Главная » Библиотека » В ИЮНЕ СОРОК ПЕРВОГО... » ТАЙНА ЗИРГУСИЛСА

В ИЮНЕ СОРОК ПЕРВОГО...

 

Страницы героической обороны Лиепаи

 

 

 

РИГА «АВОТС» 1986

Война — жесточе нету слова.

Война — печальней нету слова.

Война — святее нету слова

В тоске и славе этих лет.

И на устах у нас иного

Еще не может быть и нет.

Александр Твардовский

 

 

В. П. РЯБИКИН,

журналист, заслуженный деятель культуры Латвийской ССР

 

ТАЙНА ЗИРГУСИЛСА

 

Короткая, но героическая эпопея обороны Лиепаи стала предметом самого пристального изучения.

Известно, что в обороне Лиепаи существенную роль сыграли части 67-й стрелковой дивизии. Их боевой путь довольно подробно прослежен до Шкеде, где 27 июня разгорелись отчаянные бои. Красные следопыты Юрмальского Дома пионеров решили продолжить исследование боевого пути дивизии. Было совершено несколько экспедиций по местам боев сорок первого года. Юные патриоты встречались с ветеранами войны, местными жителями. Кропотливо, факт за фактом восстанавливалась картина событий того времени. В процессе поисков стало известно об одном из офицеров штаба дивизии Степане Егоровиче Чухине, который прожинает в городе Шенкурске Архангельской области.

Между Юрмалой и Шенкурском завязалась переписка. Степан Егорович горячо поддержал инициативу красных следопытов и сообщил им, в частности, что в одном из районов боев он спрятал и июне сорок первого года знамя 67-й дивизии.

«3. XI. 66 г.

Здравствуйте, дорогие друзья из города Юрмалы! Я рад сообщить вам, что получил ваше первое письмо, за которое сердечное спасибо. С благодарностью принимаю вашу просьбу и вступаю заочно в вашу группу. Считаю высокой честью быть ее почетным членом.

Для первого знакомства с вами я сообщаю, что служил в частях 67-й стрелковой дивизии с 1934 года, а к началу войны служил в штабе 67-й стрелковой дивизии и с самого начала войны принимал активное участие в обороне Лиепаи от фашистских захватчиков

В следующем письме подробнее отвечу на ваши вопросы. Надеюсь, мои дорогие друзья, мы с вами будем настоящими друзьями. Крепко жму ваши руки».

«20. XI. 66 г.

Получил ваше письмо. Очень рад вашим успехам в установлении боевого пути 67-й стрелковой дивизии и ее героев, павших и оставшихся в живых в грозные дни войны с немецкими фашистами. С большой радостью буду помогать вам в вашей благородной работе.

... 26 июня 1941 года началась подготовка к прорыву фашистского окружения (под Лиепаей. — прим. автора). Полковнику Бобовичу, мне и старшему лейтенанту Анатолию Алексеевичу Казымову было приказано подготовить штаб дивизии к эвакуации, погрузить на автомашины все документы политотдела, дивизионное знамя, а также знамя штаба Ленинградского военного округа, которое было вручено нам за отличные показатели в боевой и политической подготовке личного состава.

Прорыв начали в ночь на 27 июня. В районе Шкеде разгорелся ожесточенный бой. Фашисты пытались замкнуть кольцо окружения, но бойцы 56-го и 281-го стрелковых полков, моряки, пограничники и рабочие отряды быстро продвигались вперед. Бой часто переходил в рукопашную схватку: штыками и прикладами били фашистских гадов. На рассвете, когда рассеялся туман, налетели фашистские самолеты, наши части были подвергнуты бешеной бомбардировке. Батареи береговой обороны помогали нам в продвижении, били по фашистам через наши колонны.

Так с непрерывными боями мы продвигались до Тукумса. Соединившись со 114-м стрелковым полком в районе Тукумса, части 67-й стрелковой дивизии, моряки и рабочие отряды начали продвижение на Ригу. В районе от Кемери до реки Лиелупе нас неоднократно обстреливали фашистские десантные группы и мотоциклисты, которые укрывались на хуторах и в лесу, но все засады были уничтожены. Когда подошли к мосту через Лиелупе, обнаружили, что он заминирован и подготовлен к взрыву.

Я принял решение: со штабным взводом взять под охрану мост до подхода остальных частей. Саперы тем временем его разминировали. Нам пришлось отбить несколько атак айзсаргов, но мост удалось сохранить. 30 июня, примерно около 22 часов, мы подошли к Риге. Она была в огне пожаров, железнодорожный мост взорван. Звучала артиллерийская канонада.

1 июля на рассвете на окраинах города завязались ожесточенные уличные бои с фашистами. Бой шел за каждый дом, за каждый переулок.

Возле небольшого канала или речки (точно не помню) снаряд попал в мотор машины, в которой находились часть документов и знамена. Машина загорелась».

«11. XII. 66 г.

... Во второй половине 1 июля 1941 года фашисты подтянули новые крупные силы. Дальнейшие попытки частей 67-й стрелковой дивизии форсировать Даугаву в районе Риги были невозможны.

Пришлось отойти километров на пятнадцать вверх по течению реки и расположиться в лесу. Полковник Муравьев вновь принял решение форсировать Даугаву. Но 2 июля части 67-й стрелковой дивизии встретили крупные силы противника: танки и артиллерию, которые продвигались по шоссе Елгава—Рига. Снова разгорелся ожесточенный бой. Он длился почти весь день. Фашистские самолеты подвергли сильной бомбардировке район расположения наших частей. Потери с обеих сторон были большие. Имея превосходство в боевой технике, фашисты взяли наши части в полукольцо. В том бою я был тяжело ранен н контужен. Через некоторое время, придя в сознание, вспомнил, что при мне в сумке из под противогаза хранится боевое знамя 67-й стрелковой дивизии. Я собрал последние силы, руками и каской вырыл яму в старом окопе, закопал знамя и личные документы. Потом снова потерял сознание.

Я помню фамилии только некоторых товарищей, которые находились рядом во время боев. Это старшина саперного батальона Нарков, старшина из 281-го стрелкового полка Румянцев и матросы миноносца «Ленин» Гаврилов и Ширяев. Когда меня ранило и я упал, старшина Нарков ползком оттащил меня в укрытие, в старый окоп, разорвал свою рубашку, перевязал меня и крепко поцеловал. Так же попрощался и старшина Румянцев. Они снова бросились с бойцами в атаку на фашистов. Как сложилась их судьба — не знаю, но по всей вероятности, погибли, так как у всех на исходе были патроны и гранаты.

Дорогие юные друзья! Двадцать шесть лет боевое знамя хранится в латвийской земле. Верю, что ваши поиски должны увенчаться успехом. Ваш Чухин Степан Егорович».

 

* * *

 

— Итак, — сказал Дий Назарович1, — еще раз подчеркивают операция будет сложная, придется много ходить и много копать. Так что есть время отказаться.

Два десятка мальчиков и девочек в гимнастерках и красных: пилотках высокомерным молчанием отклонили это недостойное предложение.

— Ну, тогда не жаловаться. И смотреть в оба, не то сразу — в обоз. А теперь собираться, быстро — раз-два!

Так закончилось последнее заседание боевого штаба юных следопытов Юрмальского Дома пионеров перед решающей частью операции «Знамя».

 

* * *

 

Серая туча, с утра повисшая над опушкой леса, наконец, уронила несколько первых крупных дождевых капель. Медленно и солидно где-то вдалеке пророкотал гром. Потом оглушительно треснуло прямо над головой.

Степан Егорович умолк на полуслове. Он слушал. Капли застучали сильнее, дождь сыпанул тугими пулеметными очередями. Гром уже не утихал, перекатываясь от одного края лесной седловины к другому, и в шуме грозы потонул гул самолета, пролетевшего над Елгавским шоссе.

... Гром перекатывался от одного края седловины к другому. Тугие пулеметные очереди стали чаще, безжалостно вгрызаясь во все, что встречалось на пути, — дерево или человеческое тело. И больше не слышно было назойливого гула «рамы». Фашистский разведчик сделал свое дело. Он безотлучно сопровождал части советской дивизии на всем пути от Риги до Мазценской школы, а потом вдоль Шварцениекской дороги до места, где она упиралась в шоссе Рига—Елгава, и где на рассвете 2 июля сорок первого года дивизия приняла последний бой...

— Двадцать шесть лет прошло, — сказал Чухин, когда гроза ушла к Даугаве. — Мне часто снится этот день, и тогда я снова ощущаю себя в том неизвестном лесу, раненым, и снова, задыхаясь от напряжения, копаю яму в старом окопе и стараюсь в отлетающей памяти задержать ориентиры — березовую поросль, лугу полоску озера вдалеке.

Мы сидим с ним, пережидая дождь, в кабине газика, доставившего экспедицию красных следопытов Юрмальского Дома пионеров. Степан Егорович Чухин, узнав об операции «Знамя», взял отпуск и прилетел из Шенкурска. Стекло кабины больше не застилает водная пелена, и теперь можно видеть, что палаточный лагерь разбит в центре большого луга, образованного дугой леса.

Это Берзспилс. Тринадцатый километр Елгавского шоссе.

После ожесточенных боев в предместье Риги части 67-й стрелковой дивизии, в которую влились разрозненные группы лиепайских моряков и пограничников, повернули на восток и предприняли новую попытку прорваться к своим войскам. В обозе колонны было много гражданских лиц — семьи военнослужащих, местные жители, бежавшие от зверств оккупантов.

Ранним июльским утром, когда голова колонны приблизилась к опушке Зиргусилса (Лошадиного Бора), заговорили немецкие пушки и минометы. Это не было неожиданностью. Рано или поздно следовало ожидать удара гитлеровцев. Он последовал в ту минуту, когда дивизия, растянувшаяся на многие сотни метров по узкой полоске лесной дороги, не могла быстро развернуться в боевые порядки.

Гитлеровцы не рисковали. Они вызвали авиацию, подтянули артиллерию, подвижные части автоматчиков, подготовили многочисленные засады. В любую минуту они могли получить подкрепление. Исход трагической встречи, к сожалению, был предрешен с самого начала. И тем ярче и внушительнее представляется подвиг советских воинов, которые с непреклонным мужеством перенесли первый страшный удар врага и, не дрогнув, продолжали биться до последней пули, до последнего дыхания.

Местные жители, немногие оставшиеся в живых очевидцы сражения, помогли юрмальским следопытам восстановить некоторые детали того дня. Они рассказали, например, о подвиге неизвестного пулеметчика, который в течение нескольких часов вел огонь с чердака окруженного немцами хутора «Саулгриези». Огонь стих только тогда, когда рухнула пылающая крыша.

Вспоминают отчаянные атаки моряков, дравшихся на левом фланге дивизии. И снова возникает образ неизвестного героя-краснофлотца, который, оказавшись в кольце врагов, выстрелом и упор убил фашистского офицера в ответ на приказ сдаться.

В дневниках красных следопытов засвидетельствованы факты ожесточенного сопротивления отдельных групп красноармейцев, оказавшихся на лугу перед лесом.

Бывший лесничий Эрнест Янович Калниньш рассказывает, что в районе хутора «Винтапи» жаркие схватки продолжались четыре дня. Это оказало огромное психологическое влияние на окрестное население.

Крепка Советская власть, — говорили хуторяне, — если у нее есть такие солдаты.

 

* * *

 

Немало тайн еще хранит здешняя, изрытая окопами и могилами двух мировых войн земля, Елгавское шоссе стало огненным рубежом в судьбе бойцов сорок первого года. Одним так и не суждено было перешагнуть его. Другим повезло больше. Но и сейчас еще многое остается неизвестным о них.

Установлено, что части 114-го стрелкового полка удалось прорваться сквозь немецкие заслоны к Даугаве. Жители хуторов. «Берзспилс», «Стразды», «Васки», «Винтапи» рассказывают, что уже после боя 2 июля отдельные группы красноармейцев также сумели перейти через шоссе.

Что было потом? Время неохотно раскрывает свои тайны. Известно, что некоторые красноармейцы и командиры 67-й стрелковой дивизии участвовали в партизанском движении на территории Латвии. Кое-кому, возможно, удалось добраться до наших регулярных войск.

Вот история, рассказанная в письме из Еревана, которое ребятам прислал Карлен Багратович Меликсетян. 22 июня 1941 года он, только что окончивший военное училище, прибыл в Вентспилс для прохождения службы в 114-м полку. Девятнадцатилетний лейтенант участвовал в берзспилсском бою, был тяжело ранен. Его подобрал латыш-крестьянин. Приносил лекарства, хлеб, сахар, молоко. Он спас его от смерти, но не смог уберечь от фашистов. Раненого перевезли в Ригу. Меликсетян находился сначала в 1-й городской больнице, затем в больнице Красного Креста на улице Яниса Асара. Рана еще не зажила, когда его бросили в нацистский лагерь.

Как выяснилось, непродолжительное время в рижских больницах {прежде всего в 1-й городской) содержались некоторые из раненых в том бою советских воинов. Всех их потом направили в лагеря смерти, но, возможно, и еще кому-то удалось уцелеть.

Заслуживает внимание рассказ одного из жителей хутора близ Берзспилса о местной девушке, которая в июле сорок первого года прятала и лечила раненого красноармейца. После выздоровления он как будто ушел к партизанам или, возможно, попытался перейти линию фронта. Есть основания предполагать, что благородная латышская женщина живет сейчас в Риге. Может быть, эти строки попадутся ей на глаза, и тогда мы узнаем ее имя и имя спасенного ею человека.

До недавнего времени не было почти никаких сведений о командире 114-го стрелкового полка полковнике Георгии Константиновиче Муравьеве.

Теперь же установлено, что 2 июля, как и полковой комиссар Иван Иванович Котомин, он был ранен и попал в плен. По рассказам, они достойно встретили свою участь, и в лагере активно участвовали в движении Сопротивления.

О многих еще, павших и живых героях сорок первого года, должна рассказать история. Экспедиция в прошлое, начатая в 1964 году, отнюдь не поставила точку в хронике одного из самых волнующих событий первого месяца войны. Но уже сейчас известно достаточно, чтобы по достоинству оценить массовый подвиг советских солдат, павших в годы войны у Зиргусилса. Он должен быть увековечен благодарной памятью нашего поколения.

... Рано утром здесь прошел лось. Его следы ведут от опушки к болотистому озеру, в том же направлении, куда идет цепочка ребятишек в красных пилотках. Лесной великан уже свыкся с новыми звуками, которые вплелись в старую песню леса. Гулкая жизнь вторглась в болото.

Время стерло почти все приметы прошлого. Там, где чавкала: под ногами гнилая вода, прошли землеройные машины. Бульдозеры сровняли шрамы войны.

Во время ежедневных многокилометровых переходов не раз казалось, что это место найдено. Где-то здесь четверть века назад, истекая кровью, Степан Егорович Чухин закопал знамя дивизии в старом окопе на лесном холме. Но больше нет окопа и нет самого холма. Осталось только озеро, последний ориентир. След оборвался, и вряд ли когда-нибудь он снова появится на преображенной земле. Знамя останется здесь навсегда, как остались здесь солдаты, которые шли за ним в бой и которые отдали свои жизни за счастье этой земли.

Вечером у походного костра читали боевой приказ. Потом: говорили с Дмитриевым. И он сказал:

— А все-таки сделано много.

Юрмальские пионеры стали в истинном смысле пионерами-исследователями последнего героического и трагического пути бойцов 67-й дивизии и тем самым внесли большой и серьезный вклад в работу военных историков.

 

1 Дий Назарович Дмитриев — участник Великой Отечественной войны, разведчик 43-й Латышской гвардейской стрелковой дивизии, кавалер ордена Славы 3-й степени. Руководил секцией юных следопытов при Юрмальском Доме пионеров. Умер в 1977 году.

 

СОДЕРЖАНИЕ

Горшков С. Г. Предисловие

Кузнецов Н. Г. Накануне

Бои за Лиепаю

Смирнов С. С. Не померкнет никогда

 

1. ГРУДЬЮ ПРЕГРАДИЛИ ПУТЬ ВРАГУ

 

Якушев В. И. Заставы подняты по тревоге

Попова Ж. Ф. Чтобы Родина цвела       

Попова Ж. Ф. В небе Лиепаи        

Орлов А. И. Полк принимает бой

Чудновский С. Я. Под шквалом огня

Железцов В. А. Стояли насмерть

Беджанян О. Д. Снайперские выстрелы

Шевченко М. П. До последнего снаряда        

Решетников И. П. Первый бой

Архаров В. В. Артиллеристы, точней прицел!      

Клейн. А. X. На выручку

Попова Ж. Ф. Я — сын трудового народа     

Иванов О. Д., Чечеткин В. А. Комендант укрепрайона

Рябикин В. П. Тайна Зиргусилса

Дедаев Ю. Н. Слово о моем отце

Попова Ж. Ф. Поиск завершен

 

2. МОРСКАЯ ДОБЛЕСТЬ

 

Шарандак В. И. В бой вступают моряки-пограничники

Савченко В. И. Человек трудной судьбы       

Попова Ж. Ф. Полковой комиссар Поручиков

Тимашков Ф. К. Первые залпы войны

Попова Ж. Ф. Последний бой       

Ермилов С. К. Авиаторы флота наносят бомбовые удары

Гуськов В. А. Так начиналась война

Грищенко П. Д. Войной проверены рули      

Карповский Н. С., Чечеткин В. А. Два солдата

Стрелов А. Б. Курсанты стояли насмерть      

Московчук В. Е. Стажировка... в бою

Лепешков С. И. Друзья познаются в беде

Лепешков С. И., Чечеткин В. А. Морской батальон

Татаров А. С. Коммунисты, вперед!

Ободовский М. С. На позиции — курсанты

Попова Ж. Ф. С именем Ленина

Амосов И. С. Мы — ленинцы

Носачев И. С. Прощание с кораблем

Федорченко В. Г. Огонь по фашистским самолетам

 

3. ВОИНЫ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ

 

Дедюлин В. И. Начсандив Косников

Чинченко И. И. Клятве верны

Дедюлин В. И. Люди с добрым сердцем        

Виксне А. А. Янис Коса, врач и борец

 

4. ВМЕСТЕ С АРМИЕЙ И ФЛОТОМ

 

Савченко В. И. Третья сила обороны

Клява Л. М. В те грозные дни

Павлович А. А. Два долгих дня

Ковалишин И. П. Они погибали, но не сдавались

Клейн А. X. Столкновение

Керве Р. М. Тюльпаны, полные солнца

Янушка А. Е. Дайте мне задание

Яунзем П. Я. На последнем рубеже      

Чечеткин В. А. Биография подвига       

Грейгут Р. Я. Автограф на нотном листе

Калнинь В. В. Солнечные краски

Рудзит А. А. Традициям верны

 

 

Редакционная коллегия:

доктор исторических наук В. И. Савченко, А. А. Рудзит, В. А. Чечеткин, Ж. Ф. Попова, А. Е. Янушка

Составители:

Владимир Алексеевич Чечеткин, Аустра Адамовна Рудзит

Рецензенты:

Г. А. Аммон, доктор исторических наук, профессор;

В. И. Савченко, доктор исторических наук

Оформление — художника Вит. Ковалёва

 

Редактор: Н. Лебедева Художественный редактор: Э. Гаркевичс Технический редактор: В. Бралена Корректор: В. Ковалева