяжело там, люди голодали.

 

 

Работал военруком в Лиепайском торгово-кулинарном училище, потом в Приекуле в школе преподавал начальную военную подготовку, занимался общественной работой… После выхода в отставку в 1968 году приобрел катер, земельный участок и занялся разведением цветов. Особенно мне нравилось выращивать розы, которые так любила Верочка… Теперь жены моей уже нет на этом свете, нет и сына Владислава, но осталась дочь Наташа. Она выучилась, вышла замуж, родила сына Павла. Они живут в России.

Здесь, в Лиепае, осталась внучка Наташа. Она с мужем Артемом очень помогает мне. Есть у меня и правнуки – Егор и Савелий, которому нет еще и года.

От автора: Георгий Григорьевич вышел в отставку в чине майора, а в 2000 году удостоен звания подполковника запаса. Имеет множество наград. 6 ноября 1985 года, в честь празднования 40-летия Победы, Василий Александрович был награждён орденом Отечественной войны II степени.

 

Подготовила Анна Протченко