| Главная » Подвиг Солдата » Н » Ненашев Михаил Алексеевич » Дневник боевых действий | ||
  СтатистикаВсего посетителей: 2253833
Всего сегодня: 623
Всего вчера: 599
Сейчас на сайте: 20
|
Дневник боевых действий
1941
1 августа 1941 (пятница) – 41 день войны
С военным техником второго ранга Нужным Петром добрались до Осипенко железной дорогой. Без происшествий. Солнечный, безветренный, с ясным небом, жаркий день настойчиво звал к морю. Доложились о своем прибытии в отделе кадров формируемой 261 стрелковой дивизии. После пятиминутной беседы я направлен в 978 стрелковый полк оружейным техником младшим, а Нужный – начальником военно-технического снабжения в отдельный саперный батальон дивизии. Добираясь до расположения полка, я узнал, что до 1938 года город назывался Бердянском. Это портовый город насчитывает около 52 тысяч жителей. В городе имеется несколько предприятий машиностроительной и легкой промышленности, т.е. обувной, швейной и пищевой. В районе развито виноградарство, бахчевые культуры. 978 СП, в который я прибыл, размещен на окраине города, на обрывистом берегу Азовского моря, в деревянных бараках крекинг завода. На подступах к баракам шумят кукурузные поля. Вокруг не видно ни одного деревца. С берега виднеются гидросамолеты, покачивающиеся на волнах моря. Сдал свое предписание помощнику начальника штаба полка мл. лейтенанту Бондаренко Алексею Никандровичу. Видимо он прибыл из запаса. Мне показалось, что он старше меня на лет 8-10. В обед разыскал начальника артснабжения полка – военного техника 2 ранга Радько Петра Андреевича. Доложился по форме. Делая методичные кивки головой и шмыгая носом, он целых полчаса допрашивал меня о том, какое вооружение я знаю хорошо и какое плохо, знаю ли я Уставы и Наставления и прочие вопросы. После «допроса» Радько познакомил меня с лейтенантом Гаврикиным Егором Архиповичем, назначенным начальником мастерских боевого питания и в/техником Писаренко Василием Яковлевичем – артиллерийским техником младшим. Во второй половине дня мне отвели койку в барачной комнате, где уже несколько дней совместно проживали начальник службы химзащиты Мясоедов Виктор Иосифович, выпускник Калининского училища химзащиты, командир минометного взвода лейтенант Гуртовой Василий Георгиевич, только что окончивший Урюпинское пехотное училище и командир санитарного взвода 1-го стрелкового батальона в/фельдшер Родин Юрий Алексеевич и Писаренко В.Я. Все мы были одногодки. Мне сразу же понравился этот дружный и неунывающий коллектив. От товарищей по комнате и других ребят, сегодня узнал, что наш полк начал формироваться полмесяца назад, а вернее с 16 июля. Тем не менее в полку всего тридцать пять человек командно-начальствующего состава. Большинство из них, как и я, только что прибыли из военных училищ и не имеют практического опыта работы в войсках. Лишь незначительная часть побывала в боях и даже в окружении. От этих людей мы услышали рассказы об обстановке на фронте, хотя эта информация и далеко не располагала обобщенными данными. Но мы все же узнали, что из районов Умани и Криворожского рудного бассейна полным ходом шла эвакуация населения и промышленности. Повсюду шли отходящие группы бойцов. Выходившие из окружения бойцы и командиры направлялись на рубеж восточнее реки Днепр во вновь формируемые Одесским военным округом части и соединения Резервной армии. Вечером мне объявили приказ командира полка о зачислении меня на должность оружейного техника младшего.
2 августа 1941 (суббота) – 42 день войны
Замечаю, что сообщения Совинформбюро об оставлении нашими войсками советской территории начальствующим составом переживаются очень болезненно. Особенно болезненно восприняли слухи о том, что наши войска под Уманью были окружены и оттуда возвращаются лишь остатки мелкими группами и одиночками. Такие одиночки прибыли и в наш полк. Немецко-фашистские войска перед рубежом Юго-Западного фронта вышли к Днепру и Фронт стал проходить по рубежу Херсон, р. Ингулец, Кривой Рог, Кременчуг и далее по р. Днепр. Шли ожесточенные бои на Холмском, Смоленском и Белоцерковском направлениях. На большой географической карте, висевшей у нас в общежитии, Юра Родин ежедневно, аккуратно вносит все изменения боевой обстановки на фронтах. Мы подолгу молча простаиваем у этой карты. На второй день пребывания я уже не чувствую себя новичком в полку. Меня, товарищи по комнате, ввели в курс их секретов. А секреты таковы: как при строгом запрете искупаться в море, как проникнуть первым в столовую и заполучить пару или три порции каши, как получить сменное нижнее белье и др. Это все я освоил на второй же день. Рядового и младшего начальствующего состава пока в полку нет. Со дня на день ожидаются маршевые роты. Сегодня мне объявили, что приказом командира полка я назначен начальником мастерских боепитания, а лейтенант Гаврикин Егор Акимович направляется командиром взвода в полковую роту ПВО. Признаться, я позавидовал лейтенанту Гаврикину Е.А., да и всем моим товарищам по общежитию, что они командуют строевыми подразделениями и скоро будут учувствовать непосредственно в бою. Сегодня с начальником артснабжения полка Радько П.А. обсуждали вопросы, которые могут возникнуть при формировании полка. Решили сразу же начать подготовку, которая предполагает сбор необходимых данных о времени поступления пополнения, видов вооружения, заготовку различных бланков ведомостей, книг учета, развертывания мастерских и ряд других вопросов. Пожалуй, с этого дня и надо вести отсчет начала моей службы по специальности, полученной в военном училище. Сегодня был в штабе полка. Познакомился с помощниками начальника штаба лейтенантом Бакмураевым Мурзабеком Сауховичем, младшим лейтенантом Бондаренко Алексеем Никандровичем и еще раз с младшим лейтенантом Калеушко Борисом Ивановичем. Все они призваны из запаса и старше меня на 5-8 лет, показались мне очень серьезными, вдумчивыми исполнителями, имеющими опыт работы с людьми. Вместе с Радько П.А. изучили штат полка. Выписали себе необходимые данные о количестве положенного вооружения. Боеприпасов, штатную численность мастерских боепитания, а также мастеров, положенных в подразделениях полка. В мастерских боепитания штатом предусмотрены: начальник мастерских, техник оружейный младший, техник артиллерийский младший, 6 оружейных мастеров, 5 артиллерийских и минометных мастеров, слесари, кузнец, шорники, жестянщик, медник, радиотелефонный мастер и мастер по ремонту военно-химического имущества. Всего 21 человек. Но пока нас в мастерских двое: я и техник артиллерийский младший Вася Писаренко. Сегодня на формирование полка прибыла первая команда из Балтовского района Молдавской Республики, состоявшая из переменного состава военнослужащих, находившихся в запасе. Передо мной сегодня стала задача (первейшая) – сформировать мастерские: укомплектовать их личным составом, оснастить всем необходимым для производства ремонта вооружения и поддержания его в постоянной боевой готовности в процессе эксплуатации. По моей просьбе, исполняющий обязанности начальника штаба полка старший лейтенант Лобес Владимир Карлович, разрешил мне с поступлением команд в полк, отбирать среди них необходимых мне специалистов, добавив, что важно укомплектовать это техническое подразделение грамотными и имеющими практический навык по ремонту мастерами. Из первой команды в 150 человек, я не нашел ни одного мастера, ни одного нужного мне специалиста. Огорчен. Будем надеяться на последующие команды. Все пятеро, из общежития поодиночке, с наступлением темноты проникли на берег моря и дали волю своим чувствам. Как же хорошо побыть в теплой воде, смыть с себя пот и пыль. Возвращались с моря тоже по одиночке. Усталость снята. Только кушать хочется, а нечего. Совинформбюро сообщило что за 1-е августа сбито 15 самолетов противника, наши потери 7 самолетов.
3 августа 1941 (воскресенье) – 43 день
Ежедневный подъем по распорядку в 5 часов утра. Не высыпаемся. Но вскоре дремота проходит, и мы все на ногах. Сегодня с самого утра бегу в прибывшие ночью три команды, чтобы отобрать себе специалистов. Просматриваю списки, хожу перед строем. Командир подает команду, все кто имеет специальность оружейного или артиллерийского мастера выйти из строя. Ни одного. А я-то еще надеялся укомплектовать все 18 должностей основными специалистами – оружейными или артиллерийскими мастерами, считая, что все остальные работы (слесарные, шорные, жестяные и др.) могли бы выполнять мастера. Пришлось вести отбор лиц, владеющих специальностями слесаря, токаря, механика, часовщика. К концу дня удалось подобрать четыре таких специалиста и два настоящих оружейных мастера. Это клад. Перед отбоем беседовал с отобранными специалистами. Выяснил, что двое из них, выдавших себя за слесарей, не имеют никакого понятия в обработке металлов. Пришлось ночью их вернуть в подразделение. Теперь надо быть осторожнее при подборе. Но это может усложнить дело и растянуть сроки на укомплектование. Не годится. Буду подбирать с большим запасом, а после беседы неподходящих отправлю. Завтра так и поступлю. В 12.00 командир и комиссар полка провели с начальствующим составом совещание. По-моему, это совещание имело цель ознакомиться с начсоставом, а командование полка – представиться перед ним. Командир полка называл фамилии по списку. Каждый названный вставал и называл свою должность, фамилию, имя, отчество и откуда прибыл. Некоторым командир полка или комиссар задавали дополнительные вопросы. Первым перед начсоставом представился комиссар полка старший политрук Ярмолка Никанор Федорович. Из его рассказа мы услышали, что он почти ровесник века, родился в бедной крестьянской семье. Окончил церковно-приходскую школу. Потом комсомол… его боевые дела в комитете бедноты, он земский судья, заместитель директор колхоза и сельсовета, Секретарь райкома партии в Чернобаевском районе. Член партии с 1925 года. Прибыл в полк на формирование c Московских полуторагодичных курсов Высшей партийной школы ЦК КПСС. Говорил он неторопливо, как бы взвешивая каждое слово. Внешний вид его говорил о том, что он сугубо гражданский человек и вряд ли может быть хорошим комиссаром. Но в нем показался наступательный дух, когда он начал ставить нам задачу. Он призывал нас, что бы каждый из нас оставил достойный след в борьбе с заклятым врагом. Потребовал от нас собранности, высокой организованности и постоянного чувства, и требований принятой нами присяги. Ну что же. Посмотрим дальше, какой у нас комиссар. Командир полка майор Седых Роман Захарович был менее многословен. Говорил четким, командирским языком, словно отдавал боевой приказ. Он нам поведал, что уроженец с Донбасса, из Горловки. До армии проживал в Смоленской области. Рождения 1905 года. В рядах Красной Армии с 1928 года. За время службы исполнял должности: красноармейца, старшего телефониста, заведующего артскладом, помкомвзвода, старшины роты. С 1936 года он лейтенант, помкомроты, командир роты. С 1938 года старший лейтенант, командир батальона, адъютант батальона, командир роты курсантов Пуховичевского пехотного военного училища. С августа 1941 командир 964 стрелкового полка в ОДВО. Прибыл в 978 СП с курсов «Выстрел» (Курсы усовершенствования «Выстрел» Архангельского военного округа с 9.11.1940). Армейский служебный путь нашего командира говорит о том, что наш командир является достойным и опытным командиром-воспитателем. У нас о нем уже сложилось мнение, что он степенный, рассудительный, привыкший любое дело выполнять с присущей рачительному человеку обстоятельностью, хороший организатор, человек твердый, волевой, решительный, настойчивый, знающий военное дело. Когда он давал указания, лицо его становилось строгим, а взгляд сосредоточенным и властным. Пока никому из нас разносов не устраивал. В конце этого совещания майор Седых Р.З. поставил перед начальствующим составом полка задачу по более оперативному решению вопросов, касающихся формирования, сколачивания, обучения и воспитания личного состава. По-моему, все присутствующие остались довольными ходом совещания, а я так был в восторге от такой методики знакомства начсостава между собой. Совинформбюро сообщило, что за 2-е августа наши войска вели бои на Дорховском, Смоленском, Кургостепском, Белоцерковском направлениях. За 1-е августа уничтожен 41 самолет, наши потери составили 19 самолетов.
4 августа 1941 (понедельник) – день 44
Еще до завтрака начал подбирать специалистов для мастерских. До 2-х часов дня удалось отобрать 20 человек. Среди них слесаря, токаря, часовые мастера, механики. После обеда беседую с каждым в отдельности. Делаю анализ. К 18.00 в артмастерских оставляю 18 человек, остальных отправляю в подразделения. Теперь стало предельно ясно, с каким контингентом нам придется иметь дело. Моложе 38 лет нет ни одного. Среди них два члена ВКП(б). Ни один из них не имеет среднего образования. Вплотную стала задача по сколачиванию коллектива, проведения с ними воспитательной работы. Надо каждого обучить знаниям вооружения, после чего дать необходимые знания и практические навыки по ремонту его. Ведь каждый из них к окончанию формирования должен научиться самостоятельно выявлять неисправности, правильно, в соответствии с руководством по ремонту, устранять эти неисправности. Каждый мастер должен знать меры профилактического характера, обеспечивающие безотказную работу вооружения. Раскрепил весь личный состав по соответствующим штатным должностям. Определил порядок обучения. Создал две группы по 9 человек. Одна из них должна будет обучаться на оружейно-пулеметных мастеров, а вторая на артиллерийско-минометных. Временно к исполнению должности оружейного техника младшего допущен оружейный мастер старшина Степанов, которому поручено возглавить первую учебную группу. Вторая возглавлена арттехником младшим, военным техником 2-го ранга Писаренко В.Я. После ужина, с техником приступил к планированию учебы. План подготовки мастеров разрабатываем на основе общего трехнедельного курса обучения молодого бойца, в котором естественно предусматриваются только общие дисциплины для всех категорий военнослужащих: строевая и огневая подготовка, тактика, Уставы… Долго решали, за счет каких дисциплин и в каком объеме найти время для специальной подготовки мастеров. В итоге пришли к выводу на все общие дисциплины оставить не более 10-15 процентов. Остальное время использовать на спецподготовку. При этом мы помнили, что по своим знаниям оружия мастер должен быть на голову выше любого командира отделения или помкомвзвода. Уже полночь, а учебный план еще не готов. Чтобы не уснуть до утра, решили с лейтенантом Мясоедовым Виктором и Писаренко Васей сходить выкупаться в море. Все было бы хорошо, но на обратном пути нас встретил ст. л-т Лобес В.К. Отчитал он нас всех вместе и по одиночке. Пообещал еще и завтра встретиться в штабе, поэтому же вопросу. Переморгали, но зато усталость снята. Совинформбюро сообщило, что за 3 августа уничтожено 31 самолет противника, наши потери – 19.
5 августа 1941 (вторник) – день 45
До завтрака подробный, можно сказать, развернутый проект учебного плана подготовки личного состава мастерских, был готов. Как и подобает, сделали в 2-х экземплярах. Сразу же после традиционного завтрака (пшённой каши) доложил проект начальнику артснабжения полка Радько П.А. Но план не только не получил одобрения, на меня посыпался шквал упреков по поводу самовольного отступления от общештабного плана. Я выслушал упреки о моем «самоуправстве», непонимании мною своих прямых обязанностей. Клочки разорванного плана ветер удалял все дальше и дальше. Мой непосредственный начальник приложил руку к козырьку, разгневанным удалился. Неимоверная обида за все наши старания, чувство своей правоты о единственном выходе из положения тут же привели меня со вторым экземпляром плана прямо к начальнику штаба полка. Старший лейтенант Лобес В.К., внимательно рассмотрев проект плана, одобрил его, поставив свою подпись. Обратил свое внимание, чтобы я не забывал о занятиях с мастерами по строевой подготовке, так как, мол, необходимо готовиться к общеполковому строевому смотру. С 11.00 мы приступили к занятиям по плану, санкционированному начальником штаба полка. Радько П.А., который, как я понял, занял политику невмешательства. Расписанием занятий предусматривалось 10-12 часов занятий. Занятия по устройству и ремонту стрелкового оружия и общих дисциплин должен проводить я, а по артиллерии, минометам Вася Писаренко. Старшине Степанову было поручено проводить строевую подготовку. Первый день занятий прошел нормально, строго по расписанию. Я и Писаренко провели по 7 часов занятий каждый. В моей группе изучали винтовку обр.1891/30 года, а во второй 82-мм миномет обр. 1937 г. Миномет изучался по плакату, т.к. в полку не было ни одного образца. В 20.00 Радько П.А., я и Писаренко были приглашены для беседы к начальнику артиллерии полка лейтенанту Гридину Владимиру Игнатьевичу. Он поинтересовался, чем мы занимаемся, и что предстоит нам сделать. Беседа носила совершенно непринужденный, мирный характер. Гридин В.И. поинтересовался нашими биографиями, а потом рассказал немного о себе. Мы узнали, что через 10 дней ему исполнится 29 лет, Уроженец Рутгенковского рудника Сталинской области. В 1931 году окончил горнопромышленное училище на Петровском руднике Сталинской области. А в 1933 году окончил два курса Днепропетровского транспортного института. До призыва в армию работал слесарем по механизации на Петровском руднике (шахта 3-18), а позднее электромонтажником. В армии с 1934 года. Курсант полковой школы, начальник электростанции, пятимесячные курсы младших лейтенантов в г. Днепропетровске. До формирования нашего полка был командиром технической роты саперного батальона. Из его рассказа мы поняли, что он в артиллерии совершенно случайный человек. Каких-либо указаний по службе мы тогда от него не получили. В 23.00 наша славная «пятерка» короткими перебежками, цепочкой по одному, устремилась к крутому берегу моря. Приятная процедура заняла всего минут 15-20. Возвратившись в барак нас ожидал очередной сюрприз. Ст. л-т Лобес сидел в нашей комнате и ожидал нас. Мы пытались доказать, что в море не купались. – Можно было бы поверить в такое оправдание мне, потому что я лысый, а у вас у всех сырые волосы – притулившись к дверному косяку речитативом произнес начальник штаба. И все же мы продолжали оправдываться, мол, волосы сырые от того, что мы недавно умывались. Долго не мог заснуть. Нервничаю из-за того, что дисциплина среди мастеров слаба. Вступают в пререкания, недовольны требованиями, предъявленными к ним. Смогу ли я справиться с людьми, которые старше меня в два раза. С какой стороны к ним подойти лучше. Сегодня началась героическая оборона г. Одессы. Совинформбюро сообщило, что за 3-е августа уничтожено 20 самолетов противника, наши потери – 6.
6 августа 1941 (среда) – день 46
Пополнение в полк продолжает поступать. Каждый день, в том числе и сегодня выкраиваю несколько минут на поиск готовых артиллерийских и оружейных мастеров. Труды мои напрасны. Поступило более одной трети личного состава, положенного по штату. И всё-таки питаю надежду обнаружить таковых, хотя бы в последующих пополнениях. До позднего вечера провел политзанятия по изучению устройства и ремонта ручного пулемета Дегтярева (ДП), Писаренко повторил занятия по изучению 82 мм миномета. Сегодня утром учебный миномет получили со склада дивизии. Это уже хорошо. Погода стоит жаркая. Занятия утомительны для нас и для бойцов. 10-12 часов занятий – это многовато. Сегодня за день впервые трижды подавали сигнал воздушной тревоги. Все бежали под обрывистый берег моря. Бегали и мы с личным составом мастерских. Но самолеты противника, видимо, до нас не доходили, а шли на более необходимые им объекты. Совершенно не остается времени на подготовку к занятиям на завтра, а ведь надо не только подготовиться самому, но ещё и разыскать необходимо оружие. А его в полку лишь считаные единицы. Отрадно лишь то, что мастера прилежно и хорошо воспринимают материал. Пререканий, возражений заметно стало меньше. Поздно вечером пригласили меня к секретарю комсомольской организации полка политруку Романчуку Николаю Ивановичу. Здесь со мной побеседовали, спросили, как идут дела с формированием подразделений, как мы готовимся к обеспечению боевых действий. Встал на комсомольский учёт. Романчук Н.И. видимо уже имел опыт комсомольской работы. Ему примерно 22-23 года. Он член ВКП(б), симпатичный малый. Познакомил меня с ответственным секретарем парторганизации полка Ткаченко Андреем Федоровичем. На нём почему-то нет никаких знаков отличия. Видимо ещё без звания. Выглядел молодцевато, так лет 35-36. Наша «пятерка» перед сном сговорилось завтра во что бы то ни стало посетить, якобы, магазин и буфет военторга. Задача наесться от пуза. Совинформбюро сообщило, что 5 августа шли бои на Смоленском, Коростельском, Белоцерковском направлениях и на Эстонском участке фронта. В воздушных боях в течение 4 августа уничтожено 53 самолета противника, наши потери 21.
7 августа 1941 (четверг) – день 47
Вчера раздобыли винтовку СВТ. Политзанятия, строевая подготовка прошли нормально. На политзанятиях присутствовал младший политрук Фудим Соломон Аронович, политрук полковой батареи 76-мм пушек. Перед занятием, который я должен был проводить, он представился мне, как представитель полка. После проведенных мной политзанятий он сделал некоторые выводы. Оценку дал хорошую. Но сделал замечание, что при проведении занятия я не использовал карту. Далее Фудим сказал, что он впредь будет курировать партийно-политической работу нашего подразделения. Он побеседовал с двумя членами ВКП(б) –мастерами. Мне сказал, что они будут первыми помощниками в воспитании личного состава. Фудим С.А – сугубо гражданский человек, в нашей службе вряд ли разбирается. А в общем этот маленький ростом человек, уже в возрасте, примерно 45 лет, произвёл на меня хорошее впечатление. Больше интересовался настроением людей, их думами. Весь день, досконально, в обеих группах изучаем винтовку СВТ. Завтра её надо передать в другое подразделение. За день успели, чтобы каждый мастер по нескольку раз разобрал и собрал её. Некоторым мастерам показали, как надо вести пристрелку винтовки, проверять её бой. При проведении занятий искусственно вводились некоторые неисправности и тут же устранялись. Сигнал воздушной тревоги застал нас за обеденным столом в столовой. Столовая только что начала выдавать хлеб и раскладывать по порциям кашу. Все, кто был, бросились в укрытие под берег. Только мы вдвоём с Виктором Мясоедовым остались в столовой. Пока вернулись работники столовой, мы с Виктором съели по три порции каши и по две порции хлеба, прихватив по две порции хлеба в карманы. Надо отметить, что такой случай мы взяли себе на вооружение. В 17:00 «пятёрка» отправилась в магазин военторга. Юра Родин быстрее всех оказался у стойки буфета. По своей собственной инициативе взял по 5 булочек на каждого, 5 бутылок воды и 500 г водки. Все мои товарищи выпили, но меня постигла неудача. Мой желудок не принял зелья. Подпитались хорошо. Понравилось. Договорились источник дополнительного питания использовать ежедневно. В 22:00 «пятёрка», изменив своим идеалам – купанию в море, направились на арбузную бахчу, расположенную от размещения полка в полутора километрах. Хотя сторож, сидевший у шалаша, и недружелюбно принял нас, но всё же разрешил нам подобрать по одному арбузу. Арбузы собирали на бахче и тут же разламывали и съедали. Оказалось, что эта процедура тоже неплохая. Можно прийти ещё не один раз. С этим походом обошлось благополучно. После буфета мы вспомнили, что неплохо было бы познакомиться с начальником финансового довольствия. Разыскали его. Познакомились. Это был техник-интендант 2-го ранга Заремба Григорий Исидорович, человек обаятельный, приятной наружности, 38 лет от роду. Проживал до войны в городе Николаеве. В наших глазах он стал еще приятнее, когда он выдал нам месячное финансовое довольствие. Попутно познакомились с начальником продфуражного снабжения техником-интендантом 1-го ранга Черновым Петром Сидоровичем, тоже лет 38, уроженцем Херсонщины. Высказали ему просьбу, мол, хорошо бы нам ежедневно, дополнительно продавали по 500 хлеба. Обещался проконсультироваться. Впервые познакомились двумя военными, имеющими жизненный опыт, но были они без знаков отличия. Как выяснилось, они ожидали присвоение воинского звания. Это были Лошак Борис Осипович – начальник военно-технического снабжения, 1900 года рождения и Зельцер Михаил Львович – начальник обозно-вещевого снабжения, 1899 года рождения. Первый москвич, а второй с города Николаева. Перед сном написал первое письмо маме, завернув написал обратный адрес: «978 ССП, мастерские боепитания». Сообщил, что добрался до места хорошо, получил должность, работаю. Не беспокойся. Совинформбюро сообщило: уничтожено 14 самолетов противника наши потери 7.
8 августа 1941 (пятница) – день 48
Пополнение продолжает поступать. Поиск готовых мастеров не имеет успеха. Вооружение в полку ещё нет. Лишь единицы стрелкового оружия. Штаб полка скрупулёзно планирует их передачу из подразделения в подразделение для изучения. Занятия с мастерами приняли форму обыденного, но чувствовалось, что времени на подготовку мастеров явно недостаточно. Каждую минуту стараемся использовать на занятия. До завтрака провёл политзанятие и один час строевой подготовки. В 9.00 в столовой посыльный объявил мне, что я должен срочно явиться в штаб полка к старшему лейтенанту Лобесу В.К. Бегу в штаб. Там уже был и Радько П.А. Лобес В.К. объявил нам с Радько, что мы должны с сего дня, ежедневно по 4-6 часов, проводить занятия с бойцами подразделений по устройству стрелкового оружия. Радько доложил начальнику штаба, что он не может столько часов проводить занятия, так как будет занят предстоящим вооружением полка. Я же старшему лейтенанту Лобесу доложил, что у меня ежедневно по 8-10 часов занятий с мастерами. Кроме того, проводить занятия с бойцами по изучению оружия не является нашей обязанностью. Это является прямой обязанностью командиров взводов и рот. А наша задача учить взводных, ротных и другой начсостав. Конечно, за такое «дерзкое» заявление я получил «разнос». Радько за меня не вступился. С 10:00 до 12:00 провожу занятия с мастерами по изучению пулемета Максима. Мастера проявляют исключительное внимание к занятиям. В подразделении резко повысилась дисциплина. Всякие ухмылки, усмешки, подковырки надо мной и техниками прекратились. Если я раньше задумывался, нервничал по поводу того, смогу ли я справиться с таким контингентом, то теперь я обрел какую-то уверенность в себе. Эта уверенность укреплялась во мне по мере того, как я всё больше и больше проводил занятия. Я почувствовал, что со стороны мастеров стало проявляться уважительное отношение ко мне и Писаренко Васе. Наши с ним распоряжения для каждого подчиненного были непререкаемым законом. И если кто-то хотел возразить, его своевременно одергивали сами подчинённые. Наши знания, передаваемые подчиненным, утверждали нас как начальников. Мне стало более ясно, что авторитет начальника определяют прежде всего безукоризненная его личное поведение, горение в работе, человеческое отношение к людям, и личные высокие знания своего дела. Что наглядный пример никогда не требует каких-либо других пропагандистских затрат. Подчиненным надо всегда доверять. Если ты не веришь людям, тебе тоже верить нельзя. С 12:30 до 15:00 провожу занятия с разведчиками взвода пешей разведки. Рассказал им устройство автомата ППД и ППШ. Разведчики живой, подвижный народ. Каждый из них хотел досконально изучить это оружие. Провел занятия, но обидным показалось то, что тут же рядом со мной сидел опытный командир взвода, знающий оружие, уважаемый нами дагестанец Аскеров Абдул Бейдулаевич. Мне показалось, что лейтенант Аскеров остался в обиде, что ему не доверили провести эти занятия. В конце занятия Аскеров попросил меня выбрать время и провести занятия по устройству каких-либо образцов немецкого оружия. Я пообещал ему это сделать по мере появления в полку таких образцов. С 16 до 21 часа – снова провел занятие с мастерами по устройству пулемёта Максима. Изнуряют не занятия, а душные, безветренные жаркие дни. Не понимаю смысла запрета купания в море. Какое было бы облегчение, если бы разрешили купаться утром, в обед и перед отбоем. «Пятёрка» сегодня обсудила это предложение. Поручили (от нашего имени) военфельдшеру Родину Юре обратиться старшему врачу полка, с просьбой ходатайствовать у командира полка разрешения утром проводить физзарядку на берегу моря с кратковременным купанием. В течение дня 5-6 раз объявлялась воздушная тревога. Но самолётов противником и так пока не видели. Жалко сигналы тревоги не совпадали с нашим пребыванием в столовой. Пришлось откомандировать Васю Гуртового в Военторговский буфет за провизией. Тем более, что такую миссию он охотно совершал – ему понравилась буфетчица. Мы знали, Вася и завтра туда пойдёт охотно. С наступлением темноты «пятерка» была на бахче. Недоброжелательность сторожа и его обещание пожаловаться в штаб не дали возможность полакомиться. Операция закончилась лишь всего двумя арбузами, которые прихватил Мясоедов Витя, пока мы вели дипломатические разговоры со сторожем. Мы ликовали, когда услышали сообщение о том, что наша авиация совершила первый налет на Берлин. Совинформбюро сообщило такие данные, что немецкое командование опубликовало цифры советских потерь за 6 недель войны: пленных – 895.000, танков – 13.145, орудий – 10.388, самолётов – 9.082. Наши данные: фашистская Германия за 6 недель потеряла 1,5 млн. убитыми, ранеными и взятыми в плен. Наши потери 600 тыс. человек. Нами захвачено и уничтожено свыше 6.000 танков (наши потери 5.000 танков). Немцы потеряли 8.000 орудий (наши потери 7.000), 6.000 самолётов (наши потери 4.000).
9 августа 1941 (суббота) – день 49
Среди пополнения нет готовых мастеров. Значит решение наше, не дожидаясь готовых, обучать своих – правильное. С утра политзанятия, строевая, скромный завтрак и снова занятия с мастерами до 11 часов. С 11.00 провожу занятия с личным составом полковой роты ПВО по изучению счетверенной зенитно-пулеметной установки. Вчера этот пулемет привезли из дивизии всего лишь на два дня. Провел занятия в двух взводах до 17.00. При проведении занятия произошел такой казус: рассказываю устройство, прикладываю максимум усилий, что бы бойцы хорошо уяснили материал. Выкладываюсь до пота. Все красноармейцы сидят смирно, внимательно слушают. Их исключительное внимание еще больше вдохновляет меня на более углубленное проведение занятия. В конце занятия спрашиваю: – У кого есть вопросы по устройству пулеметной установки. После длительной паузы встает боец: – Товарищ лейтенант, а когда нам будут давать портянки, – задает он вопрос на плохо владеющем русском языке. – На этот вопрос вам ответят ваши командиры, присутствующие здесь, л-т Базанов Ю.С. и л-т Гаврикин Е.А., л-т Рудяк С.Ф. и политрук Полищук В.А. , – отвечаю ему. – Какие будут вопросы по теме нашего занятия, – снова повторяю вопрос. Поднимаю одного, второго бойца, задаю им вопросы по устройству. Молчат, как в рот воды набрали. «Что за демонстрация?» – спрашиваю у командира роты лейтенанта Рудяка Сергея Филипповича. Тут же встает красноармеец и коверкая русский язык пытается объяснить, что почти все присутствующие бойцы русского языка не понимают. Возмущению моему не было конца. Как я выяснил, действительно большая часть бойцов призвана из западных областей Молдавской Республики и русским языком не владела. С чувством глубокого возмущения иду в штаб, чтобы рассказать о необычном случае. Ст. л-т Лобес и его помощник л-т Калиушко выслушали меня. Я пытался доказать, что таких красноармейцев, если нет командиров, знающих молдавский язык, надо больше обучать вопросам практического владения оружием, а не теоретическим вопросам. Но тут же был обвинен в том, что я это предлагаю, чтобы избавиться от проведения занятий с бойцами. Да, может это и было еще раз доказательным поводом избавиться не от своей работы. Но главным все же было то, что пользы от таких занятий не было. Начинаю сомневаться в своей правоте. Анализ показывает, что со мной за несколько дней произошло несколько случаев, когда меня в чем-либо да обвинят. Сегодняшний случай, случай с планированием (с Редько) и др. Надо хорошо подумать, может быть я в чем не прав. С 17.30 до 21.30 провожу занятия с мастерами по устройству станкового пулемета Максим. Эта машина более сложная и поэтому отведено учебных часов много. Вторая группа изучала минометы – 82-мм, 50-мм, миномет-лопату. Пытался готовить к проведению занятий с мастерами старшину Степанова. Ничего не получается. Слабые знания и отсутствие методических навыков не дают нужных результатов от занятий. Приходится часть занятий переложить на Писаренко Васю, а часть из них взять на себя и проводить их в перерывы, вне учебного времени. Да, это были самые напряженные дни в учебе. Теоретические занятия мы тесно увязывали с практическим показом методики выявления неисправностей и их устранения в полевых условиях, в условиях боя. Ура, победа! Командир полка м-р Седых Р.З. разрешил начсоставу проводить физзарядку на берегу моря с 10-и минутным купанием, строго под наблюдением старших командиров, врачей. Надо бы было просить купание и в обед, и перед отбоем. С наступлением темноты все-таки искупались, а завтра утром надо убежать к берегу как можно раньше.
10 августа 1941 (воскресенье) – день 50
С утра интересовался пополнением. Мастеров среди прибывших нет. С 7.00 до 9.00 провел политзанятия и строевую. Изучали Устав внутренней службы. С 10.00 до 13.00 – провел занятие с красноармейцами взвода конной разведки. Изучали винтовку обр. 1891/31г. и шашку кавалерийскую, винтовку немецкую. Командир взвода л-т Александров Николай Григорьевич, 1922 года рождения, астраханец – очень подвижный и волевой паренек. Командует взводом уверенно. При проведении занятия, постоянно требовал от своих разведчиков внимания и более глубокого усвоения знаний оружия. С 14.00 до 16.00 – провел двухчасовое занятие с начальствующим составом полка по изучения 7,62 мм винтовки СВТ. С 16.00 до 22.00 – продолжил изучение с мастерами пулемета Максима и пистолета ППД. К концу дня голова становится словно чугунной, стянутой обручем. Снять напряжение можно только купанием в море. Так и делаю. Неохота и кушать. Про ужин забыл сегодня. Писаренко начал с мастерами изучать 45-мм пушку. Пушку привезли из дивизии всего на два дня. А еще надо изучить и с расчетами батареи. Сообщение Совинформбюро: идут упорные бои на Солвиском, Холмском, Смоленском, Белоцерковском и Уманьском направлениях. За 9 августа сбито 45 самолетов противника, наши потери – 25.
11 августа 1941 (понедельник) – день 51
Сегодня о пополнении не справлялся. Зря только трачу время. С 7.00 до 9.00 – традиционное политзанятие. Строевой больше не буду заниматься – хватит. Полчаса изучали строевой Устав. С 10.00 до 13.00 – занятия с мастерами по осмотру и ремонту станкового пулемета Максима и по устройству и ремонту 7,62-мм револьвера системы «Наган». С 14.00 до 18.00 провел два двухчасовых занятия с начальствующим составом полка по изучению в одной группе 76-мм пулемета ДП, и в другой-7,62-мм винтовки СВТ. С 19.00 до 21.00 – снова занятия с мастерами по осмотру и ремонту ст. пулемета Максима. Очень устал. Гимнастерка прилипла к спине. Появилось желание выстирать. Ребята отговаривают. Предлагают пойти к начальнику обозно-вещевого снабжения Зельцеру Михаилу Львовичу и истребовать от него чистое белье и новые гимнастерки. Переговоры были не большими. Михаил Львович выдал нам нижнее белье и по солдатской гимнастерке. В море искупались, переоделись. У Васи Гуртового нашлась бутылка. Стакан один. Начали с меня. Снова не пошла. 100 грамм загублено. У всех остальных прошло хорошо. Ребята обещают научить меня.
12 августа 1941 (вторник) – день 52
… День начинается с политзанятия, завтрак и снова занятия. Сегодня до 12 часов завершил изучение руководства по ремонту пулемета Максим и приступил к изучению пистолета ТТ, 26-мм пистолета-ракетницы. Писаренко сегодня закончил изучение с мастерами 45-мм пушки обр. 1937 года. Молодец Вася, настойчивый парень. С 15.00 до 17.00 проводил занятия с начальствующим составом по изучению устройства 7,62-мм снайперской винтовки и о порядке приведения ее к нормальному бою. Занятие было практическое. На занятиях присутствовал командир полка майор Седых Р.З., комиссар Ярмолка Н.Ф. Замечаний по проведению занятия не сделали. Может быть, пожалели за то, что я заметно волновался. Весь вечер после ужина с Васей Писаренко обсуждали вопрос, как и где приобрести необходимый инструмент для ремонта, как организовать в настоящих условиях ремонт вооружения. Среди мастеров двое оказались местными, до призыва в армию работали в г. Осипенко на предприятиях. Это были оружейный мастер рядовой Колодзев Н.В. и Туркин В.Г. – артмастер. По телефону договорился с младшим лейтенантом Лобовым Георгием Михайловичем (пом. начальником артснабжения 261 СД), что он даст указание на дивизионный склад, чтобы завтра разрешили Васе Писаренко провести занятие с артмастерами по изучению матчасти 120-мм полкового миномета. Там же, на складе, Писаренко должен прозондировать почву в отношении комплектных ремонтных ЗИПов и инструментов. Для решения вопроса приобретения инструмента решили завтра уволить в городской отпуск рядовых Колодзева и Туркина. Что категорически запрещалось. Теперь мы иногда стали практиковать самоподготовку мастерам. Она проходила под руководством техников Писаренко и Степанова. Про бахчу постепенно стали забывать. «Пятерка» собиралась вместе только поздно вечером, а некоторые дни и совсем не виделись. У каждого были свои немалые заботы. Каждый командовал подразделением. На них лежала большая и сложная задача по воспитанию и обучению личного состава. Все мы здорово похудели. Но бодрость духа старались поддерживать.
13 августа 1941 (среда) – день 53
После политзанятия вторую учебную группу и рядового Колодзева во главе с арттехником Писаренко направляю в город Осипенко для проведения занятия на дивизионном артскладе. Повезло. Шла в город пустая автомашина и забрала их. С 9.00 до 11.00 с группой начсостава провел занятие по изучению пулемета Максима. Мне объявили, что с завтрашнего дня я должен заниматься в группе командирской подготовки. Значит, считай, что я насовсем отрываюсь от занятий с мастерами. Не вижу выхода из положения. Единственным выходом может быть только то, что все занятия с мастерами взвалить на арттехника Писаренко. Справится ли он один со всеми вопросами. Но больше выхода нет. Поздним вечером из города вернулся Писаренко со своей командой. Вернулся и Колодзев. Писаренко заметно доволен прошедшими занятиями. На завтра он договорился и снова поведет группу для изучения 76-мм полковой пушки обр. 1937 г., ружья ПТР. Он считает, что это нужно сделать до 17 августа. Нельзя не согласиться. Мастера Колодзев и Туркин договорились с предприятиями, где они работали, что по нашей заявке им выдадут все необходимые инструменты, а швейное предприятие изготовит походные сумки мастера. Всю ночь с Писаренко просидели над заявкой и конструкцией сумки мастера и что в ней должно быть. Оружейные мастера сегодня во второй половине дня закончили изучение пистолетов-пулеметов ППД и ППШ и их ремонт. Почти весь день занятиями руководил старшина Степанов. Мастера уже привыкли к самостоятельному изучению отдельных видов оружия (не сложных).
14 августа 1941 (четверг) – день 54
После проведенных мной политзанятий, Писаренко со всем личным составом мастерских направился в г. Осипенко. С 9.00 и на весь день я прикован к занятиям командирской подготовки в группе начальника штаба полка. К чему мне все эти «решения командира взвода», занятия по связи инженерной и химической подготовки… Все мои попытки отвертеться от этих занятий ни к чему не привели. Чувствую себя оторванным, обиженным за то, что меня не понимают, не понимают важности и необходимости артмастерских… Ну что же, приказ надо выполнять. На командирских занятиях до нас довели распоряжение Одесского военного округа о том, что в соответствии с Приказом войсками Южного фронта наша дивизия входит в состав Резервной Армии. Распоряжение было подписано начальником штаба ОДВО полковником Кашкиным и военным комиссаром штаба батальонным комиссаром Лавриненко. Не прошло и двух месяцев войны, а обстановка на фронте все больше и больше осложнялась. Бои уже велись под Ленинградом, Старой Русой, Новгородом, Великими Луками, Ельней, Конотопом. Противнику удалось отрезать Одессу, захватить Херсон. Это крупно разворачиваемые события волновали всех нас. Обо всем этом нам рассказывал сегодня на занятиях комиссар Ярмолко Н.Ф. Рассказал он нам и о том, что продолжается начавшаяся 5 августа героическая Одесская оборона. Шли бои на левом берегу Буга. Наиболее опасным стратегическим направлением считались Юго-Западное на Украине и в Белоруссии. Фашистские полчища рвались к Донбассу, рассчитывая взять его с ходу. Но здесь на его пути стал беспримерный героизм и стойкость защитников, стоявших на смерть. Поздно вечером вернулся с личным составом мастерских усталый с ввалившимися щеками техник Писаренко Вася. Но он еще пытался бодриться. Доложил, что со второй группой он весь день изучал 76-мм орудие. Старшина Степанов с первой группой получал инструмент, заказывал сумки мастера. Инструмент для сумок они оставили на предприятии, которое обещало само укомплектовать 25 сумок. Весь личный состав мастерских возвращался с полными карманами, свертками, в которых были ЗИПы и инструмент, необходимые для ремонта. Так мы начали укомплектовывать мастерские. Из сообщения Совинформбюро стало известно, что несколько дней назад наши войска оставили г. Смоленск. За 13 августа уничтожили 43 самолета противника, наши потери – 35.
15 августа 1941 (пятница) – день 55
В 8.00 Писаренко В.Я. убыл с личным составом на дивизионный артсклад. Вторая группа продолжит изучение 76-мм орудия, а 1-я изучит ружье ПТР. Задача обоих групп на обратном пути прихватить необходимые запасные части для ремонта различных видов вооружения. С 9.00 и до конца дня я на занятиях по командирской подготовке. На занятиях нам объявили приказ командующего войсками Одесского военного округа, в котором он требует формирование нашей дивизии закончить к 22 августа. Однако по всему было видно, что сроки не реальные. Например, наш полк вооружения и боеприпасов еще не получал. Недоставало обмундирования, обозного имущества и транспортных средств. Вооружить полк численностью 2.847 человек не так-то просто. Для этого потребуется и время, и опыт. Из информации комиссара Ярмолко мы узнали, что сегодня гитлеровцы, используя только что прибывшие богемские дивизии, предприняли новое наступление; форсировали р. Саксагань и ворвались в Желтые Воды, а к вечеру пал и Кривой Рог. Вечером с Писаренко подводили итоги прошедшего дня и намечали план работы на завтра. Итоги дня нас радовали: занятия прошли плодотворно. С собой принесли достаточное количество разных ЗИПов. Пожалуй, больше и не надо. Ибо будет обременительно. Завтра все надо уложить в походные ящики, удобные для перевозки. На занятиях помначштаба л-т Бекмураев М.С. объявил мне, что я 17 августа по графику должен заступить дежурным по полку. До этого я в такой наряд не ходил. Просил освободить меня от дежурства. Но работники штаба неумолимы. Совинформбюро сообщает, что идут ожесточенные бои от Ледовитого океана до Черного моря. На Южном направлении наши войска оставили г. Кировград и Первомайск. За 14 августа сбито 74 самолета противника, наши потери – 27.
16 августа 1941 (суббота) – день 56
В 8.00 проводил Писаренко с личным составом мастерских в Осипенко. Сегодня 2-я группа должна закончить изучение руководство по ремонту 76-мм орудия и начать изучение приборов артиллерии, а 1-я изучает боеприпасы. После первого часа занятий мне объявили, что я от занятий освобождаюсь и должен с начальником артснабжения Радько вплотную заняться вопросом обеспечения полка вооружением. На руках у Радько уже имелось несколько нарядов на получение винтовок СВТ и ручных пулеметов ДП. До обеда занимались с Радько составлением плана-графика вооружения подразделений. Тут же установили очередность и порядок. Во второй половине дня этот план был утвержден командиром полка. От подразделений мы потребовали ведомости на выдачу оружия личному составу под расписку. На основании этих ведомостей подготовили накладные на выдачу оружия в подразделения. К вечеру с двумя автомобилями ЗИС-5 я направился за получением винтовок СВТ в г. Осипенко. До 24.00 сделал три рейса. Завтра после принятия присяги, в торжественной обстановке будет вручаться оружие 1-й, 4-й, и 7-й стрелковым ротам. За ночь в раздаточных ведомостях против фамилии каждого солдата написали номера винтовок. С вечера все мастера переключились на работу, связанную с получением вооружения, его подготовки к выдаче, оказания помощи подразделениям в организации очистки оружия от заводской смазки. Старшина Степанов со своими оружейными мастерами из Осипенко привез 25 прекрасных походных сумок для мастеров с набором инструмента. Сумки сделаны из превосходной кожи, очень удобные в эксплуатации.
17 августа 1941 (воскресенье) – день 57
До завтрака с Писаренко пересмотрели расписание занятий с мастерами. По сути, оставили в расписании только политзанятия и три-четыре часа занятий в день по изучению руководств по ремонту вооружения. Проведение большей части занятий приходилось на Писаренко, т.к. я отвлекался теперь на вооружение полка, на дежурства, на занятия, на совещания… До обеда организовывали и проводили вручение оружия солдатам трех рот. Не обошлось и без курьеза. По вызову командира роты из строя вышел очередной солдат для вручения оружия. Назвав оружие и номер, командир 7-й стрелковой роты лейтенант Василенко Борис Дмитриевич протянул винтовку, вручая ее вышедшему из строя солдату. Но солдат стоял по команде смирно. Винтовка зависла в воздухе в протянутой командирской руке. Красноармеец заявил, что его вера не позволяет ему брать оружие в руки. Лейтенант Василенко, подойдя к красноармейцу повесил ему на шею винтовку. Но то начал, изгибаясь крутить головой до тех пор, пока не сбросил винтовку на землю. Не знаю, чем закончилась эта комедия. Оказывается, в армию приходили и такие люди. До заступления на дежурство сделал два рейса двумя машинами ЗИС-5 и привез еще партию винтовок СВТ. Оружейные мастера до конца дня работали в 1-й, 4-й, и 7-й стрелковых ротах. Завтра после вручения оружия мастера будут по графику работать во 2-й, 5-й и 8-й стрелковых ротах. Перед заступлением на дежурство меня по-приятельски проинструктировал Витя Мясоедов, которому очень часто приходилось дежурить до этого. После отбоя, личный состав полка мирно отдыхал, после тяжелой и изнурительной дневной работы, и учебы. Сегодня за день до десятка раз раздавался завывающий сигнал сирены, оповещающий о воздушной тревоге, и весь личный состав бегал к берегу моря. Сейчас личный состав отдыхал в бараках. На дежурстве я готовил накладные на выдачу вооружения, заполнял в ведомости номера оружия. Перед отбоем встретились с Писаренко. Обговорили план на завтра. Сегодня командование дивизии потребовало от нашего полка привести подразделения в полную боевую готовность. Об этом поставили в известность на коротком совещании у командира полка.
18 августа 1941 (понедельник) – день 58
В 1.00 совершенно неожиданно налетело несколько самолетов на расположение полка, и высыпали смертоносный груз. О приближении вражеской авиации полк никто не оповестил. При появлении самолетов противника и услышав визг падающих бомб, мы с посыльным успели спрыгнуть в щель. Во время бомбежки мы заметили несколько зеленых ракет выброшенных в районе арбузных бахчей. Налет был настолько внезапным, что никто из расположения полка не выводился. Бомбы рвались в ста, ста пятидесяти метрах от бараков, казалось, что небо смешалось с землей, с самолетами и огненной ночью. Одна бомба упала в пятидесяти метрах от нас и от входа в штаб полка и не разорвался. Ее падение вызвало резкое сотрясение всего окружающего. Наш окоп наполовину завалился. Мы видели, как к верху наклонно торчал стабилизатор неразорвавшейся бомбы. Отбомбившись, самолеты удалились. Появился командир полка, комиссар и начальник штаба. Срочно были вызваны все командиры подразделений и начальники служб. Потери, к счастью, были совершенно незначительные. Убито было 2 человека и ранено 10 человек. Техника полка не пострадала. Прямо скажем, полк очень удачно отделался от такого номера. Увидев неразорвавшуюся бомбу, командир полка приказал мне извлечь и вывезти ее для подрыва под берег моря. Я пытался объяснить командиру полка, что это могут сделать только саперы и что я не специалист подрывного дела. Но майор Седых рассердился, обозвал меня трусом и приказал меньше разговаривать, а выполнять приказание. Вызвал своих мастеров с малыми саперными лопатами. Долго и осторожно обкапывали корпус 100 килограммовой бомбы. Когда оставалось в земле лишь носовая часть, веревочной петлей зацепили за стабилизатор, удлинили веревку. Конец веревки привязали за крюк полуторки. Осторожно натянули канат. Бомба подалась. Таким способом, волоком, мы ее переместили до берега моря. Вагами подтолкнули ее в обрыв. В конце падения, у самого моря бомба взорвалась. Но и на этот раз обошлось все благополучно, никто не пострадал. Чтобы снять напряжение я быстро разделся, сбежал вниз по крутому берегу и бултыхнулся в воду: нырял, плавал на спине, закрыв от довольствия глаза. А лицо улыбалось и морщилось. Было как будто щекотно, больно и смешно. Все, кто были при церемониальном обряде по подрыву бомбы, быстро последовали моему примеру. Мы долго резвились и плескались в приятной морской воде, пока не последовала команда ст. л-та Лобеса о выходе из воды. На совещании майор Седых объявил мне благодарность, сформулировав это примерно так: «за примерное несение дежурства и ликвидацию неразорвавшейся бомбы…». Это была моя первая благодарность за службу в войсках. К концу дня от уполномоченного контрразведки нам стало известно, что сторож арбузных бахчей был арестован за подачу сигналов по наводке самолетов противника на расположение нашего полка. После смены с дежурства, провел с мастерами двухчасовое занятие по руководству по ремонту ручного пулемета ДП. С наступлением темноты двумя автомашинами выехал за получением вооружения с дивизионного артсклада. Сделал три рейса. Этого достаточно, чтобы завтра вооружить 3-ю, 6-ю и 9-ю стрелковые роты. Ночью готовили документы на выдачу винтовок СВТ этим ротам. Писаренко В.Я. весь день проводил занятия с артиллерийскими мастерами, завершая учебный план подготовки. Совинформбюро сообщили, что после упорных боев наши войска оставили города Николаев и Кривой Рог, Николаевские верфи взорваны.
19 августа 1941 (вторник) – день 59
На политзанятия в мастерских приходил политрук Ткаченко Андрей Федорович – ответственный секретарь партийной организации полка. Провел беседу с личным составом. Чувствуется эрудированный товарищ. Хорошо ориентируется в обстановке. От него мы узнали, что17 августа немцы захватили Апостолово, Никополь и Марганец, а 18 августа – Новопокровку и Орджоникидзе. Войска Резервной Армии с боями отходили к Днепру и Днепропетровску. Штаб Одесского военного округа из Днепропетровска переместился в Павлоград. В 9.00 на полуторке выезжал в артснабжение дивизии. Артснабжение, размещено вместе со штабом дивизии в двухэтажном доме с кирпичной оградой. У высоких железных ворот стоял часовой, который пропустил меня, почему-то не потребовав пропуска. Когда же я зашел в помещение, где размещалось артснабжение дивизии, то на лицах у всех появилось недоумение, мол, как это ты попал сюда. Не знаю для чего, но исполняющий обязанности начальника артснабжения дивизии младший лейтенант Лобов Георгий Михайлович, задав мне вопрос: кадровый я или из запаса. Отвечаю: – кадровый. Тут же он предложил покинуть штаб дивизии. По всему чувствовалось, что здесь ждали большого начальника. Выходя из штаба дивизии, я во дворе второй раз в своей жизни увидел С.М. Буденного (первый раз видел в Тамбовском арттехучилище). С.М. Буденный подошел к воротам. Несмотря на свои 58 лет он выглядел бодро. Одет он был в солдатскую шинель, в пилотке. Часовой от него потребовал пропуск, но тут же, как подпружиненный, вытянулся по стойке смирно. За Буденным следовала свита, думаю, зачем маскироваться такому человеку как Буденный. Ведь его не только в нашей стране, а, пожалуй, и за границей узнают, даже если он прибегнет к самому замысловатому гриму. Его всегда могут выдать неповторимые черные усы вразлет, оригинальные широкие брови, его подтянутость и стройность. Начиная с первых дней войны, очень много разговоров шло о бдительности, в т.ч. и в Осипенко. Здесь бралось на подозрение даже самое незначительное отступление от формы одежды военнослужащего. Вчера произошел такой случай. Задержали в городе Осипенко лейтенанта Степанова. Причиной задержания было то, что ему кто-то из шутников товарищей накануне его поездки, незаметно, нацепил на петлицы, рядом с общевойсковой эмблемой и эмблему техническую – ключ с молотком. У продавщицы магазина это вызвало подозрение и, по ее заявлению, л-т Степанов был задержан милицией. Пришлось пом. начальника штаба полка л-ту Бекмураеву выезжать для опознания задержанного. Через полтора часа С.М. Буденный со свитой покинул штаб 261 СД. Только после обеда я мог снова попасть в артснабжение дивизии и решить вопросы получения материальной части артиллерии и минометов. Получил наряды. Здесь, в штабе дивизии, я узнал, что фронт приблизился к самому Днепропетровску. Обстановка на этом участке очень сложная. Командующий фронтом Тюленев сам руководит боевыми действиями в Днепропетровске. Все мастера распределены по ротам. Они принимали участие в подготовке оружия к стрельбе в 1, 2, 4, 5, 7 и 8 стрелковых ротах, а также в подготовке оружия для вручения бойцам 3, 6 и 9 стрелковых рот. Проведена подготовка для вооружения винтовками СВТ спецподразделений полка. Пулеметов, пушек и минометов полк пока не получал. Вернувшись из штаба дивизии, я решил доложить результаты поездки начартснабжения Радько П.А. Зашел в общежитие. Посмотрев на меня, он принялся имитировать «боль в животе». Но мне сразу же стало ясно, что он находится в сильном алкогольном опьянении: Язык у него заплетался, он плохо соображал. Долго я чувствовал себя неудобно, за то, что стал свидетелем этой неприглядной истории. Я обратил внимание, что за последние дни Радько часто посещает санчасть. В работу мастерских совершенно не вмешивался. Если же давал указания, то часто нравоучительного, общего характера и постоянно при этом требовал уважительного отношения к нему. А если же он говорил о чем-то, то исключительно для того, чтобы подчеркнуть свою осведомленность в важнейшем деле, что бы все окружающие знали о нем, как о всезнающем человеке. Я, обычно, в конфликт с ним не вступаю, считаю, что он действительно больной человек. У меня к настоящему времени уже сложилось определенное мнение о нем. Я к нему стал питать чувство брезгливого отношения. В моих глазах он далеко не пример армейской службы. Он все в меньшей мере становится начальником. По-моему, он сам чувствует это. Свою работу он больше перекладывает на других. Его заносчивость и брезгливость мешали ему обрести уважительное отношение к себе со стороны окружающих. В армии не положено вступать в обсуждение приказа. Эта истина нам известна еще с курсантской скамьи. Самое опасное в армии, когда начальник дискредитирует себя и потеряет авторитет. По уставу же в любом случае приказ вышестоящего начальника должен быть выполнен, а потом, если это требуется и обжалован. Это положение устава, безусловно, основывается на том, что начальниками должны назначаться безупречные люди со здравым смыслом, светлой головой, в совершенстве знающие свое дело с безукоризненным моральным обликом. Вряд ли в данном случае у подчиненного возникнет сомнение в целесообразности выполнения полученного приказа от такого начальника. Однако вся трагедия состояла в том, что было неприятно выполнять распоряжения такого начальника. Сами по себе возникали мысли о предвзятости, нецелесообразности, глупости в содержании распоряжений. В этой противоречивой обстановке, к великому сожалению, приходится осуществлять свои первые шаги в армейской службе. Ну ладно, будем смотреть дальше.
20 августа 1941 (среда) – день 60
Осталось три дня до установленного срока окончания формирования дивизии. Однако в полку еще нет многих видов вооружения. По сути, получены только винтовки СВТ. После проведения политзанятий, сегодня выехал в Осипенко. Получаем 4 шт. 76-мм орудий. Командир батареи л-т Юергаль Ефим Григорьевич со своей батареей на складе в Осипенко получают эти орудия и артамуницию, и на конной тяге к вечеру возвращаются к месту расположения. С батареей были арттехник Писаренко и все артмастера. Получил наряды на 82-мм минометы – 6 шт., 120-мм полковые минометы – 2 шт., и 50-мм минометы – 18, станковые пулеметы Мксима – 36, ручные пулеметы – 54 шт. Дивизия не удовлетворила нашу потребность в 45-мм пушках, в 82-мм минометах – 12 шт., 50-мм минометах – 9, 120-мм полковых минометах – 2 шт., в личном оружии для начсостава, счетверенных зенитно-пулеметных установках. С обеда и до поздней ночи весь личный состав мастерских вывозили вооружение по нарядам. Мобилизован весь автомобильный и гужевой транспорт. Однако для вывоза потребуется еще и 21, и 22 августа. Ночью завезли подразделение 120-мм минометы, по 2 миномета 82 мм в минометной роте стрелковых батальонов и по 6 штук 50-миллиметровых минометов в каждый стрелковый батальон. При вооружение винтовками СВТ спецподразделений обнаружилась недостача 100 винтовок СВТ. До пота пересчитываю по документам и по остаткам на полковом складе. Судя по освободившийся укупорке, устанавливаю, что 100 винтовок мною со склада недополучено, хотя, в спешке я за них расписался. Срочно выезжаю в дивизию. Обращаюсь к помначальника артснабжения дивизии младшему лейтенанту Лобову Г.М. с просьбой до выдать мне 100 винтовок. Он пообещал разобраться с этим вопросом, но лишь после того, как всем частям будут выданы винтовки, и в том случае, если обнаружиться излишек 100 винтовок. Думаю, а мне-то всё это время надо переживать. От него сразу же выезжаю на дивизионный склад, уверенно и смело подгоняю машину к штабелю с винтовками, забираю свои 100 винтовок и уезжаю. Никто на меня не обратил внимание. Теперь я свободно вздохнул, как гора с плеч свалилась. Наряды нарядами, а в наличии на дивизионном складе пока ни станковых, ни ручных пулеметов нет. Придется ждать, сколько пока ещё не известно. Артмастерские теперь ежедневно работают по специальному графику в подразделениях. Мастера и техники занимаются подготовкой стрелкового оружия, минометов и орудий к боевой стрельбе. Подразделения приступили к выполнению боевых упражнений из винтовок. В полку закипела, забурлила жизнь. Всюду, под берегом моря слышится стрельба из оружия. Люди учатся стрелять. И всё-таки с мастерами мы и теперь ежедневно проводим занятия по 4-5 часов. Большинство мастеров действует в подразделениях уверенно. Помогают командирам обучать личный состав, как правильно ухаживать за оружием. Солдаты противника бомбили пристань Осипенко, но город жил обычной трудовой жизнью. Казалось, ничто не нарушало её привычного течения.
21 августа 1941 (четверг) – день 61
Всю ночь не спали. Радько, я и Писаренко подводили итоги вооружения подразделений. А ночь на редкость выдалась темной. Небо затянули облака, не было видно ни звезд, ни месяца. Накрывал мелкий тёплый дождь. В стороне море изредка вспыхивали вдали синие извилины молнии, глухо и тяжко рокотал гром. Мы с Васей Писаренко, несколько раз раздевались до трусов и выбегали, чтобы постоять под приятными каплями дождика. До 9.00 провёл политзанятие. Мастера интересуются обстановкой на фронтах. Единственное что мы можем сказать – это идут ожесточенные бои за Днепропетровск. А большего и сам не знал. С 9.00 все мастера и техники разошлись по подразделениям полка, каждый с определенным заданием. До 11:00 был в минометных ротах 1-го и 2-го стрелковых батальонов. Проверил, как они готовят полученные по 2 миномета к предстоящей боевой стрельбе. Подготовка идёт сносно. Командир минометной роты 1 СБ лейтенант Верджиев Алтулин Варджиевич уверенно даёт указания по подготовке минометов, лично интересуется и проверяет. Посмотрел, как готовит мат часть и мой друг, командир 2-го взвода 2-й минометной роты 2 СБ лейтенант Гуртовой Василий Георгиевич, или просто Вася. Договорились с ним, кроме всего прочего, что он сегодня обеспечивает через буфет дополнительный, плотный ужин на всю «пятёрку». С 11.00 с мастерами пересмотрели всё наличие ЗИПов, инструментов общего назначения. Под открытым небом из ящиков из-под винтовок соорудили верстаки, получились неплохие рабочие места для мастеров. Сделали небольшую ограду, обтянув периметр проволокой. Теперь можно проводить практические занятия с мастерами по ремонту оружия. В 13:00 я выехал на дивизионный артсклад в Осипенко узнать прибыли ли станковые и ручные пулеметы. Еще не прибывали. С 18:00 до 22:00 провел занятие с мастерами по практическому устранению неисправностей винтовки СВТ, для чего использовали уже появившиеся в подразделениях винтовки с неисправностями. Во время занятий нас посетил Комиссар полка старший политрук Ермолка Никанор Федорович. Одобрил наши занятия. Нравится мне комиссар своей неторопливостью, вдумчивость и той особой теплотой, располагающий к себе, которая встречается довольно редко. На ужине, в столовой договорился с командиром транспортной роты младшим лейтенантом Мельниковым Михаилом Кондратьевичем о выделении одной брички в распоряжение мастерских, с целью сделать погрузку имущества мастерских в учебных целях: проверить, всё ли войдёт на повозку и удобно ли будет отыскивать необходимый инструмент при возникновении в нём необходимости. Пять раз мастера перегружатели повозку. Возглавлял эту работу Вася Писаренко. Как всегда, он эту работу проделывал с увлечением, разумно. После официального ужина, «пятёрка» пользовалась добычей разбитого и влюблённого Васи. К закуске была даже и 500-граммовка. Мы выразили сожаление Васе за его сердечную привязанность (в том числе и к нам), доставлявшую ему много беспокойства и переживаний. Много шуток по этому вопросу было. Пока не заснули. Днём, с берега отчётливо вырисовывались контуры гидросамолетов, покачивающегося на волнах. Некоторые из них взлетали и обратно садились на воду, оставляя за собой бурлящую дорожку. Совинформбюро сообщило, что идут упорные бои на Кингисепском, Старорусском, Гомельском и Одесском направлениях.
22 августа 1941 (пятница) – день 62
Просыпались мы рано (когда удавалось спать). Физическая зарядка на берегу моря, купание, да и сам воздух, наполненный ароматом цветов, бодрил и освежал. Усталости вчерашнего дня, как и не бывало. Когда мы возвращались с берега, солнце не успевало ещё высушить росу, и мы любовались алмазными каплями, блестевшими на траве, на листьях кукурузы. Политзанятия провёл Писаренко, уверенно, со знанием дела. Когда он говорил, щеки его багровели, он как бы тебя подтягивал себя, говорил остро, собрана. Речь шла о злодеяниях фашистов. Всем своим целенаправленным рассказом он пытался вселить в воинах острую ненависть к врагу. Я долго любовался эрудицией Васи, его ладной и подтянутой фигурой молодого техника. Общее желание затянуться табачным дымом собрала мастеров кружок. Начались непринужденные разговоры. Мастеров Чернова Г.П., Ильина П.М., интересовал вопрос, нельзя ли у нас организовать партийную организацию, увеличив число членов партии до 4 человек. Мол, такие возможности у нас имеются. Мастеров Петрова Г.Ф., Селезнёва М.А. беспокоили вопросы, связанные с тем, что личный состав в подразделениях очень плохо знает устройство оружия и плохо ухаживает за ним. Старшина Степанов мастер Кривощёков А.С. считает, что каждый мастер должен отстрелять боевое упражнение из всех видов стрелкового оружия. Было и много других предложений. Всё это, прежде всего, говорило о том, что коллектив мастерских стоит на правильном пути, болезненно переживает недостатки, недоработки и упущения. В расписание занятий включили проведение боевых стрельб мастерами. Возглавляет это старшина Степанов. С мастерами проведено 4-часовое практическая занятие по ремонту оружия. Остальное время мастера по графику работали в подразделениях полка. В 16:00 с Васей Писаренко были на комсомольском собрании. Избрали бюро. Вася вошёл в состав бюро по моей рекомендации. Приняли 6 человек в члены ВЛКСМ. Приняли решение всю практическую деятельность комсомольской организации направить на успешное завершение плана боевой и политической подготовки, завершение формирования. Ответственный секретарь Комсомольской организации политрук Романчук Николай Иванович сказал, что в боевые действия некоторые из наших комсомольцев вступят кандидатами и членами ВКП(б). Сейчас на них оформляются документы. После длительного перерыва «пятёрка» сочла необходимым, и в тёмное время посетила бахчу. Какой же прелестный новый сторож. Сам собрал и предложил нам кучу арбузов. Молодец. Непременно принесем ему бутылку. Совинформбюро сообщила, что 21 августа нашими войсками поставлен город Гомель.
23 августа 1941 (суббота) – день 63
Политзанятие и стрельбу из винтовок проводили Писаренко и Степанов. С 9.00 и до 13:00 я провел занятия с командирами минометных взводов и рот. Присутствовало 20 человек. За 4 часа пришлось рассказать устройство 50-мм, 82-мм и 120-мм минометов, особенности их эксплуатации. Основное внимание уделил на возможных неисправностях, которые могут появиться в ходе эксплуатации. Изучили порядок выверки прицельных приспособлений и прицельной линии. На одном часу занятий присутствовал командир полка Майор Седых Роман Захарович. Уходя, он обратил внимание всех присутствующих на необходимость и после этих занятий продолжать изучение мат части самим и со своими подчинёнными. А меня спросил, когда привезём остальные недополученные два полковых, 12 батальонных и 9 ротных минометов. Ответил, что пока нарядов на получение не имеем. С 15.00 до 19.00 – занятия с мастерами по практическому ремонту оружия. Эти занятия мастера любят. Относятся к ремонту с любовью. Очень хорошие способности в проведении ремонта показывают оружейники Веселов Г.И., Трефилов П.К., Заваршин Н.П., Чуднов З.К. Писаренко докладывает, что он очень доволен знаниями артмастеров: Федотова А.И., Зеброва А.С., Колотова Ф.А., Грешнего С.И. Он уверен, что они самостоятельно могут устранить возникшие неисправности у 76-мм орудия и у миномётов. Отрадно. До отбоя побывал на дивизионном артскладе. Привез пистолеты и револьверы для начальствующего состава и несколько десятков винтовок СВТ. В вечернем сообщении Совинформбюро за 22 августа подводятся итоги войны за 2 месяца: потери немцев убитыми ранеными и пленными свыше 2 млн, 8.000 танков, 10.000 орудий, 7.200 самолётов; наши потери 50.000 убитыми 440.000 ранеными и 110.000 без вести пропавшими, танков 5.500, орудие 7.500, самолётов 4.500.
24 августа 1941 (воскресенье) – день 64
Ночью шел дождь, а под утро погода изменилась. Небо очистилось от туч. Над водой остался легкий туман. Ветерок относил его к берегу. На горизонте показалась солнце, слепящие лучи ударили в глаза, по воде запрыгали золотые блики. Вдали виднелся силуэт корабля, а вокруг него на зеленоватой глади моря виднелись высокие всплески воды от взрывов бомб. Немецкий стервятник бомбил наш корабль. Но вскоре фашистский самолет уткнулся носом в море. Видимо его сбили зенитчики корабля. Это зрелище мы сегодня наблюдали во время утренней физзарядки. На дивизионный артсклад прибыли пулеметы. Мобилизуем гужевой и автотранспорт. Все мастера, завскладом, техники выезжаем на получение пулеметов. Вывоз закончили лишь в полночь.
25 августа 1941 (понедельник) – день 65
После проведенных политзанятий все мастера и техники занимаются распаковкой пулеметов, проверкой их комплектности. Готовим и здесь же выдаем их стрелковым ротам. До обеда все 36 станковых пулемета и 54 ручных выданы в подразделения. По распоряжению штаба полка с 14.00 до 18.00 провожу занятия с начальствующим составом пулеметных рот. Особый интерес к занятиям проявили командиры пулеметных рот: 1-го СБ л-т Шкуматов Василий Андреевич, л-т Полотняный Василий Павлович – 2-го СБ., 3-го СБ – л-т Гурин Петр Степанович. Приятно проводить занятия с такими активными слушателями. Лично я занятием доволен. Особое внимание обратил на изучение правил ухода за пулеметом, устранением задержек в стрельбе силами расчета. После обеда и до поздней ночи мастера находились в пулеметных и стрелковых ротах – помогали подразделениям производить разборку пулеметов, удалить заводскую смазку, готовить к предстоящим стрельбам. В 19.00 выехал с ротой ПВО на дивизионный склад за получением зенитно-пулеметных установок. Полку выдавали две зенитно-пулеметные установки (счетверенные) с пулеметами Максима и две установки совершенно незнакомые для меня, о которых в училище нам не говорили ни слова. Это были тоже счетверенные установки, но вместо четырех пулеметов Максима были установлены один пулемет Максима и три авиационных пулемета ПВ-1.
26 августа 1941 (вторник) – день 66
После завтрака командир полка собирает на совещание весь начальствующий состав полка. Собрались на берегу моря. Для командования был поставлен стол. Мы все разместились на земле. Вещание началось в 9:00. Первым выступил командир полка. Майор Седых обрисовала обстановку на фронтах. Мы узнали, что с 20 по 25 августа продолжались ожесточенные бои за Днепропетровск. Штаб Резервной Армии и группа фронта во главе с командующим Днепропетровске. Со вчерашнего дня Резервная Армия переименовалась в 6-ю общевойсковую армию, а её командующим назначен Р.Я. Малиновский, Членом Военного Совета Ларин. Штаб размещается в Новомосковске. Далее майор Седых говорил о мужестве личного состава соединений, сражавшихся под Днепропетровском. К 6 часам утра 25 августа войска Резервной Армии отошли на левый берег Днепра. Немцы вышли к Запорожью. Комиссар полка Ермолка рассказывал нам о зверствах фашистов над мирным населением. Фашисты повсеместно сбрасывают на работавших в полях женщин и подростков бомбы. Расстреливают их на токах. Далее на совещании речь шла о завершении формирования, хотя полк имеет большую неукомплектованность вооружение. Рассеиваются ошибочное мнение о личности комиссара полка. За заурядной внешностью таилась непоколебимая воля, талант организатора. А если ему посмотреть в глаза, то можно увидеть большую глубину разума и четкую работу мысли. Сегодня пришла мысль: а чем моя должность не нравится мне? Почему я завидовал строевым командиром? У меня меньше работы? Чем не боевая работа? Считаю, что должность техника – ответственнее, чем командира взвода. Как и у взводного подчинённые так есть подчинённые и у техника. Воспитание и обучение личного состава удел каждого. В чём же разница? Посмотрим в бою. Сегодня получил письмо от мамы. Пишет, что у неё всё хорошо. Беспокоится за меня. Наверное, я голодный. Но пишет, что сегодня было Шура (сестра), прочитала моё письмо и сказала: «Мама, Миша устроился хорошо. Видишь на конверте написано «боепитание». Значит с питанием у него нормально. В отношении пищи он не испытывает недостатка». Рассказал я это «пятёрке» – долго смеялись над «боепитанием». На самом деле с питанием было неважно, ходили полуголодные. Молодой организм требовал восполнения больших энергетических затрат. Очень обременяет работа чисто хозяйственного порядка, которую обычно в подразделениях выполняют старшины. Но такового в мастерских положено не было. Надо что-то придумать, чтобы всецело переключиться и думать больше организации правильной эксплуатации и своевременного ремонта восстановление вооружения. На свой риск я поручил старшине Степанову, одновременно выполнять функции старшины. Это прижилось. Я получил большое облегчение в работе. Теперь он проявлял полную заботу о своевременном получении всех предусмотренных для бойца видов довольствия. Закончили вооружать личным оружием начальствующий состав. Постоянно просят сделать лёгкий спуск в оружии. Доказываю, что спуск в пределах допуска. Меньше делать нельзя – будут самопроизвольные выстрелы. Попробуй, докажи. Практически познакомился со всеми командирами подразделений и начальниками служб. Знаю многих командиров взводов. Со всеми нахожу общий язык.
27 августа 1941 (среда) – день 67
В 5.00 вся наша «пятёрка» на берегу моря. После приятного купания, уплетаем предусмотрительно приобретенные вчера в магазине, воблу и брынзу. Нашлось и несколько хлебных сухариков. Благодарим все Васю за яства. Немного сердится. C 9.00 с Васей Писаренко подводим итоги специальной подготовки мастеров. Устраиваем вроде проверки знаний – экзамена. Каждому выставляем оценку. Результатом довольны, и мы и мастера. После обеда все мы в подразделениях. Интенсивная эксплуатация оружия даёт о себе знать. Всё чаще стали появляться неисправности. Чаще всего они возникают от неосторожного обращения с оружием. Расколы, вмятины, трещины, сбиты мушки… Теперь это не страшно: у нас были и подготовленные мастера, и тиски, и молотки, и ножовки, и дрели, и свёрла всё то, что требовалось для ремонта прямо в подразделениях, в окопах, блиндажах… Располагали мы и необходимыми запасными частями.
28 августа 1941 (четверг) – день 68
C 9.00 совещание у командира полка. Речь шла о сложной обстановке на фронтах, о полученном приказе на завершение учебной программы боевой подготовки, о подготовке подразделений полка к погрузке в железнодорожные эшелоны. Нам приказано в течение суток до 6:00 29 августа в полк завести один боекомплект боеприпасов. На 29 августа был назначен строевой смотр полка. Тяжело осознавать, что враг повсеместно рвется на Восточный берег Днепра. Командование полка вплотную перед нами поставила вопрос: еще раз проанализировать и сделать выводы – готовы ли мы к успешному ведению боевых действий. За личный состав своего подразделения я беспокоился меньше всего. Если даже и были пробелы, (а они были), в специальной подготовке, зато морально боевой дух и боевой настрой личного состава артмастерских были высокие. Ни в одном из мастеров я ничуть не сомневался. Все они были с открытой русской душой. По всему чувствуется, что через несколько дней полк будет введён в боевые действия. Весь день с мастерами и техниками вывозили боеприпасы. В этот же день подразделениям был выдан носимый запас. Часть запасов боеприпасов оставалась в боепитании полка, на повозках. Подразделения полка завершали боевые стрельбы из оружия и готовились к погрузке в эшелоны. Завтра ожидалось прибытие командования дивизии. После ужина «пятёрка» ходила ещё раз ужинать в буфет военторга. Сегодня почему-то даже не было очереди. Удивительно.
29 августа 1941 (пятница) – день 69
С самого раннего утра командиры подразделений озабоченный подготовкой подразделение к строевому смотру и предстоящему проведению полкового учения. Я также готовил личный состав к смотру. Ещё раз проверили подгонку обмундирования, выручку каждого поодиночке и подразделением. Подготовили, уложили в ящике имущество мастерских. Погрузили в повозку. В 16.00 на трибуне появилось командование полка. Полк был выстроен для смотра. Командир и комиссар полка обошли строй, выслушали доклады командиров подразделений. Сделали ряд замечаний. В 16:30 на машинах подъехала командование дивизии. Командир дивизии полковник Еремин Михаил Андреевич выслушал доклад командира полка. Все поднялись на трибуну. На трибуну вышли комиссар дивизии старший батальонный комиссар Куяров Михаил Иванович, начальник штаба дивизии майор Виноградов Михаил Георгиевич. Началось прохождение подразделений у трибуны, с песней. При прохождении моего подразделения мимо трибуны, я подал команду «Смирно! Равнение направо!», но голос у меня сорвался как у молодого. Это вызвало смех рядом находящегося подразделения. Командование, находящееся на трибуне, с улыбкой проводили взглядом подразделение. Очень я огорчён этим. Надо же такому случиться. Находимся на формировании почти месяц. Но никто из снабженцев дивизии нас ни разу не посетил. А может быть им не до нас. Все мы, молодые выпускники училища, были представлены сами себе, всецело полагаясь на полученные знания в училище. И всё же смотр прошёл торжественно, впечатлительно, хотя и не был таким, как это бывали смотры в училище. Здесь командование более заботилось о практических делах: осматривали вооружение, обувь, одежду, повозки, проверяли комплектность содержимого в вещевых мешках… Командование дивизии полком осталась довольно.
30 августа 1941 (суббота) – день 70
По-прежнему провел политзанятия с утра. С 9.00 совещание у командира полка. Речь шла о проведении предстоящих учений, о подготовке к погрузке в эшелоны (о возможной). На совещании был представлен вновь прибывший начальник штаба полка капитан Передня Гаврил Дмитриевич. Стройный, подтянутый, в возрасте примерно 35 лет. Внешне производит хорошее впечатление. Временно исполнявший обязанности начальника штаба старший лейтенант Лобес Владимир Карлович был назначен командиром стрелкового батальона. Подразделения полка вели боевые стрельбы из стрелкового оружия. Батарея 76-мм орудий провела боевые стрельбы, боевым снарядом. Стрельбы прошли хорошо. Все мастера весь день находились в подразделениях. Совинформбюро сообщило, что наши войска 29 августа вели упорные бои на всем фронте. С 21 по 27 августа уничтожено более 500 немецких самолетов, наши потери – 262.
31 августа 1941 (воскресенье) – день 71
В 1.30 полк был поднят по тревоге, вышел для совершения марша. Начались полковые учения. Для проведения учений прибыл командир дивизии, комиссар дивизии. Мастерские боепитания, подвижные запасы боеприпасов находились на марше. В течение дня поступало много вводных. Мы развертывали пункт боевого питания, меняли дислокацию, снова повторялось… Вернулись в бараки лишь с наступлением темноты, усталыми, грязными, небритыми. На учениях нам стало известно, что фашистам удалось вчера захватить плацдарм в районе завода имени Коминтерна и Лесозавода. Здесь на левом берегу оборонялись войска 6-й Армии. Противник пытается расширить этот плацдарм. Вместо раненого под Днепропетровском командующим Южным фронтом генерала армии Тюленева под Днепропетровском вступил в командование генерал-лейтенант Рябышев Д.И.
1 сентября 1941 (понедельник) – день 72
В 3.00 полк поднят по тревоге. Выстроились. Небольшой смотр. В 5.30 разошлись по казармам. До обеда с мастерами провели занятия. После обеда все разошлись по подразделениям, а я поехал в артснабжение дивизии. Отвез донесения по вооружению и по боеприпасам. Сдал заявку на недостающее вооружение. Сказали, что нашу потребность пока удовлетворить не могут. В 18.00 совещание начальствующего состава полка. Разбор прошедшего учения. Одновременно был объявлен приказ командира дивизии, в котором подводились итоги проверки хода боевой и политической подготовки частей дивизии. По нашему полку в этом приказе была дана отрицательная оценка действию на учениях помощнику командира полка по снабжению капитану Сумарскому. Провел индивидуальную беседу с артмастером Черновым Г.П. Григорий Петрович, 1906 года рождения, уроженец Орловской области. До войны работал и жил в г. Чернигове. Жена до оккупации Чернигова должна была эвакуироваться в Орловскую область. Но он не знает, сумела она это сделать или нет. О ее судьбе он ничего не знает – это беспокоит его. Сын его 16-летний, до начала войны, в июне был у бабушки в Орловской области. О нем тоже ничего не слышно, т.к. на его письма, из Орловщины, до сего времени ответы не поступили. До призыва в армию работал в часовой мастерской. Любит выполнять более тонкие, требующие более тщательной подгонки, работы.
2 сентября 1941 (вторник) – день 73
С самого подъема Радько, Писаренко, я и мастера разошлись по подразделениям с целью установить, как приводится в порядок вооружение после учений, помочь подразделениям в этом вопросе. Почти все подразделения сегодня выполняли боевые стрельбы из всех видов вооружения. После обеда с мастерами провел беседу. Обсуждали также вопрос – готовы ли мы к работе в боевых условиях. Почти каждый мастер высказал свою точку зрения по нашей готовности. Однако все высказывания были направлены на повышение оперативности в работе по устранению неисправностей. Болезненно за состояние вооружения в подразделениях высказались оружмастера. Они считают, что надо к командирам подразделений применять более жесткие меры и чаще спрашивать с них за плохое содержание вооружения. Об этом говорили рядовые Селезнев М.А., Кривощеков А.С., Веселов Г.И., Чуднов З.К, Федотов А.И., Грешный С.И. Арттехник Писаренко несколько слов сказал о необходимости повышения дисциплины и чувства товарищества и взаимовыручки. Провел индивидуальные беседы с мастерами Колодзевым Николаем Васильевичем и Туркиным Виктором Григорьевичем. Николай Васильевич, 1908 года рождения, уроженец Запорожской области. До войны работал на заводе в г. Запорожье. Отец многочисленного семейства (пятеро детей), человек по натуре спокойный и осмотрительный, рабочий-станочник, для которого работа в мирное время была самым большим удовольствием в жизни. Был инициатором стахановского движения на заводе, выполнял норму выработки до 500%. К работе в мастерских относится прилежно, аккуратно выполняя задания по ремонту, чувствуется специалист высокой квалификации. Виктор Григорьевич, 1903 года рождения. Уроженец Тамбовской области. Из г. Котовска. До призыва в армию работал на военном заводе слесарем-инструментальщиком. В Котовске остались мать, жена и двое детей учащихся средней школы. С другими мастерами был замкнут, холоден и малословен. В приступе подступившей искренности поведал свои секреты. Семья эта у него вторая. От первой жены нет детей. А с этой он связал свою жизнь по любви, взяв ее с двумя детьми, которых он усыновил и живут уже несколько лет в любви и согласии. Человек честный, правдивый, душевный. Как специалист – лучшего и желать не надо.
3 сентября 1941 (среда) – день 74
Ночью дважды подавался сигнал воздушной тревоги. Дважды бегали в укрытие. На Осипенко сброшено несколько бомб. Полк приведен в боевую готовность. Все имущество, боеприпасы находятся на повозках. Готовы выйти в любую минуту. Всё что было излишне в полку, по приказу дивизии, сдали вчера на дивизионные склады. Мы вывезли всю освободившуюся укупорку из-под вооружения и боеприпасов. Ничего теперь нас не привязывает к месту дислокации, разве только море?.. Все мастера закреплены на постоянно за подразделениями, некоторым досталось по две, по три роты. Не проходит дня, чтобы в штаб не собирали начальствующий состав. Вот и сегодня дважды отрывали от занятий с мастерами или от работы в подразделениях На одном из совещаний нам зачитали приказ войскам 6-й армии Южного фронта, в котором говорилось, что упорнейшие бои в районе Нижнеднепровка на продолжении 18 дней показали на какое великое упорство в бою способны наши бойцы, если они крепко спаяны командирской волей и дисциплиной. В пример приведены Днепропетровское артиллерийское училище и Полтавская автотранспортное училище, которые вынесли на себе всю тяжесть боёв в районе Нижнеднепровка Далее приказ требовал повысить дисциплину, проявить упорство – ни одного шага назад! Первое же проявление трусости карать расстрелом на месте, укрепляя этим ряды бойцов и внедряя крепкую воинскую дисциплину. Мы догадывались, что наша дивизия видимо будет направлена именно на этот участок фронта. Из этого приказа мы узнали, что штаб 6-й армии находится в Подгорное, а командовал армией генерал-майор Малиновский Р.Я. Членом Военного Совета был бригадный комиссар Ларин, начальник штаба комбриг Батюня. Командир полка потребовал усиленной подготовки для предстоящей погрузки в железнодорожные эшелоны. Штабу приказано разработать план перевозки. С сегодня во всех подразделениях, в том числе и в мастерских боепитания начали изучать обязанности должностных лиц и лиц суточного наряда при перевозке войск по железной дороге, и готовили необходимые крепежные материалы. Службы готовились к перевозке своих грузов и уточняли в штабе план перевозок, корректировали его. Техники и мастера находились в закрепленных за ними подразделениях. Контролировали изготовление приспособлений для крепления оружия в вагонах, на платформах. В ротах готовили рейки крепление оружия в вагонах, колодки для крепления пулеметов, а в батарее – колодки и необходимые материалы для крепления орудий. Начальник артснабжения Радько, и я проверили размещение носимых и возимых запасов боеприпасов в палку, правильность погрузки боеприпасов на повозках и их сохранность. Совинформбюро сообщило, что 2 сентября Наши войска оставили город Таллин.
4 сентября 1941 (четверг) – день 75
В 8:00 сегодня, второй раз за месяц в мастерские зашёл политрук батареи 76-мм пушек Фудим Соломон Аронович. Поздоровавшись со мной, он извинился, что обстоятельства не позволили ему, как курирующему партийно-политическую работу в мастерских, бывать у нас. Вместо предусмотренного расписанием политзанятия, Фудим провёл с личным составом беседу. Признаться, мне очень понравилась, как он, казалось без труда, быстро завязал непринужденную беседу с мастерами. Эта беседа носила форму вопросов и ответов, высказывание мастеров их мнений, обобщения этих мнений Фудимом. Когда велась беседа, он разрешил курить кто желает. Но ни один из мастеров не закурил, хотя многие из них заядлые курильщики. По сей день полк продолжал доукомплектоваться обозно-вещевым имуществом. Наша некомплектность в вооружении продолжала оставаться прежней. Из приказа командира дивизии, объявленного нам на совещании, мы узнали, что дивизия с сегодняшнего дня начала перебрасывается в Новомосковск и сосредотачиваться в районе Орловщины. Первым выдвигался 976 стрелковый полк. От всего начальствующего состава штаб полка принял зачеты по знанию устава внутренней службы, в частности обязанности должностных лиц и лиц суточного наряда при перевозке по железной дороге.
5 сентября 1941 (пятница) – день 76
В 7:30 на совещание нам объявили, что согласно приказу командира дивизии, наш 978 СП в 1:00 6 сентября должен погрузиться на станции Бердянск и следовать тремя эшелонами до Новомосковска, там выгрузится и сосредоточиться на Восточной окраине. «Пятёрка» решила выкроить 2 часа для прощания с местами обитания: морем, бахчой и заведениями военторга. Но дел перед каждым из нас предстояло много. Решили это сделать с 13.00 до 15.00, как самое удобное время, поскольку одним часом совмещено с обедом. Так и было сделано. Морю было уделено ровно час. Накупались дать до синевы. Короткое время на штатной обед. Потом магазин, буфет и бахча. На бахче угостили сторожа, ему не жалко арбузов нисколько. Он предлагает их брать столько, сколько унесем. Берём по 2, чтобы угостить своих подчинённых. На этом расстались. Последние проверки перед маршем на станцию, готовности к погрузке и перевозке по железной дороге. Успел написать ответ на письмо мамы. Написал, что Шура права, с питанием у меня хорошо. купаемся, загораем, учимся… С наступлением темноты мы выдвигаемся к станции Бердянск. Ожидаем команду для погрузки.
6 сентября 1941 (суббота) – день 77
В 1.30 приступил к погрузке. Грузились быстро, организовано. Боеприпасы, вооружение, артимущество, личный состав артмастерских со своим имуществом были погружены в один пульманский вагон. О том, что нарушены правила совместной транспортировки – никому до этого нет дела. Так было спланировано штабом полка. Нарами вагон оборудован не был. В вагонах долго ещё стояли. Лишь спустя несколько минут начали рассаживаться, кто на корточки, кто на ящики с оружием и боеприпасами. Через полтора часа состав тяжело, рывком тронулся в полной темноте и тишине. Слышался звон буферов и скрежет колес. Вдруг состав остановился. Раздалась трескотня зениток, а на небе появились пунктиры трассирующих пуль. Через несколько минут поезд снова тронулся. До рассвета эшелон тихо всего лишь с двумя остановками двигался к месту назначения. В вагонах почти никто не спал: курили, балагурили, ближе знакомились друг с другом, рассказывали о своих родных местах и близких, оставшихся дома, анекдоты, сухие и острые как штык. Слышалось, кто-то со вздохами делился с товарищами о своём впечатлении расставания с Любимой. – А как она ласково и жалобно смотрела на меня, провожая у военкомата – говорил солдат в темноте, – а потом разрыдалась… Вдруг снова замолкали, закурили, вслушиваясь в перестук вагонных колёс, снова погружаясь в думы о семье, о родных и теперь уже никто из нас не замечал ни звона буферов, ни свистков паровоза. Я осмысливал предстоящее. Меня постоянно волновал вопрос, способен ли я обеспечить своим коллективом мастеров поддержание вооружения в постоянном боевом состоянии, то есть то, что требуется от нас. Ведь от этого находится в прямой зависимости напрасные жертвы, человеческие жизни сверх ожидаемых потерь. Добиться безотказной работы оружия, и в то же время сберечь жизни мастеров – это и будет характеризовать моё умение, способность руководить техническим подразделением. Это и был для меня главный вопрос. Эшелон бойко продвигался к фронту. За открытой дверью вагона бежала панорама полей, балок, населённых пунктов Запорожья и Днепропетровщины. Эти селения казались безжизненными. Лишь только полустанки и станции сохраняли признаки жизни, на которых копошились люди, зажигались и погасали огни светофоров и семафоров. Резкий южный ветер врывался в вагон вместе с мелкими каплями сентябрьского, ещё не холодного дождя. Скрежетали тормозные колодки вагонных колёс и паровоз изредка подавал жалобные, призывающие или тревожные сигналы. На одной из коротких остановок, на небольшом железнодорожной станции нам повстречался эшелона с женщинами, детьми и стариками, бежавшими от войны, из подвергшихся бомбардировкам и обстрелам приднепровских сёл и городов. Женщины просили у нас хлеба и воды для детей. Лица у всех были утомлённые, заплаканные. Всё что имели, мы отдавали им. Мне лично уже приходилось видеть такие эшелоны. Я ещё тогда сильно переживал увиденное, щемило сердце, когда слышал плач детей, потому что их матери убегали из вагона на минутку, чтобы раздобыть для них хлеба и воды. И вот они вытягивают из вагона свои бледные личики на тонких шеях и подают матерям свои тощие ручонки, чтобы помочь им забраться в товарный вагон. При встрече с такими эшелонами, разговоры в наших вагонах умолкали. Мы встречались жестокостями войны. Наши лица мрачнели. Мне постоянно казалось, что на меня застывшими, удивленными, готовыми заплакать смотрели детские глаза, которым еще неведом окружающий мир. На второй небольшой остановке наш эшелон подвергся бомбежке. Самолеты сбросили несколько бомб и улетели. Но одному из них пришлось остаться там, где он только что причинил горе людям. Было видно, как самолет загорелся. Падал он стремительно, оставляя за собой стылый дымный шлейф. Вреда нашему эшелону разорвавшиеся бомбы не причинили. Минуту – две спустя снова начался налет. Прерывистый, надрывный рев «Юнкерсов», сопровождаемых «Мессершмиттами», слился с дробной стрельбой зенитных установок, загрохотали взрывы. Рваные осколки бомб с визгом разлетались во все стороны. Они пробивали обшивку вагонов, цистерны с горючим, падали на землю. Бомбежка и обстрел продолжались несколько минут. Но эти минуты, пока всё стихало, показались часами. В привокзальном посёлке и на путях возникло несколько очагов пожаров, был слышен треск горящих деревянных строений. На станции суетливо бегали санитары-эвакуировали раненых. Вскоре наш эшелон со станции был выведен и постукивая колесами шёл к станции Новомосковск. Потом долго-долго, до наступления темноты эшелон стоял в тупике на перегоне.
7 сентября 1941 (воскресенье) – день 78
В 4:00 мы начали выгружаться на небольшом разъезде восточнее станции Новомосковск. Пока разгружались, несколько раз подавали сигналы воздушной тревоги. Они подавались и сиреной, и голосом и звонком колокола. Но, видимо, немецкие бомбардировщики имели другие задания и нас миновали. После разгрузки полк сосредоточился в укрытии, ожидая приказа от дивизии. Новомосковск где-то не вдалеке. Это город в Днепропетровской области на реке Самара. Мастер, знающий этот город, говорит, что в городе есть шпалопропиточный завод. Новомосковск находится в 27 километрах восточнее Днепропетровска. Нам категорически запрещено выходить из леса. Замаскировались как могли. Имеем задачу найти принадлежащую нам, а вернее, обслуживающую нас кухню. Все голодные. Неприкосновенные запасы в пути раздали эвакуируемых детям.
8 сентября 1941 (понедельник) – день 79
Весь день находился в районе сосредоточения. В подразделениях проводятся партийно-политическая работа: проводятся беседы, лекции. В основном проводят политработники. Личный состав подключен к роте ПВО. Питаемся там же.
9 сентября 1941 (вторник) – день 80
Полк по-прежнему в районе сосредоточения. Ожидаем приказ на марш и занятия боевого рубежа. Во второй половине дня полк получил устный приказ на выдвижение к переднему краю. Выступаем с наступлением темноты. Совинформбюро в вечернем сообщении за 8 сентября опубликовало, что наши войска заняли город Ельня, сбито 62 самолета противника, наши потери – 33.
10 сентября 1941 (среда) – день 81
Полк на марше. Перешёл Юго-Западную границу города Новомосковска в 1 час 59 минут. Двигаемся по большой мостовой дороге. Город объят пламенем, после налета вражеской авиации. Далеко на Центральной площади языками пожаров освещался Троицкий собор – замечательный памятник украинской архитектуры. Перед Орловщиной полка подтянулся и разместился на дневной отдых. Партийно-политические аппарат полка проводил беседы в подразделениях. Личный состав Арт. мастерских на беседу подсоединили к батареи 76-мм пушек. Политрук Фудим вел беседу. Он рассказал бойцам об обстановке на фронтах, о начавшейся героической обороне Ленинграда в блокаде. О том, что в районе Ельни было нанесено поражение немецко-фашистским войскам. Рассказал и о значении вступления 25 августа 1941 года советских и английских войск в Иран, о заявлении советского правительства, которое оно сделало 10 сентября правительству Болгарии, о недопустимости использования территории Болгарии в интересах фашистского блока. Одолевает голод. В Орловщине с Виктором Мясоедовым зашли в правление колхоза. Просим продать нам что-либо съестного. Выписали нам 30 кг арбузов и 3 кг мёда. Получать в кладовой пришлось одному мне. Арбузы дали в мешке. A для меда у меня было всего лишь одна пол-литровая банка, в которую, когда взвесили, вошла только половина выписанного мёда. Недолго раздумывая, залпом выпиваю эту пол-литра мёда снова поставил на весы для заполнения. Вскоре и начались мои страдания желудком. Мед почти на целые сутки вывел меня из строя. Ночью полк был снова на марше. Надвигалась грозовая туча. Блеск молний сливался с орудийными вспышками, канонада и громовые раскаты перекрывали друг друга. На подходе к селу Подгорное, что на полпути от Песчанки, (где размещался штаб 6-й армии до Днепропетровска), полк попал под массированный огонь артиллерии противника. Немцы непременно пронюхали наше выдвижение. Ознакомиться с приказом по тылу дивизии, в котором устанавливаются пути и очерёдность подвоза, расхода боеприпасов на 10.9.1941. Обеспеченность вооружением и личным составом прежнее.
11 сентября 1941 (четверг) – день 82
Утром произведена смена частей. Батальоны полка выдвинулись на передовой оборонительный рубеж и к 7.00 заняли оборону на рубеже 1 км севернее поселка имени Клочко, вдоль проселочной дороги до изгиба железной дороги, отметка 95,6. Штаб полка разместился в районе отметки 95,6 в служебном здание аэродрома – кирпичном двухэтажном здании, когда-то приспособленном для отдыха личного состава. Второй этаж был разрушен. В другом подъезде этого здания разместилась санитарная рота нашего полка. Во время смены частей противник вел ожесточенный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь. В полку были жертвы. Убит командир 3-го стрелкового батальона старший лейтенант Орлик. В тот же день вместо него назначен командир 2 стрелкового батальона старший лейтенант Носов Илларион Мефодьевич. Тылы полка в Подгорное. Личный состав мастерских отрывает щели, окопы для укрытия боеприпасов и имущества. Эта работа продолжалась до 24.00. Закопали в землю все боеприпасы на повозках. Замаскировали.
12 сентября 1941 (пятница) – день 83
С 1:00 артмастерские и полковой пункт боеприпасов перемещались из Подгорное в район расположения штаба полка. К 5.00 разместились на восточной окраине аэродрома в старой аэродромной кузнице, метрах в 400 от штаба полка. Вокруг кузницы высокие подсолнухи, плантации помидоров и картофеля. Питаться есть чем. Участок обороны полка представляет почти открытую равнинную местность, простреливаемую противником. В светлое время дня от штаба полка до переднего края добраться невозможно. Неистово действуют фашистские снайперы. Штаб полка находится под постоянным воздействием минометного и артиллерийского огня противника. В первый же день от пуль фашистских снайперов погибло много бойцов и командиров полка. Личный состав мастерских отрывал щели для укрытия боеприпасов полкового пункта боепитания, размещенного в 50 метрах от кузницы. Отрыта траншея для укрытия личного состава мастерских. Вся эта работа производится под обстрелом противника. Снаряды и мины рвались то справа, то слева, не долетая или перелитая наше расположение. Возглавлять полковой пункт боеприпасов поручено мне. В мои обязанности вменено: отпускать боеприпасы подразделениям по распоряжениям начальника артснабжения полка, собирать от подразделений донесения о расходе и наличии в них боеприпасов. Полк, с 18.30, ведёт ожесточенный бой. Продвинулся на 300-500 метров в глубину обороны противника. Старшины атакуют меня – нужны боеприпасы. Выдаю без распоряжения начальника артснабжения. Готовлю мастеров и техников для выхода на передний край в подразделения. Это надо сделать с наступлением темноты. Со старшинами рот, прибывающими за боеприпасами, договариваюсь, чтобы мастеров беспрепятственно кормили в ротах. Соглашаются. Задача мастеров: ознакомиться с размещением подразделений, нет ли отказов в оружии. С 20.00 с группой мастеров направился в первый батальон. До 24.00 побывал и ознакомился, как работает оружие. Поговорил с комбатом старшим лейтенантом Хайруллиным Рахимом, с адъютантом батальона лейтенантом Анисимовым Толей, с командирами стрелковых рот лейтенантом Лычиным Николаем Терентьевич, Ершаковым Федором Харитоновичем и командиром роты Шкуматовым Васей. Бойцы и командиры жалуются на то, что они ничего не могут сделать, чтобы заставить противника замолчать. И действительно, противник, обладая большим количеством автоматического оружия, беспрерывно поливает плотным огнем нашу оборону, буквально не давая поднять головы нашим бойцам. Полк несет большие потери. Бойцы насторожились, стали меньше проявлять активности, вели редкие одиночные выстрелы. Противник, под прикрытием плотным огнём и незначительным огнём с нашей стороны, свободно передвигаться в пределах своей линии обороны. Это хорошо было видно с командного пункта командира полка.
13 сентября 1941 (суббота) – день 84
С 7.00 заслушал доклады мастеров и техников о положении дел с оружием в подразделениях. Отказов не было. Оружие работает нормально. Из докладов было видно, что за оружием ухаживают плохо: подвижные части не чистят от нагара и попавшей на них грязи, песка. Сегодня противник активности не проявлял. Однако потери за вчерашний и сегодняшний день большие. В штабе полка меня ознакомили с распоряжением Дивизии об откомандировании в двухдневный срок военнослужащих немецкой национальности и об объявлении благодарности частям, оборонявшим Платоновское и Нижнеднепровское направление. Полк перешёл к активной обороне. Условия обороны не из лёгких. Постоянная напряженность личного состава ни на минуту не снимается. Сегодня днём пытался отдохнуть час-другой. Час лежал в окопе, в каске (приказ по полку от всех требовал ходить только в касках и с противогазами). Дремлю и слышу какие-то постоянные отрывистые звуки хлопушек, едва уловимые слухом. Хлопки слышались то справа, то слева, то сверху, то снизу из-под земли, а иногда и вздрогнет земля. Так в полудреме мне казались разрывы мин и снарядов. Противник постоянно, методично ведёт артиллерийский и минометный огонь по командному пункту полка и по другим объектам в глубине нашей обороны. Артмастерские и полковой пункт боеприпасов полка постоянно подвергаются обстрелу противника. Сегодня снаряд угодил прямо в кузницу, где работали три человека, кузнец рядовой Старшинов П.Г. ранен смертельно, мастера рядовые Колбин Г.З. и Петров Г.Ф. тяжело ранены. Сегодня первый раз пишу письмо о смерти рядового Старшинова на его родину, жене. Написал много вариантов. Ничего не получается. Не выходит предисловие. Нельзя сразу же ошарашить горем. Не нужны и излишние подробности, в которых горе не нуждается. Когда в штабе откорректировали это письмо, то оно оказалось из 5-6 строк, сводившемся к словам, что ваш муж… в боях за Родину… (бланков извещений о смерти у нас не было). Он ведь умирал на моих глазах. Прижимая руку к голове, он тяжело опустился на землю. Осколочное ранение в висок. Сердце мое заполнила тревога. Не хотелось верить. Умирал он молча и тяжело. Я знал, что потери будут ещё, к ним притремся. Но первая утрата своего товарища, бойца всегда была и будет невыносимо тяжелой. А немецкие батареи продолжают бить методично, без устали, не жалея снарядов: воздух беспрерывно раздирают снаряды и беспрерывно содрогается земля. Слышится особый шум снарядов, характерный для снарядов в полёте, с оборванным ведущим пояском. Это старались наши батареи. Личный состав мастерских, запыленный, усталый, разгружал автомашины и повозки. На пункт прибывало пополнение боеприпасами.
14 сентября 1941 (воскресенье) – день 85
Противник особой активности не проявлял. Но огонь из стрелкового оружия был настолько массированным, что казалось, нет того места на земле, где бы не упала пуля. Очень часто применяют разрывные пули. Когда они рвутся, то складывается такое впечатление, что где-то рядом строчит автомат. Впечатление особенно усиливается в ночное время, года вокруг непроглядная темень. Ночью противник обрушился огнем артиллерии и минометов по выдвигаемой нашей разведке к переднему краю. В разведку пошел 2-й стрелковый батальон. Видимо, противнику из каких-то источников стало известно об этом. Все же разведка установила сосредоточение перед передним краем батальона до 150 мотоциклов, 8 танков и до 11 грузовых автомашин. Сегодня познакомился с приказом по тылу 261 СД. Смешно, когда немец поливает нас, как из ушата, снарядами и минами, нам установлен лимит расхода боеприпасов. Требует еще приблизить тылы к подразделениям. Видимо артснабжения это не касается. Мы и так чуть ли не в боевых порядках дальше некуда. После неудачных наступательных боев гитлеровцы вынуждены перейти к стабильной обороне. Началась, не менее трудная, позиционная и снайперская война. Вчера вечером издан приказ по полку, согласно которому каждый боец обязан за сутки из винтовки СВТ выстрелить по противнику не менее четырехсот патронов. Начальнику артснабжения приказано ежедневно из этого расчета обеспечивать патронами подразделения. Сегодня все патроны с полкового пункта выданы. Но их не хватает. Послал мастера в Подгорное к Радько доложить об этом. Через пять часов патроны доставлены. Снова не хватает. Сегодня мне попало от командира полка за это. Сегодня командир 7-й стрелковой роты л-т Василенко Б.Д. принес к командиру полка неисправную винтовку СВТ обр. 1940 г. и показал, что она может стрелять автоматически. Вызвали меня. Командир полка приказал к утру переделать 200 винтовок СВТ на автоматические. На мои возражения, что нельзя умышленно делать винтовки неисправными, получил внушение и пошел выполнять приказание. Переделка на автоматический режим никакой хитрости и сложности не представляла. Достаточно напильником подпилить выступ на головке предохранителя, ограничивающего движение флажка предохранителя вправо. На головке предохранителя делался скос для большего отхода хвоста спускового крючка. Показал оружейникам, как это сделать. Дал каждому из них задание по какому количеству винтовок и в каких ротах нужно переделывать. Приказание командира полка выполнено. Переделка проводилась прямо в окопах. Совинформбюро сообщило, что наша авиация бомбила Бухарест.
15 сентября 1941 (понедельник) – день 86
Противник начал проявлять активность. Попытался атаковать 3-й стрелковый батальон. Атака отбита. Гитлеровцам удавалось продвинуться на 20-30 метров, но их вынуждали отходить по трупам своих же солдат и офицеров. Реже стали и ряды наших подразделений. С 11 сентября по сегодняшний день полк понес большие потери. Противник весь день вел шквальный огонь по переднему краю нашей обороны и по поддерживающим наш полк 4 и 5 батареям 2-го дивизиона 809-го артполка. Я с двумя мастерами со вчерашнего вечера во 2-м стрелковом батальоне. Восстанавливаем оружие на месте. Закончили работу. Ожидаем темноты, чтобы выбраться. В батальоне в 16.00 поднялся переполох, пальба из всех видов оружия. Каждый спрашивает друг у друга что произошло. Оказалось, в расположение 2-й пулеметной роты проникли три немецких автоматчика в красноармейской форме. Пробрались к командному пункту этой роты и в землянку бросили гранату. Смертельно ранен командир роты лейтенант Полотняный Василий Павлович. Немцам удалось избежать возмездия. В суматохе они скрылись. Это и есть наша беспечность. Принятые командованием полка меры, так и не обеспечили создание необходимой плотности огня. – Почему не слышу огня? – кричал командир полка в телефонную трубку, – Немедленно открыть огонь и вести его беспрерывно. Если вы этого не сделаете, буду рассматривать как злостное уклонение от выполнения моего приказа. – Если не можете потребовать от подчиненных, – кричал он в трубку другому ротному, – то ложитесь за пулемет и стреляйте сами. Сегодня командиры рот, как сговорились между собой – жалуются командиру полка на неисправности вооружения. На то, что в стрельбе отказывают винтовки СВТ. Солдаты стараются избавиться от них и приобрести испытанную в боях, безотказную трехлинейку. Командир полка позвонил во 2-й СБ и мне дали трубку. Приказал немедленно разобраться. Ползаю по ходам сообщений. Выясняю. Убеждаюсь, что винтовки СВТ не выдерживают малейшего загрязнения, требуют повышенного ухода за ними. Попадание песка в ствольную коробку или наличие нагара на трущихся поверхностях вызывают затирание подвижных частей. Возвратная пружина не в силах преодолеть это сопротивление, затвор не доходит до переднего крайнего положения. После чистки винтовка снова работает хорошо до очередного загрязнения. Все мастера в подразделениях. Перебегая от одного окопа к другому, рассказываем и показываем, как надо чистить оружие. Перебегать трудно. Местность просматривается противником и пристреляна. Ранено три мастера: рядовые Колодзев, Чернов и Ильин. Один из них ранен в ночное время. Все траншеи противником пристреляны, поэтому гибли все те, кому надо было передвигаться. Да, большой процент потерь в мастерских, свыше 32% за 5 дней боя. Риск на войне исключить нельзя. Но оправдан ли он и следует ли так щедро рисковать жизнью мастеров. Но все же видимо это не риск, а работа, обязанность мастеров, которую они должны выполнять по долгу службы в военное время. Большинство людей в свое время имели представление, что ремонт вооружения будет проводиться где-то в тылу, на стационаре. Практически, это совсем не так. В жарких, тяжелых боях, когда дело решают секунды, самым опасным является отказ в работе оружия, даже незначительный. Мы слышим среди бойцов и командиров большой гнев, нервозность, наблюдается потеря доверия к оружию. А это фактор немаловажный. Конструктора редко или совсем не вспоминают, если оружие работает безотказно. Теперь же, при отказах, его вспоминает каждый, причем обобщая его и его детище с Христом Богом и душой. Солдаты просто решают судьбу такого оружия. Не стреляет – значит негодное. В лучшем случае докладывают командиру об этом, но чаще всего они принимают личное решение избавиться от такого оружия и найти в бою более надежное. Сейчас стало повсеместным, во всех подразделениях, когда красноармейцы просто бросали винтовки СВТ и подбирали на поле боя, утвердившуюся, надежную трехлинейную Мосинскую винтовку. Во всех ротах появилось много таких винтовок, а на поле боя валялись винтовки СВТ. Характерно и то, что красноармейцы, подобравшие винтовку обр. 1891/30 г., с любовью приводили в порядок, ласково ухаживали за ней. Думаю, что это чисто психологический момент: ведь винтовка была простой по устройству и никогда не подводили бойца. Мы переживаем то, что у солдат полка сложилось глубокое, угнетавшее их, впечатление: они вынуждены сражаться против более сильного врага, да еще и с маломощным и некачественным оружием. Героизм, мужество, самоотверженность были и у наших воинов. Но что они могли дать в борьбе с врагом, чья пехота, оснащенная разнообразным автоматическим оружием, обладала гораздо большей огневой мощью, чем они, да плюс к тому, пехоту поддерживали танки и самолеты. В таких условиях к техникам и мастерам предъявляются особые требования. Первое требование, как можно оперативнее устранять неисправности, вести профилактические работы. Второе требование – пресекать всякие возможные разговоры о конструктивных и производственных недоработках в оружии. Любой случай отказа, мастер и техник обязаны доказать на месте, что это произошло из-за плохого ухода и сбережения. Это должно делаться для того, чтобы рассеять убеждение в не боеспособности оружия. Так мы и поступали. Завтра все мастера и техники будут работать в подразделениях, устранять недостатки, и организовывать сбор вооружения на поле боя. Это приказание передал начальник штаба капитан Передня. Совинформбюро сообщило, что после ожесточенных боев наши войска 14 сентября оставили г. Кременчуг.
16 сентября 1941 (вторник) – день 87
С 4.00 все мастера и техники в подразделениях. Погода пасмурная. Сильный ветер южного направления. Вышли мы с оружейным мастером рядовым Сосулиним Сергеем, уроженцем Рязанщины, где-то часа в 2 ночи. Направление держали в 3-й стрелковый батальон, который занимал оборону в цехах завода имени Карла Либкнехта. Вдруг неожиданно в кромешной тьме, из-за угла здания, чуть ли не в упор, нас оглушил взрывной окрик. – Ложись, туды… Упали камнем. Выясняется, что мы несколько отклонились и попали на пост нашей засады. Вскоре начался минометный обстрел. Мы лежим, прижавшись к земле. Где-то совсем рядом шлепнулась мина, веером бросив осколки с огнём. Пронесло. Но когда стали вставать рядовой Сосулин почувствовал, что ему чем-то зацепило полу шинели. Потянул за шинель сильнее. Не поддаётся. Нащупали место, оказалось полу шинели защемила неразорвавшаяся мина. Обрезали полу шинели. Хорошо отделался. Быть бы ему без ног, в лучшем случае. Можно сказать, что случаи не разрыва снарядов, мин, бомб наблюдались довольно-таки часто. В некоторых находили опилки с песком, специальные закладки между взрывным веществом и взрывателем. Были и некачественные взрыватели. Находили и записки в неразорвавшихся бомбах. Это писали рабочие, солидарные в сражении с фашизмом, стараясь помочь в борьбе за правое дело. И в то же время обрекая себя на мучительную смерть в застенках гестапо. Может быть, и эта мина не разорвалось благодаря незнакомому далекому интернационалисту. Выполняя приказ дивизии, каждое подразделение собирает в районе своего расположения оружие и сдаёт во взвод боепитания батальона. Сегодня полк собрал к исходу дня и сосредоточил около артмастерской: 216 винтовок СВТ, 30 винтовок образца 1891/30 г., 4 ручных пулемета ДП, приволокли и разбитую 45-мм пушку. Проверяя собранное оружие, ещё в батальоне, я обнаружил, что на нескольких спусковых скобах привязаны веревки. Не могу сообразить, с какой целью они привязаны? Какой недостаток винтовках СВТ они восполняют? В условиях, когда наши солдаты угнетены нашей маломощностью, немцы изощряются в пропаганде. Вот уже вторую ночь немцы ведут передачу по рупору. Они называют фамилии, имена, отчества командиров рот, батальонов, комиссаров и некоторых должностных лиц полка. Некоторым они тут же давали боевую характеристику, а другим предлагали сдаваться. Рассказывали, что вчера произошел такой случай. Позвонили в штаб полка и попросили позвать к телефону начальника штаба капитана Передня. Начальник штаба торопливо взял трубку из рук телефониста и представился по всей форме. Далее, в ответ на получаемые указания с другого конца провода, он усердно и утвердительно кивал головой, словно эти движения были видны начальству, и время от времени произносил: «Так точно!», «Есть!», «Понял!», «Да-да, я понял вас!», «Будет сделано». Когда же он в трубке услышал смех и немецкую речь, он понял, что с ним разговаривал немец. Капитан Передня зло бросил трубку и крепко выругался. Сегодня, как никогда, немецкие самолеты буквально засыпали нас листовками самого различного содержания. В одних сообщалось о том, что якобы, прославленный советский лётчик Леваневский, сотрудничая с немцами, бомбил Днепрогэс. В других, якобы, в плен сдался сын Чапаева и т.д. В каждой листовке непременно был очерчен, очень жирными линиями, текст пропуска, который немцы предлагали предъявлять при сдаче в плен. Тексты, как правило, были рассчитаны на малограмотных людей, с ошибками и явным циничным враньём. Совершенно непонятно, на кого, например, была рассчитана такая фраза: «При сдаче в плен группами и в одиночку, не забудьте захватить с собой котелок и ложку». В подразделениях, по приказу командира полка, командиры почти ежедневно производят досмотр личных вещей у бойцов. Сегодня такой досмотр проводил командир 7-й стрелковой роты лейтенант Василенко Борис Дмитриевич. У 6 бойцов в отворотах пилотки, вещевых мешках были найдены немецкие листовки. Обладатели этих листовок объясняли, что запасли их для собственных нужд и совершенно не знакомы с их текстом. Были случаи, когда гитлеровская пропаганда достигала определённых целей. Особенно этой пропаганде подавались неустойчивые в моральном отношении люди. Такие солдаты оказались и сегодня: перешло к противнику два человека. Говорят, сегодня ночью, ушли к противнику несколько солдат из саперной и 9-й стрелковой роты. Сегодня появилась на свет новая беда – стали отказывать в работе ручные пулеметы ДП. подвижная система этих пулемётов не в состоянии была взять из лотка очередной патрон и доставить его в казенную часть ствола. Получено 6 сигналов, только сегодня за день. Проверяем все пулеметы. Причина отказа – плохой уход. Скапливалась грязь в подствольной коробке для отражателя стреляных гильз. Это не позволяло утапливаться отражателю заподлицо со стенками ствольной коробки и вызывало затирание подвижной системы, и возвратная пружина со своей задачей не справлялась. Побывали мы с мастерами почти во всех расчетах пулеметов ДП. Не разбирая пулемёта, мы демонстрировали перед ними приемы устранения этой задержки: палочкой очищали грязь из паза, тут же вставляли магазин и запускали очередь. Некоторые были удивлены, что так легко это устраняется. Всем расчетам мы настойчиво рассказывали, как надо ухаживать за пулемётом. Но вся беда была в том, что пулеметчики выбывали из строя, а их место занимали необученные расчёты. Отказы по этой причине ещё будут повторяться. В 14:00 я осматриваю и ремонтирую оружие с мастером, рядовым Сосулиным, в 7-й стрелковой роте. Выбраться отсюда можно только с большим риском, так как вся местность противником просматривается и непрерывно под обстрелом. Решил подождать до наступления темноты. А в это время, используя хода сообщения, обойти все точки и осмотреть оружие. Погода разведрилась. Небо поголубело и располагало к спокойствию. Кругом наступило затишье и не хотелось думать о том, что тут идёт бойня, и вот снова за трещат пулеметы, заступают пушки, засвистят пули, осколки снарядов и мин. Но теперь мы уже были готовы ко всему, как говорится, обстрелянные. Отремонтировав ручной пулемёт ДП, я решил опробовать его стрельбой. Выбросив его сошками на брустверную площадку, и сделав несколько очередей по обороне противника, я почувствовал резкий удар по каске. Показалось, что мне кто-то сзади ударил по голове. Я зажмурил глаза, присел в окоп и пощупал голову: всё цело и невредимо. В снятой каске я обнаружил зияющую пулевую пробоину. Ещё раз ощупывают голову. Крови нет. Оказалось, пуля, пробив каску, и сделав рикошет внутри её, застряла в отвороте пилотки. Думаю, не иначе работа снайпера. Начинаю проводить эксперимент. Ложу на бруствер каску, и не поднимая головы, рукой, дотрагиваюсь до спускового крючка, делаю очередь. Каска с бруствера летит в окоп. Осматриваю, нахожу вторую пробоину. Теперь ясно, что это работа снайпера. Лейтенант Василенко зовёт на обед. Говорю ему о снайпере, мол, его надо уничтожить. Он отвечает, что снайперов здесь много. Мы уже к ним привыкли. После обеда снова провожу эксперимент. Попросил бойцов, одновременно, из окопов выставить в разных местах 8 касок. Никакой реакции со стороны снайпера не последовало. Но как только выставлялась лишь одна каска снайпер незамедлительно по ней вел огонь. Значит он где-то совсем недалеко и боится обнаружить себя. Снова на прикладах поднимаем десяток касок, а в бинокль наблюдаю за передним краем. Снайпер бездействует. Обнаруживаю еле заметную, слившиеся с местностью, возвышенность метрах в 150, в нейтральной полосе. Я отошёл по траншее вправо, и как только рядовой Сосулин Сергей выставил на бруствер пулемёт и каску, я стал наблюдать в бинокль ту возвышенность. Обнаруживаю вспышку. Снайпер обнаружил себя. Прошу бойцов на прикладах поднимать и опускать каски, а сам усаживаюсь за пулемёт. Тщательно навожу, веду огонь по снайперу. Он не подает признаков жизни. Поняв, что он обнаружен и видя безвыходное положение он начал уползать к передней линии окопов. Немцы тоже начали вести пулеметный и минометный огонь. Всё-таки мне удалось остановить движение снайпера. Теперь он оставался лежать с разбросанными руками в нейтральной зоне. Он получил возмездие. Это был первый немец убиты мной.
17 сентября 1941 (среда) – день 88
Рано утром возвратился из подразделений. На пути мне повстречался командир полка с комиссаром. Доложил о проведенной работе мастерами за день и ночь. Майор Седых подошёл ко мне, молча снял с меня автомат ППШ, с которым я не расставался и одел на себя. – Как только мы с комиссаром вернёмся, принесёшь нам ещё один автомат три магазина, – сказал командир полка. – Нужен тебе автомат? – обратился он к комиссару. – А где он его возьмёт? – отвечает ему комиссар – Пусть ищет где угодно, автомат к нашему возвращению должен быть, – заключил он. Лично я не расставался с автоматом. Верно, командиры рот батальонов чаще всего выпрашивали его у меня. И мне приходилось снова давать мастерам задание, подобрать на поле боя неисправные и собрать из них действующий. Поскольку получено приказание – его надо выполнять. Из числа собранных на поле боя оружие, мы в первую очередь восстанавливали автоматы. Поэтому хотя и небольшие резервы, но были. Это приказание командира полка выполнено. Утром все мастера и техники собрались в мастерской. Я заслушал доклады о проделанной работе каждым. Поговорили об общих недостатках в оружии и путях их устранения. Только к обеду узнаю о гибели мастера рядового Кривощёкова А.С. Погиб ночью, от пули противника, находясь при исполнении обязанности в 9-й стрелковой роте. Сегодня ночью возьмем и похороним. Посыльный сообщил, что я вызван к командиру полка на 10.00. Пребываю с автоматом ППШ. Оказывается, вызвали много начальствующего состава. На совещании нас ознакомили с обстановкой, потребовано совершенствовать и развивать инженерные сооружения. Речь шла о лучшей маскировке, развитии обороны в глубину, о доукомплектовании строевых подразделений, о подготовке групп нападения. Много говорилось о сдаче в плен красноармейцев из 7-й стрелковой роты и 1-й пулеметной роты. Ознакомились с информацией о, якобы, появлении у немцев противотанковой винтовки 7,92 мм, пробивающий броню толщиной до 30 мм. Пуля ещё обладает и слезоточивым и газами, выводя из строя экипажи танков. Видимо дезинформация. Пожалуй, самый главный вопрос, это переход к немцам. Всё-таки действовала гитлеровская пропаганда на неустойчивых людей. Такими солдатами оказались, родственные румынам по крови, молдаване, которых в полку было подавляющее большинство. Они были призваны перед самым началом формирований нашего полка из районов, которые до 28 июня 1940 года были под игом королевской Румынии. Молдавский народ перед войной только что приступил к социалистическому строительству и, естественно, не все были готовы стать настоящими защитниками братской семьи Советов. Только эти люди могли делать такое. После совещания я вручил командиру полка автомат ППШ, который он тут же передал комиссару. Тут же приказал мне выделить 1 СБ 50.000 винтпатронов. Воспользовавшись разговором о боеприпасах, я попросил командира полка освободить меня от боеприпасов, так как вопросы исправности оружия требуют моего пристального внимания. Конечно, он обругал меня, мол, ему лучше знать, что и кого спрашивать, да ещё напомнил мне подобие «одностороннего флюса», о котором говорил Козьма Прутков по поводу узкого специалиста. Последние дни командир полка перестал меня отчитывать за отказы вооружения в подразделениях, как он это делал в первые дни. Если ему звонили командиры рот и жаловались на оружие, он их всегда адресовал ко мне, или говорил, чтобы не меня искали там, на переднем крае, или ожидали моего прихода. После совещания, поставив задачу техникам и мастерам, я, погревшись у горна кузницы, решил, пока изготовят обед, отдохнуть в щели, отрытой невдалеке от кузницы. Но уснуть не удалось. Меня позвали. К кузнице, по аэродрому, направлялась большая группа военнослужащих. Кто-то из мастеров высказал мысль, а вдруг это переодетые в нашу форму немцы, как это было недавно во 2-й пулеметной роте. Все мастера и техники взяли в руки оружие. Приготовили в боевое положение и пулемет ДП. Я вышел из щели и стал поджидать подхода группы. Среди них различались два подполковника, были майоры, капитаны – всего было человек 30. При подходе группы, один из них, видимо старший, отделился и почти вплотную подошел ко мне, всем видом показывая, что он ожидает от меня доклада. – Воентехник техник второго ранга Ненашев, представился я, – умышленно и не называя должности. – Командир группы поддержки пехоты подполковник Ратов, – процедил сквозь зубы подполковник. – Кто Вы по должности, – задает мне вопрос. – Начальник мастерских боевого питания 978-го СП, – отвечаю ему. А сам думаю, что-то я никогда не слышал, чтобы в армии были какие-то группы поддержки пехоты. Откуда они такие взялись? Вскоре ко мне подошел заместитель командира дивизии начальник артиллерии 261 СД подполковник Шаповалов Станислав Иванович. Сказал кто он такой. До этого я его не видел. Он-то мне и пояснил, что создана на участке нашей дивизии группа поддержки пехоты, в состав которой входили артполки. Сейчас решается вопрос, как лучше разместить артиллерию. Участники группы перебрасывались мнениями. Тем временем был готов завтрак: ведро варёной картошки в мундирах. В завтраке приняли участие и рекогносцировщики. Досталось каждому не более 2-х картофелин и по маленькому кусочку хлеба. Потом мне было предложено убраться с мастерской в другое место, а здесь, как я понял, предполагается разместить огневые позиции 2-го дивизиона 809 АП. Пока я выслушивал эти указания, начался артобстрел прямо по расположению мастерских. Имеющиеся щели позволили укрыться всего лишь небольшой части находящихся здесь людей. Обстрел длился около получаса. Осколками снарядов были ранены 3 человека, и все из состава группы. Оказав им первую помощь, направили в Новомосковск. В артмастерских осталось 12 мастеров. Растут потери и в подразделениях. Говорить и думать об укомплектовании мастерских не приходится. С вечера все в подразделениях. Будучи на переднем крае, снова обнаруживаю веревочки на спусковых крючках. Спрашиваю красноармейца, зачем это верёвочка. Отвечает, что она была здесь привязана ранее. Вижу темнит. Вскоре случайно обнаружил на бруствере траншеи лежит винтовка СВТ и стреляет. Самого бойца и его рук не видно. Подползаю к траншее ближе. Каково же было мое удивление. Вот где разгадка таинственный веревочки. Солдат, опустив голову в окоп, одной рукой придерживая винтовку за нижний конец приклада, а другой, дёргая за веревочку, зацепляющейся за спусковой крючок – стреляет. Теперь стало ясно, как некоторые выполняли приказ командира – создавали плотность огня из стрелкового оружия, оберегая себя от губительного огня противника. Эти красноармейцы видимо хорошо усвоили, что таким способом можно использовать саморазрядность винтовки.
18 сентября 1941 (четверг) – день 89
С вечера 17 сентября находимся в ротах 3-го стрелкового батальона: в 9-й стрелковой роте, у лейтенанта Бычкова Сергея Дмитриевича и в пулеметной роте у лейтенанта Гурина Петра Степановича. В полночь меня вызвал к телефону комиссар полка политрук Ермолка. Сделал мне упрек, что я очень мало внимания уделяю пулеметным ротам, ему известно, что в 1-й пулеметной роте почти все пулеметы неисправные. Докладываю, что я сейчас нахожусь в пулеметной роте 3-го стрелкового батальона, но вчера ночью был в пулеметной роте 1-го стрелкового батальона и все пулеметы работали. У самого закралось сомнение. А вдруг действительно вышли из строя. Но не может же быть, чтобы сразу несколько, конечно, Максим не ППШ. У него масса возможных неисправностей, ведущих к задержкам в стрельбе, обнаружить и устранить которые, расчёты далеко не всегда могут. Комиссар высказал сомнение, что я был в первой пулеметной роте. – Товарищ комиссар, не смогли бы мы вместе с Вами сходить в эту пулеметную роту и выяснить этот вопрос на месте, – говорю ему. – Значит Вы меня приглашаете в роту! «Ну что ж через час я буду там», – сказал мне он с лукавством, – приходите, и Вы туда. В 2:00 встретились с комиссаром в расположении роты. Заходим в землянку. Командир роты лейтенант Шкуматов, вскочив с лежанки и приведя себя в порядок, негромко представился комиссару. В землянке мрачно. Стены обвалившиеся, потолок закопчен, на полу бугорком лежит осыпавшиеся земля. Казалось, если бы в землянке зажгли десяток ламп, то она не перестала быть темной. На вопрос комиссара лейтенант Шкуматов докладывает, что действительно Ненашев всю ночь был здесь, с мастерами, и пулеметы все были исправны. А со вчерашнего вечера начали отказывать. Комиссар попросил командира роты провести нас до тех пулеметов, которые не работают. Пришли, вернее доползли, до одного. Спрашиваю расчёт – исправный ли пулемёт? Отвечают, да исправный. В темноте не видно, но надо полагать, командир роты заморгал, задвигался и говорит, что о неисправности доложил командир взвода лейтенант Винниченко, когда он, командир роты, потребовал от него организовать стрельбу из кочующих станковых пулеметов. Здесь всё стало предельно ясно. Добрались мы до другого пулемёта. Командир взвода и расчёт докладывают, что пулемёт неисправный. Я отлично знал недостатки этих пулемётов. Передернул рукоятку. Сразу стало ясно. Открыл крышку короба, полил на площадку замка несколько капель веретенного масла, поработал рукояткой. Говорю командиру взвода, что пулемет исправен. Лейтенант Винниченко заверяет, что неисправный. Ставлю ленту, нажимаю гашетку. Пулемет четко работает. Ни слова, не говоря по этому поводу, комиссар приказал собрать командиров взводов и их помощников. Политрук роты был с нами. Ермолка провел с ними работу. Предоставил слово и мне. Я ещё раз разъяснил причину отказа – нагар в пазах, где движущиеся части пулемета. Этот нагар периодически надо удалять, или хотя бы размещать туда смазку или керосин. Во время беседы комиссар сказал, что впредь подобные действия командиров и необоснованные жалобы, со ссылкой на неисправность оружия, он будет рассматривать как нежелание этих командиров выполнять требования уставов. Мы выбрались переднего края, когда уже забрезжил рассвет. Комиссар спросил меня, почему я не вступаю в партию, и тут же, как бы отвечая за меня добавил, наверное, себя чувствуете не готовым? Значит надо готовиться. Готовьтесь – в ближайшие дни рассмотрим Ваше заявление. Поблагодарил я его и сказал, что действительно не готов, буду готовиться. После пулеметной роты мы побывали у командира 1-го СБ старшего лейтенанта Хайруллина Рахима. В подразделениях полка полным ходом шло совершенствование и развитие инженерных сооружений. Сегодня противник большую мощь огня обрушил на подразделение 3-го стрелкового батальона. На левом фланге полка противник неоднократно группировался и пытался перейти в наступление, но каждый раз рассеивался огнем наших минометов и артиллерии. Полк несет большие потери. На сегодня число перешедших на сторону противника не уменьшилось. В 9.00 меня вызвали в штаб полка. Собрались все командиры подразделений. На совещании рассматривался необычный для всех нас вопрос. Выступили командир полка майор Седых и комиссар старший политрук Ермолка. Речь шла о чрезвычайных происшествиях, которые имели место в полку за последние дни – это переход красноармейцев на сторону врага. Речь шла о 74 бойцах, в основном молдаванской национальности. Хуже того, Ермолка высказал опасения, что по имеющимся у него данным ни исключались подобные случаи в дальнейшем. Он обратил внимание всего состава на принятия чрезвычайных мер вплоть до расстрела на местах, без суда и следствия, красноармейцев, вступивших в сговор о переходе к противнику. Задача наисложнейшая, так как подавляющая часть личного состава, в том числе и младшего начальствующего состава, составляли молдаване. Сижу на совещании и думаю – какой же позор берёт на себя молдавский народ, только что освобожденный из вечного подневольного труда. Видимо они ещё, за короткое время, не уловили всей прелести свободного социалистического труда. А может быть была где-то недоработка в проведении правильной целенаправленной воспитательной работы. Непонятны и непостижимы изменнические действия молдаван. И всё же, почему-то, они идут под магическую свастику – символ позора международного масштаба. Вряд ли речь идет о неверии в советскую власть и её преимущества. Кажется, определяющим в их изменнических действиях, является неверие в нашу силу нашу победу. Они считают наиболее приемлемым для них выход из этой тяжелой и не совсем понятной для них войны – это сохранение собственных жизней, путем сдачи румынам, родственным по языку. Безусловно сыграло и то, что мы в короткие сроки не смогли привить бойцам ненависть врагу. Все командиры подразделений на этом совещании были предупреждены о их персональной ответственности за предотвращения в дальнейшем случаев перехода личного состава на сторону противника, и что за каждый допущенный случай командиры и политработники будут предаваться суду военного трибунала. Последнее предупреждение получили командир саперной роты, командир 7-й стрелковой роты лейтенант Василенко Б.Д., командир 9-й стрелковой роты лейтенант Бычков С.Д. командир 3-го стрелкового батальона старший лейтенант Носов И.М., командир 1-й пулеметной роты лейтенант Шкуматов В.А., командир 1-го стрелкового батальона лейтенант Хайруллин Р.Р. Комиссар полка выразил своё неудовольствие и в адрес коммунистов управления полка, которые часто бывают в подразделениях и не беседуют с бойцами, не знают их нужд и настроений. При этом он перечислил коммунистов по фамилиям. Увидев меня среди сидящих на совещании, комиссар не обошелся высказываниями и по поводу меня. – Вот лейтенант Ненашев, в подразделениях его интересует только состояние оружия, а спросите его беседует ли он с бойцами, знает ли он их настроение? – и отвечая сам на поставленный вопрос говорит, – видите ли он не считает это своей обязанностью. Пока говорил комиссар, я стоял навытяжку, ни слова, не проронив в своё оправдание. Да и что было говорить, по сути, так и было. На совещании мы были огорчены известием об оставлении нашими войсками города Киева. Новостью для нас было, что четыре стрелковых дивизии преобразовались в 1-ю, 2-ю, 3-ю, и 9-ю гвардейские стрелковые дивизии. После совещания, начальнику химической службы полка лейтенанту Мясоедову Виктору командование полка поручило сопровождать в штаб дивизии в Ульяновку старшего лейтенанта Лобеса Владимира Карловича. Причина неизвестна. Знали, что он по национальности немец. Виктор рассказал, что в пути в дивизию Лобес сильно плакал и спрашивал у Виктора почему ему не доверяют. К вечеру мы снова готовимся в поход. Сегодня не вернулись мастера из 3-го стрелкового батальона. Причина неясна. Сегодня прибыл на должность техника оружейного младшего младший воентехник Пирогов Иван Петрович. Старшина Степанов обратился к исполнению обязанностей оружейного мастера. Вернее, ему было поручено заниматься хозяйственными делами, связанными с обеспечением всем необходимым мастеров.
19 сентября 1941 (пятница) – день 90
Сегодня ночью все мастера и техники работали в подразделениях. Ранены и эвакуированы в госпиталь два оружейных мастера: рядовой Селезнёв М.А. и рядовой Веселов Г.И. Сегодня старшина Степанов с моего разрешения оформил перевод из соседней части его младшего брата Михаила. специальности он никакой не имел. Старший брат обещал его быстро обучить и сделать хорошим оружейником. Я в принципе не возражал, так как в мастерских был большой некомплект личного состава, а пополнения не предвиделось. Перевод оформлен с соблюдением всех формальностей штабами. Родом Степановы с Донбасса (с Волчанска или Алчевска). Теперь обеспеченность личным составом составляла 61%. Потери за 8 дней составили 9 человек. Чем интенсивнее эксплуатировалось вооружение, тем больше стало проявляться и неисправностей. Чаще всего теперь пулемет ДП не работал из-за осадки возвратно-боевой пружины. Теперь уже с собой носили линейки измеряли длину пружины. Не хватало запасных пружин, ездили на ДАС за их получением. Чаще стали появляться такие характерные неисправности, как поломка выбрасывателя, не выбрасывание гильз, осечки, пропуски с утыканием патронов, наклоны на рамках, непроизвольная стрельба. Отмечались и потери сошек. Всё больше неисправностей стала проявляться в винтовках, пулеметах Максима, минометах. Ночью знакомил техника Пирогова И.П. с подразделениями 1-го стрелкового батальона. Техник артиллерийский Писаренко всё больше находится в артбатареях и минометных подразделениях. В связи с малой численностью мастеров нагрузка на оставшихся ещё больше увеличивалась. Редко кому удавалось поспать 2-3 часа. Если собираемся в мастерской утром, то только для того, чтобы обменяться состоянием дел с вооружением в подразделениях. Как и всегда, сегодня ставлю мастеров курс дела о вновь появившихся неисправностях, рассказал о причинах их появления и как устранить их. То, что мастера не смогли не знать во время формирования, познавали сейчас в боевых условиях. Днем не всегда удавалось заснуть. Особенно сон не шел даже после перенапряжений, большой усталости. Чаще всего не позволяли уснуть какие-либо душевные подъёмы, травмы, сверлящие мозг воспоминаниями или просто служебные размышления. Особенно это случалось, когда кто-либо из подчиненных выбывал – или убит, или ранен. Я почему-то всегда, как и сегодня, чувствую себя виноватым перед ними. И это мучительно долго не забывается. То вспомнишь, что незадолго до смерти именно не другого, а его послал выполнить поручение. Но таких случайностей было более чем нужно. Свою вину иногда чувствуешь и в том, что ничем не можешь помочь ни живому, ни мёртвому. В то же время знаешь, что лишние потери в подразделениях могут возникать от несвоевременного восстановления оружия, или от несвоевременного подвоза боеприпасов, что всё это, наряду с другими факторами, и есть в конечном итоге проявление заботы о людях. Больше всего я терзался тем, что при любом отказе в работе вооружения, как правило, не командиры взводов, ни командиры рот сами никаких мер не принимали, а искали меня или мастеров. Подавляющее большинство случаев отказа было из-за плохого ухода за оружием. Я постоянно вел борьбу с командирами взводов и рот, доказывал им, что их прямая уставная обязанность, организовать и контролировать уход за всем вооружением. Но все мы все мои старания были безрезультатными. Делали попытку издать приказ по полку, наказать нерадивых. Но в условиях ведения боевых действий командование на это не шло. Может быть и правильно. О том, что я допустил в этом вопросе ошибку – начало доходить до меня только сейчас. Ведь полная подмена командного состава породила беспечность командиров за состояние оружия. Началось это с формирования полка, когда потворствовали нарушителям Устава, в части организации контроля и ухода за оружием со стороны командиров различных степеней. Теперь мы бросались из одного подразделения в другое, разъясняли и показывали, почему не стреляет винтовка или пулемет, а случаи отказа всё же не уменьшались. Сегодня ночью побывал в двух батальонах: в первом и третьем. 1-й батальон готовился к ведению ночной разведки. За последнее время, полк всё чаще прибегает к ведению разведки боем, к этому простому, и в то же время, тяжелому способу выявления боевых сил и огневых средств противника на переднем крае. Простота в том, чтобы они поднимаются в атаку, вызывают на себя огонь противника, а тяжёлый – потому, что такой способ разведки редко обходится без боевых потерь в личном составе. До начала разведки боем мне удалось подготовить только ручные станковые пулеметы. Они работали нормально. К утру батальон прекратил атаки, потеряв 10 бойцов, в том числе, 3 убитыми. Если противник не проявлял себя активно на других участках, то по 3-му стрелковому батальону он почти не прекращал вести минометный огонь, пулеметный и артиллерийский огонь. Из 1-го я переместился в 3-й батальон, где был свидетелем ранения командира этого батальона, младшего лейтенанта Носова Иллариона Мефодьевича. Мне доводилось его видеть, когда он управлял боем. Он словно преображался, голос у него менялся до неузнаваемости. Команды подавались чёткие, громкие. при этом смотрел он невидящим взглядом, сосредотачивая всё своё внимание на управлении боем. Вокруг себя он словно никого не замечал. Вместо Носова был в срочном порядке назначен и к утру принял должность командир роты ПВО лейтенант Рудяк Сергей Филиппович. Сегодня ночью действовали штурмовые группы, созданные в батальонах. Ночные удары этих групп с каждым днём становились всё эффективнее. Гитлеровцы в панике выскакивали из укрытий, оставляя матчасть и вооружение… Противник начал нести от них ощутимые потери. К вечеру в подразделениях стало известно, что комиссар полка, старший политрук Ермолка, отстранён от должности. Предполагаем, что за уход бойцов к противнику. Если за это, то неправильно. Теперь мы уже своего комиссара знали, как делового и мужественного человека. Мы знали, если вызывает комиссар, значит придётся непременно держать ответ. В звании старшего политрука, он исполнял сложные и хлопотные обязанности комиссара, воспитывал личный состав, руководил партийной работой, наставлял на собраниях и на заседаниях. Скромный, деловитый, этот кряжистый, крестьянский сын с обветренным лицом, он был ещё и настоящим бойцом, расчетливым, хладнокровным, уравновешенным, и добрым человеком, и настоящим большевиком. Он вместе с полком получил первое боевое крещение 9 сентября – 10 сентября 1941 жестокого года. Все мы полюбили его за умение прямо смотреть в глаза любой опасности, за его прямолинейность и объективность, и за то, что он всегда и всюду старался поддерживать жизнерадостность в себе и у подчинённых. Жалко было расставаться с таким комиссаром.
20 сентября 1941 (суббота) – день 91
Все оружейные и артиллерийские мастера до вечера работали в мастерской. Это, пожалуй, первый день: накопилось много оружия, требующего восстановления и особенно пулеметов ДП, десятка два, подобранных автоматов ППШ. Я разбирался с наличием боеприпасов на полковом пункте боепитания. Мои функции (начальника пункта) выполняет завскладом снабжения. Потихоньку отхожу от этого дела. Радько претензий не имеет. С наступлением темноты снова разошлись по пулеметным ротам, заодно и осмотреть попутно пулеметы ДП. На большие дела нас не хватает. Сегодня полк провёл силовую разведку одним батальоном в направлении восточной окраины поселка имени Клочко, с задачей захвата железной дороги восточнее станции Нижнеднепровск. Несмотря на то, что с выходом нашей разведки к переднему краю, противник открыл сильный огонь на всём участке нашего полка, полку всё же удалось продвинуться на 300 м. Мне пришлось быть в этом батальоне. Трофейная команда в след за батальоном собирала оружие. Собрали большое количество оружия и сложили его в одну кучу, на открытой местности. А утром противнику удалось прямым попаданием снарядов разбросать эту кучу. Вечером снова собрали и отправили к летучке на станцию Новомосковск. Полк почти ежедневно, в том числе и сегодня, силами до взвода, устраивает поиски и засады с целью захвата контрольных пленных. Но пока безрезультатно. Всю ночь противник буквально засыпал снарядами, минами и пулеметным огнем расположения 7-й и 9-й стрелковых рот Во второй половине ночи побывал в 3-ем стрелковом батальоне. Побывал в 8-й и 9-й стрелковых ротах, пулеметной роте. Лично поговорил с командирами рот: лейтенантом Гуриевым Данибеком Ачаровичем, лейтенантом Бычковым Сергеем Дмитриевичем и лейтенантом Гуриным Петром Степановичем. Обещали потребовать от командиров взводов, чтобы они постоянно следили за уходом оружия.
21 сентября 1941 (воскресенье) – день 92
Сегодня мне исполнилось 19 лет. Хорошо, что об этом никто не знает. Ни к чему. Знает об этом только мама. Но видимо письмо где-нибудь блуждает по полевым почтам. Не до дня рождения. Противник особой активности не проявляет, но постоянно, беспрерывно ведет пулеметный, минометный и артиллерийский обстрел. Все мы побывали в подразделениях. Собрались утром в 7.00. Мастеров осталось, если считать молодого – Степанова Михаила, – 11. Надо пересмотреть состав оружейных и артиллерийских мастеров. Оставляем всего 3-х артмастеров: рядовых Туркина В.Г., Трефилова П.К. и Заваршина Н.П. Все остальные объявляются оружейниками (старшина Степанов, рядовые Чуднов З.К., Федотов А.И., Зебров А.С., Колотов Ф.А., Грешный С.И., Сосулин С.К. и Степанов Михаил). Группу оружейных мастеров возглавляет Пирогов И.П., а группу артмастеров Писаренко В.Я. Сегодня группе оружейных мастеров четыре часа рассказывал на какие недостатки надо больше обращать внимание и как устранять неисправности. Меня вызывал НШ капитан Передня Гавриил Дмитриевич. Говорит, что так и знал, что я приду с автоматом, он то мне и нужен. Без разговора – снимаю и отдаю. Патронами был снаряжен только один магазин. Второй был пустой. Капитан Передня начал сам снаряжать магазин. Но у него не получалось. При снаряжении патроны западали в улитке, а поднять пальцем не получалось. Действительно, при снаряжении круглого магазина требуется определенный навык. Коробку магазина надо держать под определенным углом, при котором патроны стоя плотно прилегают друг к другу по спирали «улитки». Передня быстро усвоил процесс снаряжения. Одел на голову каску и лег в траншею, в которой была постелена сухая трава. Посплю часок-другой. Мастера и техники ремонтируют оружие в кузнице. Уснуть не могу. Одолевают думы. И чем больше думаю, тем все больше убеждаюсь, что во время формирования полка нашей службой артснабжения, конечно в том числе и мной, по неопытности, допущена большая ошибка. Первой ошибкой было то, что мы нашему штабу полка не доказали необходимость проведения занятий с командирами взводов и рот по эксплуатации вооружения. Во-вторых, мы не добились того, чтобы только эта категория командиров вела занятия с красноармейцами по изучению оружия. А необходимость в этом была огромная. Ведь среди этого звена, особенно командиров взводов, большинство были призваны из запаса. Винтовок СВТ они не знали. Плохо знали и пулеметы. Если бы командиры взводов проводили занятия по изучению оружия с бойцами, то они были бы вынуждены и соответствующе подготовить и себя. Мы же, начальник артснабжения Радько, я, Писаренко, с самого начала формирования бесполезно много сил потратили на проведение занятий с красноармейцами. Недостатком было и то, что мы недооценивали и даже пренебрегали строительством укрытий (земляных блиндажей для мастерских). Ничего бы мы не потеряли, а наоборот, выиграли бы, если сразу же, в первый день отрыли и оборудовали блиндажи для мастерских. Вот поэтому, на третий же день потеряли 3 мастера или около 17% личного состава. Если бы мы, работники артснабжения, с самого начала формирования проявили должную настойчивость и законную требовательность в выполнении уставных требований к должностным лицам полка, мы бы не имели такого массового отказа в работе вооружения в бою и не имели бы таких больших потерь в мастерских. Может быть, для общих потерь, которые несет полк – это мелочи, но нет. Это вопрос человеческих жизней. Потери можно было исключить или хотя бы сократить. Конечно, сейчас невозможно подсчитать какой ущерб нанесен результатам боевых действий полка из-за постоянных отказов оружия и тем, что некоторым бойцам было необоснованно вселено неверие в его безотказности. Думаю о мастерах. Настоящее узнавание людей, их положительных качеств и недостатков приходит постепенно. Теперь я убежден, что коллектив сколочен хорошо, быстро набрался опыта. И главное, был способен решать возложенные на него задачи. Некоторые мастера стали настоящими фанатиками своего дела. Они выполняли задания в подразделениях, как правило, самостоятельно. Честное выполнение ими своего долга было решительно под властью единственного контроля – совести. Здесь только совесть, как второе зрение – управляет и следит за поступками изнутри, осуждает за нечестность, робость и непременно формирует мужественный характер. Правильно мы поступали, что в основе всей нашей воспитательной работы с мастерами – было, прежде всего, воспитание честности, правдивости, призыв к совести. Сейчас, как самому себе можно доверить решение любого вопроса Васе Писаренко, мастерам Туркину, Чуднову, Федотову, Зеброву, Колотову, Грешному и Сосулину. Вот еще плохо знаю Степанова Михаила и техника Пирогова. С ними надо побеседовать. Что-то немного не нравится поведение старшины Степанова. К нему надо присмотреться, поговорить с ним. Замечаю, что большинство нас, выпускников училищ, настрелянных и попавших на фронт, принадлежат к нетерпеливым людям, которые утром посадив яблоньку, к вечеру хотят снять с нее урожай яблок. Замечаю, что это есть и во мне. По неопытности, не осознав, что все это делается огромными усилиями, хотелось сделать быстрее, чем можно сделать реально. Не знаю – хорошо это или плохо. Пролежал я полтора часа, но заснуть так и не смог. Меня подняли. Приехал верхом на коне командир пешей разведки лейтенант Аскеров Абдул Бейдулович. – Ты как-то обещал провести занятие с разведчиками по немецкому оружию, – говорит он мне. Договорились на 15.00. Это занятие я провёл. Изучили пулемёт МГ-34, винтовку и пистолеты Маузер и Браунинг. В основном изучали как собрать, разобрать, зарядить, перезарядить, правила ведения огня, меры предосторожности, как иногда немцы минируют пулеметы. По-моему, разведчики остались довольны. После занятий беседовал с техником оружейным Пироговым. До призыва в ряды Красной Армии работал механиком по оборудованию на Днепродзержинском цементном заводе. Проживал с женой до призыва в Днепродзержинске. Детей нет. Местность, где мы занимаем оборону, ему хорошо известно. Младшего воентехника получил после курсов. На действительной службе был оружейным мастером. Хорошо знает пулеметы Максим и ДП. Винтовку СВТ не знает. Рекомендовано изучить. Впечатлениям от беседы неплохое. Он с 1906 года рождения. После беседы с Пироговым, направляемся с Васей Писаренко в артбатарею. Я на батарее был всего один раз. Проверили орудия, боеприпасы. Артиллеристы молодцы. Содержат орудия хорошо. Командир батареи Юергаль Ефим Григорьевич, 1904 года рождения, серьёзный и требовательный командир. Он постоянно требует от командиров взводов лучше ухаживать за оружием. Поговорил с политруком Фудимом. Он интересовался личным составом мастерских. Извинился, что не может выбраться к нам. Здесь же располагалась батарея 45-мм пушек, без матчасти. Эта батарея готовилась для борьбы с танками. Личный состав обучался как делать связки гранат, как их бросать под танки. Командир батареи младший лейтенант Коваль Иван Степанович смелый и решительный человек. Он молод, ему ещё нет 30 лет. Всё интересовался, когда же мы ему дадим 6 положенных орудий. По возвращении из батареи задаю Васе вопрос, а почему мы не можем попытаться восстановить подобранную 45-мм пушку образца 1937 года, которая продолжала валяться в кукурузе у кузницы. Вместе с мастерами тщательно осмотрели пушку. У неё не было затвора. Осколком сделаны большие вмятины на поворотных механизмах – их заклинило. Ночью послали на ДОП артмастера Заваришина Н.П. Если привезёт затвор, пушка будет действующей. Поворотный механизм начали ремонтировать. Устранили и другие неисправности. Ждём затвор. По пути от батареи до мастерских, Вася Писаренко разоткровенничался. Такое бывает редко. Он доверительно поведал мне о том, что он очень беспокоиться за своих родных, которые проживают в селе Баклань в Почепском районе Орловской области. У него 5 братьев и сестер и все младше его. Ему самому только 19 исполнилось. Его беспокоит то, что он как старший ничем не может им помочь. Когда учился в военном училище, думал, стану техником, не менее половины получки буду отправлять домой. А что теперь можно купить на нашу получку. Ничего. В училище техническое он пошёл неслучайно. В детстве мечтал стать конструктором, увлекался изготовлением детского автомобиля, фотоаппарата. Мне хотелось думать о Васе, что с его напористостью, серьезностью, вдумчивостью, он непременно закончит инженерно-артиллерийский факультет академии имени Дзержинского и добиться своего. За чтобы он не брался – делал все на совесть. Я это заметил за ним с первого дня нашего знакомства. Помню, как он красиво написал расписание занятий с мастерами. Оформил журнал учета проведенных занятий. Когда в мастерских выпускался боевой листок, он непременно в нём принимал самое активное участие. Рисовал. В служебных делах всегда щепетилен. Любое дело, за которое он брался, доводил до конца.
22 сентября 1941 (понедельник) – день 93
Полк получил указание от дивизии принять новый участок обороны. Командир полка приказал всем командирам подразделений сегодня за ночь собрать на местах своего расположения всё брошенное оружие и боеприпасы. Не оставлять ни одной винтовки и патрона. Вернулся Заваршин и привёз затвор. Взял от разбитой пушки из летучки на станции Новомосковск. Молодец. Прихватил и ещё кое-какие детали. Быстро подогнали затвор. Сделали выверку прицельной линии. Теперь бы и стрельнуть, но нет ни одного снаряда. Посылаю одного мастера к Радько за снарядами и другого комбату 45-мм пушек Ковалю И.С. Пригнали упряжку, пушку забрали. К вечеру привезли одну повозку с 45-мм снарядами. Узнав о пушке, командир полка вызвал меня. Говорит: «Молодцы артснабженцы, а нельзя ли ещё хотя бы одну собрать?». Говорю, что постараемся. Писаренко Вася с тремя мастерами и с инструментом на попутной машине выехали в Новомосковск, чтобы поковыряться в хламе, собранном на поле боя, только вернулись трое. Одного оставили караулить, собранную из четырех разбитых, одну 76-мм пушку образца 1927 года. 45-мм собрать не удалось. Докладываю командиру полка. Майор Седых объявляет всему личному составу мастерских благодарность. Завтра пошлют машину за пушкой. И всё же, Вася Писаренко молодец – инициативный парень, знающий своё дело специалист. Предлагает ещё раз съездить в Новомосковск. Там можно набрать десятка три немецких автоматов. Поискать к ним и боеприпасы. Но только надо взять со штаба документ, ибо на дороге стоят посты и задерживают военнослужащих, следующих в тыл. Инструктирую оружейного техника, младшего воентехника Пирогова и трёх мастеров и ставлю задачу на сбор, как можно большего количества автоматов ППД, ППШ и немецких. Доложил начальнику штаба капитану Передня. Он одобрил. Дали предписания. Ночью Пирогов с мастерами убыли на попутных машинах в Новомосковск. Остальные мастера, за исключением Степановых, находятся в подразделениях. Сегодня их задача проверить, чтобы не оставили оружие и боеприпасы на старом рубеже обороны. В батарее 45-мм пушек обучают людей стрельбе прямой наводкой. Вася Писаренко с артмастерами находятся у них. Провел четырехчасовое занятие по изучению немецких образцов стрелкового оружия с разведчиками взвода конный разведки, по просьбе лейтенанта Александрова Николая Григорьевича. По-моему, остались довольны. Во взводе почти все виды этих образцов есть. Плохо, что мастерские не имеет подвижных средств. Можно было бы более оперативно решать многие вопросы. Во-первых, мы не можем, без ущерба для дела, совершать маневрирование. Сегодня зародилась мысль приобрести повозку и создать обменный фонд оружия. Это, пожалуй, был самый верный путь к своевременному восстановлению оружия и более его качественному ремонту.
23 сентября 1941 (вторник) – день 94
Противник пытался разведать наш правый фланг полка. Но огнем артиллерии отброшен. Ранены и эвакуированы оружейные мастера Чуднов и Федотов. До обеда с двумя оружейными мастерами: старшиной Степановым, Степановым Михаилом находился в роте ПВО. Ремонтировали пулеметные установки. C задачей справились до обеда. К 15:00 я в штабе полка. Вызвал начартснабжения Радько. Ознакомился с новым штатом полка, присланным штабом фронта. Начался артналёт – шквальный, беглый огонь. В здание штаба угодило несколько прямых попаданий. Всех присутствующих в штабе завалило штукатуркой. Но стены уцелели, не обвалились. Выбрались с Радько из штаба. На полковом пункте боеприпасов пересчитали наличие боеприпасов. На попутных машинах начали прибывать мастера из группы Пирогова, из Новомосковска. Мы находились рядом с шоссейной дорогой Подгорное – Днепропетровск. Первым прибыл рядовой Зебров. Притащил на себе 10 автоматов ППШ и ППД. Ни в одном из них не было ни затвора, ни пружин. Из карманов вытащил несколько ржавых затворов и пружин. Потный, грязный и голодный, он нашел силы заулыбаться. Видно, что был доволен своей работой. Вторым прибыл Серёжа Сосулин. Тоже 10 автоматов ППШ и ППД – с отбитыми прикладами, без затворов. И последними явились Пирогов с Колотовым. Они приволокли 15 немецких автоматов и пол мешка запчастей к ним. Сразу же начали восстанавливать. До 24.00 почти всё оружие было восстановлено: 18 автоматов ППД и ППШ, но только с одним магазином, и 12 немецких автоматов. До утра всё это оружие раздали по разнарядке НШ капитана Передня. Мастерам сегодня ночью разрешил отдохнуть. А всего-то осталось 9 мастеров: Туркин, Трефилов, Заваршин, Зебров, Колотов, Грешный, Сосулин и двое братьев Степановых. Совинформбюро сообщило, что после многодневных ожесточенных боёв наши войска оставили город Киев.
24 сентября 1941 (среда) – день 95
На фронте полное затишье. На переднем крае слышна лишь трескотня пулеметов. Рано утром, как только забрезжил рассвет, посыльный передал мне, что меня вызывают в штаб полка. Одеваю автомат и с рядовым Сосулиным Сергеем быстро идем в штаб. Не успел я зайти и смотреться в темноте, меня берёт за руку адъютант командира полка лейтенант Танзер Август Васильевич и отводит в сторону. Рассказывает мне, что ночью командиру полка позвонили командир 1-й стрелковой роты лейтенант Лычин Николай Терентьевич и 6-й стрелковой роты младший лейтенант Кисель Иван Федосеевич и доложили, что большая часть пулемётов ДП отказало в работе. Майор Седых приказал ему об этом передать мне. Кроме того, в 3-м стрелковом батальоне, в минометной роте у лейтенанта Бышко Андрея Кузьмича разорвался 82-мм миномет. Причина неизвестна, может быть, в ствол попала мина противника. Погибло два человека, один ранен. Командир полка приказал разобраться с этим случаем. Возвратился в мастерские. Младшего воентехника Пирогова и всех мастеров отправляю в 1-ю и 6-ю стрелковые роты. Добираться до них в дневное время опасно. Но дело надо делать. Не оставлять же роты без ручных пулеметов. Мастера теперь знали, что с собой прежде всего надо иметь, чтобы устранить в них неисправности: маслёнку с маслом, палочки, возвратные пружины, запасные выбрасыватели. Если это всё есть, считай, что пулеметы будут работать. Это у мастеров всё есть. Я с мастерами Туркиным и Трефиловым направился в 3-й стрелковый батальон, минометную роту. Осмотрел миномёт, мины. Не составило труда установить, что это произошло от двойного заряжания при ведении беглого огня, то есть опущенная в ствол мина, не успев покинуть ствол, а ей навстречу уже опускали вторую. Командир роты лейтенант Бышко А.К. с выводами согласился. По возвращении в штаб я докладываю об этом майору Седых. Но он плохо слушает, чем-то озабочен более существенным. Говорит, идите к капитану Передне, он сейчас проводит совещание. На совещании находились командиры батальонов, отдельных полковых подразделений и начальники служб. На совещании речь шла о полученном приказании по изъятию из подразделений военнослужащих молдаван, а также всех призванных из западных областей Украины и Белоруссии. Всех их должно направить в армейский запасной стрелковый полк. Помощник начальника штаба младший лейтенант Калиушко доложил капитану Передня, что он посчитал, если отправить весь этот контингент военнослужащих, то это составит более 60% от всего личного состава полка. Это означает оставить занимаемый полком рубеж открытым. Капитан Передня решил об этом срочно донести в дивизию, а нам приказал подготовить списки и ожидать дополнительного решения. В мастерских таких людей не было. В течение дня все ручные пулеметы в 1-й и 6-й стрелковых ротах были восстановлены. Сегодня потеряли 1 оружейного мастера. Ранен в ногу рядовой Зебров. Все техники и мастера направлены подразделения. Писаренко с двумя мастерами имеет задачу за сутки побывать в минометных ротах и в батареях 45-мм и 76-мм пушек. В ротах провести работу по исключению двойного заряжания. Воентехник Пирогов с мастерами проверит пулеметы Максим и ДП. В мастерских сегодня один рядовой Степанов Михаил и кладовщик боеприпасов.
25 сентября 1941 (четверг) – день 96
В 3.00 направился в 1-й стрелковый батальон. Противник активности не проявлял: редко вел артиллерийский, пулеметный и минометный огонь. В 5.30, когда я с мастерами ещё работал в подразделениях, он открыл ураганный минометный и пулеметный огонь по расположению 1-го и 3-го стрелковых батальонов. Полк понес потери. После обеда был в штабе полка. Повстречался с помощником командира полка по тылу, с техником интендантом первого ранга Никулиным Н.В., высказал ему свои соображения по поводу 1-ой двухконной повозки для артмастерских. Николай Владимирович пообещал это сделать в ближайшее время.
26 сентября 1941 (пятница) – день 97
На переднем крае противника начал прослушиваться шум моторов. Видимо подтягивают и закапывают танки. Ведёт усиленную подготовку для наступления с целью расширить плацдарм. Полк сегодня ночью вывел 2-й батальон во второй эшелон . Ночью работали с мастерами в 3-м стрелковом батальоне. Винтовок СВТ у бойцов осталось мало. Видимо самостоятельно перевооружились на Мосинские винтовки и карабины. У некоторых солдат появились автоматы. Во время ремонта пулемёта Максим (в окопе) рядом разорвался снаряд противника. Подброшенные вверх пулемёт и земля, с бруствера, завалили оружейного мастера Грешного в окопе. Откопали. Грешной был мёртв. Видимо прибило пулемётом. Следов осколочного ранения нет. Это тринадцатый мастер, выбывший из семьи мастеров. Осколком этого же снаряда был смертельно ранен командир взвода лейтенант Чижов. Блондин, юных лет, с умными голубыми глазами, с ручейками пота на загорелом пылью лице. Лежал он на спине, держась обоими руками за разорванную осколком грудь. Под ним лужа крови, но он ещё шевелил губами, что-то пытался говорить… Днём все мастера отдыхали в окопах у мастерских. Я с техниками Писаренко и Пироговым бодрствовали. Прикидывали планы на будущее, планировали и думали, как выходить из положения при оставшихся семи мастерах.
27 сентября 1941 (суббота) – день 98
Утром возвратились из подразделений. Лично ночью договорился с командирами батальонов Хайруллиным и Рудяком, что мастера будут ходить в их роты только по заявкам, которые будут собираться у адъютантов батальонов, ибо таким составом мастеров нельзя охватить ежедневно все подразделения. Командиры батальонов и командование полка проявляют большую озабоченность тем, что противник накапливает бронетанковое технику на переднем крае. Эффективных средств борьбы с танками нет. Нет 45-мм орудий, нет противотанковых ружей, о которых много говорили ещё задолго до начала войны. Одними связками гранат не справится. Весь день занимаемся разбором, дефекацией и ремонтом подобранных на поле боя пулемётов, автоматов. Винтовки не ремонтируем, отправляем в дивизию. Их у нас больше, чем нужно. Отравляем больше винтовки СВТ. Мосинские оставляем на всякий случай. К вечеру восстановили пулемётов ДП – 3 штуки, автоматов ППШ – 12: привели в порядок 30 винтовок образца 1891/30. Был в штабе, договорился с комбатом-2 о заявках на мастеров, также, как и с 1-м и 3-м стрелковыми батальонами. Если не будет заявок на мастеров, то сегодня ночью проверим оружие во взводах разведки, в роте связи. Кстати, командир роты связи лейтенант Пошейко как-то просил посмотреть у него оружие. К вечеру ни одной заявки от комбатов на мастеров не поступило. Мастера разошлись, как и планировалось. Григорий Андреевич Пошейко с радостью встретил техника Пирогова и двух мастеров. Связистом давно понравилась прицельная колодка с планкой у карабинов. С их помощью они откусывали провода. Поэтому прицельные приспособления везде были неисправными.
28 сентября 1941 (воскресенье) – день 99
После очередного налета, вторую половину ночи мастера отдыхали. К 5.00 начали отрывать траншеи для укрытия боеприпасов на полковом пункте. Разгружали и погружали на повозки боеприпасы. Сегодня в этом отношении выдался очень утомительный и тяжёлый день. Работать пришлось под постоянным методическим обстрелом. Снаряды рвались недалеко от работ. Укрываться было бесполезно. На участке обороны полка особых боевых действий не проводилась. перестрелка сторон велась в обычном режиме. Признаков к наступлению не наблюдалось. Ещё вечером пытаюсь уснуть, а тут лезут всякие мысли, одна другой глупее. Потом вижу сон. Торфяник с кустарником. Какое-то огромное чудовище – животное прёт на меня. Хочу бежать от него и не могу. Ноги в трясине, которая всё глубже засасывает меня. На поверхности осталась одна голова. Чудовище вот-вот должно наступить на меня. Очнулся припорошенный землей, обвалившихся стенок траншеи. Вверху нарастал визг и резкие разрывы снарядов. К 15:00 в штаб полка вызваны командиры стрелковых батальонов, начальники служб и командиры отдельных подразделений. Командир полка майор Седых довел до нашего сведения о том, что 6-я Армия вошла в состав Юго-Западного фронта. Комиссар полка разъяснил нам значение международных актов СССР от 24 сентября о присоединении к «Антигитлеровской хартии» и от 27 сентября заявление советского правительства о признании комитета «Свободная Франция» и о готовности оказать французскому народу всестороннюю помощь и содействие в борьбе против фашистской Германии и её союзников. От офицера связи мы узнали, что связь штаба дивизии со штабом 6-й армии находившаяся в Новомосковске со вчерашнего дня прервана. Якобы, на окраинах Новомосковска рвутся снаряды и мины. Полк с каждым днём становится всё меньше, малочисленней и его боевые возможности сокращаются. Артиллерия противника и плотный огонь автоматического оружия держат под постоянным обстрелом каждый участок наших позиций до предела сковывая действия ослабленных подразделений. Не дает покоя и авиация противника, которая без препятствий облёт всей глубины обороны наших войск. Совершенно не видно наших разрывов зенитных снарядов. Неслышно стрельбы зенитно-пулеметных установок. Бомбардировщики летали низко. Видимо ни что им не угрожает ни земли, ни с воздуха. А если и застрочит по ним, то-одна-две зенитно-пулеметные установки. Обидно. Вечером вспыхивали и продолжали надолго оставаться зарева пожарищ. Слышались грохоты разрывов где-то далеко, на правом фланге, в направлении Кременчуга. В штабе полка сегодня получить какие-либо данные просто невозможно. Все куда-то торопятся, делают всё в суматошной спешке. Трудно разобраться, кто чем занимается. Становится даже неудобным отрывать этих людей своими расспросами об обстановке. Лишь иногда удавалось уловить на карте посёлки, заключенные в синие кружочки. Но тем не менее, из неофициальных источников, мы знали о тревожном положение наших войск на других фронтах – противник предпринял наступление с плацдарма юго-восточнее Кременчуга, который он захватил ещё 4 сентября. Вот уже несколько часов как смолкла артиллерийская канонада. Не было в небе самолётов. Вечер был тихий и тёплый, а вокруг необычная, довлеющая тишина. В обороне иногда и было так, что к ночи утихала трескотня пулеметов, разрывы снарядов и мин – передний край, как бы, отдыхал. Но лишь дрогнет ночная сень, лишь упадут на восточный край неба первые брызги рассвета и опять забурлит боевая работа, окопная жизнь подразделений. Но на этот раз тишина была совсем необычной, какая иногда наступает в короткие перерывы между артиллерийскими налетами. Теперь мы уже отличали одну тишину от другой. Это была не передышка. Тут в полном смысле закипала подготовка обеих сторон к новому бою. В данном случае, усиленно работали люди на переднем крае, и в глубине обороны. Солнечный диск садился за горизонтом. Совсем скоро наступит осенняя темнота. Скоро будем выходить в подразделения. Туда надо прийти до привоза кухонь, чтобы успеть поужинать вместе с личным составом подразделений. Закурили по последний. Довожу до мастеров и техников полученные мною скромные официальные сведения об общей обстановке. Поговорили о наших задачах, которые должны решать мастера в подразделениях. Подвели короткие итоги работы мастеров. – Хорошо работали. Спасибо вам за службу, – объявил я мастерам. – Служим Советскому Союзу! – негромко, но дружно ответили они. В это время откуда ни возьмись на полном скаку подлетел верховой вестовой, остановился как вкопанный и громко объявил: «Мы окружены. Немецкие танки передавили весь штаб дивизии и наши тылы. Командир дивизии раздавлен танком, мы в окружении». Для всех нас это было сообщение таким неожиданным, что ошеломило нас. Вестовой тут же пришпорил коня, с места галопом поскакал в направлении штаба полка. Это сообщение даже было страшным, особенно когда тебе трудно сразу оценить обстановку и принять правильное решение. Надо действовать быстро, иначе паника… Небо заволокло. Наступила ночь, хоть выколи глаз, ничего не видно. Вот уже больше месяца ни разу не пришлось нормально отдохнуть. Ответственность за порученные дела не позволяет думать об этом. Думаю, как лучше всего определить свои действия в новых условиях боевой обстановки. Трудная обстановка заставила лихорадочно работать мозг, над тем, как правильнее поступить и выполнить клятву присяги. Мы чувствовали себя неважно. Этот вечер во всех отношениях может стать роковым. А главная причина тревоги – неосведомленность об обстановке. Мастерам я приказал оставаться на местах, а сам одев на шею автомат, направился в штаб полка. Рассчитываю вернуться быстро. Послал мастера Степанова Михаила в тыл полка, к начальнику снабжения Радько с запиской, в которой просил его указаний относительно полкового пункта боеприпасов и артмастерских. В штабе полка царит хаос. Никакой обстановки уточнить не могу. Возвращаюсь в мастерские. Вестей от Радько нет. Снова иду в штаб. Созвонился с командирами батальонов и 76-мм батареями и попросил их, чтобы они немедленно выслали транспорт за боеприпасами. Удивлён, что дозвониться легко. Обычно на это сделать трудно, так как линии постоянно заняты командованием и штабом. Сейчас на переднем крае мёртвая тишина, а командир полка со штабом решали важные вопросы. Противник постоянно освещает ракетами полосу обороны, контролируя подходы. К полуночи все боеприпасы с полкового пункта были выданы в подразделения. Оставил лишь по одному ящику винтовочных, пистолетных и револьверных патронов и 5 ящиков ручных гранат. Мастера, по моему приказанию, снаряжают всё имеющиеся в мастерской магазины ручных пулеметов. Осматривают и подготавливают к стрельбе два пулемёта ДП на случай обороны. Каждый из нас, кто сколько смог, набрал ручных гранат с запалами. Я снова в штабе. Предложил капитану Передня, чтобы он отдал распоряжение всем штатным работникам запастись патронами и гранатами. Гаврил Дмитриевич проявил настороженность к моему предложению, зачем мол, поднимать панику. Но тут же согласился и приказал доставить в штаб запалы и патроны. Это мы сделали без труда, прихватив для штаба 16 автоматов со снаряжёнными магазинами. В эту темную и облачную ночь я ещё несколько раз ходил в штаб для уточнения обстановки. Однако штаб полка не имел связи с дивизией и тоже не знал обстановки в наших тылах. Мне стало известно, что штаб готовиться к ведению боевых действий в условиях окружения. Приказа на отход, или каких-либо других указаний сверху не было. Мне приказано, чтобы я со своими мастерами был готов по команде со штаба присоединиться к нему и выполнять его указания. Вооружились. Создали запас боеприпасов. От Радько никаких указаний. Степанов Михаил не возвращался. Переживаю. Правильно ли поступил, что самостоятельно принял решение и раздал боеприпасы с полевого пункта и ничего не оставил. Но почему-то уверен, в том, что и штаб, и командир в этом меня поддержат. Эта несколько успокаивало меня. Инструмент, запасные части и другое имущество были упакованы в ящики и подготовленных к погрузке. Но транспорта всё ещё не было.
29 сентября 1941 (понедельник) – день 100
Никто из нас не сомкнул глаз. Наступило утро. Луна скрылась. Восток посерел, валки скошенной травы отбрасывали короткие тени. Роса, лежавшая на траве, придавала ей шелковистую белизну. Вот уже завиднелась еще не прозревшее красное и круглое солнце, как стеклянный шар. А связной Степанов Михаил всё ещё не возвращался. Солнце поднималось все выше. День обещал быть тёплым. Вдруг тишина нарушилась, началась артиллерийская подготовка. Противник готовил базу для наступления. От вражеских бомб и снарядов стонала и горела земля. На каждый метр нашей позиции обрушены тонны смертоносного металла. Передний край покрылся сплошными выбросами от разрывов снарядов и мин. Всё заволокло пылью. Начался массированный налет по штабу полка. Несколько прямых попаданий в здание вызвали разрушение стен и завал выходов со штаба и из санитарной роты. Чудом оставшиеся в живых, поодиночке, выбираются из завалов. Фашисты снарядов и мин не жалеют. Артналёт продолжается уже несколько минут. Примерно через 30 минут появилась несколько «Фоккевульфов». Сделав неторопливый круг, начали сбрасывать авиабомбы. Чуть позже появились «Юнкерсы» и начали вертеть знаменитое колесо: первая машина в пике шла на цель, за ней 2-я, а 3-я отбомбившись, по цели кобрировала верх. Шум моторов, разрывы бомб, снарядов и мин слились в единое целое. Второй час гремит бой. Гитлеровцам удалось таким массированным огнем прижать наши подразделения к земле. На переднем крае и в глубине обороны стоял сплошной тротиловый смрад, смешанный с поднятой пылью, лезший в глаза и в рот. Выбираюсь из окопа. Взрывной волной меня отбрасывает в сторону. Окоп, из которого я выбрался, завалился. Бросаюсь во второй. Земля ходит ходуном. Сидя на дне окопа, я прижался спиной к одной стенке, а ногами к другой. Получилась распорка. Окоп начал рассыпаться и интенсивно заваливать песком ноги. Песок сыпется и за воротник. Приподнимаюсь. Вокруг ни души. Кричу. Меня никто не слышит. Теперь стою на коленях в осыпавшемся окопе. Почему никого нет, где мастера и техники? Надо принимать решение. Неожиданно, почти совсем рядом, после перебежки, падают один за другим старший лейтенант Хайруллин, лейтенант Гуртовой, Мясоедов и еще несколько человек. Спрашиваю их об обстановке. Но они торопят меня отходить. Командир полка дал разрешение на обход. Говорят, что вслед за подготовкой и массированным налётом авиации, неожиданно появились несколько танков противника и начали утюжить и заваливать наши траншеи. А появились танки оттуда, откуда их совершенно не ожидали. Много личного состава погибло, раненные остались на поле боя. Майора Седых они видели у штаба полка с пистолетом в руках. Загорелась кузница, в которой размещалась мастерская. Рядом с кузницей стояло ведро с недоваренной картошкой. Появились мастера и техники. Сосулин Серёжа и Колотов Ф.А. выхватили горячую картошку и перекатывают её в ладонях, ожидая моего решения. Противник перенёс огонь в глубину нашей обороны. Частота разрывов снарядов и мин всё набирала темп, создавая стеновую завесу и отрезая нам отход. Сажусь на землю. Вот подбежало еще несколько человек. Среди них начальник штаба капитан Передня и инструктор политотдела дивизии, вновь прибывший к нам комиссар вместо комиссара Ярмолки. Так начинался отход. С тяжелыми боями я отходил вместе с личным составом мастерских. Фашистские автоматчики буквально наседали на нас, пришлось постоянно отстреливаться. Отходило нас человек 30. Очевидцы рассказывают, что с 3-го батальона не вышел ни один человек. Теперь уже ни у кого не было ни каски, ни шинели, ни противогаза. Все мы были на самом легке. У каждого из нас было оружие, гранаты. У меня, кроме пистолета ТТ, был и автомат ППД. При отходе мы видели трупы, трупы – может быть из нашего полка. Ведь на войне не является редкостью, когда опознавать труп невозможно. Вместо лица ком грязи, перемешанный с кровью. Мы, живые-то, а опознавали друг друга только по походке или по голосу. Ведь всюду пыль, гарь, смрад. Всё вокруг серое: и трава, и деревья, и даже небосклон. На потных лицах и серых гимнастерках толстым слоем оседало всё, что смешивалась с воздухом. Все наши помыслы в те минуты были устремлены на то, чтобы не оказаться в критическом положении, при котором всех нас ожидала только смерть. Никто из нас попадаться в руки врага живым и не мыслил. У всех нас для этого были и оружие, и гранаты. Каждый из нас отчётливо понимал, что у нас значительно больше шансов уйти от пленения чем у пленных. Это для нас была жуткая пора. Но как бывает, случается на войне, когда горе, страх, трагичность положения, долг, всё переплелось в большой клубок. Каждая минута может стать последней. А ведь никому не хочется умирать, тем более молодым, в самом начале жизни. Нет человека без нервов и страха. Каждый из нас старается преодолевать страх, иначе нельзя. Совесть приказывает поступать только так, а не иначе. Конечно, мы холостяки значительно спокойнее, чем семейные, у которых дома жена, дети. По настоянию Комиссара мы изменяем направление отхода на юго-восток. Здесь мы уже встречаем целую группу отходящих бойцов и командиров. Самолеты беспрерывно обстреливают нас, бомбят по скоплениям, автоматчики идут на наших плечах. Миновав железнодорожный мост, я вскоре почувствовал небольшой силы удар в голову и оглушительный взрыв где-то совсем рядом. Словно ударили по барабанным перепонкам. Долго обсыпало комьями земли. В одно мгновение пронеслась, как на экране, вся моя короткая и бледная жизнь. Стало невыносимо обидным за свою жизнь… Я почувствовал, что теряю сознание, а потом мгновенно погас мир и смолкло всё вокруг. Очнулся я, видимо, от невыносимой тряски, скачущей по целине конной повозки, на дощатом дне, которой я лежал на спине. Ко мне вернулось сознание. Я начал ощущать окружающий мир, свое тело. Приподнялся, чтобы определить, где нахожусь. Вслед за повозкой бежали и мои однополчане друзья, подчинённые мастера. Выбрался из повозки. Голова кружится, шатает из стороны в сторону. Основную свою задачу помню – выйти из окружения. Мы в то время понимали, что наш полк отрезан от основных сил дивизии. Подошли к небольшой речушке. Судя по застрявшим в ней повозкам с торговцами из воды оглоблями, глубина приличная. Название этой речки, говорят, Самара. Здесь она петляет и её нужно переходить дважды. На переправе творится что-то невероятное. Мы снова попали в ад. Ухали снаряды и бомбы визжали мины, стаями шмелей носились автоматные пули. Здесь же на глазах гибли воины, с кем уже немало приходилось делить горести войны. В воде виднеются повозки, затонувшие вместе с лошадьми. Люди бросаются в воду, плывут, ныряют, продолжают плыть. А вода вокруг пузырится от автоматных очередей, поливаемых с обоих флангов. А то вдруг на поверхности воды появится каскад, медленно набирая воду, переворачивая и идёт по дну за своим хозяином. Самолеты с черными крестами кружатся в воздухе, обрушивая смерть на беззащитных людей. Людей бросалась в воду много, но на том, спасительным берегу, появлялась их мало. Плыли одетые и голые, с оружием и без него, группами и в одиночку. На лице моём была запекшаяся кровь. На темени волосы спаяла кровь. Ранения вроде нет. Недолго раздумывая, я вместе со всеми, в полном обмундировании бросаюсь в реку и быстро плыву. Вода взбодрила, больше прояснилось сознание. Вот и противоположный илистый и топкий берег. Отяжелевшие ноги, в кирзовых сапогах, тянут в цепкие объятия реки. Из всех сил загребаю обеими руками. Вот и другой рукав реки. Снова бросаемся в воду и снова вокруг пузырится вода от автоматных очередей. А люди плыли, бежали, падали, тонули, ползли и опять тонули, а некоторые навсегда оставались лежать на земле неподвижно. Вырвалось из этой мясорубки немного людей. Много людей погибло здесь. А беспомощные раненые попали в плен. Автомата теперь у меня не было. Его забрали товарищи, когда я потерял сознание. Пистолет ТТ и гранаты оставили при мне. Головная боль всё не проходила. Было невозможно делать резкие повороты головой. Вместе с нами комиссар полка и начальник штаба капитан Передня. Но комиссар вскоре от нас ушел искать свою жену, которая несколько дней тому назад прибыла к нам в роту для прохождения службы. Теперь я уже больше не видел ни техников Писаренко и Пирогова, ни мастеров. Однако вскоре к нам присоединился оружейник Сосулин Серёжа. Выбрались из-под огня противника. Уселись передохнуть и отжать обмундирование, вылить из сапог воду. В это же время мне оружейный мастер Сосулин рассказал, что при отходе, он заметил, как старшина Степанов отделился от остальных бойцов и зашел в один из домов. Сосулин пошел вслед за ним. Открыв дверь дома, он увидел старшину, переодевающегося в гражданскую одежду, но тот, как кошка, бросился на Сосулина с бритвой. Но Серёжа успел выскочить из дома и в дверь дать очередь из автомата. А Вася Гуртовой рассказал, что своими глазами видел, как солдаты молдаване поднимали руки, сдаваясь в плен. Командиры взводов и рот стреляли по поднятым рукам из автоматов. А один очевидец рассказал, как изменники-молдаване в артиллерийской батарее 76-мм пушек, несли своего комиссара Фудима связанным, навстречу немцам. По уцелевшей у капитана Передня топографической карте, наша группа сориентировалась на местности и решила отходить в направлении Чаплино. В нашу группу влились ещё три мастера Трефилов, Заваршин, Колотов. О других мастерах ничего не знают, предполагают, что остальные погибли на переправе. Техник Пирогов до переправы был вместе с Писаренко. После переправы их никто не видел. Двинулись мы с группой человек в 40 к близлежащему населённому пункту. Идём в надежде попить колодезной воды и узнать обстановку. Но не доходя 100 м до селения, мы попали под кинжальный пулеметный огонь и огонь малокалиберной танковой пушки. Расстреливали нас в упор немецкие танки из засады. Вокруг никакого спасительного укрытия, за которое можно было бы зацепиться. Единственной выход бежать, кто-то до ближайшей посадки, кто-то до канавы. Я добежал до канавы. Вижу, как два танка протаранили и разворотили сарай и глинобитный домик, и подняв облако пыли, двинулись на посадку, где укрылись бежавшие туда воины. Проутюжив посадки, танки удалились. Рассыпавшаяся группа начала снова собираться. Теперь нас было человек 25. Из мастеров остался только рядовой Сосулин Сергей. Не было теперь с нами и капитана Передня. Старшим выбираем старшего лейтенанта Хайруллина Рахима. Он не возражает. Принимаем решение изменить направление отхода на юго-запад, на Синельниково. День на редкость выдался солнечным. Даже во второй половине дня не чувствовалось, что солнце пошло на закат. На пути отхода мы несколько раз попадали в населённые пункты, занятые немцами. Приходилось делать большие обходы. Несколько раз отсиживались в кустах, подлесках, подальше от основной дороги. Вот уже несколько часов бредем по полям и оврагам. Мы видим еще не убранные поля, безжизненные селения. Мы видели еще неубранные поля безжизненные селения, в которых видны только немцы, мёртвые печные трубы. Каждый из нас, молча двигаясь, вспоминал о чём-то своём. Я углубился в воспоминания о только что смятой нашей обороне. А сколько было вложено сил, средств и времени, чтобы сколотить подразделения, обучить их азам ведения боя. Потребовалось буквально несколько дней и даже часов, чтобы бы не стало почти трехтысячного состава полка, который мы так старательно формировали. Возникал вопрос – сколько же потребуется людей, техники, чтобы обескровить и остановить врага… Да, недолгой была наша оборона участка Днепропетровской земли. Немцы, с занятого ими плацдарма, не один раз предпринимали атаку за атакой наших боевых порядков. Полк уверенно отражал их. Немцы были вынуждены откатываться назад, оставляя на поле боя много убитых и раненых. Каждый день в полку погибали люди, каждый день приносил горе. Но потери, как бы велики они не были, горе, каким бы крутым она не казалось, всё же оправдывали себя – наш полк перемолол сильную группировку гитлеровцев, порвавшуюся на Донбасс. Наш полк становился всё малочисленней и его боевые возможности сокращались. Кто мог предположить, когда решался вопрос о разоружении молдаван, сколько ещё зла успеют причинить молдаване. Эти гнойники на здоровом теле надо было беспощадно удалять путем хирургического вмешательства, именно тогда, когда это было предложено штабом дивизии. Ой, какие ошибки были допущены в мирное время в вопросах вооружения армии. Просчеты с винтовками СВТ, со снайперскими винтовками СВТ, 45-мм орудиями, с ружьями ПТР, с автоматами. Да разве всё можно перечислить. Так что Советскому народу приходится жестоко расплачиваться не только за пробелы выучки войск и штабов, за недостаток опыта ряда командиров, но и из-за пренебрежительного отношения к новым образцам автоматического оружия, противотанковых и противовоздушных средств и своевременному оснащению ими наших войск. В нашей группе, в основном, начальствующий состав 1-го стрелкового батальона, двое со 2-го стрелкового батальона и ни одного с 3-го. Остальные были со штаба полка. Всего в нашей группе было 29 человек. Тут я обратил внимание, что от нашей «пятёрки» осталась «четвёрка». Мы где-то потеряли Васю Писаренко. Он должен быть где-то вместе с Пироговым, опытным и хорошо знающим местность. Теперь мы движемся к станции Илларионово. Мы подходим к станции Илларионово. Но её ещё не видно. Слышен бой. Это и есть место прорыва из кольца окружения. Рукопашная шла вовсю. И немцы, и прорвавшиеся дрались с яростью обречённых. Наш командир старший лейтенант Хайруллин отдал приказ немедленно вступить в рукопашную, помочь товарищам. Вот мы дошли до места схватки. Слышал редкие выстрелы, разрывы гранат, ругань, стоны раненых и последнее хрипы умирающих. Здесь только что убивали прикладами, кололи штыками, ножами, душили крепко сжатыми руками – всем, чем можно было убить. Но нашей группе, подбежавшей к месту боя довелось увидеть лишь множество трупов вокруг и, как еще несколько наших воинов орудовали винтовками со штыками. Остальные уже мелькали далеко впереди, испытывая счастье вышедших из окружения. Наша группа вышла по уже подготовленному ей пути. Да, дорого обошёлся и этот выход: на поле боя осталось немало и наших воинов. Когда мы ворвались в Илларионово, то на станции с паровозом под парами стоял один и последний эшелон. Наша группа успела вскочить на платформу, загруженную фугасными авиационными бомбами. Под покровом ночной темноты мы быстро добрались до станции Синельниково, районный центр Днепропетровской области. Это небольшой городок с предприятиями по обслуживанию железнодорожного транспорта, швейной фабрикой, металлообрабатывающим и кирпичным заводами.
30 сентября 1941 (вторник) – день 101
Наша группа пополнилась товарищами с нашего полка. Нас стало 41 человек. В Синельниково стояли заградительные отряды. Они собирали отходящие группы и одиночек. Всем нам предлагалось немедленно прибыть в здание средней школы. Разместились за партами. Предложено ожидать. Когда в классе собралось человек 80, вошел майор. Это был исполняющий обязанности начальника штаба 261 СД Тимошек. Он объяви, что сейчас с нами будет говорить комбриг Гудков Д.И., назначенный командиром 261 СД. Перед нами предстал высокий, худой с задумчивым болезненным лицом, бурым от загара, комбриг. Он объявил нам сложившуюся обстановку. Потом предоставил слово майору Тимошеку, который нам зачитал боевое распоряжение. Согласно этому распоряжению, мы должны оборонять Синельниково, для чего образовано три участка. По указанию комбрига нас всех приписали. Из числа присутствующих тут же назначил командира батальона, командиров рот и взводов. Я назначен командиром взвода. Всем нам предложено в течение суток набрать себе красноармейцев из числа отходящих групп и одиночек. Здесь же мы узнали, что 261 СД с сего дня поступила в подчинение 12 А Южного фронта, штаб которой находится в Синельниково. Поздно вечером нашему командиру капитану Хайруллину сообщили распоряжение штаба дивизии, что наш КП находится на южной окраине Веселья. Мы обязывались занять боевой порядок к 6.00 1.10.41. Но у нас пока не было ни оружия, ни людей.
1 октября 1941 (среда) – день 102
Вот уже целые сутки собираем отходивших воинов. Но утешительного мало. Каждый задержанный объясняет, что он из соседнего расположенного отделения и выполняет приказание командира. В общей сложности наша рота набрала 35 бойцов. Сергей Сосулин со мной вместе. Всего 8 винтовок и немного патронов. Где взять оружие? Командир роты л-т Василенко предлагает мне с Сосулиным заняться вопросами артиллерийского снабжения. Если проблема с лопатами решалась с помощью ресурсов местных жителей, то таким способом с оружием не решить. Надо было искать склады и воинские части. Во второй полоне дня нам удалось установить, что тылы дивизии в Синельниково. Разыскиваем и артснабжение дивизии. Помощник начальника артснабжения дивизии воентехник 2-го ранга Башмаков направил меня в 6-й ЛАП к начальнику артснабжения полка с запиской. Здесь нам удалось взять неисправный пулемет Максим и 21 винтовку. Винтовки были разные: немецкие и наши. Я отправился (а Сергей остался в полку приводить в порядок это оружие) в роту, чтобы привести с собой людей. Набрали в полку около трех тысяч винтовочных патронов. Немецких патронов нет. Ну ни беда, возьмем в бою. Поскольку мы с Сосулиным лучше всех знали пулемет Максима, ротный просил меня возглавить пулеметный расчет. Всего в расчет вошло 4 человека. В 11.00 наша рота получила задание срочно выдвинуться на запад к селу Раевка, окопаться и занять оборону. На улице холодный осенний дождь. Дороги развезло. Мы голодные, истощенные. Двинулись походным маршем. Ночь темная. Технических средств связи никаких. Меня одолевают думы. А понимают ли все, с кем мы идем сейчас в бой, что война, в которой мы участвуем – это не бессмысленная бойня людей, а есть самозащита завоеваний Октября, Отечества. Мне кажется, понимают, т.к. это люди, которые совсем недавно стояли у станка, сеяли, пахали, убирали хлеб, верили партии и Сталину. А ведь несправедливо немцы в листовках пишут, что наши бойцы идут в атаку под страхом трибунала. Это самое настоящее вранье. В воспитании советского солдата пуля – это самая крайняя мера. К этой мере можно прибегать только в отношении труса, паникера, дезертира и то, если каждый из них опасен, увлекая за собой других. Родин Юра, Гуртовой Вася и Мясоедов Витя тоже имеют подобные задачи и двинулись со своими подразделениями. Увидимся ли еще? Сообщение Совинформбюро: наши войска 30 сентября оставили г. Полтаву. Уничтожено 67 немецких самолетов, наши потери – 27.
2 октября 1941 (четверг) – день 103
Не доходя до намеченного рубежа, наша рота попала под пулеметный и автоматный огонь. Наступил рассвет. Сходу, сняв с натруженных плеч станковый пулемет, расчет занимает огневую позицию. Рота залегла прямо на открытой местности. Не поднять головы. Немцы, используя внезапность, двинулись в атаку. Я увидел, как прямо на меня бежали немцы. Эта минута для меня останется незабываемой. В лицо дул порывистый ветер. Все кусты на обочине дороги раскачиваются, скопившейся там, живой силой противника. Замелькали зеленые шинели. Немцев было более двух десятков. Держу в прицеле впереди бегущих. Нажимаю на гашетку, даю одну, другую короткие очереди. Где-то совсем рядом разрыв гранаты или мины. Меня оглушило. Рядовой Грипкин, который работал вторым номером, уронил голову на землю… В эту критическую минуту, почему-то, сразу вспомнилось мое детство. И как я мальчишкой катался на самодельных коньках по прогибающемуся, молодому, звонкому льду речки и, не удержавшись, влетел в полынью. И как уже, будучи учеником 10 класса, стоял перед нравившейся мне девушкой с опущенными глазами, боясь на нее взглянуть. Вспомнилось мне и то далекое село, где, провожая меня в военное училище, мать сказала: «Миша – я надеюсь на тебя!». И я, жадно хватая воздух и обливаясь потом, нажав на гашетку пулемёта, как бы сам себе подал команду закричав: «Огонь!». Так продолжалось, пока я не израсходовал все имевшийся при пулемете, три снаряженных ленты. Вдруг в глазах потемнело, голова наполнилась звоном. Где-то совсем близко снова разорвалась мина или граната. Не знаю сколько еще я вел огонь. Помню только, что впереди несколько немцев удирали перебежками. Очнулся уже в балке, в зарослях кустарника. Открыл глаза, а надо мною склонилось молодое лицо Сережи Сосулина. «Сережа, все живы?» – вырвалось у меня из груди, и, не знаю почему, к горлу подкатился камень, хотелось заплакать. На этот раз от всей нашей группы осталось в живых всего 9 человек. Вытаскиваем раненых. Четырех красноармейцев посылаем на эвакуацию раненых. Остались я, командир роты, Сергей Сосулин и еще два бойца. Решили и тут же сменили свой рубеж. За ночь у подхода к балке выкопали два окопа, установили пулемет. Посчитали патроны. Мало. С наступлением темноты надо идти на поле боя и собирать там все, что осталось и у наших, и у немцев. Готовимся встретить немцев утром. Но что-то подозрительно. Не видно нигде ни одного немца. Кругом тишина. Решили отходить к Синельникову. Но вскоре нами была обнаружена колонна немцев на марше. Мы явно оказались в окружении. Снова начался выход из окружения. Шли по изогнутой балке, заросшей кустарником, по которой протекал небольшой ручеек. Вдруг, ручеек стал выглядеть полноводным и его теперь надо форсировать. Ледяная вода, как металлическими обручами сжимает тело, а в голове одна мысль: успеем ли выйти, может быть еще не сомкнулось кольцо окружения. Ведь когда в окружении, ты не настоящий воин, а ночной беглец по собственной территории. Все кончилось хорошо. Пересекли поле, обошли занятую немцами деревню. Вскоре мы на окраине Синельниково. Ближайшая задача – покушать. Удача. В первом же доме на окраине, нас накормили хлебом с молоком. Ели мы жадно и много, но чувство голода не покидало нас. Мы очень, очень благодарны приветливым хозяевам, которые не пожалели, может быть, последнего, чтобы накормить нас. После сытного обеда, на крылечке, покуривая, обсуждаем дальнейший наш план. Все заметно повеселели. На лицах улыбки и никто из нас уже не думал об опасности, которую мы только что миновали. Однако чувство напряженности каждого из нас питалось и поддерживалось не только собственным негодованием, но и лежавшей на нас ответственностью. Это и создавало высокий дух и нашу выносливость, особенно в условиях, когда мы были унижены собственным бессилием сдержать до зубов вооруженного врага. А собственное бессилие это и есть то главное, чего надо бояться, опасаться. Ведь психология не совсем твердого человека (слабохарактерного) такова, что он теряет бодрость духа и уверенности в себе. Если при первой неудаче не проявляются особые эмоции, то при второй у него появляются недоумение, а при последующих уже может зародиться и зерно сомнения, готовое быстро пойти в рост. Усталость существует не только у металла, она накапливается и в теле, и в душе человека и, словно конденсатор однажды может разрядиться. А чтобы не сгорел этот конденсатор, его надо поддерживать, чтобы его обкладки не были пробиты сверх расчётного напряжения. Прежде всего, в этом случае, большое значение имеет то, чтобы человек находился не в одиночестве, а в коллективе, и чтобы в этом коллективе была доброе отношение друг к другу. Рядом с домом остановилась грузовая автомашина с солдатами в кузове. Из кабины вышел подполковник и направился прямо к нам. Встали, доложили, что являемся подразделением группы войск комбрига Гудкова. Он внимательно выслушал и, показывая пальцем на пулемет, приказал, чтобы мы его погрузили в машину, а сами бы срочно направлялись к комбригу. Рассказал, как его найти. Это был начальник северного боевого участка Охримчук. По пути зашли в 809 ЛАП. Я попросился к ним в полк, но меня не взяли. Вскоре мы влились в команду, которая состояла только из начальствующего состава (в основном из частей 261 СД). Были и два рядовых: оружмастер Сосулин Серёжа и химинструктор Степанов Миша. Командовал командой старший лейтенант Хайруллин. Теперь мы должны воевать рядовыми. Команда вооружена десятью винтовками, двумя автоматами ППД, четырьмя немецкими автоматами – это на 40 человек личного состава. Правда в команде было несколько ручных гранат Ф-1. У каждого были револьвер или пистолет ТТ с небольшим запасом патронов. Для автоматов и винтовок патронов было очень мало. Раздобыть их никак не удавалось. Вечером небо покрылось сплошными тучами. Почти не переставал моросить холодный дождь. Получили задачу выдвинуться на восточную окраину Синельниково и занять оборону. В 20:00 начали выдвижение. Продолжал моросить холодный дождь. Лужи пузырились дождевыми нарывчиками. Кругом пахло осенними листьями. Где-то вдали выли собаки. Под ногами непролазная грязь. Сапоги у многих с оторванными подметками. Прибыли на место. Шёл дождь вперемешку со снегом. Отрыли неглубокие окопы, траншеи. Выброшенную землю из траншей замаскировали травой. Настелили в траншее сена, соломы. Улегшись, сверху прикрывшись соломой. У кого шинели тот чувствует себя неплохо. Мы же с Мясоедовым были в порванных гимнастерках, промокших до нитки. С разрешения старшего лейтенанта Хайруллина мы с Мясоедовым в полночь пошли отдохнуть в сарай с сеном, в 20 м от наших окопов Закопавшись в сено пригрелись и сладко уснули.
3 октября 1941 (пятница) – день 104
От громкого окрика я проснулся и сразу же понял, что это немецкая речь. Знакомы были лишь отдельно высказываемые слова, но смысловая связь между ними не воспроизводилось. Одно только было понятно – немцы искали – нет ли здесь спрятавшегося противника. Вдруг застрочил автомат. Немцы решили таким способом сделать проверку – нет ли кого в сене. Только благодаря чистой случайности мы остались живы и невредимы. Родились в рубашках. Я боялся, что подожгут сарай. У нас выход оставался бы только один: гранаты и пистолеты. Но события опять развернулись в нашу пользу: машины и мотоциклы немцев удалялись всё дальше и дальше. Как только стих шум моторов, мы, как по команде, выползаем из сена. Узнаём, что у каждого из нас всё в порядке. Через щели осматриваем окрестности. Вокруг ни души. Только что наступило чистое, бодрое и светлое утро. Быстро исчезли пушинки ночного снега под набиравшими силу солнечными лучами. Окопы, которые мы оборудовали ночью нашими, давно были покинуты. Никаких признаков боя здесь не было. Догадываемся, что срочно снялись и забыли про нас. Но куда же теперь держать путь. Когда шли, снова была тёмная ночь и местность не приметили. Карты у нас нет. Быстро перебегаем дорогу и скрываемся в подсолнечном поле. Посчитали, что команда могла переместиться вперёд к видневшейся в 2 км в деревне. Но выходе из подсолнухов подошли почти вплотную к деревне. Видим, что почти у каждого дома стоят немецкие автомашины и мотоциклы. Идём в обратную сторону. Вышли в открытое поле. Кроме нас никого. Вдруг на небольшой высоте появился «Юнкерс» и начал нас поливать пулеметными очередями. Залегли в канаву. Самолет снова развернулся, обстрелял нас и улетел. Лётчик показал нам, что немцам дозволительна такая роскошь, как ведение стрельбы по одиночкам. Вскоре на нашем пути встретились два командира, которые на себе испытали «проказы» этих же «Юнкерсов». Они были в курсе о нашей команде и её местонахождении. Находим своих. Они уже были на противоположной окраине города, вблизи от кирпичного завода. Подоспели к запоздалому завтраку или раннему обеду. Колхозники принесли два ведра наваристых щей и несколько краюх, на поде печёного ржаного хлеба, с румяной, аппетитной, хрустящей корочкой. Мы сходу подключились к обеду, ведь ложки у каждого из нас были при себе. Все наши волнения и переживания снова позади. От вкусного, плотного обеда да ароматного запаха пищи кружилась голова, нахлынули дорогие сердцу воспоминания. Но нельзя терять время – нужны окопы и траншеи. Приступили к их сооружению. Рыли или только для себя, или сразу же на двоих. Справились быстро, благо грунт песчаный. Настелив в них сено укладывались на отдых спина к спине, а сверху тоже сено. Приятно пахнет сеном с высушенными запоздалыми цветами. Запах их густ, сладко-приторен и нежен. Во власти дремоты чувствовали себя как дома, как это часто приходилось лежать в шалаше накрытым травой. После короткого отдыха собирались группами по 10-12 человек. Беседы обо всём понемногу. К нашей команде, ещё в Синельниково, присоединился, откуда-то появившийся, Радько П.А. Увидев меня, Радько сходу начал придираться. Он обвинял меня в том, что я, якобы, оставил боеприпасы на полковом пункте на аэродроме у кузницы и напомнил мне о подсудности этого дела. Мой доклад он и слушать не хотел. Другие товарищи ему подтвердили, что ни одного ящика на пункте не осталось, что все боеприпасы были накануне выданы в подразделения. Кажется, тактика Радько надуманна для того, чтобы на всякий случай оправдать себя, а вдруг действительно боеприпасы были оставлены. Но при нас были живые свидетели: Хайруллин, Мясоедов, Сосулин и другие. Хотя вся эта затея была и нелепой, но нервы изматывала до предела. Радько утверждает, что Степанова Михаила у него, 28 и 29 сентября, не было. В одной из групп, заседавший кружком, вдруг прозвучал выстрел. Подбегаем туда. Выясняем, что воентехник 2 ранга Радько решил блеснуть своими высокими знаниями оружия, собеседникам рассказывал, как надо соблюдать предосторожность при обращении с пистолетом ТТ. Он повел рассказ с того, что во всех случаях, в первую очередь, надо отвести затвор, заглянуть в ствол и убедившись, что нет патрона в патроннике, дослать затвор в переднее крайнее положение, направив пистолет в землю, произвести спуск. Свой рассказ он подтверждал своими практическими показами на своём пистолете. Сделав спуск, он выстрелил в ногу, рядом сидящему с ним адъютанту старшему первого батальона лейтенанту Анисимову Анатолию Евстафьевичу. Оба сидели с окаменевшей лицами. Перевязали пострадавшего и в сопровождении инструктора Миши Степанова отправили своим ходом в Синельниково. Присутствовавшие пытались побить Радько. Он извивался, просил пощады. Решили направить его сопровождающим раненого. Наказали ему, если потребуется, то Анисимова нести на себе. Пистолет у Радько отобрали. Так заканчивался наш боевой день. Готовимся к встрече противника: улучшаем окопы, ремонтируем винтовки. Сергей Сосулин после обеда побывал в Синельниково. Был в 6-ом ЛАП в разведке насчёт оружия и патронов. Принёс две винтовки.
4 октября 1941 (суббота) – день 105
Поднялись утром рано. Свесив в ноги в траншею, сидели курили, балагурили. Ждём овёс. Ведь вся надежда на колхозников. А когда они нам принесут завтрак – неведомо. Никаких походных кухонь ждать неоткуда. Запасов никаких. Ожидаем подхода противника. Старший лейтенант Хайруллин через каждые 2 часа отправляет связным донесения комбригу Гудкову и начальнику боевого участка, который располагается от нас в одном-двух километрах. На рассвете мы услышали нарастающий гул моторов, движущихся в нашем направлении, танков. Был туман. Рассмотреть огоньки в тумане возможно только с расстояния не более 300 м. Двигались они по целинному полю. Средств борьбы с танками у нас абсолютно никаких. Двигались они из Лубянки. Командир нашей группы лейтенант Хайруллин, смуглый черноглазый татарин, в затянутой ремнём гимнастерке и в пилотке набекрень, стоя в окопе и наблюдал в бинокль местность, со стороны возможного появления танков. Вскоре от него поступила команда, – «Всем укрыться в окопах, пропустить танки и приготовиться к уничтожению пехоты противника», – которая должна была появиться вслед за танками. В нашем направлении двигалось более 20 танков T1 и Т2. Уткнувшись в траншеи, мы притаились, в готовности пропустить через себя танки. Танкисты, конечно, заметили ничего не значащую оборону, вплотную подошли к окопам и, разворачивая танки на месте, гусеницами, закапывали их. Танки лязгали и скрежетали гусеницами. Вот, танк, рыча накатился на траншею, обдал горячей гарью, скрежеща и повизгивая, полез дальше. Я решил высунуть голову. Мелькнуло брюхо танка. Вижу, как его гусеница вошла в соседнюю траншею, в которой был раздавлен техник-интендант 2 ранга Терезов Василий Николаевич. Стенки моей траншеи тоже поползли. Танки сделали своё дело и ушли дальше на Синельниково. Кто остался жив и способен двигаться выбрались из траншей и начали откапывать других. Итоги: 6 раздавлены и 20 получили тяжелые травмы рук, ног, позвоночника… Мёртвых закопали в этих же траншеях. Раненых вынесли в сарай кирпичного завода, где решать штабелями уже готовые кирпичи. Пехоту противника ждали недолго. На горизонте появились цепи. Открываем жиденький прицельный огонь. Мучительно долго не могли заставить залечь наступающую пехоту. Казалось, нам не удастся сделать это, уж очень незначительным был наш огонь. Залегла пехота только тогда, когда со ста метров наши два автоматчика и пулеметчик открыли по ним огонь. Немцы залегли. Патроны на исходе. Нам требуется продержаться хотя бы полчаса, чтобы успеть перетаскать раненых за обратный скат высокой ж.д. насыпи и укрыть их в густых зарослях балки. Вот немцы открыли минометный и артиллерийский огонь, затрещали из пулеметов. Всюду летели осколки мин, снарядов и разбитых кирпичей. Пыль забивала глаза. Появились бронемашины. Решение Хайруллина – покинуть наш неудачное укрытие. Мы за насыпью железной дороги. Забираем раненых и направляемся по балке в направлении на юго-запад к станции Ивковка. Весь этот день и с наступлением темноты, мы двигались и двигались. Очень боялись, что противник на путях отхода создаст позиционную оборону, что затруднит наш выход. Мы в Старовишневецком. Минуя станцию Раздоры, мы держим путь на Письменное.
5 октября 1941 (воскресенье) – день 106
Идём голодные и оборванные. Заедают вши. На колхозной ферме нам дали 3 живых куриц. к усердной включились в приготовление в 2 ведрах куриного с картофелем супа. Разделали кур, начали варить. Я чищу картошку. Несколько человек из группы пошли на промысел хлеба. С запахами варево предвкушаем вкусный и сытный обед. Накушаться досыта – мечта. Подкатила «полуторка». Её привёл лейтенант Аскеров, для того чтобы отправить в госпиталь раненых. Погрузили, отправили. Молодец Абдул. Настоящий разведчик. Курицы видимо старые, уж очень долго варятся. Вдруг, откуда ни возьмись, на полном ходу, в деревню влетел немецкий танк Т2, с крестами на борту, за ним второй… Не располагая никакими средствами борьбы с ними, мы вынуждены, через огороды, укрыться на кукурузном поле, бросить недоваренный нами обед. Вскоре там появилась моторизованная колонна немцев. Теперь мы весь день пытались тем, что осталось на колхозных полях: пшеницей, кукурузой, репой, редькой, картофелем. А семечки подсолнечника были, пожалуй, основным и постоянным продуктом, который в какой-то мере удалял чувство голода. Сегодня случайно, в поле, довелось услышать от двух местных жителей что в первых числах октября советские войска оставили Орёл, ведут бои под Москвой. И что 1 октября закончилась Московская конференция представителей СССР, США, Англии по вопросам взаимных внешних поставок. Однако никаких подробностей по этим вопросам мы не знали. Путь держим со станции Раздоры в направлении станции Письменное.
6 октября 1941 (понедельник) – день 107
Всю ночь и день брели по посадкам, оврагам, по полям не убранных подсолнухов и кукурузы, изредка делаем небольшие привалы у родников или у ручейков. Жевали на ходу кукурузу, капусту, морковку… В тоже время каждого не покидала мечта поесть украинского борща с краюхой мягкого хлеба и выпить кружку горячего чая, неплохо было бы и выпить крынку молока. Лил холодный дождь, струйки холодной воды стекали с пилоток на гимнастерки, которые ещё сильнее набухали и становились жесткими, неприятными. На первый план выдвигалась потребность в обогреве, в сушке. Посоветовавшись, решили зайти с этой целью в самое маленькое селение, расположенное подальше от основных дорог. В кошаре нашли конюха. Он нам подсказал, что такой хуторок есть в 2-3 км от основного шляха. До этого хутора мы добрались, когда было уже совсем темно. В домах не светятся огоньки. Слышится лишь перекличка собак. Стучимся в окно первой же маленькой хатенки. Долго не открывают. Вдруг, у самого стекла появляется женское лицо. На украинском языке нам объясняют, что она в хате одна и пустить нас не может, боится нас, тут же дает совет пойти к соседям, где в доме есть мужчины. Во второй хате нас также долго упорно не хотели пускать, ссылаясь что дома нет мужчин. Наконец наши мольбы и просьбы пустить погреться подействовали. Скрипнула щеколда, отворилась дверь, хозяйка быстро убежала в хату. Входим один за другим. Зажглась керосиновая лампа. Хозяйка долго и внимательно рассматривает каждого, прислонившись к притолоке. Расселись, кто на лавку, кто на лежанку. По выражению лица было видно, что хозяйка долго не могла разобраться с кем она имеет дело – с русскими или немцами. Действительно наши гимнастерки уже не выглядели защитными вообще, да ещё при тусклом свете они больше казались черными. И только когда мы начали перебрасываться фразами, она признала нас за своих, и предложила снять гимнастерки, выжать их и повесить сушить к печке. Не спрашивая нашего желания, и не говоря ни слова, хозяйка начала накрывать стол. Открыв печную заслонку, она ухватом извлекла из печки большой горшок. В большую чашку-миску налила ароматного борща, выложила на стол деревянные ложки. Но мы уже держали наготове свои. Нарезала толстые и длинные, во весь каравай куски, с румяной поджаренной коркой хлеба. На стол поставила крынку со сметаной. Эти считанные минуты, за которые она молча накрывала стол, показались мучительно долгими. Но мы тоже молча и не сходя со слюной. С первым же словом приглашения, мне казалось, мы уже были в движении с протянутой рукой с ложкой. Блаженство. Кушали мы стоя, так как 14 человек за стол не размещались. Но растягивать удовольствие нельзя, меньше достанется. После еды мы тут же на половых подстилках улеглись и заснули крепким сном. Проснулись, светло. Две светловолосые маленькие девочки стояли у печки и смотрели на нас. Наутро хозяйка нас угостила хлебом с молоком. Отдохнувшие и обогревшиеся мы снова двинулись в путь в направлении Письменное. Мы не имели никакого понятия, где находятся части нашей дивизии. Видимо ничего не знал о нашей группе и штаб дивизии. Очень много делаем лишних переходов. Идём по целине, по балкам, по оврагам. Населенные пункты стараемся обходить
7 октября 1941 (вторник) – день 108
Наконец-то вроде выбрались. Большой населённый Письменное. Входим в него. Здесь ещё много военнослужащих. Но уже покидают этот населённый пункт. Немцы где-то совсем рядом. Идет эвакуация военно-полевого госпиталя, в котором находится более 200 раненых бойцов и командиров. Военные врачи останавливают на дорогах автомашины, подводы и просят, умоляют взять хотя бы одного-двух раненых. Некоторые соглашаются и забирают раненых. Но это не обеспечивает полную и быструю эвакуацию. Раненые нервничают, кричат, ругаются, громко стонут, просят… Вот уже стало отчетливо слышаться оружейная и пулеметная стрельба. Немцы вот-вот должны вступить всего. Быстро развернувшись к госпиталю, подъехала пустая полуторатонная машина. Началась погрузка раненых. Это была не погрузка, а настоящий бой за овладение местом в машине. Каждый хотел забраться в неё. Пренебрегая болью, они цеплялись за борта, за колёса, некоторые ползли к машине. Полуторка нагружена до предела, фыркнул мотор, и она начала отъезжать. Но у кого-то из оставшихся раненых не выдержали нервы. В порыве гнева один из них начал палить из пистолета ТТ по колесам, уходящий полуторки. Но видимо, промахнулся. Вскоре машина скрылась из виду. Более 100 раненых, неспособных самостоятельно двигаться и бороться, остались на поругание врагу. С чувством глубокого горя, с большими переживаниями за оставленных и беззащитных, не способных держать оружие людей, мы отходили все дальше и дальше на восток. Серёжа Сосулин в саду обнаружил оставленные нашими войсками укупорку из-под боеприпасов. Покопавшись в ней, он нашел два ящика гранат Ф-1 в комплекте с запалами, равномерно разделили между собой. Каждый из нас теперь имел автомат. Нас обременяют лишнее 4 винтовки. Жаль их бросать. Кто-то подал мысль оставить их заминированными, используя для этой цели гранаты Ф-1. Отговариваю товарищей, так как запалы гранат имеют замедление, что дает возможность, после срабатывания, отбежать и залечь. Предлагаю винтовки использовать по-другому. Заряженными привязать таким образом, что когда открывается дверь, то с помощью шнура, привязанному к двери и к пусковому крючку, производится выстрел в направлении открывающиеся двери. Такие секреты мы установили на дверях опустевший школы, в помещение сельсовета, и двух покинутых жильцами домах. Опробовали – получается хорошо. Остаётся посмотреть, кому достанутся эти четыре пули. Жителей мы предупредили, что школа сельсовет и два дома заминированы.
8 октября 1941 (среда) – день 109
Переночевали в поле на току. Убежищем был стог сена. Лейтенант Аскеров и лейтенант Фетисов ходили ночью в деревню за хлебом. Принесли четыре больших каравая и килограмма два сала. Подкрепились хорошо. Жители поведали, что немцы были, но в селе не останавливались. Мы находимся в 8 километрах от Петриковки. Сегодня к нашей группе присоединился младший лейтенант Андирин. Он из саперного батальона дивизии. Отстал от батальона. Выполнял поручение в Письменном. Заминировал и подорвал водонапорную башню. По его убеждению, штаб дивизии должен находиться где-то в районе Петриковки – Чаплино. Но перед Петриковкой большое количество немецких войск. Идти туда нельзя. Приняли решение двигаться на Чаплино, обходя Петриковку южнее. Сегодня в окопах и траншеях насобирали пистолетных патронов и разделили поровну. Каждому досталось примерно по 250 штук. Признаков немецкого оборонительного рубежа нет. Видимо наши подготовили рубежи, а потом отошли. С 17:00 до 19:00 отдыхали в скирдах соломы. С вечера пошел холодный дождь. Снова двинулись в путь. Где-то впереди слышались разрывы снарядов и пулеметная трескотня. Наши разведчики побывали в населённых пунктах, которые мы прошли: Павловка, Григорьевка. Дважды форсировали реку Волчья.
9 октября 1941 (четверг) – день 110
Мы на подходе к Чаплино. В стороне, западнее Чаплино, слышен бой. Посоветовавшись, решили изменить направление нашего движения на юго-восток через Рощинку и Катериновку, на Покровское. С рассветом мы увидели Покровское. Здесь немцев нет. Не видно и наших войск. Чтобы не было накладно жителям села, разбрелись по улице по два человека в дом. Договорились выходить из села в 12:00. Мы разместились с Мясоедовым Витей. Все мы были накормлены, обсушены, обогреты и успели поспать. Теперь задача – найти штаб 261 СД, или хотя бы любую часть этой дивизии. Старшему лейтенанту Хайруллину удалось встретиться сегодня с лейтенантом, который приезжал на машине, загруженной противотанковыми минами. В Покровское он попал случайно. Заблудился. Был вызван младший лейтенант Андирин. Оба они из саперного батальона. Лейтенант рассказал, что саперный батальон должен находиться в Чаплино. Лейтенант Андирин покинул нас. Порешили двигаться на перехват в село Покровское через Орлы на Маломихайловка и Просяная. Теперь уже мы шли по дорогам. На дорогах всё чаще стали появляться наши войска, автомашины. Сегодня впервые удалось всей группой устроиться на попутную машину ЗИС-5. К сожалению, проехав всего 2 км, машина испортилась. Начался ремонт. Мы ждём. Прождали до 20:00, а машину так и не отремонтировали. Пошли снова пешком – так надёжнее. Кому-то удалось установить сводку Совинформбюро: наши войска ведут бои с противником на всех фронтах. Особенно напряженные бои идут на Вяземском, Брянском, и Мелитопольском направлениях. Наши войска оставили город Орёл. Немцы на подступах к Ленинграду.
10 октября 1941 (пятница) – день 111
Все больше и больше меня одолевают думы о том, как быстро потерять все то, что сколачивалось большим трудом. Формировались мы месяц. А воевать с врагом пришлось недолго. А какой был коллектив мастеров. Только добрым словом можно вспомнить всех, кто работал в мастерских. Это голубоглазый комсомолец оружейник Сережа Сосулин; высокий весельчак из рабочих артмастер Туркин; добродушный и вечно улыбающийся артмастер Трефилов Петр; никогда не унывающий с высокой работоспособностью артмастер Заваришин Николай; смелый и хладнокровный в бою, большой организатор воентехник 2-го ранга Писаренко Вася. Последний был худ и строен как молодое деревце. Круглое лицо, смелые и умные глаза. Он выглядел особенно юным, когда у него сначала краснела шея, потом уши и лицо. А мастера Колодзев Н., Чернов Г., Ильин П., Петров Г., Селезнев М., Кривощеков А., Веселов Г., Чуднов З., Федотов А., Зебров А., Колотов Ф., Грешный С., Старшинов П., Колбин Г. – все они, прежде всего простые люди, и вместе с тем, необыкновенные. Война свела их характеры, волю и знания. Ни один из них не был способен лгать. Большинство из них не умели даже защитить себя – виноват и все. Все они испытали много горечи. Я преклоняюсь перед погибшими мастерами Кривощековым, Грешным, Старшиновым. Все мастера работали исключительно четко, с сознанием своего долга, слаженно, понимая друг друга с полуслова. Парами и в одиночку они не один раз обползали весь передний край обороны, ремонтируя вооружение прямо в окопах, блиндажах, на огневых позициях. Может быть это и скромный, но вместе с тем достойный вклад в общее дело, способствуя перемалывать врага. Утром мы достигли села Новомихайловка. Усталые, голодные, замерзшие. Разместились по домам – снова по двое. В селе размещался артиллерийский полк. Аскеров Абдул где-то приобрел строевого коня с седлом. От Хайруллина он получил задание отыскать штаб 261 СД. Аскеров выехал на разведку, а мы накормленные и обогретые ожидали его приезда. Наступила ночь, а Аскерова все нет. По сообщению радио – идут ожесточенные бои на Вяземском, Брянском и Мелитопольском направлении.
11 октября 1941 (суббота) – день 112
Лейтенант Аскеров прибыл в 11:00. Мы волновались. Но разведчик возвратился лишь тогда, когда сполна выполнил задание командира. Так было и на этот раз. Добравшись до Просяной, он узнал, что штаб 261 СД в Чаплино. Добравшись до Чаплино, он не нашел управления дивизии. Ему подсказали, что оно находится на пути в Красноармейск. Отдохнувшие, мы бодро выступили на марш. Мы были рады, что скоро встретим своих. Может быть, кто еще есть из нашего полка. В с. Просяная наша группа напилась воды из колодца. Через некоторое время почувствовали боли в животе почти все. У большинства началась рвота. Пришлось заночевать. Жители нас лечили народными средствами: травами, сухарями, отварами…
12 октября 1941 (воскресенье) – день 113
Еле-еле добрались до Демурино. Дальше идти невозможно. Нет сил. Боли в животе не утихают. Аппетит пропал. Лица у всех осунулись. Войска отходят на Красноармейск. Нам бы тоже надо поторапливаться. Но семь человек не могут двигаться. Сильно ослабли. Родин Юра, военфельдшер, обскакал на коне все окрестности в поисках необходимых лекарств. Но поиски безрезультатны. Аскеров, Мясоедов и я идем к председателю колхоза и просим его дать нам две телеги с лошадьми и упряжью. С трудом, но уговорили. Можно было бы и выезжать, но нет Родина Юры. Совинформбюро сообщило, что идут тяжелые бои на Вяземском и Брянском направлениях. За 9 октября уничтожено 64 немецких самолета, наших – 25. Наши войска оставили Брянск.
13 октября 1941 (понедельник) – день 114
В 1.00 расселись по повозкам и двинулись в путь. Ехали медленно. Все больше и больше перемещалось войск по дороге. Видимо шла перегруппировка. Двигались в обоих направлениях. Сегодня Юре Родину удалось в какой-то санчасти приобрести необходимые таблетки. Для лечения решили остановиться, не доезжая до Красноармейска. Оставалось примерно 10 км. Разместились в небольшом хуторке. Юра усердно лечил и нас, и себя. Пили чай с сухарями, отвары… Сегодня мы проделали большой путь. Мы миновали Богдановку, Межевую, Удачное.
14 октября 1941 (вторник) – день 115
Осень 1941 – трудное для нас время. Оно началось с усилением нажима противником и под Москвой, и под Ленинградом, и на Украине, по всему фронту. Немецко-фашистские войска вплотную придвинулись к Ленинграду; на западном направлении они захватили Витебск и Смоленск; на южном направлении достигли Мелитополя, Закарпатья, Краснограда. 30 сентября враг начал свое генеральное наступление на Москву. 3 октября вражеские танки ворвались в Орел, а потом пал Брянск и Калуга. Долгое время мы не располагали информацией об обстановке на фронтах. Сейчас такую информацию чаще приносили Юра Родин и Абдул Аскеров, которую получали от частей, в которых они бывали. Утром мы повеселели. Стали живее и бодрее. Родин уговаривал Хайруллина, чтобы повременить с выездом хотя бы до вечера. Хайруллин согласился. Выехали с наступлением темноты. Медленно двигались повозки. Колонну возглавил, верхом на коне, Аскеров. В полночь стали просматриваться контуры Красноармейска. Песчаное был последним населенным пунктом на нашем пути. Совинформбюро: идут упорные бои на Вяземском направлении. 13 октября оставили Вязьму.
15 октября 1941 (среда) – день 116
Грязные, туго перепоясанные, в, добела выгоревших и порванных гимнастерках, в кирзовых сапогах, с налетевшей на них грязью, загорелые и закопчённые до черноты, голодные и перемерзшие, заедаемые насекомыми мы вступили, в один из центров добычи угля на Донбассе, город Красноармейское. Это небольшой город, районный центр Сталинской области. В городе много войск. Все они тоже с боями отходили от Днепра. Сколько было радости, когда мы повстречались с остатками тылов нашего полка. Они благополучно добрались до Красноармейское, сохранив при себе кое-какие запасы продовольствия и вещевого имущества. А самое главное, сохранено полковое знамя. Оно хранилось в железном ящике у начальника финансового довольствия полка техника-интенданта 2 ранга Заремба Григория Исидоровича. Разместились остатки нашего полка на шахте имени Дмитрова. Здесь нам выдали небольшую сумму денег в счет денежного довольствия за октябрь месяц, продуктов и по комплекту нательного белья и летнего обмундирования. А мы с Виктором Мясоедовым получили еще и по шинели, и по новой паре кирзовых сапог. Разместились мы (я, Мясоедов, Сосулин и Степанов) у гостеприимных хозяев, отдали им полученные продукты и попросили приготовить нам обед. А сами, тем временем, у колонки, по пояс обмывались холодной водой. Свое старое белье, брюки и гимнастерки с сапогами сожгли, полагая, что вместе с ними сгорят и спутники, накопившиеся в значительных размерах в складках нижней и верхней одежды. После обеда мы словно мертвые, были во власти сна. Сегодня только сон, сон, сон… Семья, где мы разместились, состояла из трех человек: муж с женой и семнадцатилетняя девушка, только что закончившая десятилетку. Родители-шахтеры, эвакуироваться не пожелали. Не разрешают и дочери. Валя Глушенко тайком от родителей просит нас взять ее собой, в армию. Советуем ей обратиться в Ворошиловградский военкомат. Она очень плакала, переживала за предстоящую оккупацию. Девушка она красивая, видная, с правильными чертами лица, стройная и обаятельная. Не без основания беспокоится за свою судьбу, зная отношение оккупантов к советским женщинам. Сообщение Совинформбюро: идут напряженные бои на Западном направлении. 14 октября оставили Мариуполь.
16 октября 1941 (четверг) – день 117
Первым встал Витя Мясоедов. Его разбудил посыльный. Мне вставать не хочется, но одолевает голод. Надо бы покушать и снова спать, спать… Но что-то подозрительно – вроде снова появились насекомые. Осматриваю белье. Да, есть. Как же избавиться от них? Лучше быть в постоянном движении – тогда они меньше беспокоят. Немного перекусили. Все четверо идём к своим. Всего от полка собралось уже около 60 человек. Среди них: воентехник 2 ранга Радько, я, начальник ВТС Лошак Борис Осипович, начальник ОВС Зельцер М.Л., техник-интендант 1 ранга Чернов П.С., техник-интендант 2 ранга Заремба Григорий Исидорович, лейтенант Аскеров, старший лейтенант Хайруллин, военфельдшер Родин, лейтенант Гуртовой. Наша «четверка» сохранилась. Вася Гуртовой предложил отметить память Васи Писаренко. Но большинством голосов отвергли. Решили отметить то, что «пятёрка» выжила, в надежде, что Писаренко ещё придёт. Пожалуй, это было первый раз, когда мой желудок принять спиртное не отказался. В компании с нами были ещё Аскеров Абдула и Хайруллин Рахим. Возглавил остатки полка Рахим. В 12:00 в городе, среди населения, началась паника. Чувствовалось приближение фронта. Уже слышны разрывы снарядов и бомб. Через станцию беспрерывным потоком тянулись на восток эшелоны с беженцами, заводами, детскими учреждениями, ранеными, которые в пути следования не один раз подвергались варварской бомбежке. Жители Красноармейска в этот день начали растаскивать содержимое государственных складов и магазинов. Впервые вижу, как некоторые одержимые, тащили, явно не под свою силу, ношу. Тащили и морс, и вату, водку и куски материалов набрасывали на себя по нескольку готовой одежды. И никто им в этом не препятствовал. Конечно, воины в этом никакого участия не принимали. Мы полагаем, что всё это делается с согласия, может быть и по приказу властей. Паника удручающе действует на воинов. По городу ползут мрачные слухи. Ранеными забитой школы, вокзал. Жителям города объявлено, что они должны уходить из города кто как может. По всему чувствовалось, что немцы вот-вот нагрянут. Шли войска, ехали обозы, пушки – армия отходила. По обочинам дорог и проселками двигались эвакуирующиеся жители. Кто как: кто пешком, кто на лошади, кто просто двигал впереди себя или тащил за собой тележку с немудренным скарбом и пищей. Люди переживали величайшее несчастье, уходили из родных мест. Они видят отходящие войска и сердца каждого сжимаются при мысли о худшем. Вражеские самолеты наводят ужас и смятение, распространяя смерть. Сегодня ночью мы будем грузиться. Нам запланировали: один вагон для людей, один для лошадей и платформы для повозок. В ожидании подвижного состава мы продолжали находиться на квартире. Сергей Сосулин и Михаил Степанов поочередно следили за тем, когда придут вагоны под погрузку. Сообщение Совинформбюро: идут ожесточенные бои на Вяземском и Брянском и Калининском направлении. Наши войска начали отход.
17 октября 1941 (пятница) – день 118
В 12:10 началась погрузка. Погрузились быстро. Но в вагоне находиться было невозможно – пахло тухлой селедкой. На полу лужи липкой слизи. Ноги скользили как по мылу. Решаем ехать на открытых платформах, обдуваемых холодным с изморозью воздухом. Пока поедем здесь. Сначала паровоз редко, а потом всё чаще и чаще стал отдуваться. Вагоны покатились. Вдоль состава по ветру снопом прокатились красные искры, и редея мгновенно и навсегда погасали в воздухе. В промерзшем, со снегом, давно не ремонтировавшемся вагоне надышали, накурили и вскоре стало душно. Неожиданно поезд быстро затормозил. Все подались вперёд, потом назад. Кто-то выматерился. Паровоз подавал отрывистые тревожные гудки. Послышалась команда: «В укрытие! Все мы бойко выпрыгнули из вагона, скатывались в кювет, бежали в поле за лесную посадку. Опасности миновала. Снова по вагонам. Мы с Мясоедовым забираемся на платформу рядом с паровозом. Нас скоро просквозило. Нам удалось уговорить машиниста погреться у топки паровоза. Вошли в будку. Греемся. Вдруг машинист бросился к регулятору и стал резко тормозить. Эшелон остановлен. Мы увидели впереди бронепоезд. Расстояние до него лишь несколько метров. Разбираться некогда. Наш эшелон сцепился с бронепоездом и последовал до ближайшего разъезда. В обед наш эшелон прибыл в Ворошиловград. На станцию разгрузки прибыл для нашей встречи представитель штаба 261 стрелковой дивизии. Разгрузили быстро и пешим порядком направились в центр города. Разместили нас в здании сельхозинститута. Мужчины разместились в актовом зале, а женщины за занавеской на сцене. Нам ещё раз объявили, что мы будем снова формировать полк. Теперь, под сохранённое полковое знамя, обагренное кровью, прошедшее через пекло войны, мы снова должны поставить новых воинов, сколотить боевые подразделения и добиться, чтобы все воины сражались не менее храбро и мужественно, чем предшествующие воины боролись под этим знаменем. Теперь мы уже знали, что воспитательную работу с бойцами надо проводить с привитием ярой ненависти к врагу. Больше рассказывать о том, что немецкие войска являют собой хорошо обученную силу. И с этой силой надо бороться умело, в совершенстве владея военным делом. Нам ведь в училищах, говоря о враге, лишь подчеркивали его общую сторону – моральное уродство. И никогда не говорили, что немецкая армия может быть сильной смелой и точной.
18 октября 1941 (суббота) – день 119
Жалкие остатки нашего полка приводили себя в порядок. День выдался пасмурным, шел сильный дождь со снегом. Каждый из нас сегодня занимается по своему плану. C Мясоедовым идём в городскую баню, чтобы смыть с себя грязь, накопившуюся за период от последней помывки в Осипенковской бане. В бане парного отделения не оказалось. Есть только душевые номера. Это вполне устраивает нас. Всё что было на нас, за исключением сапог, банщик предложил сдать для прожаривания в специальной камере. Забрав с собой оружие и документы, мы долго, с превеликим блаженством, мылись под душем, отдыхали и снова плескались. Подошло время одеваться. Банщик открыл люк камеры. Оттуда повалил густой едкий дым. Наше обмундирование, при малейшем к нему соприкосновении, расползалось. Испуганный банщик клянется и божится, что это получилось чисто случайно и не намеренно. Принёс он нам рваные грязные брюки, рубашку и пиджак. Облачаюсь в этот тряпье и добираюсь до института, где мы размещаемся. Разыскиваю начальника ОВС Зельцера. Рассказываю о случившемся. Получаю два новых комплекта обмундирования. Мой друг продолжал принимать душ, пока я не появился. Всё закончилось хорошо. Побродив по городу, решили побывать в драматическом театре. Приобрели билеты. Заняли места. Играл оркестр. Нам, только смывшим себя грязь, уставшим от войны, давно не слышавших других звуков, кроме воя и грохота перестрелок, музыка показалось сильной и страстной. Здесь были и пафос, и рыдания, и волнение. Скрипки и виолончели, повинуясь взмаху дирижерской палочки, пели грустное вступление. И вот, заключительные аккорды симфонии, буря аплодисментов. Мне казалось до этого, что я никогда не проявлял умственные усилия вдумчивость фантазию при слушании музыки. Может поэтому это искусство никогда не открывало передо мной свои тайны. Теперь же, я её тайны почувствовал впервые, воспринимал совершенно по-другому, чем до войны. В зале было жарко. Мы начали потеть. Но вскоре нас начала беспокоить совсем не это. По чистому вспотевшему телу снова поползли насекомые под ворот гимнастерки. Достаю одно насекомое за другим. Откуда им быть. Ведь мы одели всё новое, не бывавшее в употреблении. У моего друга то же самое. Неудобно перед соседями за наши движения. Во время представления вынуждено покидаем театр. Возвращаемся в институт. Проводим изыскательской работу. Дошло до кирзовых сапог. Обнаруживаем в складках целый гнездовья насекомых. Вот в чём была причина. На этом наш день закончился.
19 октября 1941 (воскресенье) – день 120
Никак не верится, что после таких напряженных боевых действий, можно немного расслабиться, хотя и не вволю отоспаться, смыть с себя накопившуюся грязь и всё сопутствующее ей. Если во время боевых действий нередко вспоминали о еде, то теперь чувство голода ощущалось постоянно, переносилось мучительно и не давало покоя. Приобрести продукты в условиях города было куда труднее, нежели во фронтовой полосе. Там мы, незаметно для себя, могли наполнить желудок, тем что оставалось на полях и огородах, да, здесь вопрос питания стоял очень остро. Не успели мы как следует разместиться, осмотреться, как из штаба поступило приказание за подписью начальника штаба майора Рогова, в котором он требует до 25 октября 1941 года изучить всю матчасть и правила стрельбы из винтовок СВТ, РПД, станковых пулеметов и других видов, ручные гранаты и бутылки с горючей смесью. Сегодня прибыл, вновь назначенный командир полка капитан Шевченко Дмитрий Павлович. Лет 32-х, подтянутый. Говорят, что прибыл с должности командира батальона 82-го укрепрайона. Говорит он немного хрипловатым, глуховатым, простуженным голосом. Лицо красное. Нос большой. Глаза светлые, беспокойные. Волосы и брови светлые. Совинформбюро сообщило, что 18 октября на Брянском направлении наши войска нанесли немцам большой урон. Убито и ранено 3.000, уничтожено свыше 50 танков противника.
20 октября 1941 (понедельник) – день 121
Сегодня нам объявили, что наш полк будет формироваться на опытном поле сельхозинститута. Сейчас там размещается 6 запасной стрелковый полк. Личный состав этого полка подлежит передаче на укомплектование нашей дивизии, а командование и управления полка передается в распоряжение Сталинградского военного округа. Назначена комиссия для приема личного состава. В полк прибыл, вновь назначенный на должность комиссара, старший батальонный Комиссар Шошин Василий Агафонович, примерно в возрасте командира полка. На совещании начальствующего состава объявили предварительное решение о замещении должностей. Весь оставшийся от первого формирования начальствующий состав назначается на прежней должности (Мясоедов, Никулин, Заремба, Краснов, Хайруллин, Аскеров, Гуртовой, Василенко, Радько, я и другие). Начал прибывать начальствующий состав из других частей и соединений из 255-й СД, из 455-го БАО, из 497-го ОБС, из 14-й кавдивизии, из 51-й СД, из 6-го запполка и другие. Вася Гуртовой пригласил нас с Мясоедовым на пиво. Мы не поверили. Но он привел довольно-таки веские доказательства, что его пригласила девушка, папа которой работает на пивзаводе. За ночь выпили двухведерный, деревянный бочонок пива. Закусывали сушёной рыбой. Никогда не знал, что с пива можно опьянеть. Рано утром без происшествий явились полк. Вот это девушка у Васи – клад с пивом. Сообщение Совинформбюро: идут упорные бои на Можайском и Малоярославецком направлениях.
21 октября 1941 (вторник) – день 122
Хоть я и не являюсь членом комиссии, пристраиваюсь к ней, с целью отобрать артиллерийских и оружейных мастеров. Наш полк сегодня за день получил личный состав почти полностью по штату. Почти весь личный состав совершенно необученный. Мне удалось подобрать 46 человек специалистов. Среди них, как они заявили, были и готовые мастера, и контингент, который более-менее легко обучить специальности. Стараюсь не повторить ошибок 1-го формирования. Я стараюсь действовать значительно смелее. Побывал во всех командах и подразделениях. Предварительно, более тщательно провожу беседу с каждым. Ориентирую каждого о характере работы в мастерских. Предупреждаю каждого, что ремонт в основном, будет проводиться в траншеях, в окопах на переднем крае. Забирать к себе отобранных я не торопился. Теперь мой список превысил раза в два с половиной положенную штатную численность. Начался окончательный отбор. По первоначальной подготовленности, в техническом отношении, отобранные как специалисты, были значительно квалифицированные, чем в первом формировании. Из 18 отобранных окончательно специалистов, 8 имели довоенный опыт в ремонте вооружения. В связи с отсутствием, положенных по штату, артиллерийского и оружейного техников, штаб полка разрешил отобрать ещё двух мастеров. Сегодня ночью закончили составление учебного плана и расписания занятий с мастерами.
22 октября 1941 (среда) – день 123
Программа подготовки мастеров была составлена, с учетом уже имеющихся подготовки и с превалирующим уклоном на специальную и техническую подготовку. Сегодня же утвердили все планы и всю планирую документацию у временно исполняющего обязанности начальника штаба младшего лейтенанта Козыренко Леонтия Трофимовича. Сегодня же, командиром полка подписан проект приказа по личному составу, о допуске к временному исполнению обязанностей должностей: артиллерийского техника рядового артмастера Зинченко Дмитрия Антоновича и оружейного техника рядового оружейного мастера Буйного Тимофея Ивановича. И товарищ Зинченко, и товарищ Буйнов являются уже опытными, имеющими большой стаж ремонтников вооружения. Одновременно на них сделано представление о присвоении им воинского звания «младший воентехник». На этот раз в мастерских сразу же назначен старшиной сержант Ахмедов – оружейный мастер. Это был хозяйственный, толковый снабженец. Мне большое облегчение в работе. После обеда по поручению начальника артснабжения, военного техника второго ранга Радько, выезжал в артснабжение дивизии, по вопросу предстоящего вооружения полка. Временно исполняющий обязанности начальника снабжения 261-й СД младший лейтенант Лобов Георгий Михайлович и зав. делопроизводством младший лейтенант Кашпар познакомились с проектором сверстанного плана вооружения дивизии. Положения с оружием тяжелая точка ресурсов точка видимо вооружении займет много времени. Сегодня с мастерами провёл 6-часовые занятия по программе. Больше акцентировал внимание на устранение возможных неисправностей, с учётом уже накопленного опыта эксплуатации оружия в боевых условиях. Сегодня пытался привлечь к проведению занятий исполняющих обязанностей техников Зинченко и Буйного. Провели по одному часу. Пока не в восторге. Потребовал, чтобы они сами больше готовились к занятиям. Совинформбюро сообщило, что идут упорные бои на Можайском, Ярославецком и Калининском направлениях.
23 октября 1941 (четверг) – день 124
На совещании начальствующего состава перед нами поставлена задача в кратчайшие сроки сформировать отдельную роту автоматчиков и минометный батальон 82-мм минометов. Да, для нас снабженцев это большая и ответственная задача. Вместе с Радько выезжаем в артснабжение дивизии. Ведем переговоры, как вооружать эти подразделения, которые уже сегодня будут обеспечены личным составом. Но пока вооружением, положенным для них по штату, дивизия не располагает и планами поступления не предусмотрено. С мастерами провёл политзанятие и 4-часовое занятие по технической подготовке. Совинформбюро сообщило, что наши войска 22 октября оставили Таганрог.
24 октября 1941 (пятница) – день 125
Сегодня снова на совещании у командира полка. Дивизией срочно приказано сформировать роты пеших разведчиков стрелковых батальонов, взводы пеших разведчиков стрелковых рот и взводы истребителей танков. Одновременно дивизия требовала до завтра обучить воинов этих подразделений захвату языка, изготовлению и метание связок гранат, бутылок. Подразделения должны быть укомплектованы самыми смелыми и решительными. Совинформбюро сообщило, что идут бои на всем фронте. Отбиты яростные атаки на Малоярославецком и Можайском направлениях.
25 октября 1941 (суббота) – день 126
Сегодня с мастерами проведено 12 часов занятий. На занятиях вынес на обсуждение эскизный проект на изготовление подвижной мастерской на конной тяге. Личный состав одобрил проект с некоторыми дополнениями. Дело оставалось за небольшим: раздобыть двуконную повозку с лошадьми и упряжкой. Базой для походной мастерской должна стать ходовая часть двуконной повозки. Состоялся небольшой деловой разговор с помощником командира полка по тылу с техником интендантом 1-го ранга Никулиным Н.В. Николай Владимирович очень внимательно отнесся к моей просьбе и через несколько минут в моём распоряжении была необходимая мне повозка с ездовым рядовым Якушевым. Поздно вечером я вел переговоры с младшим лейтенантом Лобовым. Георгий Михайлович, рассмотрев мои эскизы, приказал, тут же находившемуся начальнику дивизионной артмастерской, изготовить предложенную походную мастерскую в условиях ДАРМа, но силами мастеров 978-го СП. Я согласился. Мастерская должна была выглядеть так: ходовая часть двуконной повозки усиливалась. На ней размещался каркас. В выдвижных ящиках каркаса размещались: инструмент общего назначения, полковые и ремонтные комплекты запасных частей, детали оружия россыпью. На 2-х откидных бортах с внутренней стороны крепились четверо небольших тисков. В походном положении примкнутые борта, они же рабочие верстаки, надежно закрывали выдвижные ящики. Совинформбюро сообщило, что идут бои на всех фронтах: в течение 24 октября вели бои на Таганрогском и Макеевском (Донбасс) направлениях.
26 октября 1941 (воскресенье) – день 127
В ДАРМ направил 3-х специалистов для изготовления походной мастерской. Охотно берутся сделать. Ознакомился с условиями в работе при ДАРМе. Вполне подходящее. Оборудование необходимое есть. Якушев с лошадьми оставлен при ДАРМ. Предположительно, мастерская должна быть готова не позднее 27-28 октября. Попутно был в артснабжении дивизии. Ознакомился с планом предстоящего вооружения. Жиденький план. Из штаба дивизии на опытное поле добрался на грузовой машине, на которой следовала к нам в полк дивизионная комиссия по расквартирования частей дивизии. В артснабжении дивизии меня предупредили, что вооружение в полк будет поступать в основном бывшее в употреблении, и не исключено, что неисправное. Поэтому надо быть готовым к организации его ремонта. Вопрос серьёзный – надо подумать организацию этого вопроса. Удивлен сведениям, о которых говорили в артснабжении дивизии, якобы восстановлен в должности начальник артиллерии 12-й армии генерал-майор Почеталин Г.И., за что-то необоснованно ранее снятый. Неужели так можно поступать с большими начальниками. Провёл 4 часа занятий с мастерами. Совинформбюро сообщило, что идут упорные бои на Таганрогском, Макеевском, Можайском и Малоярославецком направлениях.
27 октября 1941 (понедельник) – день 128
Почти каждый день совещание начальствующего состава. Мы уже к этому начали привыкать. Сегодня речь шла о выявлении и представлении списков на военнослужащих – молдаван, немцев, финнов, турков и румын. Нам объявили требования приказа командира дивизии. Чувствуется, что наше формирование поторапливается. Установлена полуторачасовая готовность по боевой тревоге. Не знаю, насколько это касается нашего полка. Вооружения и боеприпасов пока не имеем. Провел шесть часов занятий с мастерами. К вечеру доставлена парой лошадей, изготовленная, походная мастерская. В ДАРМе постарались её укомплектовать необходимыми ЗИПами и инструментом. Мастерская, можно сказать, практически готова к ремонту оружия. Осмотрели мастерскую Радько, Никулин. Николай Владимирович отныне прикомандировывает повозку, ездового Якушева и 2-х лошадей к мастерской. Мастерская всем понравилось. Доволен и я. Но, кажется, немного тяжеловата. Откомандировываю 2-х красноармейцев из мастерской, национальность – молдаване. Вместо них подбираю из подразделений.
28 октября 1941 (вторник) – день 129
С сегодняшнего дня, по расписанию занятий, я и Радько должны ежедневно проводить по 4 часа занятий с командирами рот и взводов по изучению материальной части стрелкового оружия. Нагрузка большая. Сегодня провел занятия с командирами рот 4 часа и с мастерами 4 часа. В остальное время вместе с мастерами занимались вывозом вооружения с дивизионного склада и выдачи его подразделениям полка. Часть вооружения оставлено в мастерских для ремонта в ночное время. Многое по плану недополучили. Сегодня провели испытания походной мастерской в движении. Как уже указывалось, она была выполнена на ходовой части усиленной двуконной повозки. Всё-таки тяжеловата на ходу. Но у неё есть большое преимущество. Теперь мастерские независимы от транспортной роты, повысилась наши мобильность, значительно сокращалась время на развертывание артмастерской и работе, была упорядочено хранение и улучшились условия сохранности запасных частей. В условиях бездорожья придётся помогать выталкивать, а при крутом спуске удерживать её. Но всё же наличие подвижной мастерской – шаг вперёд. Проверили выполнение приказа дивизии: установку пулеметов на Тавричанках и повозках. Эту работу проводили на смотре полка.
29 октября 1941 (среда) – день 130
Традиционное совещание начальствующего состава. После совещания с командирами взводов и рот провёл 3-часовое занятие по изучению станкового пулемета Максим. На занятиях присутствовал комиссар полка Шошин. По поводу проведенного занятия замечаний не высказал. Однако рассказал о дезертирстве солдат из саперной роты. Строго предупредил всех командиров подразделений об усилении воспитательной работы с личным составом, о бдительности… Сегодня всю ночь мастера ремонтировали станковые пулеметы Максим – 5 штук, ручные пулеметы ДП – 12 штук, винтовки – 56 штук. Днём с ними провёл 4-часовое занятие по ремонту. Занятие практическое. Тут же ремонтировали. Отдан приказ по полку о закрепление в каждом подразделении нештатных оружейных мастеров. На них была возложена обязанность производить мелкий ремонт оружия на месте, следить за уходом и сбережением оружия и осуществлять необходимую связь с мастерскими полка. Требовалось с ними проведение двухдневных сборов . Весь день не выходит из головы сообщение Комиссара о дезертирах. Порой даже становится не по себе: какие страдания родным приносили эти прохвосты. Их-то не жалко. Сообщение Совинформбюро: идут тяжелые бои на Можайском, Малоярославецком, Харьковском, Таганрогском и Волоколамском направлениях.
30 октября 1941 (четверг) – день 131
Весь день (с перерывом на 3 часа) проводил занятие на сборах нештатных оружейных и артиллерийских мастеров. Ознакомил их с задачами, которые предстоит им решать в подразделениях. Определён и доведен круг их задач по мелкому ремонту оружия и по контролю за уходом за оружием. Рассказ велся с практическим показом на оружии. 3 часа проводил занятия с офицерами минометного батальона по изучению матчасти и правил эксплуатации 82-мм минометов. Оружейные и артиллерийские мастера продолжали ремонтировать, поступившее в полк, неисправное оружие по дефектационной ведомости, составленный мною. В конце дня проверил качество ремонта. Часть мастеров использовались на вывозе вооружения из дивизионного склада. Вооружения в полку еще много недостает. Вечером ездил на попутной машине в артснабжение дивизии. Её начальника снабжения младшего лейтенанта Лобова не застал. Завделопроизводством снабжения младший лейтенант Заец не в курсе дел по отпуску полку вооружения. Но предупредил, что в городе Ворошиловграде начальником гарнизона генералам Гудковым установлен такой порядок, при котором задерживаются все военнослужащие, не имеющие спец пропусков. Патрулей миновал.
31 октября 1941 (пятница) – день 132
Продолжили второй день сборов нештатных мастеров. По окончании занятий каждому из них выдали походные сумки с набором необходимых инструментов для устранения мелких неисправностей. Теперь каждый из них должен еженедельно связываться с мастерскими и информировать меня о состоянии дел, получать дополнительные указания. Теперь мы обзавелись большой армией, которая на местах призвана повседневно следить за правилами эксплуатации оружия. Вечером, по заданию Радько, был в артснабжении дивизии с заявкой на недостающее вооружение. Недостаёт вооружения еще много. На совещании начсоставу полка были зачитаны приказы о недопустимости оставления вооружения на поле боя. Оставляющих оружие на поле боя – расстреливать на месте. Перед подразделениями поставлена задача – закончить формирование. Пищу готовить только в походных кухнях. Одновременно поставлена задача о срочном формировании транспортно-гужевого взвода и конного взвода. Взвод пешей разведки ликвидировался. Чувствовалось, что зима будет холодной. По ночам сильные заморозки, выпадает снег. Вести с фронтов неутешительные. Наши фронты ведут тяжелые, сдерживающие, оборонительные бои. Сдан Харьков. Немцы наступают на Ленинград, рвутся к Севастополю и Ростову, заняли Калинин и Мценск, рвутся на Можайск, Волоколамск, к Туле. Москва на осадном положении.
1 ноября 1941 (суббота) – день 133
Традиционное совещание начсостава. Выступили командир полка капитан Шевченко Д.П. и комиссар старший батальонный комиссар Шошин В.А. Нас ознакомили с боевым распоряжением и приказом командования дивизии о предстоящем совершении марша в направлении Серго. Комиссар Шошин говорил о дисциплине на марше, о проведении перед маршем и на марше разъяснительной работы среди личного состава. Комиссар рассказал несколько случаях о зверствах немцев на оккупированной ими территории в Донбассе. Требовал довести эту информацию до всего личного состава. Радько остаётся на опытном поле для вооружения личного состава, а я с личным составом мастерских выступаю на марш. С личным составом мастерских провёл беседу, ознакомил в необходимых пределах с поставленными задачами довёл информацию, полученную от комиссара. Почти каждый из нас написал письмо на родину. Я тоже написал письмо маме и сестре Шуре. Поставил их в известность, что жив – здоров, чтобы за меня не беспокоились. Нахожусь, мол, в глубоком тылу и ничего мне не угрожает. На должность оружейного техника младшего сегодня прибыл воентехник 2 ранга Познанский Михаил Львович. Исполнявший до этого обязанности техника рядовой Буйный Т.И. обратился к исполнению своих обязанностей старшего оружейного мастера.
2 ноября 1941 (воскресенье) – день 134
На дневке на восточной окраине Ворошиловска, обошел все подразделения, проверил как охраняются оружие и боеприпасы. С личным составом мастерских провёл беседу. Все чувствуют себя бодро, не унывают, шутят. Настроение хорошее. На питание прикреплены к полковой роте ПВО. Пища приготовлена хорошо. Чувствуется заботливые старшина роты, да и сам командир роты младший лейтенант Погребинский Абрам Филиппович опытный и заботливый. На марше личный состав мастерских двигался вместе с транспортной ротой, командой по сбору трофеев и музвзводом. За время марша хорошо познакомился с уполномоченным по сбору трофеев лейтенантом Поляковым Андреем Игнатьевичем. Мы с ним одногодки. Прибыл он в полк из 6-го запасного полка. Парень с открытой русской душой. Должность ему не нравится. Имеет желание перейти на командную, строевую должность. К исходу дня полк вступил в Первомайское. Приказано расквартировываться здесь. Ночь коротаем на улице. По домам расходиться не разрешают.
3 ноября 1941 (понедельник) – день 135
Утром личный состав мастерских разместился в здании бывшего управления завода. Занял две большие комнаты. В одной разместили полковой склад вооружения и боеприпасов, вторую оборудовали нарами для размещения личного состава. Рядом разместились полковая рота связи. Познакомился с командиром роты связи лейтенантом Мотиным Николаем Евстафьевичем и начальником связи полка старшим лейтенантом Якименко Иваном Гавриловичем. Николай Евстафьевич с первой же встречи начал требовать от меня отдать его в распоряжение положенного по штату радиотелефонного мастера. Присутствовавший при этом разговоре начальник химической службы лейтенант Мясоедов Витя тоже, вспомнив, что в мастерских есть по штату должность химмастера начал требовать отдать ему эту единицу. Оба они обещали забрать этих мастеров через командира полка. Фактически же на этих должностях были оружейные или артиллерийские мастера. Не успели разместиться, как пришли командиры рот и батальонов с требованием отпустить боеприпасы для проведения боевых стрельб. Командиры батальонов лейтенант Забрамский Николай Константинович и лейтенант Могача Павел Фёдорович требуют и боеприпасы, и оружейных мастеров. Удовлетворяю их просьбу. Лично сегодня был на стрельбах в подразделениях: в стрелковой роте лейтенанта Зейналова Юниса Мамедовича и во взводе лейтенанта Ехно Афанасия Федоровича. День для мастеров прошёл напряжённо. Завтра будет ещё напряженнее, судя по заявкам, поступившим от подразделений. Сообщения Совинформбюро: идут тяжелые бои на всех фронтах, в том числе и на Крымском участке фронта.
4 ноября 1941 (вторник) – день 136
Почти все подразделения полка ведут боевые стрельбы. Всем выданы боеприпасы, направлены оружейные мастера. Лично сегодня был на стрельбах в 8-й стрелковой роте у лейтенанта Алексейчука, во взводах конной разведки у младшего лейтенанта Куянцева Василия Яковлевича и пешей разведки у лейтенанта Дмитрука Петра Фомича. Сегодня на стрельбище выводил своих музыкантов и новый наш полковой капельмейстер техник-интендант 2 ранга Устыченко Алексей Хрисанфович. Пришлось побыть у него. Оказалось, сам он местный Первомайский, только что призванный в армию. Весёлый культурный и обходительный человек. По вызову, был на беседе у комиссара полка Шошина. Он интересовался моей биографией, тем как идут дела по службе, какое настроение у личного состава мастерских, какая партийно-политическая работа ведётся с ними, с какими трудностями встречаюсь в работе. Докладывал я спокойно, не спеша, всё по порядку, но когда подошла очередь отвечать на последний вопрос, то я начал торопиться, как бы спешил выразить то, что меня переполняло. Я начал о том, что некоторые командиры очень плохо относятся к содержанию оружия, а на наши замечания реагирует неправильно и даже жалуются командиру полка на то, что мы, снабженцы, отвлекаем их от работы, вместо того чтобы помочь им в уходе и сбережении оружия. При этом назвал двух-трёх командиров. – А вы продолжайте наращивать к таким командирам требовательность, – сказал комиссар, – ведь давно известно, чем человек меньше знает и работает, тем он больше ищет виновных и больше требует к себе внимания и оказания ему помощи. Беседа вилась непринуждённо. Комиссар разрешил и мне курить. Почему-то у меня сразу возникло и, пожалуй, сформировалось мнение о Василии Агафоновиче, что он обладает глубокими и всесторонними знаниями, обширным и ярким воображением. Он среднего телосложения. Когда он задумывается над чем-либо, то немного щурит глаза, хмурит брови и как бы, машинально, двумя пальцами постукивает по груди, засунув ладонь между пуговицами гимнастерки. Его стройность и привлекательность лица с беспокойным романтическим характером очаровали. Почему-то мне кажется – этот человек необычно смелый и хладнокровный в бою. Сообщение Совинформбюро: особенно тяжелые бои идут на Крымском и Калининском участках фронта.
5 ноября 1941 (среда) – день 137
Весь личный состав занимается вывозом с дивизионного склада, недостающего по штату, вооружения и его ремонтом. Погода пасмурная, дороги труднопроходимые. Сегодня сумели до дивизионного артсклада сделать всего два рейса тремя автомашинами ЗИС-5. Вывозили станковые и ручные пулеметы. Минбатальон, своими силами, производил получение и вывоз минометов. получение минометов организовал оружейный техник, воентехник 2-го ранга Познанский М.Л. Готовили артиллерийские орудия и минометы к предстоящим боевым стрельбам. Выверяли нулевую и прицельную линии, устраняли неисправности, готовили боеприпасы к стрельбе.
6 ноября 1941 (четверг) – день 138
Снова весь день личный состав мастерских занимался вывозом вооружения с дивизионного склада. Кроме того, выполняя указания командира дивизии, производили в подразделениях осмотр и ремонт оружия, перевооружение подразделений винтовками со штыком и личным оружием. Сегодня, почти весь день, был на боевых стрельбах в минбатальоне, батареях. После обеда проводил с личным составом мастерских, планируемые по четвергам, обязательные занятия: 2 часа политзанятий и 3 часа технической подготовки мастеров.
7 ноября 1941 (пятница) – день 139
Сегодня испытываем большую радость. Никто не ожидал в такой сложной обстановке традиционного парада войск на Красной площади. Вдохновляет. Слова И.В. Сталина – как звуки набата: «…На вас смотрит весь мир… Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойны этой миссии!!! Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков… Пусть осеняет вас победоносное Знамя Великого Ленина…» Настроение у личного состава приподнято – вселена полная вера в силу и непобедимость нашей армии, уверенность в нашу победу. Командиры и политработники во всех подразделениях зачитали приказ № 30 Командующего Южным фронтом генерал-полковника Черевиченко, в котором он и члены Военного Совета фронта Корниец, Рябчий, Задионченко и Бородин поздравили бойцов, командиров, комиссаров и политработников с 24 годовщиной Великой Октябрьской Социалистической революции. Вновь прибывший в полк начальник штаба капитан Левин Александр Соломонович сегодня был представлен командиром полка капитаном Шевченко начальствующему составу. На совещании командир полка и комиссар проявили большой интерес к обеспеченности вооружением и боеприпасами. Докладывал начартснабжения Радько. Обеспеченность боеприпасами хорошая. До 24.00 вместе с Радько ходили по подразделениям, проверяли выполнение приказа о наведении порядка в учете оружия.
8 ноября 1941 (суббота) – день 140
Был на дивизионном артиллерийском складе. Интересовался вопросами приобретения ЗИПов для ремонта и недостающим полку вооружением. Два ящика с запасными частями удалось приобрести. На всякий случай прихватил с собой два пулемета ШКАСС и два комплекта деталей от разбитых пулеметов ДШК. Командир роты ПВО лейтенант Погребинский изъявил желание иметь два пулемета ШКАСС для стрельбы по воздушным целям. Но для них нужны треноги. Оружейный мастер Буйный приступил к заготовке деталей треноги по сделанному мною эскизу. Ночью треноги были сварены и покрашены. Эти работы Буйный произвёл в ДАРМе. Пулеметы ДШК собрать не удалось из-за большой изношенности уступов ствольной коробки для боевых упоров. Даже самые повышенные запасные боевые упоры не обеспечивали надежное запирание ствола во время выстрела.
9 ноября 1941 (воскресенье) – день 141
С самого утра меня отругал Радько, за то, что я самовольно привёз пулеметы ШКАСС, так как для них надо особые патроны с двойной обкаткой дуги гильз. А их в полку нет. Дело кончилось тем, что он мне поручил достать такие патроны. Вот, мол, и доводи дело до конца. Пулеметы ШКАСС на треногах вручили роте ПВО. Старший оружейный мастер рядовой Буйный, за день, из автомобильной рессоры, сделал один левый боевой упор к собранным ДШК и подогнал. Приступил к изготовлению право боевого упора. Погода дождливая. Дороги развезло. Лишь к вечеру удалось вернуться с пятью ящиками патронов к пулемётам ШКАСС. Ездил на полуторке на армейский склад и снабжение 12-й А, долго не хотели отпускать, мол, зачем, да почему получает не представитель дивизии, а полка … еле уговорил. Радько доволен исходом. Довольны и в роте ПВО. А я не совсем – приехал с недогрузом. Мог бы привести больше, но не дали. Сообщение Совинформбюро: наиболее ожесточенные бои идут на Крымском участке фронта.
10 ноября 1941 (понедельник) – день 142
Буйный закончил изготовление и подгонку правого боевого упора. Его труд увенчался полной победой. 12,7 мм пулемет ДШК чётко работает. Если уж выйдут из строя упоры их ничем не заменить. Изготовили заготовки для боевых упоров второго пулемёта оружейные мастера рядовые Сосулин С.К. и Попов К.В. Буйный Т.И. приступил к их окончательной доработке.
11 ноября 1941 (вторник) – день 143
Второй собранный пулемет ДШК, отремонтированный, сдали в роту ПВО. Всю ночь и день работали в подразделениях. Выполняем приказ командира дивизии, наводим порядок в вооружении: осматриваем, ремонтируем, укомплектовываем запчастями и принадлежностями, проверяем раздаточные ведомости на оружие. Ведомости уже настолько устарели, что номера оружия не совпадают с фамилиями их владельцев. Требуем от старших командиров подразделений наведения должного порядка в этом вопросе. Погода на улице дождливая, всюду таскается грязь. Оружие со стрельбища приносится грязное, нечищеное. Под нажимом заставляем чистить, смазывать. Сегодня нам стало известно, что 7 ноября были проведены парады войск Красной армии в городах Куйбышев и Воронеж. С речью на парадах выступили Ворошилов и Тимошенко.
12 ноября 1941 (среда) – день 144
Командование полка от артснабженцев потребовало обеспечить полк 30-ю снайперскими винтовками. Радько сказал, что это требование дивизии. Снайперские винтовки должны быть только образца 1891/30 г., а не СВТ. Срочно выезжаю на дивизионной склад. Удалось подобрать 17 неисправных оптических прицелов с прыгающими нитями, 20 винтовок с помутнением оптики и другими дефектами в наличии в дивизии, но тоже неисправны. Нам повезло, среди мастеров оказался профессиональный оптический мастер, ворошиловградец. Из 17 прицелов он за день восстановил 12, а остальные неисправные повёз в Ворошиловградскую мастерскую, где он до призыва работал. Рядовой Сериченко Г.Д. выручил нас. Сегодня мы от снайперских винтовок добивались точности и кучности боя, путем тщательной подгонки ложи по стволу и большей площадью прилегание упора к винту нагеля. Совинформбюро сообщило, что наиболее ожесточенные бои идут на Крымском и Тульском участках фронта.
13 ноября 1941 (четверг) – день 145
Почти весь день находился в полковой артиллерийской батарее 76-мм пушек. Проверил с мастерами орудия. Вместе с расчётами подготавливали их к зимней эксплуатации. С командирами взводов провёл 4-часовое занятие по особенностям эксплуатации орудий в зимних условиях, по проведению технического осмотра и устранения мелких неисправностей силами расчетов и батарейными мастерами. Очень много времени пришлось уделить вопросам установлению комплектности артаммуниции. С батарей уже поступали жалобы на большую её некомплектность. Пришлось изучить этот вопрос самому и оказать помощь разобраться в ней батарейникам. Оказалось, всё нормально. Сегодня ещё лучше познакомился с комбатом лейтенантом Красоткиным Иваном Казимировичем, его заместителем младшим лейтенантом Тарасовым Александром Петровичем. Понравились. Очень серьёзные товарищи. Беспокоятся за содержание орудий. К исходу дня через мастерские прошло 35 снайперских винтовок, которые были восстановлены, пристреляны и в хорошем состоянии переданы в подразделение полка. После обеда провёл 2 часа политзанятий и 2 часа по ремонту вооружения. Мастера очень любят, когда с ними провожу занятия. Живо интересуются политикой обстановкой техническими вопросами.
14 ноября 1941 (пятница) – день 146
Всю ночь ходил по подразделениям – собирал автоматы. Командиры подразделений не хотят отдавать их. Постоянно, для разрешения конфликта звоню в штаб полка. Всё-таки к утру удалось собрать почти все имеющиеся в полку автоматы. Не нашли 3. Собрали 46. Их надо срочно везти в штаб дивизии в Ирмино. Автоматы требовались для срочного вооружения какого-то спецподразделения. От Первомайска до Ирмино добирался несколько часов. Вымок с ног до головы, забрызганный дорожной грязью. Постоянно толкаем повозку. Автоматы были сданы в установленный срок. К концу дня подморозило. Дороги стали проходимыми. Полк во второй половине дня получил телефонограмму от дивизии о высылке представителя с автомашиной за получением пистолетов-пулеметов ППШ для вооружения роты автоматчиков. Это было первое получение полком пистолетов-пулеметов ППШ образца 1941 года. Получил я эти автоматы по наряду дивизии с Ворошиловградского паровозостроительного завода имени Октябрьской революции, что называется «горячими», со сборочного участка. Пришлось ожидать пока заканчивали их сборку и упаковку. Командир роты автоматчиков старший лейтенант Головко Иван Филиппович ждал с нетерпением автоматы. Уже поздно вечером ожидал моего приезда с Ворошиловграда с автоматами.
15 ноября 1941 (суббота) – день 147
Вооружили роту автоматчиков автоматами ППШ. Наконец-то. Сегодня представитель дивизии из милиции привёз в Первомайское более 100 револьверов «Наган» прямо в кобурах, за которые я расписался в получении. Мне приказано срочно выдать их начальствующему составу. Радько вручил мне ведомость. При выдаче выяснилось, что все они были ржавые, грязные и неисправные. Среди них были револьверы и с укороченными стволами. В барабанах почти каждого револьвера были боевые патроны. Каждый из них разряжаю, провожу беглый технический осмотр, пробую спуск и, если из него можно еще стрелять, выдаю под расписку и предупреждаю, что в последующем его надо подремонтировать. По неосторожности наступил на кучу револьверов, лежавших на полу в кобурах. Произошёл выстрел. Задребезжала оконная рама – пуля прошила её перекладину. Уже сегодня в ремонт сдано свыше 30 револьверов с такими неисправностями как: износ храповика барабана с отворачиваемся ствола, с утыканием бойка, с неотлаженным спуском, с изношенными стволами. Ряд пистолетов TT тоже имели серьезные неисправности. На ремонт мобилизованы все мастера. Ремонтируем днём и ночью. В минометном батальоне с минометами мастерами занимался регулировкой механизмов наведения. Устраняли люфты. Помогали командирам производить выверку прицельных приспособлений. Здесь, с командирами взводов и рот, провёл 2-часовое занятие по устройству и правилам эксплуатации. Командир минбатальона лейтенант Бадаев Алексей Алексеевич, минометных рот старший лейтенант Савченко Филипп Семенович и лейтенант Петров Иван Егорович постоянно находились со мной. На все замечания по эксплуатации реагировали мгновенно. С такими командирами хорошо работать. Сегодня немцы возобновили наступление под Москвой и, ценой больших потерь, им удалось придвинуться к Москве. Наши самолеты совершили налёт на Кенигсберг и Ригу. Идут воздушные бои под Москвой.
16 ноября 1941 (воскресенье) – день 148
Погода морозная. Выпал небольшой снег. В штабе полка собрался начальствующий состав. На совещании говорилось о многом. О боевой и политической подготовке и дисциплине говорил командир полка капитан Шевченко Дмитрий Павлович, начальник штаба капитан Левин Александр Соломонович, комиссар старший батальонный Комиссар Шукшин Василий Агафонович. Также речь шла о том, что в роте автоматчиков пропало 6 автоматов. Уворовали бойцы из соседних стрелковых подразделений. Старшему лейтенанту Головку И.Ф. попало. Шошин заявил, что если у товарища Головко так будет продолжаться, мы через 2-3 дня не будем иметь роты автоматчиков. Шевченко приказал начальнику артснабжения разыскать автоматы и доложить ему. Во время совещания из штаба дивизии прибыл офицер связи и доставил пакет. Нам разрешили покурить. После перерыва объявили приказ дивизии, в котором говорится, что утром противник начал наступление и передовыми частями развивает наступление на им. Кагановича. Нашему полку указан район, куда он должен выйти комбинированным маршем. До нас довели требования приказа 12-й А, что наша дивизия должна выбить противника из Кагановича и остановить его продвижение на восток. Полк поднят по тревоге. Вышел на марш. Но сразу же, на начальном отрезке маршрута, мы подверглись неожиданной бомбардировке двумя десятками немецких самолётов. Каждый заходил с хвоста колонны. В носовой части самолета закипают вспышки пулеметных очередей, а из-под брюха устремляются к земле темные капли бомб. На шляхе и его обочинах взметнулись взрывы, вспышки и зачадили чёрным дымом грузовики и повозки. Много жертв. Последний самолёт, израсходовав боеприпасы снизился над размешанной колонной настолько низко, что можно хорошо различить черты лица лётчика. Что-то выпало из кабины. Попало прямо в повозку. Оказалось – три сигары. Это уже сверхнаглость. Полк главными силами с противником встретился на Восточной окраине им. Кагановича (это название ж.д. станции, а город Попасная, райцентр Ворошиловградской области) и вступил в бой, с превосходящими в огневых средствах противником в 24:00. Завязался ожесточенный кровопролитный бой. Сегодня Наши войска добились успеха разгромили немецко-фашистские войска под Ростовом-на-Дону. Мы услышали о героическом подвиге 28 героев-панфиловцев, не пропустивших танки противника у разъезда Дубосеково, на Волоколамском направлении.
17 ноября 1941 (понедельник) – день 149
Ночью мне Радько приказал загрузить автомашину винтовочными патронами и ручными гранатами и быть в готовности подать их подразделениям, которые завязли и ведут уличные бои в им. Кагановича. Он другой машиной должен подать мины и снаряды. Загрузив автомашину ЗИС-5 необходимыми боеприпасами, я сразу же получил команду доставить их в им. Кагановича. Станция и город были окутаны плотным утренним туманом, который не позволял быстро продвигаться. – Не свалиться бы в кювет, – вздохнув, молвил шофер, напряженно вглядываясь в туманную завесу. Я молчал, охваченный думами, и лишь время от времени, когда машину резко подбрасывало, хватался за голову, которая давала о себе знать после контузии. Я переживаю за то, чтобы боеприпасы были подвезены своевременно, дорога была каждая минута. Под густой завесой тумана мы въехали в им. Кагановича. Целых 20 минут блуждаем машиной по белесой, затянутой туманом, окраине станционного поселка. Вскоре прекратилась и редкая перестрелка. Остановились. Заглушили мотор. Направляюсь вперед для уточнения обстановки. Захожу в ближайший дом – никого. Вдруг на чердаке этого дома застрочил пулемет и послышалась громкая немецкая речь. Выскакиваю из дома. Короткими перебежками добегаю до машины, кабина которой объята красным и дымным пламенем огня. Шофер, рядовой Волегов И.П. из кювета отстреливается от наседавших на него с тыла автоматчиков. Залегаю в кювет и тоже начинаю отстреливаться из автомата. Показываю Волегову направление отхода рукой. Делаем перебежки и отстреливаемся. Три немца подбежали к машине, но увидев горящие ящики с боеприпасами разбежались в разные стороны. Спустя некоторое время послышался взрыв – взорвались гранаты. Туман, смешанный с дымом, продолжал стоять плотной стеной. Перестрелки вокруг не слышно. Мы с Волеговым, сделав крюк, держим путь в обратном направлении, придерживаясь дороги, по которой въезжали в Каганович. Вскоре нам повстречались санитар взвода батальона военфельдшер Родин Ю.А. с санитарным инструктором. Юрий Алексеевич нам рассказал, что его батальон в 24:00 завязав бой с противником на окраине Кагановича и вел его до 6 часов утра. Батальон имел некоторый успех. Не имея связи с соседями, батальон оказался под угрозой окружения и был вынужден отойти восточнее. Он же оторвался от батальона, так как был вынужден оказывать медицинскую помощь раненым и эвакуировать их. А сейчас он ищет свой батальон. Сейчас Юра выглядел еще длиннее. Он был обвешан оружием и гранатами. Теперь мы уже вчетвером. Искать полк веселее. Услышав артиллерийскую стрельбу, мы направились к месту расположения батареи. В надежде увидеть нашу полковую батарею. Когда же мы приблизились к батарее, то услышали команды и разговоры на немецком языке. Перебросившись взглядами, мы поняли друг друга. Всего у нас с собой оказалось десять ручных гранат РГД и Ф-1. Молча перераспределили гранаты. У нас по 2-3 гранаты у каждого. Запалы на месте. Осторожно, под прикрытием тумана, подбираемся к батарее. Но вскоре поняли, что мы заходим на орудия спереди. Жестами договариваемся двинуться в обход, чтобы на батарею зайти с тыла. Вот мы уже в пределах видимости. Залегли. Отчетливо видно, как расчеты копошатся у орудий. Подается снова немецкая команда. Орудие делает три выстрела беглым огнем. Немцы и не думают оборачиваться назад. По команде выдергиваем чеки из запалов и с небольшого разбега забрасываем гранатами стоявшие на огневых позициях три орудия. Когда сработали запалы, гранаты находились на траектории полета немцы нас заметили и сразу залегли. Мы вслед бросили еще по одной гранате, залегли и начали расстреливать немцев, пытавшихся короткими перебежками добежать до укрытий. У нас было два автомата и два карабина, уверены, что теперь батарея не произведет ни одного выстрела. Довольные, мы начали отходить. Не прошло и нескольких минут мы встретились со стрелковой ротой нашего полка, которую возглавлял л-т Скрыльников Иван Никитович. Вместе с ротой находился, и комиссар нашего полка старший батальонный комиссар Шошин В.А. Рассказали им о батарее. Рота Скрыльникова направилась к батарее. Последовали туда и мы все. Перед нами развернулась такая картина Оставшиеся в живых три немецких солдата, и один офицер перевязывали раненых. Они и не заметили нашего подхода. Подняли руки. На батарее мы насчитали 15 убитых и 12 раненых. От комиссара полка мы узнали, что полк, после ожесточенных уличных боев в Кагановиче, начал отход. Полку, несмотря на превосходство противника в огневых средствах удалось перемолоть основные силы противника, уничтожив более батальона.
18 ноября 1941 (вторник) – день 150
Полк с боями отходит. Сосредотачивается на восточной окраине Кагановича и занял оборону. Штаб полка разместился в казарме по ж.д., что восточнее 2 км. С 8:00 противник предпринял наступление. Весь день полк вел ожесточенные бои, но под превосходящими силами противника был вынужден отходить в направление Первомайска. К исходу дня остатки полка сосредоточились в Первомайске. Командир полка капитан Шевченко контужен и эвакуирован в тыл, а его адъютант Дурнов А.В. убит и похоронен на кладбище в Ирмино. В этом же бою погибли смертью храбрых комбат Мочага Павел Федорович (похоронен в Первомайске), адъютант батальона мл. лейтенант Притула Иван Миронович, командир взвода мл. л-т Ехно Афанасий Федорович, помощник начальника штаба полка мл. лейтенант Козыренко Леонид Трофимович, а всего 44 человека начальствующего состава. Гибель такого большого количества людей всеми нами, оставшимися в живых, переносилась очень болезненно. Теперь у нас никто не смеялся, не шутил и не пел. Мы переживали глубокий траур. На просторах Донбасса начиналась суровая зима, стелилась метель, подбивая снег к строениям, заметая дороги. Большой урон был нанесен и немцам.
19 ноября 1941 (среда) – день 151
С утра полк остатками выдвигался с боями на юго-западную окраину Калиново. Враг откатывается, оставляя на снегу множество трупов, сгоревшие машины, бронетранспортёры, танки, перевернутые орудия и повозки. Особенно много трупов немецких солдат и офицеров валялись по обочинам дороги на Первомайск. Это что-то не похоже на немцев. Ведь немцы своих убитых убирают довольно-таки оперативно, чтобы не показывать своих потерь. Значит им просто было не до трупов. Некоторое время подразделения полка идут по уже освобожденной от немцев земле. Ко мне подошел местный житель, показывая на стог сена. Заявляет, что там кто-то прячется. Группа мастеров во главе с оружейным техником Буйным вскоре извлекает оттуда здоровенного немца с перекошенным бледным лицом, с нервным изгибом бровей и большими выпученными глазами. Пытаюсь допросить его. Но он разговаривает со мной так, как будто не он у нас в плену, а мы у него. Сдали его в штаб полка в Калиново. Штаб полка уточняет наши потери за период с 16 по 18 ноября. Цифры неутешительные. Большая часть потерь составляла без вести пропавшими. В том числе без вести пропали и некоторые командиры взводов и рот. Просто не верится, что пропал без вести такой боевой командир роты как лейтенант Ушаков Павел Кузьмич, уроженец суровой Сибири. Фашистские полчища упорно лезут на Донбасс. Сегодня им удалось захватить г. Тим. Ожесточенные бои идут на Калининском, Волоколамском направлениях.
20 ноября 1941 (четверг) – день 152
С раннего утра весь личный состав мастерских находится в подразделениях с задачей уточнить наличие и потери вооружения. Большая часть пулеметов Максима была утрачена в бою, а оставшиеся единицы все оказались без станков. Большие потери и в минометах 82 и 50 мм, минометах-лопатах. Сколько бы мы ни пытались заставить использовать бывшие тогда на вооружении минометы-лопаты, так у нас ничего и не получилось. По переднему краю повсюду были разбросаны эти и не минометы и не лопаты. Подразделения их выбрасывали. Примерно такую же участь ожидает и 50 мм минометы. Во второй половине дня меня вызвал и.о. командира полка капитан Левин А.С. и потребовал принять необходимые меры к восстановлению пулеметов Максима, оказавшихся без станков. Вести огонь из пулеметов без станков было затруднительно не только потому, что не обеспечивалась меткость и точность стрельбы, но и потому что грунтом забивалось отверстие для вывода стрелянных гильз, что вело к отказу в работе пулемета. Срочно выезжаю на санках в артснабжение дивизии. Но в наличии ни станков, ни пулеметов у них нет. Советуемся с мастерами, как лучше проще и быстрее решить техническую задачу в условиях совершенного отсутствия оборудования для производства токарных, сверлильных и сварочных работ. Оружейный мастер Сосулин Сергей предлагает использовать для этой цели, оставленные на бывшей огневой позиции батареи, короткие стрелянные гильзы. Быстро беремся за дело. В гильзах вырезаем вертикальные пазы для посадки в них короба тела пулемета, в оставшихся стойках просверливаем отверстия для соединительного болта. В рассверленные центральные отверстия гильзы (под капсюльные втулки) были ввернуты металлические штыри длиной 250 мм. Таким образом тело пулемета покоилось в гильзе с воткнутым штырем в землю. Это позволило осуществлять как вертикальную, так и горизонтальную наводку. К утру мы все пулеметы поставили на такие временные станки. Командиры подразделений одобрительно отнеслись к этой временной мере, а командир полка объявил личному составу мастерских благодарность. Состоялась встреча с комиссаром Шошиным В.А. он объявил мне, что в/фельдшер Родин, я, и шофер Волегов за уничтожение немецкой батареи представлены к правительственным наградам. Комиссар спросил мое мнение о вступлении в кандидаты. Я изъявил желание. От Василия Агафоновича тут же получил рекомендацию. Он помог мне написать и сформулировать мое заявление о приеме меня в кандидаты ВКП(б). Посоветовал к кому обратиться за остальными рекомендациями. Сказал, что заявление будет рассмотрено в ближайшие дни, а поэтому надо готовиться по уставу и программе. Вместо политических занятий провел полуторачасовую беседу с личным составом. Ознакомил их с положением дел в полку, с обстановкой на фронтах. Совинформбюро сообщило, что ожесточенные бои идут на Ростовском, Калининском и Волоколамском направлении.
21 ноября 1941 (пятница) – день 153
Полк продолжает совершенствовать участок обороны в районе Калиново, прикрывая направление на Серго и Алмазное. С мастерами и техниками нахожусь в подразделениях. Проверяем как работают пулеметы Максима на импровизированных станках. Расчеты и командиры довольны. Просят, чтобы им мы сделали еще по два запасных таких же вертлюг, которые они хотят заранее устанавливать на запасных огневых позициях и тем самым сократить время на установку пулеметов на этих позициях в условиях замерзшего грунта. К исходу дня мы доставили в подразделения еще 25 таких устройств. Вечером я выезжал в артснабжение дивизии в Первомайск с целью выпросить для полка недостающее вооружение, особенно пулеметы Максима. Удалось заполучить неисправными несколько десятков винтовок, два 82 мм миномета, три станковых пулемета Максима. Вместо 36, положенных в полку, их сейчас только 15 и те без станков. Совинформбюро опровергло домыслы фашистов, что они нас выбили из Керчи. Что оставление Керчи было планомерным.
22 ноября 1941 (суббота) – день 154
Арттехник Зинченко Д.А., минометные мастера Порошин А.Х., Девьяров И.В. и Солодов Б.Д. во главе со мной находимся в минометном батальоне, приводим в порядок оставшиеся в полку 7 минометов и еще два полученных вчера со склада дивизии. Командир батальона лейтенант Бадаев Алексей Алексеевич, командиры рот лейтенант Савченко Филипп Семёнович и лейтенант Петров Иван Егорович обеспечивают нас всеми необходимыми условиями для ремонта минометов. А Алексей Алексеевич представил для этой цели свою батальонную, утепленную землянку. Ремонтировали и у костра, разведенного в Калиновой балке, обстреливаемой противником. Сегодня возвратился (говорят сбежал) из госпиталя командир полка капитан Шевченко, контуженный 18 ноября. Он совершенно глухой. Из минометного батальона меня вызвал командир полка. Когда я вошел в землянку, капитан Шевченко сидел спиной и стучал кулаком по телефонной подставке, употребляя сильные выражения, кого-то распекал на том конце провода. – Набью тебе физиономию, ты не выполняешь моего приказа! Где язык? Ты не способен на боевые дела Тебе бы быть интендантом… и то вряд ли справишься! Пока он говорил по телефону, я рассматриваю и изучаю обстановку. Над печкой сушились портянки, валенки, рукавицы и шарф. В землянке пахло кислым запахом пропотевшей шерсти и палёным. Единственное что было положительным в землянке – это тепло. Закончив разговор и бросив трубку, Дмитрий Павлович повернулся ко мне. Я стоял навытяжку и ждал его приказаний. Приказ его был категоричен и короток: завтра к 8:00 доставить ему оборудованную двумя станковыми пулеметами «тачанку». Налитый для меня стакан водки я незаметно выплеснул на пол, сделал вид что выпил, стал жевать корочку. При выходе из землянки я на этой луже поскользнулся и упал. Командир полка подумал, что я пьяный и тут же приказал своему адъютанту доставить меня в мастерские на его санках. Всю дорогу мы с Васей смеялись над этим казусом. Разосланы все подчиненные по округе в поисках найти какой-либо подрессоренный ход. Лишь к вечеру оргтехник Зинченко пригнал подрессоренную, выкрашенную в красный цвет, телегу, взятую из колхозной пожарки. Она использовалась для транспортировки бочки с водой и пожарного насоса. Вскоре доставили подрессоренную повозку в виде «фаэтона», с откидным верхом. Решили и срочно приступили к оборудованию тачанки. На базе пожарной телеги. Два пулемета Максима были в мастерской. Для них быстро собрали 2 станка, подобранные на поле боя. Закрепили пулемёты, коробки с лентами, набитыми патронами. «Тачанку» перекрасили в белый цвет, но она получилась всё же темной. Чтобы доставить тачанку командиру полка нужны были лошади, но своими я рисковать не посмел, ибо, мог бы лишиться их и оставить походную мастерскую без конной тяги. Впрягли одну лошадь. Доставлял тачанку оружейный техник Буйный. Прежде чем доложить о тачанке, лошадь должна быть выпряжена и укрыта от глаз командира полка. Так всё было сделано. Командир полка осмотрел «тачанку», проверил пулеметы стрельбой, поинтересовался лошадьми. Буйному приказал налить стакан водки. Комполка сформировал расчёт, в который вошли: он, его адъютант лейтенант Гуртовой и офицер связи с дивизии. Затем, подкрепив себя и свой экипаж изрядной порцией водки, отправился в сторону переднего края, за которым виднелась небольшая деревушка, занятая немцами. У переднего края капитан Шевченко приказал ездовому выжимать из лошадей всё, что они могут дать, галопом скакать в направлении деревушки. Немцы настолько опешили. Огня не открывали. Уже в деревне тачанка развернулась и одновременно из двух пулеметов открыла огонь. Немцы не успели отреагировать на происходящее, а «тачанка» была уже на нашей территории. Немцы только тогда открыли по ней огонь. Но было уже поздно. В этот же день, я с мастерами, демонтировал пулемёт из «тачанки». Они требовали ремонта: в кожухах обоих пулеметов были осколочные пробоины, а стенки ствольных коробок имели вмятины. Телега передана в распоряжение комендантского взвода. Неугомонный характер командира полка постоянно в действии. Он часто вызывал особенно начальников служб тыла непосредственно в роту, на передовую, и там, на месте давал соответствующие указания. Сегодня он вызвал на передний край начальника ОВС интенданта 2 ранга Краснова Андрея Гавриловича. Ценой больших потерь Клейст сегодня снова вошёл в Ростов.
23 ноября 1941 (воскресенье) – день 155
Полк имеет задачу перейти в наступление и овладеть Борщеватое. Весь личный состав мастерских занят ремонтом вооружения. Мне поручено обеспечить подразделения боеприпасами. Ездил с этой целью несколько раз на двух автомашинах в Ирмино. Огнём противника сегодня выведены из строя два 82 мм миномета. К вечеру один восстановили на месте, а второй вывезен для ремонта в мастерскую. Боевой приказ дивизии выполнен. Полк овладел Борщеватое. Капитан Шевченко не покидал переднего края, был в ротах до тех пор, пока не была выполнена поставленная задача. Подразделения полка на подступах к селу Александровка. Теперь перед полком была поставлена новая задача: овладеть Александровкой и в дальнейшем наступать в направлении имени Кагановича. Подготовился к выполнению боевой задачи. Перед нами, артснабженцами, с каждым новым боем, как и сейчас, с выполнением новой боевой задачи, возникало множество неотложных задач. И ничего так не беспокоило, и не угнетало, не выводило из себя, как отсутствие в должных количествах всего того, чем мы обязаны были снабжать. Вечная нехватка ресурсов. Шла ли речь, допустим, об автоматах или противотанковых пушках, о станковых пулеметах или миномётах, о запасных частях, так необходимых для восстановления вооружения, или боеприпасах. Совинформбюро сообщает, что бои идут на всех фронтах и особенно ожесточенные на Ростовском, Волоколамском, Клинском и Тульском направлениях.
24 ноября 1941 (понедельник) – день 156
Мастера и техники вышли в подразделения, в минометный батальон рано утром переместили нашу передвижную артмастерскую, которая весь день находилась в Калиновой балке, обслуживания ремонтом оружие в подразделениях. Это намного удобнее. Теперь, с сегодняшнего дня, в артмастерской появился подрессоренный «фаэтон», о чём мы так долго мечтали. Создан небольшой запас почти всех видов оружия. У нас появилась возможность более качественно ремонтировать оружие, особенно пулеметы, используя обменный фонд. Мастера очень довольны такими возможностями. Сегодня ночью подразделения полка посетили работники аппарата 12-й армии, прибывшей из Серго: начальник штаба армии полковник Ермолаев и комиссар штаба армии полковой комиссар Дроздов. Вместо капитана Левина, убывшего в управлении 261-й СД на должность начальника первого отделения, начальником штаба 978-го СП назначен лейтенант Новиков. Сегодня в санчасть привезли тяжело раненного командира взвода лейтенанта Максимова. В память не приходил уже несколько часов. Жалко парнишку. На санках ездил в артснабжение дивизии, а потом на ДОП. Приобрел три станка Соколова и 5 снайперских прицелов с кронштейнами. На обратном пути, в расположении второго эшелона полка я увидел группу старшин подразделений, в том числе и старшину мастерских Ахмедова, толкающихся на морозе рядом с продскладом полка. Спрашиваю, почему они здесь стоят? Отвечают, что завскладом рядовой Зальцман уже как 2 часа назад ушёл и не появляется. Несколько старшин вызвались меня сопроводить к дому, куда ушёл Зальцман. Входим в хату. На мое приветствие никто не ответил. Заглядываю в горницу. В тёплой хозяйской постели, утонувшим в пуховой перине, лежит Зальцман. – Товарищ Зальцман, – спрашиваю его, – Почему вы не выдаете продукты? Старшины Вас ждут уже третий час, мерзнут на холоде. – А какое твоё дело, – отвечает он мне, – У меня есть свой начальник, перед ним я и отчитаюсь. – Товарищ Зальцман, – говорю ему, – Я требую от вас выполнять требования Устава, встать с постели и разговаривать со старшим по званию как положено. На этом моё требование Зальцман повернулся в постели ко мне спиной. На такой беспрецедентный вызов рядового, я выхватил из кобуры пистолет и приказал ему встать с постели и одеться. Предупредил, что в противном случае применю оружие. Зальцман быстро встал оделся и побежал к складу. Оказалось, он был в сильном опьянении, но симулировал боль в животе. Продукты старшинам были выданы.
25 ноября 1941 (вторник) – день 157
Обороняя рубежи 2 км западнее Борщеватое, овраг по балке Калиновая, полк продолжает приводить себя в порядок. Был в штабе ознакомился со сводкой о потерях полка с 16 по 25 ноября. Цифра внушительная. Это более чем треть личного состава. От начальствующего состава полка осталось 65%. Не хватает самого массового звена – командиров взводов. Взводами командуют младшие командиры и солдаты. Уход за вооружением в подразделениях резко ухудшился. Полку поставлена новая боевая задача и установлена новые границы. Согласно плану, действий 978-го СП, основными силами совместно с 976-м СП должен овладеть Дмитриевкой и выйти на Рудник Золотой . Выполнение этой задачи потребовало определённых действий по подготовке и со стороны службы артиллерийского снабжения полка, и, в частности со стороны мастерских боепитания. Мастера и техники проверяли и готовили оружие в подразделениях к боевому использованию, обеспечивали взвода боепитания батальонов необходимым количеством подвижных и носимых запасов боеприпасов. Об отдыхе и думать нечего. Не хватает времени. Находясь в третьей стрелковой роте, я проверял оружие. Рассказывал, как надо периодически ухаживать за пулемётом ДП, со мной рядом, в траншее, стоял командир взвода юный лейтенант Коковкин А.Т. Метрах в 10 от нас в траншею угодила и разорвалась вражеская мина. Лейтенант Коковкин тяжело ранен. Ему оказана первая помощь и он эвакуирован в санчасть. В траншее находилось 7 человек, пострадал только один. По секрету помначштаба полка лейтенант Ковалёв сообщил мне, что сегодня в штаб, на имя комиссара полка получено письмо («Прошение» – так было озаглавлено письмо), в котором рядовой Зальцман излагал извращенные факты и сплошной вымысел о вчерашнем инциденте. Вскоре меня вызвал комиссар Шошин. Я объяснил ему всё как было, я назвал фамилии старшин, которые присутствовали при этом. Считаю, что на этом разговоре вопрос исчерпан.
26 ноября 1941 (среда) – день 158
Сегодня вызывали в штаб полка. Начальник штаба полка л-т Новиков потребовал от меня откомандировать двух мастеров в стрелковую роту для пополнения активными штыками. Мол, такие мероприятия проводятся с целью укрепления стрелковых рот. Мои объяснения, что этого делать никак нельзя не убеждают лейтенанта Новикова. В итоге договорились с ним на таком варианте: я откомандировываю двух минометных мастеров в минбатальон, а командир батальона откомандировывает в стрелковую роту двух своих неквалифицированных бойцов-минометчиков. Считаю, что в данном случае мастерские мало что потеряли. В минбате теперь есть свои мастера. Встретил командира полка капитана Шевченко Д.П. В сильном опьянении. Говорят, получил телефонограмму об утверждении его в должности командира полка. Отмечает то, что командующий войсками 12-й А генерал Коротеев спустя почти два месяца почтил своим вниманием, утверждая его в должности. Странно. Артмастерские разместил в жилом доме частном доме в Борщеватое. Тут же в доме жили муж с женой и дочкой. В одной из двух комнат мы в зимнюю стужу ремонтируем оружие. Село Борщеватое обстреливается противником из орудий и минометов. Мастера получают задание. Не успеваем ремонтировать вооружение, которое поступает к нам из числа собранного на поле боя, из санчасти, из подразделений. С наступлением темноты развожу по подразделениям отремонтированные пулеметы, взамен забираю неисправные. Сегодня опубликована нота народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова от 25 ноября 1941, в которой говорится о возмутительных зверствах Германских войск в отношении советских военнопленных. Приводится целый перечень фактов: найдены замученные трупы, руки и ноги прибивались к дереву гвоздями, исколотые штыками; военнопленным созданы невыносимые условия, явно направленные на их истребление; ослабевших расстреливают, раздирают на части танками. «Советское правительство с возмущением протестует перед всем миром против варварских актов нарушения германским правительством элементарных норм международного права» – говорится в ноте. Эту ноту мы сегодня изучили с мастерами. По сообщению Совинформбюро особо тяжелые бои идут на Волоколамском, Сталиногорском и Ростовском участках фронта.
27 ноября 1941 (четверг) – день 159
Весь день ремонтируем оружие в тепле. Качество ремонта хорошее. Мастера стараются. В мастерской скопилось много отремонтированного оружия. Отправляю на полковой склад. Радько торопит дать еще оружие для нового пополнения. Ремонтируем и ночью с керосиновой лампой, с коптилками, сделанными из гильз. Приводим в порядок и трофейное оружие. За два дня мы восстановили два 45 мм орудия, четыре 82 мм миномета, 12 немецких пулемета МГ, более 130 винтовок и автоматов, восемнадцать 50 мм минометов. Много хлопот приносят нам 50 мм ротные минометы. Это далеко не совершенные образцы. Часто выходят из строя по причине прорыва газов через кран, заедания крана, тугой работы механизмов наведения и выравнивания, плохой работы амортизатора и ряда других причин. Минометные мастера постоянно загружены их ремонтом. Командир батальона лейтенант Бадаев обратился с просьбой прийти к нему в батальон и осмотреть минометы. Жалуется на большое рассеивание мин при стрельбе. С мастерами провел регулировку механизмов наведения, добились наименьших люфтов. Алексей Алексеевич согласился вернуть мне мастеров (с сохранением их в списках батальона), а обслуживание минометов велено переложить на мастерские. Я согласился. Ночью от снаряда противника (угодившего в соседний дом) возник пожар. Спасти не удалось; но дом, в котором мы размещались, отстояли от загорания. Хозяева благодарили нас. Вечером провел политзанятие, на котором рассмотрели внутренне и внешнее положение нашей страны. По сообщению Совинформбюро в это время шли ожесточенные бои на Волоколамском, Сталиногорском, Клинском участках фронта и на подступах к Москве.
28 ноября 1941 (пятница) – день 160
Сегодня перед мастерскими поставлена задача подготовить 20-25 снайперских винтовок в течении 2-3-х дней. С утра разослал мастеров во все концы: на дивизионный склад, на эвакоплощадку, где сосредоточено подбитое оружие. Я подбирал из числа имеющихся на складах в наличии винтовок, которые можно будет использовать в качестве снайперских. К полуночи смогли скомплектовать 15 винтовок. Однако они требовали еще много работ: подгонки кронштейнов, подгонки лож по стволу, по нагелю. Оптические прицелы требовали исправления. У некоторых оптика была в пятнах и затруднялось прицеливание. Расследую случай разрыва мины в стволе 82 мм миномета. Причина та же – двойное заряжание. При ведении интенсивного беглого огня, заряжающий машинально одну за другой опускал мины в ствол. Сбившись с ритма заряжания, он допустил тот роковой случай, когда еще ранее опущенная в ствол мина не покинула ствол, а он уже опускает вторую. Произошел разрыв. При этом погиб весь расчет. Снова собираем все расчеты – показываем и рассказываем от чего это произошло. Потери в полку растут. К нам в полк прибыл 22-летний лейтенант Померанцев. Из штаба полка мне пришлось вместе с ним идти до батальона. В пути он мне поведал, что ему уже случалось быть в боях и он возвращается из госпиталя после тяжелого ранения. Представился он командиру батальона ст. лейтенанту Уфимцеву Н.А. Беседа была не долгой. С роты был вызван связной, чтобы сопроводить нового ротного. Успел он сделать лишь несколько шагов от землянки, как был смертельно сражен осколком рядом разорвавшейся немецкой мины. По заданию начальника артснабжения я пришел к помощнику командира полка по тылу, технику-интенданту 1-го ранга Никулину Н.В. с просьбой выделить автотранспорт для подвоза 15 тонн боеприпасов. Прошу выделить 5 автомашин ЗИС-5. Выслушал меня внимательно. Поинтересовался почему по этому вопросу не пришел начальник артснабжения. Решив, потешится моей некомпетентностью о наличии и состоянии автотранспорта, предложил пойти к командиру транспортной роты и передать его распоряжение о выделении мне пяти автомашин ЗИС-5. Довольный решением вопроса шагаю в роту. Передаю приказание Никулина замещающему командира транспортной роты в/технику 2 ранга Лушпию. Кирилл Маркович выслушал и говорит: – Сегодня выделить не могу, т.к. только что вернулись из дальнего рейса и им нужен отдых. Завтра в Ваше распоряжение будет выделено 5 двуконных повозок. – А как же с машинами? – спрашиваю его. – Никулин над Вами пошутил, – говорит Лушпий, – в роте имеется всего две исправных полуторки, остальные в ремонте. Очень обидно стало мне за свою неосведомленность о транспорте и за насмешку над этим, из-за того, что нужно к нему снова идти и решать вопрос вывоза боеприпасов. Не показывая обиды, я доложил Никулину, что только сейчас меня вызвал командир полка и потребовал, чтобы к утру боеприпасы были поданы в подразделения. Вызвали командиров взводов транспортной роты Лушпия и Жигулу. Долго судили-рядили. В итоге на утро могли выделить только семь повозок на два рейса и одну полуторку. Я заявил Никулину, что он проявляет заинтересованность прежде в подвозе вещевого имущества и продовольствия и что подвоз боеприпасов его интересует меньше всего. Даже взвод подвоза боеприпасов роты занят на подвозе других видов имущества. И далее заявил, что сейчас пойду докладывать командиру полка. – Товарищ воентехник, рано Вы делаете выводы, – строго официально заявил Никулин, – мы еще не закончили решать вопрос подвоза ваших боеприпасов. Если Вам так хочется доложить об этом, поезжайте. – Так какое же окончательное решение на вывоз наших боеприпасов, спрашиваю, специально делая ударение на слове «наших». В итоге длительного разбирательства, мне сказали, что завтра рано утром весь транспорт роты и часть привлеченного транспорта из подразделений будут выделены в мое распоряжение. На мой вопрос, сколько же будет транспорта, ответили, что это будет известно завтра.
29 ноября 1941 (суббота) – день 161
Еще раздобыли 14 комплектов для сборки снайперских винтовок. 12 винтовок пристреляли. Результаты хорошие. Приказ выполнен лишь наполовину. Продолжаем работу. Сегодня полк сменял 976-й СП на участке Дмитровка и МТФ. Задача полка овладеть Дмитриевкой и Александровкой и удержать их за собой. Наступая на Александровку полк имел некоторый успех, но задачу не выполнил. Потери увеличились. Поставленную задачу (по снайперским винтовкам) выполнили за два с половиной дня – досрочно. Вечером снайперам вручали винтовки. У них завтра специальные сборы, на которых они должны отстрелять несколько упражнений, ознакомиться с боем винтовок, а при необходимости повторить пристрелку. Сегодня Клейст был вынужден оставить Ростов-на-Дону, но к концу ноября немцам удалось продвинуться к Москве и занять оборону в 25-30 км от нее. Рано утром снова решал вопрос подвоза боеприпасов. Теперь я перед Никулиным поставил вопрос о том, чтобы с ротой были ее командир и командиры взводов. На это Никулин ответил, что ему лучше знать, как это организовать. Этот вопрос был поставлен потому, что я уже в этом имел некоторый опыт. Обычно транспорт выделялся в распоряжение потребителей. За все неполадки командир роты снимал с себя ответственность. А неполадок, как правило, было много. То окажутся неисправными повозки, то сбруя, то не обеспечат пайком ездовых или кормом лошадей. Боеприпасы были вывезены в течение дня. С ротой были командиры взводов и замкомроты. С сегодняшнего дня командиром транспортной роты поставлен вопрос о возвращении в роту лошадей, используемых на перевозке спецповозки артмастерской и ездового Якушева.
30 ноября 1941 (воскресенье) – день 162
978-й СП продолжает наступать. Занял дорогу на Дмитриевку. Потери личного состава за день резко возросли. Присутствовал на совещании у командира полка. Решались организационные вопросы, связанные с выполнением боевой задачи полком. План действия подразделений докладывал начальник штаба полка лейтенант Новиков. Выступил перед нами и комиссар полка Шошин. Василий Агафонович обрисовал обстановку на фронтах. Он отметил, что немцам удалось с начала войны с суши блокировать Ленинград, выйти на ближние подступы к Москве, захватить значительную часть Донбасса и прорваться к Ростову, оккупировать часть Карелии, всю Прибалтику, почти всю Ленинградскую область, Белоруссию, многие западные области СССР, Молдавию, правобережную Украину, и часть левобережной, почти весь Крым. Советский Союз потерял важные экономические районы в которых проживало чуть ли не половина населения, производилось более половины всех материалов, зерна и добычи угля. Внешняя политика нашей страны в этот же период была направлена на создание антигитлеровской коалиции. Первым актом этой политики явилось подписание, в июле, соглашения между СССР и Великобританией о совместных действиях в войне. На совещании нас предупредили о том, чтобы никто из нас не общался с местным населением, т.к. возможны заразные заболевания.
1 декабря 1941 (понедельник) – день 163
Дни стоят морозные и снежные. Санитарная служба полка проводит профилактические мероприятия против тифа. По графику, подразделения полка с переднего края в определенной последовательности выводятся на санобработку в Борщеватое. Почти у каждого дома курились костры, на которых были установлены металлические бочки, где проводилась помывка личного состава и прожарка обмундирования. Все оружейные мастера в это же время занимались осмотром и ремонтом оружия подразделений, выведенных с переднего края на помывку. Оружие ремонтировалось как на месте размещения личного состава, так и в мастерской. Не упустить бы такой удачный момент для более качественного ремонта оружия и в другие дни. Мои отношения с помкомполка по тылу, с начальствующим составом транспортной роты. Но от меня не отступала мысль, доказать Никулину, что он тоже далеко некомпетентен и в наших артиллерийских делах. Тут подвернулся случай. Были морозные дни. Вооружение требовало специального ухода за ним. Там, где по этому вопросу не уделяли должного внимания, возникали некоторые трудности в эксплуатации. Мастерские старались разрешить их. В полковой батарее мне пожаловались на малый откат и на недооткат при первых выстрелах из орудия. На месте я им разъяснил что это явление закономерное для первых выстрелах, пока не разогрелась тормозная жидкость. Но это натолкнуло меня на мысль о добавке в тормозную жидкость чистого спирта. Неплохо было бы добавить спирт и в глицериновую жидкость, используемую в качестве охлаждающей жидкости ствола пулемета Максима. Предварительно уточнил, что в полку спирта нет. И все же решил обратиться с этим вопросом к Никулину. Нет спирта – возьму водку для своих нужд.
2 декабря 1941 (вторник) – день 164
Все мастера мобилизованы на осмотр и ремонт вооружения подразделений, выводимых в Борщеватое на помывку. Сегодня обработку проводил 2-й СБ. Проведена поверка закрепления оружия за бойцами. Старшинам подразделений оказана помощь в наведении порядка в этом деле. Первый раз к нам в артмастерские зашел уполномоченный особого отдела НКВД, лейтенант. Его интересовал вопрос, может ли из автомата ППШ произойти самопроизвольный выстрел. Этим вопросом несколько дней назад интересовались и работники трибунала и прокуратуры. Я был привлечен как технический эксперт. Действительно, те солдаты, которые забывают ставить затвор ППШ на предохранитель, иногда становились жертвами случая. Достаточно было небольшого удара приклада о землю, как автомат выстреливал. Продемонстрировал я такой выстрел и уполномоченному НКВД. Мы, работники мастерских, постоянно практиковали разъяснительную работу в подразделениях о необходимости ставить затвор на предохранитель. Но, к сожалению, наши разъяснения не всегда принимались во внимание. Здесь требовалось коренное решение вопроса, а именно, более надежная конструкция автомата. Сегодня состоялось заседание партбюро. Заседало оно в тесной, прокопчённой землянке. На бюро я шел с охватившим меня сильным волнением. Сомневался, заслужил ли я быть принятым в ряды Ленинской партии. Но я знал, что в деле, в числе других, лежала рекомендация комиссара полка Шошина. Это несколько успокаивало, и я стал думать о том, чтобы своими делами оправдать доверие. Кандидатами в партию принималось несколько человек. Подошла очередь рассмотрения и моего заявления. Взял слово комиссар. Он заявил: «Товарищи коммунисты! Я лично рекомендовал тов. Ненашева кандидатом в партию; по моему ходатайству он представлен к правительственной награде за его боевые дела. Знаю его как беспокойного и знающего свое дело работника. Однако хочу сделать и некоторые замечания. Этим замечанием был высказан случай с завскладом Зальцманом, где я якобы превысил права, предоставленные начальствующему составу Красной Армии. Проголосовали все члены бюро за прием. Вспотевший, словно за ворот мне налили воды, я выбежал из землянки. Уже на улице поздравляли меня товарищи и члены бюро. Ведь я хотел на бюро сказать что-то важное, глубокое по мысли, но подходящих слов не нашлось. Я засмущался и только крепко стиснул руку поздравлявшего меня секретаря бюро. По сообщению Совинформбюро, наши войска продолжают на Ростовском участке преследовать немецкие войска.
3 декабря 1941 (среда) – день 165
Сегодня закончили осмотр и ремонт оружия, подразделений, выводимых на санобработку в Борщеватое. Это, пожалуй, самая капитальная профилактика оружия после формирования. Все прошло хорошо. Был в штабе полка. Ознакомился с обстановкой на переднем крае. Узнал, что генерал Гудков убыл, а командиром дивизии стал полковник Ильин. Встретился с Никулиным. Рассчитывая на полную некомпетентность Николая Владимировича в наших вопросах, обращаюсь к нему: «Товарищ капитан, пушки в полковой батарее в связи с морозами отказывают в стрельбе. Срочно нужен спирт, минимум 10 килограммов. А из-за отсутствия говяжьего жира непрожированные воротники и сальники не держат тормозную жидкость». Никулин начал задавать мне вопросы, а почему так много надо спирта, можно ли его заменить водкой, сколько требуется говяжьего жира и можно ли его заменить свиным? – Давайте будем считать, – говорю ему, – по два килограмма на одно орудие, а их четыре (а на самом деле – 2), значит 8 килограммов, по двести грамм на один артиллерийский уровень, а их десять, значит, еще два килограмма. Если уж очень трудно добыть спирт, будем применять водку, хотя это делать нежелательно. Но выхода больше нет. Водки в этом случае требуется в два раза больше. Воротники и сальники будем прожировывать в свином сале, если нет говяжьего. На моем рапорте, в котором было написано, что спирт нужен для профилактических мероприятий, Никулин написал: «Начпроду. Отпустить двадцать литров водки и пять килограммов спирта.» В этот же день и водка и сало старшиной Ахмедовым были получены с полкового склада и спрятаны в походную мастерскую, которой мы сейчас не пользовались. Она была закрыта на замок. Сам я водку не пью и строго слежу за тем, чтобы мастера выпивали не больше положенной для них нормы. Сто граммов в сутки. Были случаи, когда мастера тайком от меня сговаривались между собой и пили не по сто, а по двести граммов через день. Днем в полку выпивать водку не было принято, и никто из нас не выпивал. Я ни разу не видел, чтобы кто-то был пьяный. В основном выпивали если не было наступления, вечером, когда немцы укладывались спать. Наши воины, перед ужином выпив, побалагурят и тоже на отдых, если не в дежурстве. Моя порция как правило, оставалась у старшины. Это был мой резерв. Однажды, ко мне за ужином обратился арттехник Зинченко с просьбой одолжить ему пол-литра водки. Могу дать и безвозмездно, если он ляжет, откроет рот, а я буду ему вливать тонкой струйкой. Согласился. Но выпить таким путем он смог не более 300 грамм. Больше подобных заявок не поступало.
4 декабря 1941 (четверг) – день 166
Отремонтировали за день 56 винтовок образца 1891/30 года, два станковых пулемета Максима, один пулемёт ДШК, пять немецких пулеметов МГ-34, собрали, подогнали, пристреляли семь снайперских винтовок. Эти винтовки решили использовать в обменном фонде. Выезжал на Дон в Ирмино за получением боеприпасов. Одновременно решил вопрос с подбором запасных частей для ремонта пулемета ДП, Максима и ДШК. Подобрал пять неисправных немецких станков «Соколова» для пулеметов. Теперь все пулеметы Максима будут на своих штатных станках. Вечером с Виктором Мясоедовым на его санках побывали в Первомайске. Были в парной бане. На всё ушло 3 часа. Утром провел двухчасовое политзанятие, а в 18:30 слушали по радио выступление Председателя Совета Министров и Главнокомандующего вооруженными силами Польской республики генерала Сикорского. Он сказал: «…Восхищаюсь вождем этих народов Сталиным, который руководит обороной России планово и непреклонно, доказательством чего является тот факт, что я выступаю в Москве, которая по словам Гитлера еще четыре месяца назад должна была стать немецкой добычей!». Далее он сказал, что человечество платит за то, что Германии разрешено было вооружиться в большом масштабе и застать врасплох демократические народы, созданным в тайне, военным могуществом. Генерал Сикорский в заключении сказал: «Эта война научила нас, поляков, многому, поэтому мы сплочены их в согласии бьемся за новую Польшу».
5 декабря 1941 (пятница) – день 167
Восстанавливаем все пять станков «Соколова». Отремонтировали 66 винтовок и автоматов. Это уже в резерв на полковой склад. Утром на кухне, за завтраком повстречался с уполномоченным НКВД. Опустошая котелок с кашей, он как бы доверительно, по-товарищески лукаво, улыбнувшись говорит: – А я знаю где ты вчера был вечером. Я промолчал, как бы ни понял его намека на вчерашнюю поездку в баню, в Первомайск. Перевел разговор на другую тему. После этого я поинтересовался у мастера рядового Сосулина Серёжи: – Кто из мастеров прошедшей ночью куда-либо отлучался? – Сегодня ночью ненадолго куда-то уходил Горбушев, – говорит Серёжа, – такие отлучки у него бывают в неделю один раз по четвергам. У него рядом служит какой-то земляк. Вот только сегодня я понял, что все наши действия контролируются. До этого случая я даже не имел об этом понятия. Горбушев сам по профессии учитель истории, свою работу артиллерийского мастера выполнял как бы нехотя. Любит много говорить и оправдываться.
6 декабря 1941 (суббота) – день 168
Из дивизионной свалки, из Ирмино, привезли пять разбитых 82-мм минометов. По предварительному осмотру можно отремонтировать и собрать 3 миномета. Все мастера сегодня занимаются ремонтом и регулировкой механизмов этих минометов. Отремонтировали, окончательно подготовили к стрельбе два миномета. Кроме того, исправили 3 треноги. Необходимы три ствола. Надо продолжать поиск. Сегодня снова встретились с уполномоченным НКВД на полковой кухне. Кушали втроём. Я завожу разговор с Витей Мясоедовым. И, как бы не замечая уполномоченного, рассказываю Виктору, что в артмастерской, осведомитель Горбушев, ходит в особый отдел в неделю один раз по четвергам и только ночью. Об этом знают все мастера. Весь наш разговор уполномоченный хорошо слышал. Но тоже не подал никакого вида. Нас радовало начавшаяся мощное наступление под Москвой. На ряде участков фронта, в результате успешной контратаки, наши войска улучшили свои позиции. Части Южного фронта продолжают преследовать войска Клейста. За 5 декабря они освободили около 90 населенных пунктов.
7 декабря 1941 (воскресенье) – день 169
Ночью, со свалки, привезли ещё четыре ствола 82-мм миномета. К вечеру мастерские отремонтировали, отрегулировали и укомплектовали ещё три миномёта. В минбатальоне вчера ели набрали расчёты на 10 минометов. Так что эти три будут обменным фондом. Сдали их на полковой склад. Сегодня получил через связного штаба предписание штаба об откомандировании артмастера Горбушева в полковую артиллерийскую батарею. Предварительно меня об этом никто не спрашивал. Взамен него мне никого не давали. Я понял чьих рук это дело. Вечером на санках еду на батарею. Заодно отвожу и Горбушева. Договариваюсь с комбатом лейтенантом Кропоткиным И.К. об обмене мастерами. Я у него из батареи забрал артмастера Чугунова Г.И. НШ полка лейтенант Новиков такой обмен нам санкционировал телефону. Западный фронт несколько продвинулся, как сообщило радио.
8 декабря 1941 (понедельник) – день 170
Повторился случай выхода из строя пулемета ДШК у зенитчиков. Опять поломка боевого упора и поперечный разрыв гильз. Выезжаю в Ирмино на ДОП. Ни одного боевого упора в запчастях нет. На свалке, с разбитого пулемёта ДШК забираю боевые упоры. Но не уверен подойдут ли они. Кропотливая подгонка, проделанная оружейником Буйным и пулемет готов. Артиллерийские и оружейные мастера ремонтировали вооружение, подобранное трофейными командами на поле боя. Оружейный мастер рядовой Белозёров П.В. где-то вечером прихватил дополнительную порцию кроме своих 100 г., после чего проявил свой буйный характер. Свидетелем этой сцены оказался помощник командира полка по снабжению Никулин. Это послужило возникновению у него подозрения, не ту ли водку пьют мастера, что было выдано для орудий. Никулин навёл справки в батарее, заливалась ли водка в орудия и уровни? Это вызвало у батарейцев улыбки. Тогда-то Никулин понял, что на его шутку, я ему отплатил тем же. Мне он об этом ни слова не сказал. Под Москвой идут тяжелые бои.
9 декабря 1941 (вторник) – день 171
От трофейной команды в мастерские поступило 22 миномета 50 мм, подобранных на поле боя. Сегодня мастерские занимаются их осмотром и ремонтом. Жалко только время, которое затрачивается на их ремонт. Расчёты всё равно, в первом же бою, побросают их. Радько уверяет, что есть приказ комдива об использовании 50 мм минометов. Капитан Новиков ознакомил меня с текстом телефонограммы, присланной из армии. Мясоедову Виктору, Ковалёву Алексею присвоены очередные воинские звания старшин, а мне воентехник 1-го ранга. Присутствовал на совещании у командира полка. Говорилось о подготовке к наступлению на Каганович. После зачитали приказ командира дивизии, в котором говорилось о притуплении бдительности у некоторых командиров, которые самостоятельно набирают людей для прохождения службы в армии без соответствующей проверки. Речь шла о принятых в санчасть полка Плодеевой и Костана, и машинистку Солодову Женю в штаб полка. Женю мы все знали. Она была в самых близких отношениях с нашим приятелем Ковалёвым Лёшей. Женя худенькая, смуглая, неброской красоты, но довольно-таки привлекательная. Глаза смотрят грустно, рассеяно. Казалось, она всегда мечтала о чём-то или вспоминала о своём любимом далёком друге. Её приказано уволить как не внушающей доверия. А может быть это и так. Она в полку поступила в конце октября. За месяц-полтора она влилась в коллектив, сжилась с ним. Ее уважали. Если же она разведчица, она может наделать много зла. Такие женщины много очков могут дать вперёд любому негодяю мужского пола. Комиссар Шошин, выступая по поводу этого приказа, ещё долго говорил о бдительности, округлял фразы и делал многозначительные паузы. Мы уже не слушали его, а он всё воспитывал, воспитывал… Потом Шошин отчитал повздоривших перед совещанием между собой помощника командира по тылу и начальник артснабжения полка: – Куда лучше, если каждый будет делать своё дело: артиллерист стрелять, снабженец обеспечивать боеприпасами, исправным вооружением, заместитель по тылу своевременно выделять транспорта и обеспечивать подвоз, – сказал в заключении комиссар. На совещании был представлен вновь прибывший в полк, командир запаса Сталинского РВК г. Киева, военный инженер 3 ранга Цариев Леонид Константинович, на должность начальника инженерной службы полка. После совещания командир полка пригласил к себе в землянку меня, Мясоедова и Ковалёва. Поздравил нас с присвоенными очередными воинскими званиями и налил нам по граненому стакану водки. Наши сердца наполнились непередаваемые радостью сообщением об освобождении города Елец.
10 декабря 1941 (среда) – день 172
Мастерские продолжают ремонтировать 50 мм ротные минометы, винтовки и ППШ, подобранные на поле боя. Всё это оружие, вот уже третий день проходит обработку в керосиновых ваннах. Сегодня в мастерских ЧП. Оружейный мастер рядовой Попов К.В. ремонтировал винтовки СВТ, подобранные на поле боя. Эти винтовки долгое время пролежали в земле, изрядно проржавели. После их выдержки в керосиновой ванне, затвор всё же открыть невозможно. Попов поставил винтовку на пол, а не на верстак и стал ударять молотком по рукоятке затвора, пытаясь таким образом открыть его. При одном из ударов произошел выстрел, и пуля прошила ему раковину уха. После внезапного выстрела мастера заметили, что Попов стал заикаться меньше и в шутку советует ему чаще вызывать случайные, неожиданные выстрелы. После этого случая пришлось иметь не менее приятный разговор с оружейным техником, техником 1-го ранга Познанским, который не обеспечил технику безопасности. Сегодня снова взаимодействовал с помкомполка по тылу Никулиным. Считаю взаимоотношения хорошими, доброжелательными. Транспорт выделялся по нашим заявкам сполна. Видимо внушение комиссара пошло впрок. 10 л. водки передал старшему лейтенанту Гуртовому Васе – адъютанта командира полка. В полку, вот уже несколько дней, на складе водки нет. Гуртовой, про хранящуюся у меня водку знал, а поэтому попросил отоварить его. Западный и Юго-западный Фронта, на некоторых участках заняли несколько населённых пунктов. 9 октября декабря освобождён город Тихвин.
11 декабря 1941 (четверг) – день 173
Полку приказано овладеть к 12 декабря Камышевахой. Артиллерийские и минометные мастера находились на огневых позициях полевой полковой батареи и минометном батальоне. Встретились с уполномоченным НКВД. Объяснились ним по-товарищески по Горбушеву. Он признал, что допустил неосторожность, что явилось причиной раскрытия осведомителя. Сейчас уполномоченного интересовал вопрос потери вооружения в подразделениях. Порекомендовал ему обратиться к начальнику снабжения полка воентехнику 1-го ранга Радько, так как у меня официальных сведений о потерях не сосредотачивается. Вечером, я был вызван в особый отдел дивизии. Какой-то капитан с пристрастием вымогал признание в том, что я завез с дивизионного склада винтовочные патроны с разрывной пулей (пристрелочная, французского образца). Я таких патронов не видел в глаза. Как он пояснил, патроны с разрывной пулей обнаружены в 8-й стрелковой роте, которые, по существующей конвенции, запрещено применять. Сказал, что могу идти, но вопрос остается открытым и возможно меня пригласят ещё. Что-то Радько артмастерские посещает всё реже и реже, а последние несколько дней вообще не появлялся. Общее ликование. Радостная весть – освобождён Солнечногорск. Вместо политзанятия провёл беседу с личным составом. Рассмотрели наши задачи в увязке с задачами подразделений. Германия и Италия объявили войну США. США объявили войну Германии и Италии.
12 декабря 1941 (пятница) – день 174
Трофейная команда снова доставила большую партию, подобранного на поле боя, оружия. Рассортировываем, дефектуем и ремонтируем. Работаем как днем, так и ночью. Не до сна. Полк ведет тяжелые оборонительные и наступательные бои. Несет потери. Прошлой ночью тяжело ранен, находившейся во 2-й стрелковой роте оружейный мастер Воронов А.Б. Эвакуирован в тыл. Все мастера сейчас закреплены за подразделениями. Оружейные мастера работают под непосредственным руководством оружейного техника Познанского М.Л. Арттехник Зинченко Д.А. отвечает за безопасность в работе всего артиллерийского и минометного вооружения. Ему непосредственно подчинены орудийные и минометные мастера. Все мы постоянно в курсе состояния вооружения в каждом подразделении. Сейчас уже никто то из командиров рот и батальонов не жалуются командиру полка на неисправность оружия. При необходимости обращаются ко мне. С каждым днём убеждаюсь в безукоризненно четкой и честной работе мастеров и техников. Работают дни и ночи, ползая по окопам под огнём противника, оперативно восстанавливая оружие. Все они работают с вдохновением, вдумчиво, аккуратно, постоянно совершенствуя свою работу. Это прежде относится к таким товарищам как рядовые Сосулин С.К., Попов К.В., Голубев С.М., Белозёров П.В., Порошин А.Х., Девьяров И.В., Солодов Б.Д., Корнеев И.Х., и другим. Техники Познанский М.Л., Зинченко Д.А., Буйный Т.И. и все мастера несут в подразделения достижения и опыт наших оружейников. Они прививают уважение к оружию, совершенствуют уход за ним. В нашей службе всегда важнее как можно лучше беречь оружие, чтобы оно постоянно было пригодным для боя, а не козырнуть красиво. Ура! Освобожден Сталиногорск. Идут ожесточенные бои на Западном фронте. Войска Южного фронта теснят войска Клейста.
13 декабря 1941 (суббота) – день 175
Продолжаем ремонтировать, подобранное на поле боя, вооружение. За день приведено в порядок и отремонтировано: автоматов – 49, винтовок снайперских – 5, 26 мм ракетниц – 10, револьверов – 16, ручных пулеметов ДП – 4, станковых пулеметов – 2, немецких пулеметов МГ 34 – 2. Утром я вернулся с переднего края. В подразделениях мы, снабженцы, пожалуй, самые частые, желанные гости. Нас всегда накормят, предоставят наилучший блиндаж для осмотра и ремонта оружия. Сегодня всю ночь с командиром роты автоматчиков старшим лейтенантом Головко И.Ф. и с комбатом Аскеровым А.Б. ходили по подразделениям. В полной темноте, по траншеям, как в могиле, спотыкаешься то на камни, то на каски, то угодишь какую-нибудь яму. Изредка местность освещается ракетами. Командиры род знают оружейных мастеров, как своих подчинённых. Они знают их фамилии, имя и даже больше. Один из командиров подразделений выразился так, что для него оружейные мастера не менее желаемые, чем разудалые гармонисты и весельчаки. Даже в суровые дни, почти в каждой роте, старались иметь людей – умельцев играть на гармошке. Командиры рот также старались, чтобы в подразделениях чаще были оружейники. К ним было особое уважение личного состава. Нередко, бывало, как и сегодня ночью, когда из отремонтированного оружия велась пробная стрельба. А в это же время, из-за окопов, раздавались мелодии гармоники и песни – то бодрящие, то унылые. С Аскеровым обходил подразделения батальона. Я смотрю оружие, интересуюсь не было ли отказов его работе, а он беседует с бойцами и командирами. Совсем стемнело. Стало тихо-тихо. Отовсюду носятся звуки гармоники и негромкие напевы, пришедших на передний край, фронтовых песен. Долго мы с ним сидели у одного из блиндажей, слушали доносившиеся до нас песни. В ближайшей землянке слышался веселый смешок бойцов. Подошли ближе. Прислушались. Бойцы рассказывают весёлые, хлесткие солдатские анекдоты, подшучивают. Всё это сопровождается дружным веселым и добродушным хохотом бойцов, расположившихся на отдых. Совинформбюро сообщило в подробностях о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы и о поражении немецких войск на её подступах. На ряде участков Западного и Юго-Западного фронтов, наши части ведут ожесточенные бои с противником, продолжают продвигаться вперёд и заняли несколько населенных пунктов, в том числе Ливны и Ефремов.
14 декабря 1941 (воскресенье) – день 176
Ночью выбраковывали оружие в подразделениях, неисправное заменили исправным, доставленным на санках. За день отремонтировали снова около 100 единиц стрелкового оружия. Артмастера восстановили изрядно побитую осколками 45мм ПТП. Несколько дней назад я был привлечен прокуратурой дивизии к расследованию дела об оставлении у противника 2-х 45-мм пушек образца 1937 года. А дело было так. В результате неравного боя, взвод 45-мм пушек попал в затруднительное положение. Орудия с расчётом находились в засаде. Они были вынуждены закопать затворы, оставив орудия в нейтральной полосе обороны. Когда же к оставшимся в живых предъявили спрос за орудия и пообещали отдать их под суд военного трибунала, то они проявили инициативу и ночью вытащили орудия из нейтральной зоны. Одновременно нашлись бойцы, сочувствующие бойцам-артиллеристам, попавшим в беду и решившиеся в ту же ночь помочь им. В результате действия этой инициативной группы к утру во взводе оказалось вместо двух, четыре 45 мм орудия. В мою задачу входило установить, какие из четырех орудий являются орудиями взвода, кому принадлежат остальные два орудия и сделать подробное описание технического состояния всех четырех орудий. Опознать свои два орудия не составило трудности, так как на них в полку имелись документы, в которых значились их номера. Что касается двух других, то уточнить их принадлежность не представилось возможным. В соседних полках нашей дивизии все орудия были на местах. Розыском хозяина этих орудий занималось и артснабжение 12-й армии. Так хозяин этих орудий установлен не был. После тщательного проведения расследования, бойцы показали, что эти орудия они приволокли от немцев. Они были установлены в немецкой засаде. 8 красноармейцев сделали вылазку в оборону противника, бесшумно уничтожили их расчеты орудий, и на себе прикатили к расположению батальона. Думается, что всё обойдётся благополучным исходом. Совинформбюро сообщило: Западный и Юго-Западный фронта продолжают продвигаться вперёд и заняли станцию Узловая (юго-восточнее Тулы), Верховье (северо-западнее города Ливны) и Дубна (западнее Тулы).
15 декабря 1941 (понедельник) – день 177
В полку всего 2 станковых пулемета Дегтярёва. А сколько хлопот с ними. Ежедневные отказы за отказами. Этот пулемет скорострельный. Для него требуется патроны с более прочным соединительным пули с гильзой, а вернее патроны от пулеметов ШКАС с двойной обкаткой дульца гильзы. В подразделениях этим часто пренебрегали. Снаряжали ленты любыми патронами, какие имелись под рукой. Отказ в стрельбе вызывался тем, что во время захвата затвором патрона и вытягивание его из ленты, он распатронивался, оставляя пулю в ленте, а порох и гильза высыпались в ствольную коробку. Полк ежедневно несет потери в личном составе. Ощущается недостаток в пулеметном вооружении. В первую очередь, восстанавливаем подобранные на поле боя, ручные станковые пулеметы. В мастерских скопилось 15 немецких пулеметов МГ 34. Подразделения используют их неохотно, да и патронов к ним ограничено. Приходит мысль по их не обычному использованию. Делюсь идеей с мастерами. Приступаем к осуществлению идеи. Пулемет МГ 34 жёстко закрепляем на деревянной платформе с небольшим углом снижения, из расчёта стрельбы на дальность 150 м. На платформе жёстко крепим коробку для ленты. Ленту удваиваем, снаряжаем патронами. Остаётся пулемёт на платформе доставить к проволочному заграждению у немцев, укрепить его за столбы ограждения. За стрелковый крючок привязать тонкую проволоку длиной 200-250 м. Стрельбу ввести в ночное время, находясь в окопах своей обороны. Таких пулеметов можно установить несколько. Этим можно сделать переполох немецкой обороне. Они обрушат весь огонь по-своему проволочному зарождению и минному полю. Этим временем, можно везти силовую разведку на другом участке обороны. Один экземпляр пулеметной установки привез в штаб, доложил начальнику штаба и командиру полка. Шевченко завел меня в землянку, выслушал. Идея ему очень понравилось. Налил мне стакан водки (высшая мера поощрения) и стал пристально следить пока не выпью. На этот раз одолел только полстакана. Дмитрий Павлович приказал в течение 48 часов подготовить таких установок на всё количество, имеющихся в мастерских, пулеметов МГ 34. Их было 15. Вечером приступили к работе.
16 декабря 1941 (вторник) – день 178
С утра в поисках досок (не менее «сороковки»), крепежных деталей, тонкой и прочной проволоки. Нужны и немецкие патроны. Срочно выезжаю на дивизионной артсклад, дивизионную артмастерскую. Приобретаем многое, но не всё. Выезжаю за патронами на армейский склад. Удаётся получить 30000 штук. К исходу суток сделали 6 установок. Сделан некоторые задел. Ночью обошёл пулеметчиков-станкистов. Пулеметы боеготовы. Но не хватает глицериновой жидкости. В некоторых кожухах вода подмерзает и расчёты постоянно ведут огонь короткими очередями. Это не дело. Срочно надо доставать глицериновую жидкость. В дивизии ее нет. Почти во все пулеметы добавляем веретённое масло. Снова наступило мучение с пулеметами ДП. Подсаживаются возвратно-боевые пружины. В запасе нет. Растягиваем и снова оставляем. Это всего на несколько очередей. Утром оружейные мастера рядовые Буйный и Сосулин откомандированы в Ворошиловград для решения вопросов с возвратными боевыми пружинами ДП. К исходу рабочего дня привезли более 300 пружин, изготовленных на заводе «ОР». Попробовали подвергнуть термической обработке 30 посаженных пружин. Надо посмотреть их в работе. Получил письмо от мамы и Шуры. Пишет, что у них всё хорошо. Сельсовет организовал сбор теплых вещей для фронта. Они сдали две пары валенок, четверо пар теплых носков, фуфайки. Интересуются, имею ли я тёплые вещи. Нас радуют успехи начавшегося мощного контрнаступления под Москвой: первые победы под Тихвином, поражения ударной группировки немцев в ходе Калининской, Клинско-Солнечногорской, Тульской, Елецкой операцией. Освобождены города Калинин, Высоковск, Ново-Петровское, Волово.
17 декабря 1941 (среда) – день 179
К 18:00 все 15 установок с пулеметами МГ 34 готовы. Установка пулеметов будет произведена сегодня ночью у проволочного заграждения немцев. Пулеметы должны быть тщательно замаскированы. Это работа поручена командирам взводов конной и пешей разведки и саперному взводу. Управлять стрельбой пулемётов на расстоянии будут командиры взводов пулеметных рот, назначенные персонально. С личным составом разведчиков, которые будут устанавливать пулеметы, провёл часовой инструктаж. Здесь же присутствовали командиры пулеметных взводов. Ночью с мастерами нахожусь в стрелковых ротах. К 24:00, командиру полка, находившемуся в 1-ом СБ доложили, что все пулеметы установлены и они готовы к открытию огня. Командир полка поблагодарил разведчиков Дмитрука П.Ф. и Куянцева В.Я. за выполненное задание. Оружейники Сосулин и Буйный предложили очередной сюрприз для немцев. Заключался он в минировании магазинов к немецким автоматам. Магазины снаряжались патронами. При стрельбе или при разряжении магазина вручную, последний патрон, поднимаясь в верхние крайнее положение, будучи связанным проводкам со взрывным устройством, размещенным в нижней части магазина, приводил его в действие. Сила взрыва вполне обеспечивала, отрыв левой кисти руки. Переговорили с командиром взвода разведки, лейтенантом Дмитруком. Пётр Фомич подсказал, что на днях будут проходить на нашем участке партизаны в тыл к немцам. Вот их можно и забросить туда. Дано задание – сделать таких сюрпризов 25 штук. Западный и Юго-Западный фронта продолжают продвигаться. Заняли ряд населенных пунктов, в том числе, город Алексин (юго-западнее Серпухова) и Щёкино (южнее Тулы).
18 декабря 1941 (четверг) – день 180
В 2:00 стрелковый батальон ст. лейтенанта Уфимцева Николая Александровича, усиленный спецподразделениями и поддерживающей артиллерией, начал разведку боем. За тридцать минут до начала действия батальона из пулеметов МГ 34 начали короткими очередями вести огонь. Немцы подумали, что наши, миновав нейтральную зону, залегли у их проволочного заграждения. Неописуемое зрелище. Немцы сосредоточили массированный огонь артиллерии, минометов и пулеметов на этот участок, где не было ни одного бойца. В это время ст. лейтенант Уфимцев и добрался без потерь к переднему краю немцев там, где они не ожидали. Завязался рукопашный бой, продолжавшийся около часа. Из уцелевших пулеметных установок МГ 34 продолжают вести огонь. С рассветом мы наблюдали такую картину. Проволочное ограждение немцев было порвано и завалено. Площадь, примыкающая к ограждению изрыта разрывами, снег почернел. Командир полка приказал с наступлением темноты собрать все пулеметные установки и доставить в артмастерские. Работу эту поручили снова разведчикам. Их действия приказал поддержать минометным огнем. Провел с личным составом политзанятие. Прослушали сводку Совинформбюро. Западный, Калининский и Юго-Западный фронта ведя ожесточённые бои продолжают продвигаться.
19 декабря 1941 (пятница) – день 181
25 сюрпризов с магазинами к немецким автоматам упаковали в ящик. Сверху написали «Опасно, магазины заминированы». Ящик передал лейтенанту Дмитруку П.Ф. для последующей передачи партизанам. Сегодня нам зачитали приказ командира дивизии, в котором отмечено мужество, которое проявили и воины нашего полка в боях под Кагановичем: Алексейчук, Аскеров, Гуревич и другие. Некоторые из них награждены орденами и медалями. Написал письмо на Родину. Маму успокоил, что я одет очень тепло, на мне шуба, валенки, теплые носки, шапка. Кормят нас прилично. Всегда есть горячее. Живем весело. Артмастера и минометные мастера находились в подразделениях. Приводили в порядок матчасть артиллерии и минометов. Оружейники занимаются ремонтом автоматов ППД и ППШ. Вчера с эвакоплощадки привезли разбитые, ржавые, без прикладов около 200 автоматов, в надежде собрать из них несколько автоматов. Произвели полную разборку и дефектацию отдельных узлов. Приступили к подгонке и сборке автоматов. Совинформбюро сообщило, что Западный, Калининский и Юго-Западный фронта продолжают продвигаться. Освободили несколько населенных пунктов, в то числе г. Руза, Таруса (ю-з Серпухова) и Ханино ю-в Калуги.
20 декабря 1941 (суббота) – день 182
Полк получил новую боевую задачу по овладению колхозом им. КИМ и по наступлению в дальнейшем на северо-западную окраину им. Каганович. Начальник артснабжения Радько П.А. задействовал на сегодня меня, техников и всех мастеров на подвоз боеприпасов в подразделения и проведение мероприятий к готовившейся 30-ти минутной артиллерийской подготовки: подвозили и готовили боеприпасы и матчасть артиллерии к стрельбе. Подобная работа проводилась и в минометном батальоне. Полк к концу дня продвинулся на несколько сот метров. Ранены огнем артиллерии противника на огневых позициях, при исполнении своих обязанностей артиллерийский мастер Чугунов Г.И. и минометный мастер рядовой Солодов Б.Д. Вечером в штабе ознакомился с только что доставленным из дивизии приказом, в котором говорится об отдельных фактах измены Родине. Приказано расстрелять перед строем двух красноармейцев изменников и арестовать членов их семей, состоящих на их иждивении. А их-то за что? А детей малых тоже? Немцы за последние дни и особенно сегодня изощряются агитационными призывами. В разбрасываемых листовках призывают переходить и сдаваться в плен. Пленному гарантируют хорошую и веселую жизнь, полную свободу действий. В одной из листовок даже говориться, что каждый холостяк может жениться на хорошенькой, богатой женщине, русского происхождения., «жаждущей бескорыстно посвятить себя земляку». Познакомился с вновь прибывшими в полк, начальником финансового довольствия техником-интендантом 1-го ранга Николенко Антоном Ивановичем. Оформил денежный аттестат маме. Оружейные мастера занимаются сборкой автоматов. К концу сегодняшнего дня удалось собрать и заставить стрелять 15 автоматов. С боеприпасами дело осложнялось. Их не было в наличии дивизии. И вообще, полку постоянно устанавливались жесткие лимиты на расход боеприпасов. Ощущалась общая потребность в боеприпасах. Совинформбюро сообщило, что Западный, Калининский, Юго-Западный и Ленинградский фронта, ведя ожесточенные бои продолжают продвигаться и освобождать населенные пункты. В том числе освобождены: Волоколамск, Плавск, и ст. Войтаково (юж. Ладожского озера).
От автора:
К середине декабря 1941 года, из 26 предприятий и цехов химической промышленности, эвакуированных в восточные районы (всего подлежало эвакуации 36 предприятий), на место прибыло оборудование лишь 8 заводов; из них было пущено в ход меньше половины. С августа по ноябрь 1941 выбыло из строя 303 предприятий, изготавливающих боеприпасы. Эти предприятия выпускали в месяц: 8,4 млн. корпусов снарядов, 2,7 млн. корпусов мин, 2 млн. корпусов авиабомб, 7,9 млн. взрывателей, 5,4 млн. средств воспламенения, 5,1 млн. снарядных гильз, 2,5 млн. ручных гранат, 7,8 тыс. тонн пороха, 3000 тонн тротила и 165.000 тонн аммиачной селитры. Увеличенной диспозиция между числом произведенных орудий и числом выстрелов на одно орудие. Во втором полугодии 1941 года фронт расходовал, главным образом, боеприпасы, накопленные еще в мирное время. Однако за 6 месяцев войны эти запасы были почти полностью исчерпаны. Продукция же, поступавшая от промышленности, составляла лишь 50-60% от количества, предусмотренного планом. «Поставки по «Ленд-лизу» из США, Англии и Канады являлись каплей в море для боеприпасной промышленности, которая за последние три года войны в СССР, выпустила около 700 млн. снарядов, около 20 млрд. патронов.» – говорил Иосиф Сталин в своём выступлении перед избирателями в 1946 году. Поставки по «Ленд-лизу» в период с 22 июня 1941 по 30 апреля 1944 составили всего лишь: снаряды к зенитным орудиям и танкам – 23 млн штук; патроны к иностранному танковому и зенитно-пулеметному оружию – 88 тыс. тонн; тол – 130 тыс. тонн; алюминий и дюралюминий – 166 тыс. тонн; медь и изделия из меди – 217 тыс. тонн; цинк – 42 тыс. тонн; никель – 6.5 тыс тонн; олово – 29 тыс. тонн; свинец – 48 тыс. тонн; сталь – 2 тыс. тонн.
21 декабря 1941 (воскресенье) – день 183
Мастера весь день работали в подразделениях полка, следили за работой вооружения и, при возникновении неисправностей оперативно устраняли их. Все мастера в боевых порядках и на огневых позициях. Техники Познанский М.Л. и Зинченко Д.А. задействованы на подвоз боеприпасов с дивизионного склада в полк и на огневые позиции артбатарей и минометных рот. После обеда Радько вызвал меня на командный пункт полка. Помощник начальника штаба полка старший лейтенант Гороховский М.И. ознакомил нас с приказом по 12-й А, в котором говорится о плохом учёте и о потерях вооружения. Этим приказом потребовано завести строгий учет оружия. Предупреждается, что за утерю и плохое содержание оружия, виновные будут предаваться суду военного трибунала. Просим довести требования приказа до командиров подразделений. Но Гороховский считает, что это сделать невозможно. Ходите по подразделениям и разъясните сами. Я и Радько идем к комиссару Шошину. Василий Агафонович сказал, что он сам решит с командиром полка, как это лучше сделать. Вероятнее всего соберут командиров и политработников и засчитают им приказ. Решили с Радько, с завтрашнего дня, весь личный состав мастерских, со мной во главе, будем обходить все подразделения, проверять, ремонтировать, помогать заводить надлежащий учет оружия, добиваясь выполнения приказа. Сообщение Совинформбюро: освобождены города Будогощь (юго-западнее Тихвина), Грузино (восточнее Чудова), Крапивна (юго-западнее Тулы).
22 декабря 1941 (понедельник) – день 184
Жалоб от подразделений на плохую работу оружия вот уже много времени не поступает. Считаю, этого мы добились тем, что создали запас, в виде обменного фонда всех видов оружия, вплоть до 82 мм минометов. Это позволило нам более качественно производить ремонт. У нас улучшилась связь с дивизионной артмастерской, где мы очень часто получали необходимые запчасти, производили работы на механическом оборудовании и сварочных агрегатах. До некоторой степени способствовало всему этому и хорошо налаженные деловые связи артмастерской с подразделениями. Был в санроте, здесь скопилось много стрелкового оружия, отобранного у раненых. При мне привезли несколько раненых с винтовками. Раненые с большой неохотой расстаются с оружием. Медсёстрам не отдают. Приходится вмешиваться военным врачам. Договорились, что оружие из санчасти будем забирать ежедневно. Несмотря на частые напоминания расчётам, сегодня снова произошёл случай разрыва 82-мм миномета и гибель расчёта из-за двойного заряжания в азарте боя. Снова оформляем донесение в Главное артиллерийское управление. Встретил Дмитрука П.Ф. Говорит, будучи в разведке, все 25 «сюрпризов» с магазинами оставили в немецких траншеях. Пока разберутся с секретом, оторвут себе ни одну руку. Если будут ещё, с удовольствием доставит их по назначению. Сегодня окончательно определилось количество восстановленных автоматов ППД и ППШ. Из 200 разбитых, мастерам удалось собрать, отладить 50 автоматов. Все автоматы, по приказанию командира полка, передаются в стрелковые роты. Совинформбюро сообщило, что войска Западного фронта, за 2 недели боёв освободили 720 населенных пунктов. Войска Западного, Калининского, Юго-Западного и Ленинградского фронтов продолжают продвигаться.
23 декабря 1941 (вторник) – день 185
Полк приступил к подготовке и выполнению новой боевой задачи. Командный пункт полка переместился. Тылы полка на шахте им. Крупской. Артмастерские и взвод химической защиты разместились в будке путевого обходчика, на перегоне Каганович – Варварополье. В мастерские поступило большое количество вооружения, в том числе и немецких пулеметов МГ 34. Командование полка приказало подготовить несколько видов вооружения для вручения партизанам, готовившихся к переходу переднего края. Я с техниками и мастерами приступил к дефектации этого вооружения и его ремонту. Оружейный мастер рядовой Буйный проявил инициативу: приспособил двигатель брошенного трактора для получения электроэнергии. Мы получили возможность работать круглые сутки. На довольствии мы состояли во взводе химической защиты, размещавшемся во второй половине будки. В помещении мастерских сделана невысокие нары для отдыха личного состава. На них же, мы сидя, принимаем пищу, проводим дефектацию и проверку работы пулемётов. Личный состав мастерских поужинал и приступил к ремонту. Лежа на нарах, теперь и я приступил к ужину. В котелке была положенная мне порция каши. Не успел я поднести ложку ко рту, как раздалась длинная пулеметная очередь и мой котелок с кашей улетел в угол помещения. Машинально оглянулся. Передо мной стоял, побелевший как полотно, оружейный мастер рядовой Белозёров, а перед ним на нарах пулемет МГ 34, с испускающимся из ствола, дымком. Лишь по счастливой случайности пренебрежительное отношение к технике безопасности обошлось без жертв. Винить в этом я мог лично только себя. Ведь мне известно было, что Белозёров проверял работу механизмов пулемета боевыми патронами, а я, как старший начальник, не обеспечил безопасности. Хорошо, что никого не было в помещении, где размещался взвод химической защиты. Эту сцену наблюдал командир взвода старший сержант Отрошек Иван Семёнович, сразу же вбежавший к нам уточнить, что здесь происходит. Освобождены: железнодорожный узел Горбачево и города Черепеть и Одоево.
24 декабря 1941 (среда) – день 186
Без отдыха мастера готовят оружие для партизан. Сегодня поступило задание: подготовить 18 автоматов ППШ с подогнанными и снаряженными дисковыми магазинами, в количестве 6 штук к каждому автомату. Весь день занимаюсь с подгонкой. В полковой батарее вышли из строя оба орудия. У одного осколками пробило цилиндр противооткатных устройств, у второго, тоже осколками, заклинило механизмы наведения. Батареи осталось без орудий. Из двух восстановили одно. Второе, в артупряжке, доставили в дивизионную артмастерскую. Поздно ночью расчёт вернулся на огневую позицию с исправным оружием. Предложил командиру артбатареи, лейтенанту Кропотину И.К. и его заместителю, младшему лейтенанту Тарасову А.П., что мы можем собрать ещё одно орудие. Смогут ли они его освоить, вернее обеспечить расчетом, артаммуницией, артиллерийскими лошадьми. Выразили горячее желание получить ещё одно орудие. Я приступил к изысканию возможностей приобретения 76-мм орудия, а батарейцы к его приему. Сегодня же ночью, вместе с боеприпасами, в мастерскую привезли противооткатные устройства и ствол 76-мм орудия в сборе. В штабе полка меня ознакомили с телефонограммой штаба дивизии, в которой говорится о применении немцами зажигательных снарядов против танков, якобы, обладающими особыми свойствами. Требуют раздобыть такой снаряд.
25 декабря 1941 (четверг) – день 187
Все мастера снова в подразделениях. Выполняем требования приказа командира дивизии о приведении в порядок вооружения. Недостатки, отмеченные в приказе по дивизии, есть и у нас. Подготовка оружия для партизан закончена. Всё это оружие отвезли и разместили в одной из комнат в штабе полка. Там же сосредоточены белые халаты, валенки, тёплая одежда. Арттехник Зинченко из дивизионной артмастерской, на прицепе за автомашиной с боеприпасами, привёз лафет с механизмами наведения 76-мм полковой пушки образца 1927 года. К исходу суток орудие готово к стрельбе. Из батареи вызвана артупряжка. Ночью, тепло провожали, всеми уважаемого в полку, старшего лейтенанта Хайруллина Рахима Хайрулловича, командира стрелкового батальона, убывающего в Южно-Уральский военный округ на формирование национальных частей. Вместе с ним, под его командой, убыло еще семь человек татарской национальности. Проводы были организованы в землянке штаба батальона. Стояла темная декабрьская ночь. Бушевала метель. Кругом землянки, все ориентиры засыпаны снегом. За проводы выпили из кружки постольку – поскольку мог каждый, по-русски, трижды расцеловались и пожелали нашему любимому другу Рахиму счастливого пути и благополучия. Провёл полуторачасовые политзанятия с личным составом.
26 декабря 1941 (пятница) – день 188
Противник по-прежнему оказывает упорное сопротивление. Задача прежняя: овладение колхозом имени КИМ и в дальнейшем наступать на северо-западную окраину им. Кагановича. Погода установилась ясная и морозная. Сегодня, инициаторы «сюрпризов», Сосулин и Буйный снова предложили использовать для «Сюрпризов» негодные автоматы, оставшиеся в результате отбора из числа годных деталей, похожих по внешнему виду на годные. Автоматов можно собрать 25 штук. «Сюрприз» заключался в том, что в прикладе под затыльником, разделывалось небольшое гнездо для размещения взрывного устройства. Это гнездо снова прикрывали затыльником. Взрывное устройство проводом связывалась с шепталом спускового крючка. Затвор ставился в заднее крайнее положение. Для срабатывания взрывного устройства требовалось лишь нажать на спусковой крючок. Вечером произвели испытания 1-го «сюрприза». Приклад разлетелся в мелкие щепки, взрыв способен серьезно покалечить человека. Доложил начальнику штаба полка о «сюрпризе». Вместе с ним доложили командиру полка. Приказал подготовить к 18:00 28 декабря 20 автоматов. Освобождены города Наро-Фоминск и Белёв.
27 декабря 1941 (суббота) – день 189
Оружейники готовят «сюрпризы». Минометные и артиллерийские мастера работают непосредственно в подразделениях. Тимофей Иванович, по пути с дивизионной артмастерской, прихватил две фляги со спиртовым лаком. Лак нам не нужен. Кто-то подал мысль выделить из него спирт. Подключили к проведению этой операции полковых химиков и санчасть. Одну флягу отдали во взвод химзащиты. Вскоре нас угощали всё же выделенным спиртом, путём перегонки. Пришлось и вторую флягу отдать химикам. Снова, в результате двойного заряжания, разорвало миномет 82-мм. Двое убитых, один тяжело ранен. Получил легкое ранение миномётный мастер, находившийся на огневой позиции разорвавшегося миномёта, рядовой Девьяров, отказался от госпитализации. Освобождены города Тихвин, Высокиничи, Новосиль и Тим.
28 декабря 1941 (воскресенье) – день 190
К 15:00 закончили изготовление 20 «сюрпризов». Поступило распоряжение командира полка, чтобы все «сюрпризы-автоматы» были в белых чехлах. Поискали – ничего подходящего не нашли. Обернули их белой бумагой и обвязали белой ниткой. К 18:00 «сюрпризы» лично доставил в штаб полка, куда прибыли три партизана в гражданской одежде. Шевченко приказал мне ознакомить партизан с сущностью «Сюрпризов» и мерами предосторожности. Уложили автоматы в сани и увезли. Ночью партизаны благополучно перешли передний край и удалились в тыл противника. Старшина Ахмедов сегодня, с моего разрешения, организовал помывку личного состава мастерских. Сменил всем белье, гимнастерки, брюки и шапки. Грязное бельё и обмундирование увёз в Первомайск для дезинфекции и прожаривания. После помывки организовал хороший плотный ужин, безусловно и «остограмил».
29 декабря 1941 (понедельник) – день 191
Мастера и техники в подразделениях: в траншеях, окопах, землянках и блиндажах, на огневых позициях – осматривают, ремонтируют, регулируют механизмы, следят за эксплуатацией. Вчера, по настоянию Радько, перед мастерами и техниками поставлена задача: по возвращении из подразделений, у старшин брать донесение о наличии и расходе боеприпасов. Опасная затея. Привыкнут и будут ждать, когда к ним придут за сведениями. Радько на мои возражения неумолим. Ночью ранен осколком живот оружейный мастер рядовой Голубев. Выбыло из мастерских, по ранению, уже 5 человек. Но просить взамен их просто неудобно. В подразделениях жалкие остатки личного состава. Оружейников остаётся мало. Надо переквалифицировать на стрелковое оружие минометных и артиллерийских мастеров. Составил расписание занятий. Учить будем практически на ремонте. Получен приказ командира дивизии, о самострельщиках. Отмечается, что у нас в полку, за последние дни, были тоже два случая. Не понятно, как на это идут люди. Ведь каждый самострел врачи всегда распознают, несмотря на то, что трусы стреляют и через мокрую повязку, и через буханку хлеба. Следы пороховых газов всё равно остаются. Ведь был в полку случай и такой. Двое трусов договорились, на определенном расстоянии, поочередно, друг другу выстрелить, в выставленную из окопа, руку. Первому это удалось сделать. Второй же, стреляя, угодил своему товарищу не в руку, а в голову.
30 декабря 1941 (вторник) – день 192
Техники и мастера работали на месте. В подразделения не выходили. Подводим итоги нашей работы за период с начала формирования. Далеко по неполным данным, за этот период, всё вооружение, положенное по штату, трижды ремонтировалась или прошло через руки мастеров. Кроме того, из числа собранного на поле боя, вновь восстановлено до 250 автоматов, 3 пулемета ДШК, 12 станковых пулеметов Максима, 200 снайперских винтовок, два 76-мм орудия, одно 45-мм орудие, 12 минометов 82 мм, 20-ть 50 миллиметровых минометов, большое количество пулеметов ДП и винтовок. Сегодня мы отметили хорошую инициативную работу мастеров Сириченко Г.Д., Сосулина С.К., Попова К.В., Белозёрова П.В., Порошина А.Х., Девьярова И.В., Корнеева И.Х., Золочева С.Б., Барабанова З.Б., Чернова М.И., Хамидова З.С. Мы отметили, что особого внимания заслуживает хорошая работа товарищей Зинченко Д.А. и Буйного Т.И. А разве меньше делает старшина Ахмедов, обеспечивая личный состав всем необходимым для нормальной работы мастерской? Питание, вещевое довольствие – лучшего и быть не желали. Ахмедов был всюду своим человеком, на всех полковых складах состоял в дружбе со старшинами подразделений. Ну, а наш ездовой Якушев И.И. – это замечательный неунывающий и безотказный человек. Он ухаживал за лошадьми и почти каждую ночь их возил на санках вооружение в подразделении и из подразделений. Получил письмо от мамы. Снова беспокоится обо мне, наверное, холодный и голодный, да и не болею ли я. Письмо, которое писал недавно 10 дней назад, она ещё не получила, обижается что очень редко пишу письма. Войска Западного фронта освободили город Калугу. Освобождены Керчь и Феодосия, Козельск и Угодский завод.
31 декабря 1941 (среда) – день 193
На переднем крае относительно спокойно. Сегодня работаем по ремонту до 18:00. После готовимся к встрече Нового года. Холодный и снежный день зимы. Нам доставили новогодние подарки. Небольшие ящики выгружали прямо на снег. Каждый думает: «А что в них есть?». Вдруг кто-то закричал «Ура! Посылки!». Досталось каждому по посылке. Посылка досталась и мне. На боковой стенке ящика обратный Рязанский адрес. Открываю осторожно. Сверху записка, написанная детской рукой: «Здравствуйте, дорогой наш воин. Рады вручить Вам свой скромный подарок. Крепче бейте фашистов. С уважением, Коля и Лена.» В посылке были сухари, сахар, носки шерстяные и традиционный пакет с табаком. Это дети оторвали от своего скудного пайка, чтобы порадовать на фронте папу, своего старшего брата… Личная жизнь фронтовиков и их семей переплелась общим несчастьем, а поэтому и письма, и посылки, полученные воинами, служили поводом собраться всем вместе, в кружок. Получение посылок и писем, не зависимо от их содержания всегда и сейчас являются неопровержимым доказательством неустанных забот о нас. Мы чувствуем, в этот тяжелый период, что вся наша страна заботится о нас. Теперь ни воин, ни труженик тыла не жалеют для победы ничего: «Все для фронта! Все для Победы!». В этих словах цель, смысл и вся наша жизнь. В канун этого первого Нового (военного) года, мы все почувствовали ту любовь и уважение, которую оказывали нам люди из тыла. Наша радость удваивается успехами наших войск под Москвой. С 15 по 31 декабря в результате успешного продвижения войск Западного, Калининского и Закавказских фронтов освобождены целая серия городов – Клин, Истра, Калинин, Алексин, Тарусу, Волоколамск, Наро-Фоминск, Козельск, Калуга, Белов, Керчь и Феодосия. А главнейшее событие конца года – сообщение Совинформбюро о провале немецкого плана окружения и взятия Москвы. Рядовой Попов сегодня очень долго возился с настойкой сделанного им, примитивного детекторного приемника. Когда его удалось включить, то мы могли услышать лишь последние слова из новогодней речи Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинина. Этими словами были «… Поздравляю вас с Новым годом и желаю советским народам в Новом 1942 году разбить без остатка наших смертельных врагов – немецких захватчиков».
1942
1 января 1942 (четверг) – день 194
Не обошлось, конечно, без того, чтобы в новогоднюю фронтовую ночь мы не выпили по чарке. Долго-долго сидим у печурки, в которой весело гудит огонь, каждый делился своими заботами, вспоминая, как раньше встречал Новый год. Как это принято, мы анализировали, подводили итоги 1941 года. Мы вспомнили трагические первые дни войны. Мы теперь уже говорим, что на сегодня опрокинут миф о непобедимости гитлеровской армии, о провале «блицкрига». В наши сердца вселяется радость событий: отброшены немецкие войска от Москвы, от Волхова, от Тихвина, очищен от врага Керченский полуостров, 30 декабря взята Калуга. В Вашингтоне подписана декларация 26 государств об использовании всех военных и экономических ресурсов этих стран для борьбы против фашистского блока. Кто-то подал мысль, сходить в лесок и посидеть, если не под елкой, то хотя бы под каким деревом. Все мы направились в ближайший лесок. Отыскали сосну, утоптали вокруг нее снег и присели на корточки. И тогда мы дали слово друг другу, если останемся в живых, устроить для своих детей и внуков нарядную-нарядную елку, которая напоминала бы вот эту, фронтовую. И у этой елки рассказать ребятам о нашей встрече нового 1942 года. По возвращении, вспоминали какие у кого были елки до войны, вспоминали новогодние ночи средней полосы Урала, Сибири… Кто-то обещал через 10 лет, когда ему стукнет 50, он обязательно пригласит товарища на Новый год и отпразднует его в большой компании детей и внуков.
2 января 1942 (пятница) – день 195
Полк совершенствует систему обороны, только что занятого участка. Здесь окопные работы закончены не были. На всем участке теплушек только две. В отрытых ячейках для стрелков полно снега. Инженерные работы сдерживаются из-за отсутствия шанцевого инструмента. Требуется сделать завалы и минировать танкоопасные места. Сегодня на совещании командир полка очень сильно ругал за бездеятельность полкового инженера, в/инженера 3-го ранга Цариева Л.К., упрекая его в помпезности, в пустоте громких докладов, в непринятии должных мер. Мне приходилось слышать доклады Цариева командиру полка. Действительно, он относится к категории людей, которые делают свое дело с шумом, напоказ. Обычно он старался преувеличить проделанную работу в подразделениях. Мне это кажется очень странным: все начальники служб, в т.ч. и вооруженцы, делают свое дело без лишних слов, на глаза не лезут, докладывают только то, что считают главным. Противник тоже совершенствует систему своей обороны и активных действий не проявляет. Ведет лишь методическую артиллерийскую и минометную стрельбу, не жалея ни мин, ни снарядов, ни патронов. Оружейный мастер рядовой Черношутов В.З. на переднем крае получил пулевое ранение в челюсть. Эвакуирован в госпиталь. Распрощался с ним в полковой санчасти крепким пожатие руки. Наши войска 1 января освободили г. Старицу.
3 января 1942 (суббота) – день 196
Возвращался я из ночного похождения по подразделениям. Утро морозное. В прозрачно-сероватом небе поднимался малиновый шар солнца. Из перелеска тянуло запахом деревьев. В недалеке виднелся участок железной дороги. Раздался гулкий выстрел. Оглянулся, вижу, огонь ведет наш бронепоезд. Посмотрел в сторону разрыва снаряда. Торчит паровозная труба бронепоезда немецкого. Бронепоезда друг от друга находились на расстоянии прямой видимости не более 800-1000 метров. Паровозы под броней обильно дышали паром, словно делая глубокие предсмертные вздохи. Первый выстрел нашего бронепоезда был с недолетом. Через минуту началась дуэльная стрельба. Долго «бахали» орудия и виднелись разрывы снарядов. Видны были прямые попадания и в тот, и в другой бронепоезд. Но оба стойко вели огонь. Но вот сбита труба у немецкого бронепоезда. Немецкий бронепоезд вдруг прекратил стрельбу. Наш бронепоезд, словно сорвался с места, на полных парах двинулся вперед, поливая из крупнокалиберных пулеметов. Немцы не выдержали натиска. Начали отходить. Наш на полпути тоже остановился и еще долго вел беглую стрельбу из орудий по немецкому бронепоезду. К сожалению, нельзя установить конечный результат дуэльной стрельбы.
4 января 1942 (воскресенье) – день 197
Артмастерские весь день занимались ремонтом автоматов. Наступил массовый отказ в стрельбе. Выгибается вверх крышка ствольной коробки и затвор не захватывает из магазина очередной патрон. Подгибаем крышки, ремонтируем защелки крышки ствольной коробки. Отремонтирован 41 автомат. Радько и меня на НП вызвал командир полка. Дал указание обеспечить минбатальон двумя боекомплектами боеприпасов. На НП я встретился с командиром полковой батареи 76 мм пушек лейтенантом Кропотиным. Иван Кузьмич рассказал мне, что 29 декабря, когда батарея вела огонь поддерживая разведчиков, огнем противника выведен из строя один орудийный расчет. Артмастера рядовые Халилов З.С. и Чернов М.И. находившиеся на батарее встали к орудию в качестве номеров и успешно справились с задачей. Батарея не прекратила огня. Кропотин считает, что их надо поощрить. Вполне согласен. Просил его написать об этом в штаб полка донесение, с освещением их подвига. Обещал сделать это сегодня же. Написал маме и Шуре одно письмо. Все равно читают вместе. Описал, как мы встретили Новый год. Что все было хорошо и весело. Думаю, поверят.
5 января 1942 (понедельник) – день 198
Мастера оружейные разошлись по подразделениям. Ремонтируют оружие непосредственно в окопах. Артмастерские на батарее, минометные – в минбате. Утром меня вызвал комиссар Шошин. Василий Агафонович, как всегда, и со всеми был неизменно добр, и не скупился на похвалу. Он похвалил действия артмастеров Халилова и Чернова. На столе у него лежало донесение от комбата Кропотина. Комиссар, расспросив об их работе, приказал подготовить проект приказа, в котором должны быть отражены их подвиг и их повседневные хорошие дела, как артмастеров. Приказ подписан и сегодня же объявлен личному составу мастерских. Пришлось и потребовать от личного состава, чтобы в подобных случаях докладывали и мне. Мне же неудобно, как непосредственному начальнику узнавать о подвигах от вторых лиц. Познакомился с вновь прибывшим в полк на должность командира стрелкового батальона ст. лейтенантом Поздняковым Алексеем Ильичом.
6 января 1942 (вторник) – день 199
Оружейники продолжали работать в подразделениях в ночное время. Днем работаем в землянке. Ремонтируем автоматы и винтовки для ожидаемого прибытия в полк пополнения личного состава. Артмастера восстановили, вышедшие из строя, 76 мм орудие и 45 мм орудие. Возвращаясь из подразделений, побывал на наблюдательном пункте полка. Погода безветренная, видимость хорошая. Заглянул в стереотрубу. Отчетливо видна окраина Кагановича. Видим замаскированный, видимо подбитый танк. К большому дому подкатил черный приземистый автомобиль, затормозив он присел на рессорах. Из него быстро выскочил поджарый и высокий фашист. Подбежал офицер, что-то торопливо доложил. Оба быстро скрылись за дверьми дома, у которых стоял коротконогий часовой, притоптывая куцыми сапогами. На груди у него вороной «Шмайсер». Вдруг один за другим и одновременно стали рваться снаряды. Понял, что это залп «Катюши». Все заволокло дымом. Дом разрушен, горит, автомобиль валяется кверху колесами. Молодцы реактивщики.
7 января 1942 (среда) – день 200 Разведгруппа полка взяла высоту перед восточной окраиной Кагановича и атакует противника в районе клх. им. КИМ. В мастерских осталось четыре оружейника (Сосулин, Попов, Белозеров, Буйный), минометных мастеров – два (Порошин и Девьяров) и артиллерийских – пять (Корнеев, Золочев, Барабанов, Чернов и Халилов), старшина Ахмедов и ездовой Якушев, и два техника (Познанский и Зинченко). Всего со мной 16 человек. Артмастера уже неплохо ремонтируют и стрелковое оружие. Минометные мастера почти безотлучно находятся в минометном батальоне. Постоянно проводят регулировку механизмов наведения. Сегодня побывал на КП полка в Кашановке, дважды в артснабжении дивизии в Дмитриевке и дважды на ДОПе в Первомайске. На трех автомашинах вывозил вооружение и боеприпасы для полка. Дважды, при следовании в Первомайск, вывозил на автомашинах раненых в медсанбат. С личным составом изучена нота народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова от 6 января «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях». Нота занимает целую страницу газеты. Мастера очень болезненно восприняли творимые фашистами злодеяния. Каждый высказался и дал слово, что до последней капли крови отдадут делу изгнания фашистов с нашей земли.
8 января 1942 (четверг) – день 201
Мастерские приводят в порядок вооружение, подобранное на поле боя и сданное санчастью. В полку был заместитель командира дивизии – начальник артиллерии 261-й СД подполковник Шаповалов Станислав Иванович и начальник штаба артиллерии капитан Основский. Они ознакомились с системой обороны, с артиллерийскими подразделениями. Были и в артмастерских. Ознакомились с организацией ремонта артиллерийского вооружения. Замечаний не было. Подполковник Шаповалов выразил удовлетворение тем, что в мастерских создан обменный фонд вооружения, и доставка вооружения в подразделения производится артмастерской. Провел политзанятие с личным составом мастерских. Рассмотрели и успехи наших войск на других фронтах: 7 января занят г. Мещовск, а части Западного фронта за два дня освободили 51 населенный пункт.
9 января 1942 (пятница) – день 202
Оружейники готовят оружие для ожидаемого пополнения личного состава. Артиллерийские и минометные мастера начальником артснабжения Радько П.А. задействованы на подвоз боеприпасов. Мы с ездовым Якушевым заменили в 1-м стрелковом батальоне дав станковых пулемета Максима на исправные. Возвращаемся с переднего края. Едем по лесочку. Тихо, деревья словно замерли. Прошу Якушева остановиться. Хорошо пройтись пешком по заснеженному лесу. Тишину леса нарушает лишь доносившаяся с переднего края пулеметная стрельба и разрывы снарядов и мин. А вот пышная рябинка, сохранившая полыхающие уцелевшие алые гроздья. Захотелось отведать лесной деликатес. Вдруг с дерева вспорхнули краснопузые снегири. Под рябиной разбросаны без семечек красноватые, расклеванные снегирями ягоды. Глупая птица: не кушает самую вкусную мякоть, а только склевывает из них зернышки, а могла бы скооперироваться с человеком. Срываем с Якушевым по нескольку кистей подмороженной рябины, усаживаемся в санки, жуем вкусные плоды, выплевывая зернышки. Вечером по радио узнали, что с 1 по 6 января войска Юго-Западного фронта успешно продвигаются и освободили 130 населенных пунктов, в т.ч. города Мосальск, Детчино, Серпейск.
10 января 1942 (суббота) – день 203
Штаб дивизии требует от командира полка в течение двух дней закончить все инженерные работы на переднем крае, обеспечив каждый взвод теплушками. Весь личный состав мастерских занимался устройством землянки. Землянку строили двухкомнатную: одну комнату для отдыха, другую для ремонта оружия. Для перекрытия, ночью завезли 22 шпалы и несколько бревен. Ночью закончили устройство землянки. Теперь не всякий снаряд страшен. Сразу же начали обживать землянку. По немецкому способу сложили печь из кирпича. Хорошо и уютно в землянке. Но все же, кажется тесновато. Мастера сильно устали. Ведь пришлось землю долбить киркой.
11 января 1942 (воскресенье) – день 204
Старшина Ахмедов сегодня устроил банный день. Заранее подготовил чистое и хорошо обработанное сменное белье. Мастера рады и довольны. Сегодня ночью из тыла противника вернулось несколько партизан. Разместились недалеко от нас. Услышав от них о зверствах немцев, я решил пригласить одного из них, чтобы он подробнее рассказал об этом личному составу мастерских. Много жуткого рассказал партизан. А вот вчера утром в Александровке фашисты соорудили 4 виселицы и в полдень повесили на них четырех членов партизанских семей. На это зрелище согнали к виселицам всех жителей села. Эту мерзкую расправу осуществляют спецкарательные подразделения.
12 января 1942 (понедельник) – день 205
Оружие ремонтируем и готовим для ожидаемого пополнения. А пополнения все нет и нет. Отремонтированное оружие сдаем на плевой склад. По заданию начальника артснабжения всю ночь ходил по подразделениям, проверял закреплено ли оружие за бойцами. В большинстве случаев раздаточные ведомости старшинами потеряны. Полная безответственность. Звоню начальнику штаба полка лейтенанту Новикову, прошу его принять меры. Через полчаса в подразделения связистами была передана телефонограмма, в которой командир полка требовал немедленно составить ведомости на оружие, и каждый боец должен расписаться за свой номер оружия. Один экземпляр ведомости было приказано представить в штаб полка к 20:00. На день я остался в подразделениях. Ответственность за составление ведомостей и их представление в штаб возлагались персонально на адъютантов старших стрелковых батальонов Степанишева Алексея Петровича, Василенко Владимира Дмитриевича и Воробьева Игоря Емельяновича. За качество проделанной работы не ручаюсь, но ведомости на выдачу оружия бойцам с их росписями поступили в штаб вовремя. Потом они были переданы начартснабу Радько. Считаю, что данное мне поручение я выполнил. Однако, когда сверили ведомости с учетом в артснабжении, то оказался полный ералаш. Была и недостача оружия, были и большие излишки. В излишках в основном были автоматы ППШ, ручные пулеметы ДП, станковые пулемёты Максима, один пулемет ДШК и 45 мм пушка. Недоставало в основном винтовок СВТ и винтовок образца 1891/30 г.
13 января 1942 (вторник) – день 206
Полк сменяет части стрелковой бригады и имеет задачу наступать на северо-западную окраину им. Кагановича, предварительно овладев колхозом им. КИМ. Несмотря на все усилия, полк с задачей не справился. Ремонт оружия производим в землянке и в жилом доме. Ремонтировали 50-мм минометы, 82-мм минометы, винтовки и автоматы. Сегодня заменили в подразделениях на исправные три станковых пулемета Максима и три 82-мм миномета. Наконец-то сегодня заговорил простейший радиоприемник, сделанный рядовым Поповым. Долго и упорно он возился над ним: то наматывая, то снова сматывая провода с картонных катушек. Слушать можно было только одному, прикладываясь ухом к приемнику. Это тоже уже результат. Теперь мы будем в постоянной осведомленности передач Совинформбюро. Наши войска освободили г. Киров Смоленской области и г. Дорохово, недалеко от Можайска.
14 января 1942 (среда) – день 207
Со свежими силами обходим подразделения. Производим осмотр вооружения. Выявляем неисправное. Что можно, сразу же заменяем исправным, находящимся в санках. Вот уже скоро рассвет. Надо торопиться, иначе придется ждать до наступления темноты. Заваливаюсь в санки с сеном. Поехали. Теперь можно и помечтать. Заезжаем в лесочек. Вдруг, среди лесного безмолвия, раздаются размеренные стуки пернатого кузнеца. Вот он почувствовал приближение человека. Делает паузу. Дятел, видимо, присматривается, но я его пока не вижу. Наконец-то увидел пеструю птицу с ярко-красным подхвостьем. Внизу, на снегу, под сосной валяются шишки, с которыми он уже успел поработать, вылущивая из них семечки. Знает ли что дятел о войне?.. А может быть и ему она принесла какие-либо неприятности… Вскоре дрема смежили мне глаза. Я крепко заснул и спал на морозном воздухе, пока не доехали до мастерских.
15 января 1942 (четверг) – день 208
Оборудованная землянка для ремонта вооружения и для отдыха личного состава уже не устраивает нас: тесно и мало света. Приступили к расширению землянки. Делаем новую, специально для ремонта, с окном. Соединяем ходом сообщения с основной землянкой для отдыха личного состава. На перекрытие используем полу сгоревшие бревна от соседней хаты. Получился отличный, высокий и просторный цех. Ездили на ДОП в Первомайск. Привез три автомашины боеприпасов. В основном 82-мм мины, которые доставил на огневые позиции минометного батальона. При выезде с позиций попали под артобстрел противника. Отделались легким ранением водителя и потерей лобового стекла у ЗИС-5. На всем пути подвоза войска расчищают дорогу от снега. При расчистке обнаруживаются трупы немецких солдат, которые продолжают оставаться на обочинах дорог. Провел политзанятие с личным составом мастерских. Рассмотрели статью Совинформбюро «Чудовищный приказ гитлеровского генерала об уничтожении всех исторических и художественных ценностей и об истреблении мужского населения в захваченных немцами советских районах».
16 января 1942 (пятница) – день 209
Мастерские работают на стационаре, в землянке. Дела идут хорошо. Качество ремонта для полевых условий приличное. В основном ремонтируем автоматы, ст. пулеметы, 50-мм минометы. Готовим на замену неисправных. То есть работаем с заделом. Это уже хорошо. Сегодня вызвали в штаб рядового Корнеева И.Х. Иван Харитонович молодой, энергичный, прогрессивно-мыслящий добряк, но почему-то всегда был предметом беззлобных насмешек со стороны товарищей. Он низкорослый, синещекий брюнет. Вызов Корнеева в штаб меня обеспокоил. Может что-то натворил и скрыл от меня? Но в таких случаях обычно вызывают начальник и отчитывают его. Значит отпадает. В обед иду в штаб полка, интересуюсь причиной вызова артмастера. Говорят, что он сейчас в разведвзводе, готовится к сегодняшнему ночному поиску. Оказывается, он как-то поделился с одним из разведчиков, что он с удовольствием сходил бы с ними. До призыва он работал в колхозе имени КИМ и знает каждую складку местности. Вот и привлекли его для захвата «языка». Вечером, с наступлением темноты группа разведчиков в 3 человека направились к переднему краю противника, а к 24:00 приволокли здорового немца с кляпом во рту. Это был успех разведчиков после долгого перерыва. Корнеев Иван во взятии фрица сыграл главную роль, а поэтому, говорят, он будет представлен к награде.
17 января 1942 (суббота) – день 210
В полку начали комплектовать роты ПТР в каждом батальоне. До этого в батальоне были положены взводы ружей ПТР по три ружья в каждом (но ружей не было). На их базе должны были сформировать роты ПТР по 16 ружей. Если раньше полку было положено 9 ружей, то теперь их должно быть 48. Вводились ружья ПТР и в артполки дивизий по 8 шт. Роты укомплектовались коммунистами и комсомольцами. На должность командиров рот ПТР назначались командиры, прошедшие специальные курсы подготовки. На одну из рот назначен очень способный и волевой лейтенант Большаков Степан Яковлевич, бывший командир пулеметного взвода, только что окончивший специальные курсы подготовки. Сегодня ездили в артснабжение дивизии за получением ружей ПТР. В батальон назначаются комиссары. Эти должности введены вновь.
18 января 1942 (воскресенье) – день 211
В полку проводятся организационные мероприятия по переходу на новые штаты. Увеличивается общая численность полка. Увеличивается количество снайперов с 65 до 146. В стрелковых взводах с 2 до 5, в стрелковых ротах с 7 до 16 и в стрелковых батальонах с 21 до 48. Сегодня командир полка поставил задачу перед начальником артснабжения полка обеспечить полк снайперскими винтовками до полной штатной потребности. В полку шел отбор снайперов. Отбирались лучшие из лучших стрелков. В артснабжении дивизии снайперских винтовок, ни 1891/30 г., ни СВТ нет. Подсчитываем свои возможности. При всех наших стараниях можем обеспечить 30-35 снайперов или 20% положенных по штату. Это с учетом снайперских винтовок СВТ, которые не удовлетворяли требованиям снайперов. Весь личный состав артснабжения – мастера, техники задействованы в подготовке полка к ночной атаке: проверяем боеготовность артиллерии, минометов, пулеметов, подвозим боеприпасы.
19 января 1942 (понедельник) – день 212
Второй день с мастерами изучаем ружья ПТРС и ПТРД. Каждый мастер отстрелял упражнение из ружья ПТР. В 4:00 полк перешел в атаку, овладел клх им. КИМ и к вечеру продвинулся на сотни метров восточнее им. Кагановича. Продвижение приостановлено из-за сильного артиллерийского, минометного и пулеметного огня противника. Вплотную начинаем заниматься проблемой снайперских винтовок. В наличии дивизионного артсклада ни одной винтовки. Артснабжение дивизии не обещает на ближайший период обеспечить ими. Какой выход из положения? Где их искать? Задача поставлена перед всем коллективом. Предлагаю начальнику артснабжения Радько П.А. в первую очередь достать полторы сотни хотя бы и неисправных прицелов. После обеда разъехались мастера и техники. Одни получили задание покопаться на свалках в эвакоотделениях складов вплоть до артиллерийских, с целью поиска оптических прицелов и кронштейнов для их крепления к винтовкам. Тимофей Иванович Буйный с отношением от полка направился на предприятия Ворошиловграда с целью размещения заказа на 200 кронштейнов под прицелы. Техник оружейный Познанский М.Л. с рядовым Сериченко Г.Д. направились на предприятие, занимающееся ремонтом оптики, где до призыва работал Сериченко.
20 января 1942 (вторник) – день 213
Подводим итоги поисковой работы. Буйный разместил заказ на одном из заводов Ворошиловграда на изготовление кронштейнов. Завтра 200 штук будут готовы. Вечером их можно будет получить. Группа мастеров, занимавшаяся поиском прицелов, привезла 101 прицел. Среди них были и новые, не бывавшие в употреблении 21 прицел. Оружейный техник Познанский и рядовой Сериченко договорились о ремонте прицелов. Рядовой Сериченко направлен для сдачи в ремонт 80 прицелов в Ворошиловград. Поисковая группа прицелов снова направлена на продолжение поиска. Все оружейные мастера задействованы на отбор самых лучших винтовок для переделки их под снайперские. Составили график подготовки снайперских винтовок на 5 дней. К этой работе привлечены артиллерийские и минометные мастера. Сегодня был в артснабжении армии. Выписали наряд на получение 20 снайперских винтовок СВТ. Поисковая группа к концу дня привезла в Ворошиловград и сдала в ремонт еще 29 неисправных прицелов.
21 января 1942 (среда) – день 214
Получили с армейского склада 20 снайперских винтовок СВТ и сразу же выдали их в подразделения. С Ворошиловграда привезли 100 кронштейнов к прицелам, а 100 штук оставили в оптической мастерской для подгонки ремонтируемых прицелов к кронштейнам. Вечером приступили к сборке, отладке 21 снайперской винтовки с новыми прицелами. Завтра будем пристреливать. На фронте наступило затишье. Противник активности не проявляет. Радько П.А. привлек меня для перемещения полкового пункта боепитания из Борщеватое в Камышеваху. Мастерские остаются в Борщеватое. Работаем в землянках, в жилом доме. Все мастера заняты решением вопроса по снайперским винтовкам. Сегодня командир взвода боевого питания стрелкового батальона мл. лейтенант Голованов Захар Николаевич передал мне записку от заместителя командира батальона ст. лейтенанта Андрусского Алексея Васильевича, который убедительно просит поощрить приказом по полку мастеров оружейников рядовых Сосулина С.К., Попова К.В., Белозерова П.В. за их исключительно добросовестное отношение к своим обязанностям. В свою очередь и я написал ему записку, чтобы он об этом сам написал в штаб. Я тут же написал проект приказа и пошел с ним в штаб. Приказ состоялся.
22 января 1942 (четверг) – день 215
Противник активности не проявляет. На переднем крае обстрел устраивают снайпера. Вот только когда наступило, начало развиваться снайперское движение. Сегодня собрали еще 20 снайперских винтовок. Пристрелять успели 36 штук. Для этой цели распоряжением начальника штаба к мастерским прикомандировали 10 лучших стрелков, будущих снайперов. Все 36 винтовок выданы в подразделения по разнарядке начальника штаба полка. Из оптической мастерской привезли 30 отремонтированных прицелов. Обещают ремонт сделать остальным прицелам в течение трех-четырех суток. Познакомился с вновь прибывшим в полк на должность командира транспортной роты лейтенантом Питель Иваном Прохоровичем. Завершено освобождение Московской области.
23 января 1942 (пятница) – день 216
Противник активности не проявляет. Штаб полка проводит двухдневное занятие со снайперами полка. Отстреливают боевые упражнения. Я провел с ними двухчасовое занятие по изучению винтовки и по правилам пристрелки винтовки с оптическим прицелом. Собрали еще 20 винтовок и пристреляли 25 шт. Все выдали в подразделения для вручения снайперам на сборах. Командир полка торопит нас. Но мы и так работаем сверх напряжения, да и к тому же сдерживает поступление прицелов из оптической мастерской Ворошиловграда. У личного состава вызвало чувство гордости за нашу страну и Партию и любви к ней за проявленную очередную заботу о воинах – было принято Постановление СНК СССР «Об устройстве детей, оставшихся без родителей».
24 января 1942 (суббота) – день 217
Почти весь день находился на сборах снайперов. Помогал практически улучшить проведенную ранее пристрелку. Каждый снайпер старался улучшить точность боя, почти каждый хочет иметь более слабый спуск. В мастерской собрали, отладили и пристреляли еще 20 винтовок. Вечером выдали в подразделения. На сегодня мастерские сделали 81 снайперскую винтовку. А всего полк за неделю (вместе со снайперскими винтовками СВТ) получил 101 винтовку. Сборы снайперов сегодня посетили штабисты дивизии: Начальник штаба дивизии подполковник Васильев, начальник оперативного отделения майор Левин А.С. и еще какие-то два майора. Майор Левин А.С. интересовался где мы взяли такое количество снайперских винтовок. Я ему все по порядку рассказал. Присутствующий при этом подполковник Васильев похвально отозвался по поводу нашей инициативы.
25 января 1942 (воскресенье) – день 218
Весь день проводил занятия с командирами пулеметных взводов и рот по изучению поступившего в единственном экземпляре станкового пулемета Горюнова (СГ). Пулемет поступил для войсковых испытаний в условиях боевой обстановки. В комиссию по испытанию вошли я, командиры пулеметных рот лейтенанты Линтвар Иван Васильевич, Игнатов Павел Петрович и Малюгин Ефим Карпович и два командира взвода. Пулемет был вручен лучшему пулеметному расчету. Нам сказали, что этот пулемет должен сменить тяжелый станковый пулемет Максима. С этим пулеметом нас немного ознакомили, будучи на курсантской заводской практике в Туле. Он в то время находился в стадии обработки. Пулемет по условиям испытаний должен находиться постоянно на передовой линии, вести постоянно огонь (чем больше, тем лучше). Мне поручено следить за его работой, а предварительно, с расчётом и командирами провести занятие по его устройству. Из оставшихся в оптической мастерской 49 неисправных прицелов, отремонтировали 9; остальные не могут пока отремонтировать из-за отсутствия оптических стекол. Но, обещали принять меры, и в ближайшие время закончить ремонт 40 шт. Собрали и пристреляли 9 винтовок. Выдали в подразделения.
26 января 1942 (понедельник) – день 219
Начальника артснабжения полка Радько П.А. и меня вызвали в штаб. Дали нам ознакомиться с приказом по дивизии, в котором говорилось о слабой работе по развертыванию снайперского движения. В качестве положительного примера упомянут наш полк. Отмечена инициативная работа артснабженцев, которые сумели, в кротчайшие сроки, обеспечить снайперов винтовками. И далее в последнем пункте приказа говориться, что наш полк до 18:00 26 января должен по 20 снайперских винтовок передать 974-й и 976-й СП. Вот досада. Мы с Радько к командиру полка, к комиссару. Но оба не решились по этому поводу обратиться к командиру дивизии. Ничего не оставалось, как выполнять приказ. Сразу же пошел по батальонам, чтобы отобрать винтовки для передачи с наихудшим техническим состоянием. Вечером представители полков забрали 40 винтовок. Очень было обидно за весь тот труд, которые вложили мастера. В разведвзводе обнаружил большое количество губных гармошек. Разведчики «одолжили» у немцев в одной из вылазок. Дали мне 10 штук. Самых крупных размеров. Передал Буйному. Тимофей Иванович с полуслова понял, что их надо заминировать.
27 января 1942 (вторник) – день 220
Мастера, техники и я присутствуем на всех стрельбах, проводимых расчетами из ружей ПТР. Бойцы жалуются на сильную отдачу в плечо. С расчетами проводим занятие. Разъясняем, что надо постоянно чистить и смазывать трубку спусковой коробки и плечевого упора. У расчетов возникают трудности добиваться меткой стрельбы из ПТРД, которая во многом зависит от правильной постановки мушки, от пригонки упора для щеки, от правильной прикладки ружья к плечу и упорам сошки. За 10 дней эксплуатации ружей появились неисправности: отказы из-за тугой экстракции гильз, поперечный разрыв гильз. Два ружья полностью вышли из строя – произошел разрыв ствольных коробок, вместе с запрессовкой опорных вкладышей. Чувствуется, что разрабатывались ружья в спешке, без должных войсковых испытаний, а поэтому имеют недоработки как конструктивного, так и производственного характера. Перед техниками и мастерами поставлена задача не допустить такого положения, когда личный состав потерял уверенность в боевых возможностях ружей, их безотказности. На каждых стрельбах ведем предварительный осмотр ружей, учим готовить их к стрельбе. Сегодня произвел 10 выстрелов из ружья ПТР. Осталась большая боль в плече. Меткость неплохая. Все выстрелы поразили цель (стрелял по шахтным вагонеткам).
28 января 1942 (среда) – день 221
Мастерская ремонтирует вооружение для ожидаемого пополнения. Ночью мастера в подразделениях, днем ремонт в землянке-мастерской. По заданию Радько ездил за боеприпасами на ДОП. Привез 736 штук, вновь принятых на вооружение, винтовочных противотанковых гранат. В наш полк они поступили для проведения эксплуатационных войсковых испытаний. Эти гранаты мгновенного действия, при соприкосновении с преградой. Мне поручено подготовить и повести занятие с командирами рот и батальонов по изучению этой гранаты с практическим показом ее действия. Подобрана площадка с открытой местностью. В качестве мишеней, с мастерами, установили 6 шахтных вагонеток. Граната представляла собой собственно гранату, с ввинченным в ее корпус, обыкновенным винтовочным шомполом с головкой. На шомполе размещался плавающий стабилизатор. Для бросания гранаты по цели, ее шомполом необходимо вставить в ствол винтовки и специальным холостым патроном выстрелить. Граната, выброшенная выстрелом, совершает полет до цели по навесной траектории. О какой-либо прицельности не могло быть и речи. Просто винтовке придается угол возвышения и производится выстрел. Уверенности в попадании в цель никакой. В порядке подготовки к занятиям, я произвел несколько пробных выстрелов. Шесть из десяти достигли цели. Большего и лучшего результата ожидать было нельзя. На этом я успокоился и посчитал, что завтра на занятиях смогу получить не худшие результаты.
29 января 1942 (четверг) – день 222
Провожу занятия с практическим показом действия у цели, шомпольный гранаты ВПГ с командирами рот и батальонов. После рассказа устройства гранаты и её назначения, сделал 5 выстрелов. Гранаты упорно не летели на цель: перелёт или недолет. Командир полка капитан Шевченко меня изрядно отчитал за такую подготовку к показанному занятию. Взялся бросать гранаты сам. Выпустил 10 гранат и ни одна из них не достигла цели. Стреляли и другие командиры. Результаты выброшенных 40 гранат были плачевными, которые не могли убедить командиров в эффективности такого вида противотанковых средств. Свои отзывы о гранате мы представили в дивизию. Такие гранаты не нашли своего применения в войсках. Сегодня мне объявили приказ о моём переаттестовании с военного техника первого ранга на старшего техника-лейтенанта. Эти звания были введены вновь. Теперь технический состав по знакам различия приравнен к строевым артиллерийским начальникам: петлицы и нарукавные нашивки одинаковые. «Сюрпризы» с губными гармошками изготовлены. В них вложены взрыватели, которые мешают производить звуки. Расчет сделан на любопытного – почему не играет. А чтобы разобрать нужно вытащить шплинтик, после чего взрыватели должны сработать. Упакованные в ящик гармошки передал командиру взвода пешей разведки. Договорились, что они, при удобном случае, будут каждый по отдельности в обёртке оставлены в немецких траншеях. Мы услышали о заключении договора между СССР, Англией и Ираном о союзе в войне против фашистской Германии и её союзников.
30 января 1942 (пятница) – день 223
Полк возобновил атаки. Противник активно обороняется. Погода пасмурная. По поручению Радько прибыл в штаб, чтобы дать данные в оперсводку по вооружению и боеприпасам. Встретились с Васей Гуртовым – адъютантом командира полка. Вышел из дома капитан Шевченко. Позвал нас с Гуртовым к себе. Улыбнувшись, поинтересовался – сколько ещё двухсотграммовых уровней с водкой осталось у тебя, намекая на водку, полученную когда-то у Никулина для орудий. Шевченко сам увлекался водкой и считал, видимо самой высокой наградой, угостить ею других и сейчас приказал Васе налить мне стакан водки. Желудок противится принимать, но, против своих возможностей, выпиваю половину. Смеётся. Поэтому я лично избегаю встречи с командиром полка. Приказал все винтовочные противотанковые гранаты (около 100 штук) передать в роту ПТРК, считает, что их можно применить для обработки переднего края противника при силовой разведке. Приказано это сделать до наступления темноты. – Да быстрее поворачивайтесь, а то вы как медведи, – говорит он, – вас надо раскачать. И тут же заключил: «Не обижайся, обида – это женское дело». Вперёд мне показалось, что капитан Шевченко производит впечатление несерьезного человека, но это впечатление было обманчиво. Пожалуй, единственным серьезным его недостатком этого увлечение спиртным. На самом же деле он очень энергичен, решителен, инициативен, требователен, трудолюбив, обладает хорошими знаниями техники и вооружения. Исключительно добросовестно выполняет приказы командования. Вася Гуртовой мне рассказал, что капитан Шевченко в армии с 1931 года, 1909 года рождения. По 1940 он прошёл должности курсанта, потом комвзвода, курсы младших лейтенантов в 1939 году. Командир взвода, начальник складов НЗ, командир роты. Вся его до военная служба прошла в 64-ом отдельном пулеметным батальоне ТИУРа в Одесском военном округе.
31 января 1942 (суббота) – день 224
Полк снова применил силовую разведку, захватил 6 пленных. Пленные ведут себя нахально, выкрикивая заученные слова «Хайль Гитлер». Услышал, что в штаб полка привели пленных. Забираю «сюрпризы» (автомат, губную гармошку и магазин от немецкого автомата) и бегу в штаб. Подаю охолощенные автоматы и губную гармошку немцу, тот, как ужаленный встрепенулся и спрятал руки за спину. Второму немцу подаю магазин от автомата и показываю, что его надо разрядить. Тоже убирает руки назад. Переводчик, обращаясь к немцам, спрашивает, что всё это означает, почему они не хотят в руки, поданные им автомат гармошку и магазин. Отвечают, что на таких игрушках подорвалась много солдат и офицеров. Об этом по подразделениям прошла информация. Один из них сам видел, как на магазине подорвался солдат. Все 10 губных гармошек-«сюрпризов» разведчиками разбросаны в немецких траншеях. Подорвется один или два немца и то польза. Написал письмо маме. Очень трудно писать письма маме. Чтобы её не беспокоить надо что-то выдумывать, да так, чтобы это не показалось враньём. Сегодня, чтобы не уличила меня, написал, что бывает всяко: иногда и трудновато. К полевой жизни уже привыкли, хотя бывает и холодновато. Весь январь нас, воинов, радовали успехи войск Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов. В течение января они освободили города: Малоярославец, Боровск, Пено, Селижарово, Андреаполь, Торопец, Можайск, станцию Лозовая, Сухиничи. Нас радовала, развернувшееся 8 января 1942 года, общее наступление Красной армии на всем советско-германском фронте.
1 февраля 1942 (воскресенье) – день 225
Артмастерские, в ночное время, работают в подразделениях. Утром возвращение, небольшой отдых и снова ремонт. Отремонтированное оружие за день отвозим в роты, а у них забираем неисправное. Неисправности, требующие мелкого ремонта, устраняем на месте. Погода пасмурная. Падает снег. Полк занимает прежние рубежи. КП в Кошановке. Полковой пункт боеприпасов в МТФ. Мастерские в Борщеватое. Радько и я занимаемся пополнением подразделений боеприпасами, приближаем запасы к ротным пунктам боепитания, не более, как в километре от переднего края. Этими же вопросами в подразделениях, занимались вместе с нами, исполняющий обязанности начальника штаба полка капитан Новиков и ПНШ по тылу, старший лейтенант Стешиц Аркадий Иванович. Полк принимает меры к захвату пленного, но ничего не получается. Командир полка нервничает.
2 февраля 1942 (понедельник) – день 226
Ночью обходим подразделения, интересуемся работой оружия, от командиров батальонов и рот претензий никаких нет. У нас установились полное взаимное понимание и хорошие деловые отношения. Это радует в работе. В стрелковой роте встретились с комиссаром полка Шошиным. Он распекает командира роты, младшего лейтенанта Миргородского Георгий Кирилловича и замкомандира батальона, старшего лейтенанта Андрусенко Александра Васильевича, за то, что вот уже несколько дней, бойцы роты в нейтральной полосе арендовали обменный пункт с немцами. Наши бойцы в условное место доставляют махорку, оттуда забирают шоколад и сигареты. Комиссар квалифицирует это «братание», требует прекратить это и наказать инициаторов. Комиссар с личным составом провёл беседу в роте. Был Радько П.А. Поручил с сегодняшнего дня составлять ежедневные донесения о наличии и расходе боеприпасов представлять ему на подпись и доставлять в артснабжение дивизии. Конечно, предварительно собирать сведения о расходе и наличие боеприпасов в подразделениях. Объяснил это тем, что я являюсь его помощником (по положению). Приказ есть приказ.
3 февраля 1942 (вторник) – день 227
На розвальнях возвращаемся с Якушевым из минометного батальона. Заменили два 82-мм миномета. Старший лейтенант Бадаев доволен, что так быстро решился вопрос с восстановлением, вышедших из строя минометов. Доволен и командир 1-й минометной роты старший лейтенант Петров Иван Егорович. Пригласил поужинать. По 100 г. Выпили. Иван Егорович приятный собеседник. Возвращаясь, из головы почему-то не выходила мысль: достаточно ли настойчиво и упорно я работаю, всё ли охватываю. Плохо, когда тебе не указывают на ошибки. Те ошибки какие я замечаю за собой переживаю, и придерживаюсь правила не повторять их. Но все ли ошибки я замечаю за собой.
4 февраля 1942 (среда) – день 228
Через каждый день посещаю и осматриваю станковый пулемет СГ. За время эксплуатации в боевых условиях было несколько отказов в стрельбе. Каждый отказ тщательно изучаем, анализируем и устанавливаем причину. Недостатки пока все устранялись в условиях войскового ремонта. Недостатков много. Но заманчиво заполучить войсками такие пулеметы. Ведь он на 20 кг легче пулемета Максима.
5 февраля 1942 (четверг) – день 229
Собрали и пристреляли 8 снайперских винтовок образца 1891/30 года. Снайпера принимают непосредственное участие в пристрелке. Винтовки и патроны к ним выдаём по ведомости под расписку. Дивизия потребовала захватить сегодня ночью пленного на окраине им. Кагановича. К захвату языка снова привлечен артмастер рядовой Корнеев Иван. Провел двухчасовое политическое занятие с личным составом.
6 февраля 1942 (пятница) – день 230
Утром возвращаюсь с переднего края. На обратном пути везу два пулемёта Максима в ремонт. Засунув ноги в сено, пригревшись в розвальнях, начала одолевать дремота. Рядовой Якушев, ездовой, всю дорогу рассказывает байки. Почему-то одолевают мысли за несовершенство шомпольных противотанковых гранат. А как всё же лучше их можно применить, можно ли увеличить прицельность. Видимо нет. Тут же вспоминается недавний случай с обменом русской махорки на немецкий шоколад в стрелковой роте. Видимо немцы, очень любят русский крепкий табак. Но они-то курят дрянь, солому. Свертываю цигарку. Закуриваю. После приятной затяжки меня вдруг осеняет совершенно неожиданная мысль. А ведь этот факт можно использовать против немцев. Ведь немцы применяют минирование разных безделушек, которые сбрасывают с самолёта, и любознательные, подбирая их, подрываются. А что, если создать такой контейнер-«сюрприз», который можно доставлять немцам с помощью выстрела из винтовки. Как это делается бросок шомпольной гранаты или ружейная граната Дьяконова. Созревает конструкция: в общей основе, это шомпольная граната, но размером ручной гранаты РГД. Боевую часть изготавливают из тонкостенной трубы с навернутыми по торцам крышками. Полость залить тротилом, а в корпус с толом разместить минный взрыватель с чекой. Конструкцию выполнить так, чтобы при сворачивании металлической крышки, чека взрывателя вытаскивалась и взрыватель срабатывал. На корпусе написать «Русская махорка». Верно, обмануть немца можно один раз. Однако, сразу же, пока не пройдёт информация, можно получить неплохой эффект даже на участке полка. Попробуем. Поделился, мыслю с мастерами. Загорелись желанием принять самое активное участие. Особенно к этому проявил интерес старше оружейный мастер рядовой Буйный. Тимофей Иванович сразу же начал перекидывать конструкцию.
7 февраля 1942 (суббота) – день 231
В мастерских собрали и, совместно со снайперами, пристрелили ещё 8 снайперских винтовок и выдали их подразделения. В штабе состоялось совещание. Речь шла о больших потерях снайперов. Только за последнюю неделю полк потерял 20 снайперов. Причина – неумение маскироваться, не меняют позиций, не устраивают ложных позиций, нет выдержки у снайперов, не научились стрелять наверняка. Командирам роты и батальонов приказано оказывать содействие снайперам, создавать все условия для успешного действия, провести в батальонах занятия со снайперами по тактике снайперов.
8 февраля 1942 (воскресенье) – день 232
Лично осматриваю в ночное время снайперские винтовки в подразделениях. Устраняем некоторые неисправности. Выбраковываю часть винтовок и заменяю исправными, из числа винтовочного обмена. В подразделениях идёт полным ходом подготовка огневых позиций снайперов, запасных и ложных позиций. На участке каждой роты, ближе к нейтральной полосе, сделали по нескольку десятков. Представляют они – ложе со смежным валом и бойницей. Посмотрел пулемёт СГ. Требует повышенного внимания в постоянном уходе за ним. Несколько задержек из-за перекоса ленты в приёмнике.
9 февраля 1942 (понедельник) – день 233
В мастерских продолжаем собирать снайперские винтовки. Сегодня собрали и перестреляли ещё 8 винтовок, все пошли в обменный фонд. Сегодня снова с мастерами нахожусь в подразделениях, ночью проверяем оружие, в том числе и снайперские винтовки. Вчера за день в стрелковом батальоне погибло от немецких снайперов 3 снайпера наших. Что-то не получается. Только с наступлением темноты на волокушах доставили убитых снайперов. Судя по пулевым ранениям, чувствуется, что действуют опытные немецкие снайпера.
10 февраля 1942 (вторник) – день 234
В штабе ведут тревожные разговоры о больших потерях снайперов. Захожу к военкому Шошину. В целях уменьшения потерь снайперов предлагаю ложные позиции обеспечивать винтовками СВТ, стрельбой которых, управлять на расстоянии, с огневой позиции снайпера. Самозарядная винтовка СВТ это осуществить вполне позволяет. Василий Агафонович предлагает к вечеру изготовить образец и показать ему в действии. Образец изготовили, но показать его не удалось, так как командир полка и комиссар вызваны в дивизию.
11 февраля 1942 (среда) – день 235
Ремонтируем днём и ночью. Не успеваем. Не хватает мастеров. Ездил в ДАРМ. Договорился об оказании нам помощи в ремонте, путем замены неисправного исправным. Сегодня заменили 52 винтовки, 4 пулемета ДП и 2 пулемета Максима. Для ежедневной доставки оружия в ДАРМ и вывоза оттуда исправного, в моё распоряжение мастерских выделяются две повозки. К 18:00 вызывает командир полка. Связной сказал, что вызывает и других начальников служб. Что-то похожее на очередное чудачество. Собрались в доме, где располагался штаб полка. Вскоре перед нами предстал капитан Шевченко. Применяя сильные выражения, Дмитрий Павлович ругал на чём свет стоит разведчиков, за их неспособность в течение длительного времени взять «языка», которого от него настоятельно требует дивизия. – Я решил, – говорит он, – сегодня ночью, вот этим составом взять языка. Возглавлять вылазку буду я. А сейчас Вам необходимо получить оружие и маскхалаты. Ненашев и Мясоедов возьмут ручной пулемет ДП, остальные автоматы. Всё это находится в соседней комнате. Отлучаться из штаба никому не разрешают. Через час выступаем. Все мы прекрасно понимали, что захват «языка» – это сложное и опасное искусства. И вряд ли кто-то из нас владел им. Ведь каких-либо определенных правил по захвату «языка» не было, и быть не могло. В каждом случае бывают самые разные условия, а поэтому действия разведчиков протекают самым различным образом. Подобраться к противнику, убить его всегда легче, чем взять и доставить к себе. Вот в этом, пожалуй, и заключается искусство, которому долго и упорно учат разведчиков. Большинство из нас этому обучены не были. В 21:00 наша группа, гуськом, направилась к переднему краю обороны. Нас встретил командир батальона старший лейтенант Аскеров. Он доложил командиру полка о том, что на его участке саперами проделан проход в проволочном заграждении, и что он готов лично провести группу через проход. Командир батальона 76-мм пушек, старший лейтенант Кропотин И.К. и командир батальона Бадаев А.А. доложили о том, что они готовы к сигналу в любое время открыть огонь по переднему краю противника в полосе действий группы. Идет сильнейший снегопад. Траншеи и окопы завалены плотным липким слоем снега. Наша группа в составе 10 человек. Миновав проволочное заграждение, командир полка приказал нам с Мясоедовым залечь и быть в готовности открыть пулеметный огонь на случай прикрытия отхода группы. Группа захвата двинулась вперед к траншеям противника. Немцы бесполезно пытались освещать подходы к их обороне. Сквозь толщу строго вертикально и медленно падающего снега, ничего не было видно в двух-трёх метрах. Через несколько минут нас завалило снегом. Никаких признаков действия группы захвата не улавливаемые. Встаём, сбрасываем с себя покрывало снега, снова ложимся за пулемет. Беспокоимся за группу, а вдруг она заблудилась. Проходит час-другой, а от группы никаких сигналов…
12 февраля 1942 (четверг) – день 236
Вот-вот наступит утро. Снегопад уменьшается. Но видимость ещё плохая. Решаем, как быть: уходить или оставаться. А вдруг группа залегла и ожидает удобного момента. А может быть она ушла в тыл противника. Во всех случаях, уходить с места самостоятельно мы не имеем никакого права. Глубже залегаем в снег. Нас запорошило. Впереди небольшие смотровые щели для наблюдения. Снегопад прекратился. Наступила ясная погода и хорошая видимость. Немецкие траншеи в 50-70 м от нас. Немцы очищают от снега окопы и траншеи. Отчётливо слышна немецкая речь. Мы не должны обнаружить себя. Кому из побывавших на фронте неведома напряжённость оставшихся минут до боя или до начала артиллерийской подготовки, когда плохо удается осуществить желание уйти от реальности. Все мысли заняты тем, что ты должен сделать сейчас всё, что зависит от тебя. В быстро работающем мозге, в это время, нет места другим думам, хотя бы и о том, что тебя ожидает через час-два… Ноги и руки затекли. Несмотря на то, что мы, были тепло одеты, всё же холод подбирался под шубу, в валенки, добрался и до тела. Нельзя было не только выкурить папироску, но надо было осторожно дышать. Оставалось терпеливо ждать наступления темноты. Казалось, прошла вечность, когда начались сумерки. Можно поработать ногами и руками, покрутить головой. А позднее, в перерывах между очередным пуском осветительных ракет, уже можно было и встать. Вскоре до нас стали долетать рупорные звуки. Прислушиваемся. Исходят они от нашего переднего края, начинаем различать наши имена, Виктор и Михаил. Улавливаем, что нас приглашают домой. Долго мы выбирались, утопая в сугробах. Мы не шли, а ползли по снежным провалам до переднего края. До штаба полка добрались без происшествий. В штабе мы выяснили, что группа, после взятия пленного без единого выстрела, по возвращении к проходу заблудилась и отклонилась от него далеко вправо. Группе пришлось самим проделывать новый проход в заграждении. Перед передним краем они были обстреляны своими, но всё же обошлось благополучно, без жертв. С Мясоедовым явился командиру полка, он пожал наши руки, адъютанту старшему лейтенанту Гуртовому Васе приказал налить нам по стакану водки. Выпитая нами водка на тощий желудок так подействовала, что нас тут же штабной комнате уложили спать. Вокруг этого события тогда шёл разговор в штабе, что все, кто участвовал во взятии языка, представили к правительственным наградам.
13 февраля 1942 (пятница) – день 237
Оружейники снова собрали 8 снайперских винтовок и пристреляли их. Сейчас все вновь собранные винтовки используются как обменный фонд. Снайперов в ротах с каждым днем уменьшается. Показал командиру и комиссару полка действия снайпера по управлению бесприцельной, отвлекающей от себя стрельбой, с ложной позиции, из винтовки СВТ. Винтовка СВТ жёстко крепилась на доске «сороковке», укреплялась в снегу ложной позиции. Один конец проволоки длиной 150-200 м закреплялся на спусковом крючке и через несложную систему роликов проходил к снайперу, находившемуся на основной позиции. Система работала четко.
14 февраля 1942 (суббота) – день 238
Сегодня показал командирам батальонов и рот действия снайпера по управлению стрельбой с ложной позиции. Командир полка приказал изготовить таких устройств с винтовкой СВТ не менее, как по 5 установок на роту, а всего 50. Возникла проблема с проволокой, но она была решена через предприятие в городе Ворошиловград сравнительно нетрудно. Труднее оказалось решать вопросы с досками – «сороковками» и системой роликов. Составлен план изготовления и обеспечения стрелковых рот установками, на период до 20 февраля, из расчета ежедневного выпуска 10 штук, для 2-х рот по 5 штук.
15 февраля 1942 (воскресенье) – день 239
Собрали и пристреляли 8 снайперских винтовок. Заложили в обменный фонд. Сейчас в полку не 146 положенных снайперов, а действуют примерно около 100. Поэтому винтовки на их вооружении самые наилучшие. Изготовили, как и было по плану, 10 установок с винтовками СВТ. Ночью выдали в роту. Ролики изготавливаются токарем с нашего полка в ДАРМе. Ночью был в ротах, помогал устанавливать винтовки СВТ на ложных позициях.
16 февраля 1942 (понедельник) – день 240
Все мастера занимались изготовлением установок с винтовками СВТ. Изготовили 10 установок, отладили. Выдали в подразделение. Ночью снова был в ротах, консультировал, как лучше устанавливать винтовки СВТ и осуществлять их подготовку к стрельбе.
17 февраля 1942 (вторник) – день 241
Распределились по подразделениям. Осматриваем оружие. Ремонтируем на месте. Выясняем сколько и какое вооружение надо заменить. Будучи ночью в стрелковой роте старшего лейтенанта Скрыльникова И.Н., он рассказал мне, что ожидает возвращения на его участке, наших разведчиков, ушедших к немецкому переднему краю. Ожидал их здесь, и ПНШ Ковалёв А.Н. Ночь была темная. Решил подождать возвращения разведчиков и посмотреть, как разведчики справляются с «языком». Вот на фоне неба выросли три громадные фигуры. Два наших разведчика вели под руки пленного немца. Руки у него были связаны сыромятные ремнями. Изо рта торчал кляп. Добыча была богатой. Это был командир роты оберлейтенант. Взяли его разведчики без шума, при выходе его из землянки, предварительно убрав часового. Оба разведчика были рослые, пышущие здоровьем. Ходили они в разведку только в этой паре. На их счету тогда было три «языка». Оба разведчика имели по ордену. Редкость для разведчиков. Днем изготовили 10 установок СВТ, выдали в подразделения и помогли установить их на ложных позициях снайперов.
18 февраля 1942 (среда) – день 242
Решили ускорить изготовление установок СВТ для снайперов. Сегодня сделали 15 установок и обеспечили имя 3 стрелковых роты. Снова помогаю устанавливать винтовки на ложных позициях. Сегодня поступили данные, что несколько установок уничтожены минометным огнем противника, снайпера стали смелее активизировать свои действия. Некоторые уже имеют на лицевых счетах до десятков уничтоженных гитлеровцев. Но пока инициатива еще находятся в руках немецких снайперов.
19 февраля 1942 (четверг) – день 243
Последние 15 установок, изготовленных в мастерских, увезли в подразделения. Раздаём в основном тем ротам, где уже их применяли, а поэтому моя помощь не нужна. Мастерские срочно переключаются на работу по осмотру и ремонту оружия в подразделениях, по осуществлению обмена неисправного на исправное. Доложили командиру полка майору Шевченко о выполнении его приказа об установках СВТ. Дмитрий Павлович поблагодарил меня за инициативу, проявленную в этом деле, и просил передать благодарность всему личному составу мастерских. В качестве более высокой награды комполка налил в стакан водки и заставил выпить. Провёл двухчасовое политзанятие с личным составом.
20 февраля 1942 (пятница) – день 244
С группой мастеров, с утра, ездил на дивизионной артиллерийский склад и в дивизионную артиллерийскую мастерскую. Прилично пополнились запасными частями и инструментом. Пополнили и запасы боеприпасов. Вызывали в контрразведку дивизии. Майор-контрразведчик очень долго и скрупулезно домогался, по чьей инициативе мы делаем «сюрпризы» и где этому искусству научились. Как понял, последний вопрос его интересует больше всего. Отвечаю ему, что каждый арттехник по роду службы, овладевая своей специальностью, обязан в совершенстве знать различные сложные взрыватели, запалы, взрывчатые вещества, пороха, боеприпасы и вооружение. Это гораздо сложнее, чем взрывные устройства у саперов. Когда выслушал мои объяснения, майор заставил всё это изложить в виде объяснения на бумаге. Выходя из контрразведки, встретился лицом к лицу с группой молчаливых людей, одетых в немецкую солдатскую форму, ботинки с крагами, в мундирах болотного цвета. Кто они такие… Получил письмо от мамы и Шуры. Тоже пишут, что у них всё хорошо.
21 февраля 1942 (суббота) – день 245
Сегодня лично осмотрел все 82-мм минометы, составил дефектационную ведомость. Неисправностей много. Минометным мастерам рядовым Порошину А.Х. и Девьярову И.В. приказал оставаться в минометной батарее до тех пор, пока не устранят неисправности. Лично осмотрел 76-мм полковые пушки, тоже составил дефектационную ведомость. Оставил устранять неисправности Арттехника Зинченко Д.А. и артмастеров рядовых Золочева С.Б., Барабанова З.Б. и Чернова М.И. Минометные и артмастера вернулись в мастерские к исходу суток. Доложили, что все неисправности устранены. Проверил 45-мм орудия. Дал задание устранить неисправности завтра. Поручил артмастерам рядовым Холодову З.С. и Золочеву С.Б.
22 февраля 1942 (воскресенье) – день 246
Лично за ночь смотрел все станковые пулеметы Максима и пулемет СГ. 4 пулемёта заменили из подменного фонда, остальные отремонтировали и заставили расчёты привести их в порядок. Ко Дню Красной Армии надо ещё проверить и ручные пулеметы ДП, 50 мм минометы. Эту работу поручил оружейным мастером рядовым Сосулину, Попову и Белозерову.
23 февраля 1942 (понедельник) – день 247
Двадцать четвёртую годовщину Красной Армии мастерские готовились встретить безотказным действием вооружения в подразделениях. Техники и мастера работали настойчиво и упорно. Работа была проделана большая. Годовщину мы готовились встретить особой повышенной готовностью. Договорились в этот день никаких выпивок. Старшина Ахмедов постарался раздобыть усиленный паек для завтрака, обеда и ужина. Кроме пищи, получаемой с котлового довольствия роты ПВО, Ахмедов приготовил обильный обед из мясных блюд. С утра позвонил в штаб полка старший лейтенант Большаков и сообщил, что у него что-то не ладится с ружьями ПТРД. Не экстрактируются гильзы. Имеют место и поперечные разрывы. С рядовым Сосулиным Сергеем идём в роту. Степан Яковлевич озабоченно рассказывает о случившемся. Осматриваю ружья. Патронник и стволы загрязнены. Чувствуется, что расчёт очень плохо ухаживает за ружьём. Требую, чтобы ружья немедленно вычистили. Делаем пробный выстрел из тех ружей, у которых недостатки. Работают нормально. Прошёл по расчётам, разъяснил им причины отказов. Вернувшись в мастерские, узнали, что сразу же после моего ухода в роту ПТР, Буйный был вызван в роту ПВО, где отказали в работе сразу два ДШК. Один был восстановлен тут же, а второй пришлось взять в мастерские. Сегодня мы слушали по радио праздничной приказ Народного Комиссара обороны № 55 Иосифа Сталина. Из сообщения Совинформбюро стало известно, что наши войска Северо-Западного фронта 10 дней назад окружили 16-ю немецкую армию и на днях закончили эту операцию. Взято много трофеев и пленных.
24 февраля 1942 (вторник) – день 248
С мастерами и техниками провел совещание. Рассмотрели наши жизненные вопросы: как улучшить обслуживание вооружения в подразделениях, что мы не дорабатываем, что требуется для улучшения нашей работы. Мастера приняли живое участие в обсуждении вопроса. Сделали много предложений. Снова возник вопрос о необходимости постановки вопроса перед командованием об улучшении ухода и сбережению оружия в подразделениях. Подготовил проект приказа по улучшению ухода и сбережению с примерами выводами и предложениями. Передал начартснабжения Радько для его подписания командованием полка. Сегодня написал письмо маме и Шуре и потребовал от всех подчинённых, чтобы каждый из них написал письма своим родным и знакомым.
25 февраля 1942 (среда) – день 249
Жалко было покидать хорошо оборудованную землянку. Сосредоточились в Первомайске. Участок обороны сдали другому полку. Не успели разобраться, что к чему, поступила команда на совершение марша для принятия нового участка обороны. Составили жесткий график для помывки личного состава. Подразделения приводят в порядок вооружения и имущество. Утром старший оружейный мастер Буйный попросился съездить в дивизию, в артмастерскую. Отпустил. Вечером Тимофей Иванович привёз образец задуманной нами конструкции, исполненный в металле. Вместо тротила в корпусе было запрессованный дерево. Взрыватели учебные. Достаточно было сделать один оборот при свинчивании крышки, и из взрывателя вытаскивалась чека, соединённая проволочкой с крышкой. Взрыватель срабатывал. На корпусе красивым почерком написал: «Махорка Моршанская. В обмен в контейнере пришли шоколад и сигареты». Пробные броски такого контейнера с шомполом и стабилизатором показали, что их можно бросать до 300 м, иногда удавалось забросить и на 350 м. На складе ВТС удалось приобрести 50 взрывателей.
26 февраля 1942 (четверг) – день 250
К 4:00 полк закончил сосредотачиваться в Первомайске. Полку отведено время для приведения в порядок до утра 28 февраля. Все мастера и техники работаем в подразделениях. Осматриваем и ремонтируем вооружение. Пополняем запасными частями, инструментом, принадлежностями. Пополняем подразделения боеприпасами.
27 февраля 1942 (пятница) – день 251
Приказано к 18:00 28 февраля сосредоточится в Корсаковка, Екатериновка, депо № 2 и на перегоне Марьевка и им. Кагановича. КП – на шахте имени Крупской. Тимофей Иванович сегодня из дивизионной артмастерской доставил 50 контейнеров, изготовленных им за двое суток. Оставалось залить их толом и установив взрыватели, привести в боевое положение. Покраску не производили, чтобы сохранить вид самодельной конструкции. Внешне никаких признаков «сюрприза». Разминировать практически невозможно.
28 февраля 1942 (суббота) – день 252
В 17:00 штаб полка переместился в Корсаковку, полковой пункт боепитания на северо-западную часть села Дмитриевка. Личный состав мастерских привлечен для подвоза боеприпасов на батальонные пункты. Путь подвоза Дмитриевка – Корсаковка – высота 227,9. С начальником снабжения полка Радько были вызваны в артснабжение 261-й СД. Начальник снабжения дивизии ознакомил нас с содержанием приказа командира дивизии о результатах проверки оружия в частях. Приказ требовала от частей в течение 48 часов устранить все недостатки в уходе и сбережения за оружием в подразделениях. Приказ предупреждает командиров и политработников, что за преступное небрежное отношение к оружию виновные будут привлекаться суду военного трибунала. Приказом три командира взвода отдавались под суд. За время пребывания полка в Первомайске, подразделения привели в порядок оружие, но ряд недостатков в учете еще имел место и у нас. Поэтому выполнение приказа в полной мере относится и к нам. Тимофей Иванович Буйный и артмастер рядовой Золочев С.Б. из снарядов выплавляли тол и заливали их в контейнеры, а как только тот застывал, рассверливали в нём отверстие для размещения взрывателей, на корпусах рядовой Попов делал надпись. К исходу дня контейнеры-«сюрпризы» были изготовлены и упакованы в ящики. Пытался доложить о «сюрпризах» командиру полка, но Дмитрий Павлович вот уже который день отмечает присвоением очередного воинского звания «майор». Подождём до лучших времён. Разбрасывать надо на разных участках и одновременно. Иначе эффекта должного не будет.
1 марта 1942 (воскресенье) – день 253
Приказом командующего войсками армии присвоены первичные воинские звания начсостава младших военных техников Буйному Тимофею Ивановичу – старшему оружейному мастеру и Зинченко Дмитрию Анатольевичу – исполняющему обязанности арттехника (приказ от 28.02.1942). Таким образом, в мастерских один техник стал лишним по штату. По этому вопросу был у начальника штаба полка капитана Лебедева. Сказал, пусть все трое техников работают. К вечеру на должность арттехника в мастерские прибыл еще военный техник 2-го ранга Рудаков Василий Семенович. Теперь стало два комплекта. Возник вопрос – кого оставлять, а кого откомандировывать из них. Я достаточно хорошо знал деловые качества Познанского М.Л., Буйного Т.И. и Зинченко Д.А. Вновь прибывший Рудаков В.С. с вооружением никогда дел не имел. Он призван из запаса. Его гражданская специальность – техник по химическому оборудованию. Для пользы дела, считаю, надо оставить хорошо зарекомендовавших себя, Буйного и Зинченко. Ездил в артснабжение дивизии в Дмитриевку, для решения вопросов о получении боеприпасов и пулеметов ДШК. Ничего не дали. Еще раз побывал в штабе полка в Корсаковке.
2 марта 1942 (понедельник) – день 254
Радько П.А. обещал разобраться с техниками. Я высказал ему свою просьбу об оставлении Буйного и Зинченко. Утром вызвали к командиру полка. Там же был и комиссар. Оба меня отчитали за якобы, «несерьезное» решение об откомандировании техников Познанского и Рудакова. Чувствую, что не убедил их. – Почему Вы считаете, – говорит командир полка с раздражением, – более опытными тех, кто не имеет среднего технического образования? Ведь Познанский и Рудаков окончили в свое время техникумы и имеют богатый стаж технической работы. Серьезнее подумайте над этим вопросом. Всем мастерам и четырем техникам даю конкретные задания по осмотру и ремонту оружия в подразделениях. Объявляю всем вместе и провожу инструктаж.
3 марта 1942 (вторник) – день 255
Утром, личный состав отчитывался о проделанной работе в подразделениях. Задания выполнены всеми, за исключением в/техника Рудакова. Объясняет, что он оружия не знает. Побывал только у командира батальона и поинтересовался работой оружия. Этим и ограничился. Подготовил техническое задание мастерам и техникам на день и на ночь. Был у командира полка. В присутствии комиссара доложил о «сюрпризах-контейнерах». Одобрили. Доложил также, что почему-то, проявляют интерес к «сюрпризам» контрразведчики, которые вызывали меня. Комиссар ответил, что пусть не лезут не в свои дела. Вызваны командиры батальонов, командиры рот ПТР, автоматчиков. Начальником штаба указаны точки, куда выбросить «сюрпризы». Раздали контейнеры и холостые патроны. Проинструктировал о безопасности обращения с ними. В 22:00 в штаб доложили, что «сюрпризы» разбросаны.
4 марта 1942 (среда) – день 256
Ночью с мастерами и техниками был в подразделениях. Устраняли неисправности. Утром заслушал всех о проделанной работе по выполнению задания. Воентехник Рудаков на заседание не ходил. Был в санчасти. Интересовался, как доставили «сюрпризы». Все обошлось благополучно. Все доставили до цели. Разбрасывали ночью. Днем их только начнут находить. Сомнений нет – жертвы будут. Чувство голода – постоянный спутник. Сегодня в разных ротах съел три порции каши и гороховый суп. Мастера примерно делают так же. Не выходит из головы мысль: «Где же вооружение? Почему его все еще не достает?». Нам еще в училище говорили, что в годы советской власти и особенно в последние годы в развитии вооружения Красная Армия прошла целая эпоха. Мол, уже сейчас в войска поступают все новые образцы вооружения в то числе автоматы, пулеметы, противотанковые и зенитные средства. Если оно не поступает в общевойсковые соединения, то кому же тогда? Вот сегодня командир полка капитан Шевченко при очередной атаке фашистов метал молнии и бранился, с ненавистью, сквозь зубы шептал: «Хотя бы пяток пушек, парочку танков и сотню автоматов, мы бы вам, сволочи показали!».
5 марта 1942 (четверг) – день 257
Полк продолжает совершенствовать систему обороны и в преддверии весенней распутицы накапливает запасы боеприпасов, горючего, фуража, продовольствия. Сегодня тылы полка перемещены в Рудник Золотой. Капитан Лебедев и ст. лейтенант Дмитрук сегодня были в тылах и интересовались ходом накопления запасов. Артмастерские и полковой пункт боепитания, как правило, размещались ближе к батальонным пунктам боепитания. И очень редко находились в расположении тыла полка. С моим другом Мясоедовым, мы всегда договаривались, чтобы и подчиненный ему взвод химзащиты располагался вместе с нами. По требованию начартснаба Радько, я продолжаю заниматься полковым пунктом боеприпасов, сбором сведений о наличии и расходе в дивизию. Личным составом мастеров занимался устройством землянки для личного состава, для ремонта оружия и траншей для боеприпасов. Этот день принес нам радостную весть – войска Юго-Западного фронта освободили г. Юхнов.
6 марта 1942 (пятница) – день 258
Сегодня отведен день для устройства мастерских, завоза вооружения для ремонта (из команды сбора трофеев, из санчасти, из полкового склада, с подразделений). Телефонограммой вызван в штаб 261-й СД. Принял начальник артснабжения дивизии, инженер-майор Забашто Ф.А. Федор Алексеевич предложил мне должность начальника артснабжения 809-го артиллерийского полка. Дал согласие. Во второй половине дня прибыли проверяющие. Возглавляет группу начальник инспекции артснабжения 12-й А майор Яскевич. Сопровождал их начальник артснабжения Радько П.А. Инспекция ознакомилась с состоянием мастерских, ее работой. Понравилась им походная мастерская. Особых замечаний не сделали. Всю ночь вместе с Радько сопровождал инспекцию по подразделениям. Командиры батальонов и рот тепло, как сговорились, отзывались о хорошей работе мастеров, их частом пребывании в подразделениях. Несколько замечаний было сделано по уходу и сбережению.
7 марта 1942 (суббота) – день 259
Мастера ремонтируют собранное оружие трофейной командой и поступившего из санчасти. Инспекция проверяет ведение делопроизводства в артснабжении полка. Вызвали меня. Проверяющий требует от меня донесения от подразделений, на основании которых я ежедневно готовлю полковую сводку о боеприпасах в дивизию. Докладываю, что таковых у меня нет. – На основании чего вы списали в расход за 4 марта: 24 тысячи винтпатронов, 70 шт. – 50 мм мин, 113 шт. – 82 мм мин и 30 шт – 45 мм снарядов? – спрашивает меня начальник инспекции. Отвечаю, что списываю винтпатроны в зависимости от интенсивности слышимой перестрелки на переднем крае. Мины и снаряды списываю строго в количестве, предусмотренном лимитом расхода на одно орудие. На второй же день, например, 5 марта мы получили такие донесения от подразделений и расход за 5 марта скорректировали. В итоге получилось, что за 4 марта списано лишних 4 тысячи патронов и недосписано 40 штук 76 мм снарядов. На вопрос уверен ли я в своей методике, отвечаю, что уверен. Спрашивают: «В каком количестве я определил расход боеприпасов за 7 марта», – и просят заполнить бланк донесения о боеприпасах за сутки. Проставил 17 тысяч патронов. Майор Яскевич приказал капитану, приехавшему с ним пройти по всем подразделениям и к утру 8 марта доложить ему о достоверности донесения. До глубокой ночи проверяем наличие боеприпасов в подразделении.
8 марта 1942 (воскресенье) – день 260
Мастерские практически без отдыха производят ремонт оружия. Я с капитаном Быстрых, с утра, занялись пересчетом общего количества боеприпасов в наличии полка и сопоставили его с донесением. Когда мы шли в подразделения, я все же побаивался за точность боеприпасов в наличии, за возможные неучтенные запасы, которые подразделения старались создавать. Хранили они их до тех пор, пока мы не обнаруживали. Все обошлось благополучно. Расхождения в данных о наличии на этот раз были настолько несущественными, что о них никто даже не упомянул. За такую методику определения расхода меня не ругали. Собственно, больших опасений и не вызывалось, так как при первом же появлении командира взвода боепитания батальона, сведения нам давались официальные. Да и мастера, и техники чуть ли не ежедневно попутно бывали на батальонном и ротных пунктах, на батареях и уточняли остатки боеприпасов и соответственно и вносились коррективы.
9 марта 1942 (понедельник) – день 261
Инспектора проверили качество ремонта оружия. Остались довольны. Спросили мое мнение, кого бы из техников я пожелал бы оставить. С моим мнением согласились. Обещали отозвать Познанского и Рудакова. Сделали замечание о ненадежной охране ППБ и мастерских. Предложили усилить охрану. Еще раз зашел разговор с Яскевичем о ежедневных донесениях, о боеприпасах и их достоверности. Я объяснил, что лично считаю не виной, а бедой нашей, что мы не всегда располагаем достаточно оперативными и подробными данными не только о положении своих подразделений, но и о их обеспеченности боеприпасами. Как известно, средств связи не хватает. С тылом, как правило, связь была только через посыльного, а если и давали проволочную связь, то она была очень ненадежной и, как правило, получить нужные сведения как из штаба, так и из подразделений и думать нечего. Постоянно требовалось личное общение со штабом. Однако получить сведения о боеприпасах по телефону невозможно. Поэтому и приходится прибегать к различным вариантам, в том числе и к посылке своих мастеров, как представителей связи.
10 марта 1942 (вторник) – день 262
Инспекция артснабжения 12-й А во главе с майором Яскевичем состоянием вооружения осталась довольна. Об этом и доложили командиру и комиссару полка. По предложению инспекции, сегодня, штабом, откомандированы: в/техник Познанский М.Л. и в/техник 2-го ранга Рудаков В.С. Михаил Львович пробыл в полку с 1 ноября 1941 г., или, немногим более 4-х месяцев, а Василий Семенович – 10 дней. От майора Яскевича узнал, что командир полка Шевченко Д.П. и комиссар Шошин не дали согласия о моем переводе на должность начартснабжения 809-го АП. Огорчен, но не особенно. С сегодняшнего дня Радько приказал мастеров в ночное время ставить в качестве часовых по охране боеприпасов, а сводки о боеприпасах составлять только на основании донесений от подразделений. Возмущению нет предела. Как выйти из создавшегося положения? Договорился с начальником химзащиты полка ст. лейтенантом Мясоедовым и командиром взвода химзащиты мл. лейтенантом Отрошек Иваном Семеновичем, что пока на этом месте дислоцируемся, они будут нести охрану склада боеприпасов. Обмыли сделку. От штаба во взвод химзащиты дано официальное указание об охране склада.
11 марта 1942 (среда) – день 263
Мастерские по-прежнему ведут напряженную работу по ремонту и восстановлению вышедшего из строя оружия. Из головы не выходит вчерашнее решение Радько об охране боеприпасов мастерами. Навязчиво в голову лезет мысль описать образ этого «уникального» человека. Изучил я его во всех деталях и тонкостях, и думаю характеристика будет вполне объективной. В отношении к подчиненным несправедлив. Дает ли указания или ведет беседу, никогда не смотрит в глаза собеседника. Тон беседы небрежительный, высокомерный, с начальствующим холодком, с подчеркнутым своим превосходством. Мало организован, много мнит о себе, свои действия считает непогрешимими. Лучшим методом своей работы считает держать подчиненных в страхе, прибегая к запугиванию. Это самодовольный тип с примитивным мышлением. В своих действиях, как правило, чрезмерно осторожен, самостоятельных решений избегает, его постоянно преследует боязнь отступить от буквы, если она даже ошибочно вкралась в слово. Зато малейший пустяк готов возвести в степень вопроса. Вчера он ровно час отчитывал арттехника Зинченко, за то, он, когда-то будучи в полковой батарее, отремонтировав днем орудие, на ночь остался там, чтобы проверить стрельбой отремонтированное им орудие. Он обвинял Зинченко в том, что он плохой техник, который не уверен в результатах своей работы без стрельбы. Зинченко сначала пытался оправдываться. Но Радько его оправдания назвал бредом. Зинченко, всегда отличавшийся высокой дисциплиной и выдержкой, взорвался, стал по команде «смирно» и членораздельно отчеканил: – Товарищ начальник, на бред отвечают только бредом, – откозырнул, четко повернулся и вышел из землянки. Не пожелал бы и своему врагу быть в подчинении и работать с таким начальником как Радько. Совершенно непонятно, откуда у него столько ядовитости. Он может часами «выливать грязь», придумывать несуществующие проступки у подчиненных. Все это он считает вершиной своей воспитательной работы. После срочной службы в армии, его еще два года воспитывали в Тульском оружейном училище. Видимо все же яд у него, как и пчелы – собственный, врожденный, и его воспитательная работа не пошла ему в прок. Мой приятель, знавший Радько, подшучивая, часто говорит мне, вот поработаешь с ним год, и ты станешь такой же гармонически развитой занудой. В действительности надо иметь колоссальные нервы, чтобы поддерживать необходимый микроклимат в нашей, без того беспокойной службе. Приходится постоянно сдерживать свои эмоции. В своих практических делах, стараюсь придерживаться требованиям обстановки и практической логики. Работаем с Радько вот уже 8-й месяц. Если в первой половине он, как-то пытался осчастливить меня своими придирками, то теперь я как бы не замечаю его. Наши взаимоотношения носят чисто уставной и деловой характер.
12 – 18 марта 1942 дни 264 – 270
Полк усиленно занимается совершенствованием обороны. Активных боевых действий стороны не проявляют. Обычная фронтовая жизнь в обороне. Пулеметная трескотня, разрывы снарядов и мин, снайперские выстрелы сторон уничтожают живую силу. С 13 марта полк приступил к выполнению распоряжения по тылу, в котором говорится, что в ближайшее время снабжение полка будет проходить в условиях весны по плохим дорогам, а поэтому до наступления весенней распутицы создать в полку запасы: продовольствия и фуража – 5 сутодач, боеприпасов – 1 б/к, горючего – одну заправку. Мастерские сегодня заканчивают ремонт подобранного на поле боя оружия. Дал задание оружейному технику отработать конструкцию охранной сигнализации подходов к размещению складов боеприпасов и мастерских, используя осветительные и сигнальные патроны и ракетницы. 14 марта опробовали сигнализацию. На токарных станках в ДАРМе были сделаны 20 стволов-ракетниц с простейшим спусковым механизмом. Территория склада по периметру окаймлялась малозаметными препятствиями, связанными с пусковыми устройствами. При задевании проволоки, вверх вздымают сигнальные или осветительные ракеты. Часовому тоже запрещалось входить во внутрь периметра. 14, 15, 16 марта ездил на дивизионный склад за боеприпасами. 16 марта артмастерские и склад боеприпасов из рудника Золотого переместились в Калиново. 17 и 18 марта снова делали землянку для мастерской и траншеи для боеприпасов. Неприятное сообщение Совинформбюро, что 12 марта нашими войсками оставлен г. Харьков. Изучили, опубликованное в газете 8 марта сообщение о введении персональных воинских званий инженерно-техническому составу артиллерии Красной Армии (от техника-лейтенанта до генерал-полковника инженерно-артиллерийской службы) В соответствии с этим положением, приказано, в двухмесячный срок представить всех лиц, имеющих воинские звания до воентехника 1-го ранга включительно и присвоить им новые. Этим же положением установлены сроки выслуги в воинских званиях для инженерно-технического состава артстрелковых частей, действующих на фронте: для техника-лейтенанта – 8 месяцев, старшего техника-лейтенанта – 1 год, инженер-капитана – 1 год, инженер-майора – 1 год и 6 месяцев, инженер-подполковника – 2 года.
19 марта 1942 (четверг) – день 271
1-й и 3-й СБ занимаются боевой и политической подготовкой. 2-ой СБ получил и занял участок обороны, сменив саперный батальон и кавалерийское подразделение. Мастера ремонтируют оружие в 1-ом и 3-ем СБ. На должность командира полка прибыл майор Левин А.С., бывший начальник штаба, с должности начальника 1-го отдела штаба 261-й СД. Вместо него вступил в должность майор Нешименко П.П. Майор Шевченко Д.П. настолько срочно убыл из полка, что мы не успели с ним попрощаться. И все-таки жалко такого боевого, вечно в движении конструктивного товарища, с буйным темпераментом, который давал ему волю проявить себя при каждой возможности. Действительно, он храбр, благороден и достойный гражданин своего Отечества. Его ум и храбрость производили на всех нас самое большое впечатление. В нем всегда оставался самый наилучший характер души. Ночью, возвращаясь с передовой, зашел в штаб полка. Здесь царит переполох. А произошло вот что. У штабных блиндажей топтались часовые, охраняя отдых бойцов и командиров. Стояла полная тишина. В одной из землянок произошёл взрыв. Дымом заволокло остальные землянки. В суматохе началась автоматная стрельба. Никто не мог понять, что случилось. Прояснилось лишь после того, как осмотрели землянку: здесь похозяйничали немецкие разведчики, незаметно пробравшиеся в землянку. Но находившиеся там два штабных писаря Соловьев и Игнатов пленить себя не дали – кто-то из них взорвал гранату. Оба писаря были смертельно ранены, тяжело ранены два немца, скончались позднее. Так никто и не знает сколько здесь побывало немцев.
20 – 25 марта 1942 дни 272 – 277
Наступала пора подготовки оружия к летнему периоду эксплуатации. Составил график перевода оружия на летнюю смазку. Согласовал с начартснабом и утвердил у командира полка майора Левина А.С. Графиком предусмотрены дни, часы проведения этой работы в каждом подразделении, обеспечение каждого подразделения необходимыми материалами, смазками, жидкостями… Всю эту работу предусматривалось закончить до 31 марта. По размеренному (как заведенный механизм) времени, весь личный состав во главе со мной, круглые сутки занимались этими вопросами. С утра, кто успевал засветло выйти с передовой, умывались, растирали тело снегом и полотенцем. И все равно, лица мастеров были усталыми, под глазами у каждого синяки, кожа обтягивает скулы… В весенние дни было труднее работать в подразделениях. Окопы и траншеи производят, довольно-таки неприятные впечатления. Еще труднее бойцам и командирам, постоянно находиться в сырых, с раскисшей липкой грязью окопах, ноги вязнут в глине. А еще труднее полковым разведчикам: они почти каждую ночь ползают по грязи по нейтральной зоне и все пока безрезультатно. Их группы захвата, группы обеспечения и блокирующая, возвращаются крайне утомленные и сердитые.
26 марта 1942 (четверг) – день 278
Мастерские продолжают проводить профилактические работы с оружием. Погода пасмурная, дороги стали труднопроходимыми, видимость плохая. Полк совершенствует в инженерном отношении принятый участок обороны. День и ночь ведутся земляные работы. Мастерские имеют хорошую землянку в два наката. Был в роте ПТР у ст. лейтенанта Большакова. Степан Яковлевич очень доволен, ознакомившись с распоряжением командира 261-й СД, в котором осуждается практика «дробления» рот ПТР, а также расчетов ПТР, а атаку, как стрелков. Договорились, завтра он соберет роту, и мы по графику обслужим ружья ПТР. Обеспеченность полка боеприпасами на сегодня неплохая. Она составляет: 45 мм выстрелы – 3 б/к, 76 мм выстрелы – 0,68 б/к, 50 мм мины – 2,3 б/к, 82 мм мины – 0,47 б/к. Мастера работают без какого-либо нажима. Все они безотказные и бесхитростные. На фронте практически можно выпить кто сколько захочет. Любой старшина роты может налить стакан водки мастеру. Но тем не менее пили сдержанно и незаметно. И не потому, что стеснялись начальства, а просто считали, что в этом не всегда бывает необходимость. Дела таких людей обычно не замечаются, доведется ли когда-нибудь кому вспомнить о них добрым словом.
27 марта 1942 (пятница) – день 279
Мастерские работали по утвержденному плану. Времени не хватает. Работаем днем и ночью под постоянным воздействием огневых средств противника, где бы ни был мастер – на переднем крае или в районе размещения мастерских. Об отдыхе думаем меньше всего. Шли отдохнуть на час-другой только тогда, когда было совсем невмоготу, работать становилось невозможно. Каждый из мастеров, да и мы, техники, воспрещали себе все то, что в жизни считается сомнительной репутацией. Никто из нас и не мыслил, чтобы выпить лишний стакан водки или встретить женщину… Каждый думал, как можно больше и лучше сделать для Победы, внести свой весомый вклад в борьбе с фашизмом. Конечно, каждому из нас хотелось и тепла, и отдыха и того, чтобы чувство голода не было постоянным нашим спутником.
28 марта 1942 (суббота) – день 280
С оружейными мастерами осматривали оружие во 2-м стрелковом батальоне и в роте автоматчиков полка. Хотя основной целью было осмотреть автоматы. Уж очень часто они стали отказывать в работе. Все автоматы, обнаруженные неисправными, были отремонтированы на месте. Я вошел в землянку к командиру роты автоматчиков ст. лейтенанту Головко. Вскоре за мной, в землянку, буквально ворвался, а вернее вкатился, маленький и толстый как мячик красноармеец в расстёгнутой ушанке, из-под которой выбивался пучок густых волос, свисающих на бровь, и с недельной щетиной по всему лицу. Глаза его блестели радостью; в них виделось торжество, его победа, успех. Он, как бы замер на пороге, приложив руку к головному убору. Он глазами искал старшего, кому доложить о себе, о том, что его сюда привело. Он доложил, что он, рядовой роты Перепегаев Дмитрий Иванович, тот самый, который неделю назад не вернулся из разведки, и что, видимо его посчитали убитым. Казалось, что он становился все легче и легче, как только слова срывались с его губ. Было видно, как постепенно разглаживались на его лице скорбные морщины, и вместе с ними исчезало тревожное выражение лица. И когда он закончил свой рассказ, черты его лица озарились спокойствием и миром. Конечно, он еще не знает, что будет проходить проверку органами контрразведки…
29 марта 1942 (воскресенье) – день 281
Был в штабе 261-й СД в Дмитриевке, куда они только сегодня переместились, еще не устроились. Сегодня оружейный техник Буйный и оружейные мастера Сосулин и Голубев возвращались с передовой. В Александровке они попали под сильный обстрел противника. В селе загорелось несколько домов. Пробегая мимо одного из них, Сосулин услышал детский плач. Он бросился к двери, но они были на запоре. Из щелей, из-под крыши валил едкий густой дым. Обстрел противником продолжался. Пренебрегая опасностью, они втроем бревном выбили дверь и бросились буквально в огонь. Казалось, войти уже невозможно. Горячий воздух, насыщенный дымом, обжигал им лицо и руки. Людей в доме не было слышно. Руками обшаривая пол, они ползком проникали все глубже и глубже в дом. Задыхаясь, в кромешной тьме, они искали людей. Но вот, рука одного, а потом другого натолкнулись на ребячьи тела, а вот и взрослые. Вскоре четверых вытащили они на свежий воздух. Девочек, Феню и Наташу, быстро привели в порядок. А вот две женщины, видимо их матери, были мертвы. Они были убиты осколками разорвавшегося в доме снаряда. Девочки были тут же эвакуированы. Молодцы мастера, и здесь себя проявили.
30 марта 1942 (понедельник) – день 282
До конца марта советские войска продвинулись на запад на фронте от Ленинграда до Черного моря до 300-400 км. Разгром немцев под Москвой вдохновил воинов на более решительную борьбу против фашистов. Артиллерийские, минометные и оружейные мастера работают с удвоенной энергией, воодушевленные победами Красной армии на других фронтах. Завтра мы должны закончить все работы по графику. Принимаем все меры, чтобы выполнить задание. Вот и закончилась зима. Незаметно, на Донбасс, пришла весна. Шумели и раскачивались под весенним ветром деревья. На глазах растаял снег. Но погода еще стоит капризная: ночью мороз, иногда с метелями, днем оттепель. Дороги испорчены. Часто красноармейцам приходится расчищать путь для транспорта лопатами, плечом выталкивать застрявшую технику, надсадно покрикивая: «Раз-два-взяли!». Ночью в иных местах скапливаются целые колонны машин, а водители с мерзнувшими руками, копаются в застывших моторах. Подразделения полка продолжают совершенствовать систему обороны. На всем участке углубляются и разветвляются траншеи, устраиваются землянки для отдыха личного состава, совершенствуется полоса минного поля; на танкоопасных направлениях устанавливаются металлические «ежи» и надолбы, изготовленные промышленными предприятиями Первомайска. Много вкладывается сил и средств в совершенствование полосы обороны на всю глубину с применением железобетона. Сегодня, скрепя сердце, отправил трех артмастеров в Первомайск в распоряжение начальника военно-технического снабжения дивизии, военного инженера 3-го ранга Лошака Бориса Осиповича, который возглавлял организацию производства противотанковых «ежей». Согласно приказания командира дивизии, эти люди откомандировывались на одну неделю.
31 марта 1942 (вторник) – день 283
Немцы на переднем крае обороны активности не проявляют. Активно действуют их снайпера. Они тоже совершенствуют систему обороны. С появлением разветвленной сети траншей не так стали страшны и снайпера. Теперь мы днем ходим по подразделениям уже по ходам сообщений, редко, когда приходится ползти.
1 апреля 1942 (среда) – день 284
Полк продолжает совершенствовать оборону. Артмастерские малочисленны. Объем работ для каждого увеличился, так как отправлены на изготовление «ежей» рядовые Золочев, барабанов и Чернов до 7 апреля. Был у Радько, просил пополнить мастерские до штата. Отказался. Был у ПНШ ст. лейтенанта Ковалева. Договорились, с первого же пополнения он даст возможность мне подобрать 4 человека. В полк прибыла комиссия (постоянная), созданная в дивизии для расследования причин и количества потерь военного имущества, в составе: военного инженера 2-го ранга Забашто Ф.А., ст. лейтенанта Гладуна и политрука Афонина. Комиссия имела целью рассмотреть на месте обстоятельства, приведшие к потерям вооружения в марте, указанным в представленном в дивизию акте. Комиссия засвидетельствовала причины потерь. Федор Алексеевич Забашто детально ознакомился с работой артмастерских и делопроизводством артснабжения полка.
2 апреля 1942 (четверг) – день 285
Вот пришла настоящая весна: зазеленели деревья, пробивается первая травка, пролился первый весенний дождик. Возвращаются с юга птицы. Преодолев громадные расстояния, по 100-150 км за день, из зимовья Франции и Англии грачи густой стаей спускаются на деревья. Отыскивают свои гнезда, осматривают и улучшают их. А те, которые не имели, начинают вить впервые – новые. Ото всюду слышатся птичьи голоса. Их песни и беспокойная перекличка дополняют фронтовую обстановку своим неугомонным звоном. Этот звон раздается и на солнечной лужайке, и на опушке леса. В этом звоне слышится выражение радости, восторга, прилетевших в свои родные края, дорогие сердцу. Пожалуй, нет такого воина, и даже очень усталого, чтобы не остановиться и не дослушать щебетание птиц или пенье соловья, начинающего с «Чок-чок…» и усиливающим коленцам одного за другим. Сейчас каждому бойцу хочется выйти из землянки, окопа или траншеи и полюбоваться этой ожившей вокруг природой. Но всегда ли это можно сделать, в условиях передовой…
3 апреля 1942 (пятница) – день 286
Проверили все снайперские винтовки. Часть отбраковали и заменили. Хорошо, что теперь имеется обменный фонд снайперских винтовок. Так работать становится интереснее. А весна все больше входит в свои права. И каждый из нас, несмотря на все трудности фронтовой обстановки, старается дожить до настоящей весны, до цветения деревьев. И это не только потому, что может быть удастся отогреться за всю холодную зиму. Вот уже подуло теплом и еще чем-то, растворенным в воздухе прекрасным и сладким. Это пришла весна: теплее греет солнце, с потоков уже сбежали ручьи, звонче зачирикали воробьи и закричали галки.
4 апреля 1942 (суббота) – день 287
С раннего утра и до обеда с минометными мастерами занимались в минометном батальоне: регулировали механизмы наведения, выверяли прицельные приспособления. Комбат лейтенант Бадаев Алексей Алексеевич приказал, чтобы нас накормили усиленным пайком. А по окончании работ пред обедом нам преподнесли и спиртное. Возвращаемся в мастерские втроем: я, минмастера Порошин А.Х., Девьяров И.А. Попали под артобстрел противника. Решили немного переждать. Противник перенес огонь и обрабатывал лес, который мы должны проходить. Обстрел прекратился, и мы двинули в этот лесок. Деревья поломаны, избиты осколками. Почему-то все трое не сговариваясь, обратили внимание на плачущую, избитую осколками березу. Со всех ее ран бежали капля за каплей, весенние, светлые крупные капли-слезинки. Жалко стало нам это дерево. Мы принялись забивать колышками осколочные отверстия и замазывать их пушечным салом. А некоторые раны пришлось забинтовать, израсходовав индивидуальный пакет. Останется ли береза жива? По одной столовой ложке мы выпили прохладного и приятного сока и двинулись в путь. Останется ли береза жива? По одной столовой ложке мы выпили прохладного и приятного сока и двинулись в путь.
5 апреля 1942 (воскресенье) – день 288
2-й стрелковый батальон с полковой ротой автоматчиков, находится в обороне южнее 1,5 км Кашановка. Полевая артиллерийская батарея на огневых позициях в районе «КЗ». 1-й и 3-й батальоны и другие подразделения полка, в том числе и тыловые, размещены в Руднике Золотом на отдыхе, и продолжают заниматься с личным составом по боевой и политической подготовке. В абсолютном значении слово «отдых» в данном случае сказать нельзя. Отдых, который был представлен для нас, заключается лишь в получении возможности выйти из самого близкого соприкосновения с немецким передним краем, на некоторое время избавиться от режущих ухо пролетающих пуль, получить возможность прожарить в бочке белье, обмундирование и смыть с себя грязь с потом. Вывод для этой цели, как правило, производится не далее, как в тыловой район полка, который всегда был в зоне досягаемости огня немецкой артиллерии. Как правило, в этот период мы пополнялись всеми видами имущества, оружием и боеприпасами. Вот и сейчас ремонтируем, и пристреливаем оружие. Принимаем и вооружаем пополнение. Идет напряженная учеба, изнуряющие полевые занятия. Пополнение учат наступать за огневым валом не более как в двухстах метрах, обкатывают танками, учат метать связки гранат и бутылки с горючей смесью.
6 апреля 1942 (понедельник) – день 289
Возвратились мастера из Первомайска, работавших на сварке «ежей». Из числа пополнения, прибывшего в полк, подобрал двух оружейных мастеров, имеющих практику в ремонте оружия: рядовые Коновалов П.С. и Брюхачев С.И., штаб разрешил направить в мастерские. Мастера и техники работают в подразделениях от зари до зари. Иногда приходится приказывать, чтобы поспали несколько часов. Хорошие, безотказные и инициативные ребята. Откровенно говоря, пробыв уже несколько дней в этом рудном поселке, совершенно некогда рассмотреть его. Знаю, что в Попаснянском районе Ворошиловградской области, в 5 км ж/д станции Марьевка. Где-то недалеко расположен завод железобетонных стоек.
7 апреля 1942 (вторник) – день 290
Служба артиллерийского снабжения полка принимает все меры к тому, чтобы все наличие боеприпасов полкового пункта находилось на колесах. Этот вопрос был предметом постоянного спора с работниками тыла (почти ежедневно). Нас с Радько поддерживали ПНШ по тылу ст. лейтенант Стешиц Аркадий Иванович, замкомандира транспортной роты воентехник 2 ранга Лушпий Кирилл Макарович. Против же были помкомполка по тылу Никулин Н.В., командир транспортной роты ст. лейтенант Питель Иван Прохорович и командир взвода транспортной роты Жигула Николай Федорович. Мы постоянно требовали, чтобы взвода подвоза боеприпасов не отвлекались от их основного предназначения, а выполняли возложенные на них функции. Существующее положение о подвозе боеприпасов сверху вниз, явно не выполнялось. Чаще всего, вопреки этому принципу, подвоз осуществлялся снизу, т.е. батальоны и полк получали боеприпасы с вышестоящих складов своим транспортом. И сегодня у нас с Никулиным был серьезный разговор. Был вынужден сказать ему, что по этому вопросу Вам и Радько надо еще раз встретиться с комиссаром.
8 апреля 1942 (среда) – день 291
Был в дивизии на шахте им. Крупской. Решил вопрос получения для полка пулеметов ДШК и Максима. Никаких ресурсов в дивизии нет. С начартснабжения дивизии Забашто Ф.А. завел разговор о принципе подвоза боеприпасов. Федор Алексеевич со мной согласился, что это нарушение принципа ничем не оправдано. В дивизии, по состоянию на 8 апреля, имелось 103 грузовых машины. Наш полк, имея всего 3 автомобиля, осуществил все перевозки боеприпасов только своим транспортом. Потом, склонившись за столом и подперев голову руками Забашто, словно онемев, смотрел потемневшими глазами в даль своих забот артснабженца. Я постарался больше не мешать ему, потихоньку удалился.
9 апреля 1942 (четверг) – день 292
И все-таки мы, артснабженцы, выполнили приказ о накоплении боеприпасов. Мы выпрашивали в дивизии боеприпасы, выпрашивали в полку транспорт для из вывоза, просили подразделения меньше расходовать, соблюдать установленный лимит… И так результат, на сегодня мы имеем: винтовочных патронов – 2,04 б/к, 45 мм выстрелы – 2,91 б/к, 76 мм выстрелы – 1,2 б/к, 50 мм мины – 1,3 б/к, 82 мм мины – 1,4 б/к, патронов к ПТР – 1,65 б/к, гранат – 1,65 боекомплекта. С полным основанием можно сказать – молодцы артснабженцы! Наш полк по обеспеченности боеприпасами значительно лучше, чем 974-й и 976-й СП.
10 апреля 1942 (пятница) – день 293
Нет конца ремонтным работам. Ежедневно возникают и новые, и повторяются старые неисправности. Все это порождается плохим уходом за оружием, большой нагрузкой на него (интенсивной эксплуатацией), недостатками конструктивного и производственного характера, да и не совсем качественного ремонта. А последнее, подчас, зависит больше из-за отсутствия должных условий в ремонте, запасных частей и, частично, от квалификации мастеров. Сегодня с мастерами рассмотрели (более детально) причины возникновения наиболее часто встречающихся неисправностей в оружии (пулемет ДП, ст. пулемет Максима). Пересмотрели каждую неисправность. Сделали анализ. Высказались и мастера, и техники. Пришли к единому мнению, что в большей степени вызывает неисправности - это плохой уход за оружием, не выполняются требования наставлений по этим видам. Решили рассмотреть в последующем, причины возникновения неисправностей остальных видов вооружения полка. Составил график.
11 апреля 1942 (суббота) – день 294
Снова все мастера до обеда находятся в подразделениях. Осматривают, ремонтируют, заменяют оружие. Сегодня что-то много отбраковано винтовок с раздутием ствола у дульной части. Основной причиной является то, что перед стрельбой винтовку не проверяют. Раздутие ствола получается при наличии в нем посторонних предметов во время стрельбы (куски грязи, а то и целая земляная пробка, получившаяся при утыкании ствола в стенку окопа). После обеда рассмотрели причины часто встречающихся неисправностей в винтовках, карабинах и снайперских винтовках. Сделали выводы и решили на что надо больше обращать внимание при ремонте, какую разъяснительную работу вести в подразделениях. До поздней ночи приводили в порядок склад боеприпасов. Делали дополнительные щели, охранную изгородь, пересчитывали и комплектовали штабеля по видам.
12 апреля 1942 (воскресенье) – день 295
Трофейная команда сегодня сдала целую кучу оружия. Весь личный состав мастерских рассортировывает, дефектует и ремонтирует оружие. За день отремонтировано 38 винтовок, 10 карабинов обр. 1938 г., 4 пулемета ДП, 1 пулемет Максима. Оружие, не подлежащее восстановлению, отправили попутной машиной, следующей на ДОП за вещевым имуществом. Рассмотрели (по графику) причины наиболее часто встречающихся неисправностей в автоматах ППШ, ППД, пистолетах ТТ и револьверах системы «Наган». Сделали выводы. По неисправностям в ППШ вряд ли можно кого винить, кроме производственников. Как защелка, так и крышка ствольной коробки были выполнены из металла, не позволяющего обеспечить жесткость. Они постоянно выгибались и автоматы отказывали в стрельбе.
13 апреля 1942 (понедельник) – день 296
Оружейники пристреливали отремонтированное вчера оружие. Потребовался целый день. Минометные мастера отремонтировали и отрегулировали десять 50 мм минометов. Артмастера побывали на батарее. К концу дня со своими неизменными инструментальными сумками мастера возвращались в свое собственное жилье. Как всегда, усталые, но чувствующие великую радость, как птицы после стихийных бедствий, вернувшиеся в свои гнезда. Каждый доволен тем, что он выполнил свою задачу в сложных боевых условиях. Как только переступали порог землянки, все недавние события предавали забвению. Прямо на материальной части минометов (82 и 50 мм) рассмотрели часто повторяющиеся неисправности. Тимофей Иванович Буйный предложил протачивать винты подъемного механизма с местной выработкой. Он сегодня же с двумя винтами направился в армейскую мастерскую.
14 апреля 1942 (вторник) – день 297
Снова занимаемся разбором, сортировкой и дефектацией оружия, поступившего вчера вечером от трофейной команды. Работы на два дня, не меньше. Сегодня отремонтировали: винтовок – 31, карабинов – 4, ружей ПТРД – 1, станковых пулеметов Максима – 2, немецких пулеметов МГ 34 – 8, 50 мм минометов – 4. Тимофей Иванович Буйный возвратился из армейской мастерской. Проточил два винта подъемных механизма и три прихватил дополнительно. Минмастеров направил в минбат для замены всех винтов с большой местной выработкой. Теперь наши минометы будут стрелять точнее. Вечером рассмотрели причины часто повторяющихся неисправностей 45 и 76 мм орудий. До полуночи писал проект приказа о неудовлетворительном уходе и сбережении оружия в подразделениях полка. В приказе были сформулированы часто повторяющиеся неисправности, причины, которыми они вызваны и указаны конкретные виновники. В числе упоминавшихся виновников были и комбаты, и комроты, и комвзводов.
15 апреля 1942 (среда) – день 298
Оружейники продолжают ремонтировать подобранное на поле боя вооружение. За день отремонтировали: винтовок – 17, карабинов – 6, пулеметов ДП – 2, пулеметов Максима – 2. Минометные мастера меняли винты подъемного механизма 82 мм миномета и регулировали их. Получилось очень хорошо. Добились наименьшей качки ствола. Был с проектом приказа о плохом содержании оружия у начальника артснабжения Радько П.А. Вместе с ним направились к НШ полка Лебедеву, который приказ подписал без исправлений. Однако майор Левин А.С. – командир полка, усилил взыскания на Позднякова и Ушакова, исправив своей рукой. Приказ был размножен и разошелся во все подразделения. С мастерами рассмотрели причины появления характерных неисправностей в ружьях ПТРД. Мастерам зачитал приказ командира полка. Договорились с мастерами, что каждый из них, где бы он не был, обязан проверять, как выполняется приказ по полку и ставить об этом в известность командиров подразделений.
16 – 17 апреля 1942 день 299 – 300
Закончил «отдых» и занятия подразделений полка в Золотом. В ночь на 17 апреля 1-й и 3-й СБ сменили 976-й полк и заняли рубеж обороны: (иск) выс. 264,6, выс. 207,1, центр Парусовка, выс.247,2, Преображенка. Тылы полка переместились в Калиново, а штаб полка – Красное Озеро. Здесь впервые мастерские разместились с тылом полка. Это вишневый сад. Теперь уже оружие ремонтировали под открытым небом в этом саду. Тут же вырыли землянку для мастерской и для отдыха личного состава. На это были потрачены 2 дня. К исходу 17 апреля мы начали обживать землянки и ремонтировать, уже накопившееся за два дня, неисправное оружие.
18 – 20 апреля 1942 день 301 – 303
Рано утром 18 апреля посыльный доложил, что меня срочно вызывает командир полка. Сказать, что это было для меня неожиданностью нельзя. Примерно, я уже знал по какому вопросу. Накануне, мы с другом, начхимом полка Витей Мясоедовым уже договорились, что я не буду возражать, если мне предложат вместе с ним выполнить боевое задание. Это касалось лично моего желания и ни в коей мере не входило в круг моих обязанностей. Но мне кажется, что меня поймет каждый фронтовик. Кто из нас не старался поквитаться с немцами не только за себя, но и за своих близких и друзей. У каждого из нас зарождалось ощущение неудовлетворенности собой. Всегда кажется, что ты чего-то не доделал, чтобы больше уничтожить немцев. Особенно такая мысль возникает у людей, которые не имеют непосредственного соприкосновения с противником, не прибегают к дуэльной стрельбе или рукопашным схваткам. Явился я к командиру полка. В землянке у майора Левина находился мой друг Витя Мясоедов, а на лежаке стоял, что-то вроде миномета на колесах, с коротким стволом. На затворе большие рукоятки, похожие на витые бараньи рога. Рядом лежало ядро. Все это напоминало какое-то орудие большой исторической давности. – Товарищ Ненашев, Вы знаете такое оружие? – обращаясь ко мне, спрашивает майор Левин. – Впервые вижу, – отвечаю ему. Он мне подает маленькую книжку – описание. Читаю и узнаю, что это ампуломет. В пластмассовых хрупких ампулах, которые он должен выбрасывать, находилась самовозгорающаяся жидкость. Предназначается ампуломет для борьбы с танками противника. Круглая, как мячик, ампула вставляется в ствол с дульной части, а выстреливалась специальным зарядом, в виде охотничьего патрона, вставленного с казенной части. Ампуломет этот поступил в полк по линии службы химзащиты. ГАУ к разработке ампуломета не имеет никакого отношения. От полка требуется дать срочное заключение о его войсковых испытаниях. Но к этому времени на участке, занимаемом полком, установилась стабильная оборона и танков противник не применял. Так что испытать ампуломет по танкам пока не представлялось возможным. Тогда командир полка принял решение использовать ампуломет для уничтожения трех домиков, находящихся в нейтральной полосе обороны на участке полка. Домики эти были деревянные, стандартные и располагались в одной линии перпендикулярно проволочным заграждениям нашим и противника. Сжечь дома на нейтральной зоне с помощью ампуломета было поручено начальнику химслужбы Мясоедову и мне. С собой мы взяли двух солдат со взвода химзащиты. С наступлением темноты в ночь с 18 на 19 апреля, через подготовленный саперами проход в проволочном заграждении, мы вчетвером с ампулометом проникли в нейтральную полосу обороны. Это была темная весенняя ночь. Только что оттаяла земля. Воздух был насыщен тяжелым, трудно переносимым трупным смрадом. Противник постоянно освещал подходы к его оборонительному рубежу. Поджигать мы решили с дома, который был ближе к противнику. Вынесли ампуломет в сторону от линии расположения домов. Залегли. Я занял место за ампулометом, зарядил охотничий патрон. Витя опустил ампулу в ствол, но она тут же разбилась в стволе, и ампуломет загорелся факелом, мы словно на экране. Противник, обнаружив непонятные для него действия, тут же обрушил на нас шквал пулеметного, а потом и минометного огня. Схватив ампуломет за дугу станка, я поволок его вместе с факелом за дом. Пламя удалось погасить, уткнув его ствол в землю. Мы залегли, прижавшись к земле. Рядом где-то (по запаху чувствовалось) лежали разлагающиеся прошлогодние человеческие трупы. Дышать было невозможно. Как только ампуломет остыл, мы решили операцию повторить. Отползаем теперь в противоположную сторону, на открытую местность. Ошибку мы свою поняли. Теперь решили перед заряжанием не придавать большого угла стволу. Зарядили нормально. Немцы ведут огонь только из пулеметов. Нажимаю на спусковой крючок, выстреливаю ампулу по дальнему домику. Секунда, вторая… Слышно отчетливый хлопок – ампула упала на распаханную землю и не разбилась. Досада. Противник снова засек вспышку нашего ампуломета. Теперь в нашу сторону полетела масса осветительных ракет и лавина пулеметного огня. Мы как на экране. Перебежками снова добираемся за дом. Мясоедов дает указание бойцам вести наблюдение за подходами к нашему дому. Обсудив наши дальнейшие действия, приходим к выводу – уничтожить домики без ампуломета. Приказ командира надо выполнять во что бы то не стало. Взяв по две ампулы, мы с Виктором, в сопровождении двух красноармейцев-автоматчиков, короткими перебежками, направились: он – к дальнему домику, я к среднему. Средний домик, по нашему уговору, должен поджигаться только после того, как ампулой будет подожжен дальний и Виктор вернется оттуда. Это нужно было для того, чтобы пламя не успело разгореться внутри дома, пока он не доползет до среднего дома. Время шло, а Виктор все не возвращался, а дом не загорался. Переживаю, не попал ли он в немецкую засаду. Вдруг, запыхавшись прибежал и сел прямо на разлагающийся труп. Кругом свист пуль, разрывы мин, вся местность освещена пожаром. Бросаем вовнутрь среднего дома две ампулы. Разбиваются. Вспыхнуло пламя. Убегаем к своему ближнему дому. Пламя разгорается все больше и больше. Видимость, как днем. Уйти к своему переднему краю невозможно. Залегли вчетвером в недалеке от дома. Дом сотрясается от разрывов. Его начало окутывать дымом, мы только теперь поняли, что он тоже загорелся. Оставаться вблизи дома нельзя. Горящие деревянные детали разлетались вокруг. Рядом падают горящие доски. Закопаться в землю – нет лопат. Нет на свете чувства, которое было бы таким прочным и чистым, как дружба двух фронтовиков, рожденная в боях, проведенная в минуты суровых испытаний, когда беспрерывные пулеметные трассы опускаются рядом с тобой, когда через каждые небольшие интервалы, а то и шквально, рвутся вокруг снаряды и мины. Как хорошо, когда в такие минуты, рядом с тобой товарищ, на которого можно положиться во всем, который не бросит в трудную минуту. С Виктором принимаем решение, во что бы то ни стало выйти из нейтральной зоны. Пока еще стелился дым, мы поползли по-пластунски, с ампулометом, к своему проволочному заграждению. Вот уже миновали заграждение, и тут нас заметил противник. Как мне показалось, он обрушил на нас всю мощь огня. Один из наших бойцов был ранен. Волоком тащим ампуломет и раненого бойца. Но огонь противника постепенно стал стихать под воздействием нашей артиллерии и минометов. Это было уже 19 апреля. Днем нас приняли командир и комиссар полка. 20 апреля мы скрупулёзно описывали боевые возможности ампуломета. Возникали вариант за вариантом. На подпись командиру полка мы представили вариант с вполне выдержанными заключениями о результатах испытаний. Но после отзыва, я, например, до конца войны не встречал подобного оружия борьбы с танками.
21 апреля 1942 (вторник) – день 304
Сегодня мы всем личным составом мастерских поздравили с утверждением в должности техников оружейного младшего и артиллерийского младшего, младших воентехников Буйного Тимофея Ивановича и Зинченко Дмитрия Антоновича. Всю ночь и половину дня знакомился с размещением подразделений по рубежу обороны, занятой полком. Мастера и техники тоже весь день были в подразделениях, осматривали и там же ремонтировали оружие. Очень приятно сознавать, что мастера и техники работают дружно, согласовано. Это и есть наша главная причина некоторых успехов в работе мастерской. Каждый мастер и техник – это люди с высокой политической сознательностью, каждый трудится, не считаясь ни с чем. Все как один безгранично преданы народу и партии Ленина-Сталина. Каждый из них прочувствовал войну на себе. Вместе с познаванием всех «прелестей» войны, с каждым днем росла и коммунистическая убежденность.
22 апреля 1942 (среда) – день 305
Мастерские настолько загружены, что некогда передохнуть. Недостает запасных частей. Закладываю пролетку для поездки на дивизионный склад и в дивизионные мастерские за запасными частями. В Первомайске, на одной из улиц, на завалинке, пригревшись весенним солнцем, сидела группа женщин, шелушивших семена подсолнуха. Пригласили нас посидеть с ними, рассказать о делах на передовой. После небольшой беседы, каждая стала приглашать к себе на обед, обещая накормить самым вкусным обедом. Говорю: «У кого куриный суп с лапшой – туда и пойдем!». Одна из женщин, показывая на разгуливающих у завалинки куриц, обещает в течение часа сделать суп. Мол, стреляйте. Начинаю отнекиваться, мол, мы пошутили, но теперь и женщины стали настаивать на своем. Сидя на завалинке, я выстрелил в курицу, находившуюся от меня метрах в двух. Курица подпрыгнула и продолжила кормиться. Думаю, промахнулся. Теперь почти в упор выстреливаю еще раз. Курица жива – здорова. Женщины хохочут. Смотрю в дуло пистолета, а там застрявшие пули. Виноваты были патроны: из-за давности порох разложился. Возникла мысль расстаться с таким пистолетом. А кушать пришлось наваристый украинский борщ.
23 апреля 1942 (четверг) – день 306
Только что с оружейником Сережей Сосулиным проверили все станковые пулеметы в стрелковом батальоне Позднякова А.И.. Все пулеметы приведены в боевую готовность. Несколько пулеметов из-за загрязнений работали с отказами. Решил поставить в известность комбата Позднякова, что в батальоне не выполняется приказ командира полка. Заходим с Сосулиным в землянку. Здесь размещается штаб батальона. На улице полночь, тучи низко висят над землей. Вот-вот зарядит дождь. В землянке горят пять светильников. Сравнительно светло. За столом сидят два старших лейтенанта над картой. Спрашиваю их, где можно видеть командира батальона. Никто из них не пошевельнулся. Они далеки от того, чтобы услышать мой вопрос. Слышу, за занавеской, басистый невидимый голос, который сообщает абоненту на другом конце провода о том, что батальон теснит противника, но вынуждены остановиться, так как отказали в работе пулеметы. Далее голос за занавеской сообщает, что его у нас не было. Чувствую, что речь идет обо мне. Включенный детекторный приемник пропищал, известив о наступившей полночи.
24 апреля 1942 (пятница) – день 307
Стою в землянке и чувствую себя чужаком, вторгшимся на редкость некстати. И мне показалось, что я хотел решить то, что является далеким от того, чем живут те люди, к которым я пришел. Я даже заметил, что на меня они посмотрели с превосходством людей, вынужденно оторвавшихся от более серьезной работы. Ловлю, плохо скрытые, их усмешки и недвусмысленный взгляд на часы. Несмотря на такое недружелюбие, я повторяю свой вопрос, где можно видеть комбата. Из-за занавески появляется ст. лейтенант Поздняков. Обращаясь ко мне с явным пренебрежением и превосходством, спрашивает, что мне от него нужно. Отвечаю, чтобы в батальоне выполнялся приказ командира полка, чтобы оружие содержалось в боевой готовности, чтобы Вы приняли необходимые меры к тому, чтобы за оружием ухаживали. В ответ он мне задает: «А чем же тогда Вам заниматься, в тылу прохлаждаться?». Произнося это, он победоносно переглянулся с находящимися в землянке старшими лейтенантами. Такое, я бы сказал, впервые услышанное от командира батальона, до предела возмутило меня. Говорю ему, что все пулеметы у Вас исправны, в чем я лично убедился, а об остальном поговорим у командира полка. Мы с Сосулиным вышли из землянки и направились в штаб полка. Командира полка не было. Он с начальником штаба уехал в дивизию.
25 апреля 1942 (суббота) – день 308
Полк удерживает прежний рубеж обороны, укрепляет его. Сегодня ходил ночью по снайперам. Проверял их винтовки. Жалуются на оптические прицелы. Прыгают нити перекрестия. Да, такие прицелы надо ремонтировать. Разговаривал со снайперами Мартьяновым и Скляром. Они за вчерашний день убили по одному немцу. Ну что – тоже хорошо. Все же не покидает мысль доложить подробно о вчерашнем разговоре с комбатом Поздняковым. Иду в штаб полка. Командир полка меня принял тут же. Внимательно выслушал. Ни слова не говоря вызвал начальника штаба полка и приказал немедленно составить проект приказа и объявить «выговор» ст. лейтенанту Позднякову за невыполнение его приказа и обман. Кроме того, он вызвал к телефону Позднякова и отчитал его за вчерашний доклад, не соответствующий действительности. Поздняков, в свою очередь, доложил, что он поверил командирам рот и сам не проверял. Командир полка майор Левин в заключение разговора с комбатом добавил, что товарищ Ненашев находится на службе боевой готовности и он обязан от вас требовать выполнения приказов, касающихся сбережения вооружения, а Ваша обязанность – беспрекословно выполнять его требования.
26 апреля 1942 (воскресенье) – день 309
Командир полка с комиссаром, очень внимательно заслушивали нас о состоянии вооружения в подразделениях и о наличии боеприпасов. На состояние оружия жалоб с подразделений совершенно не было. Неисправности возникавшие, устранялись оперативно. Обеспеченность боеприпасами недостаточная. Она составляет на сегодня: по винтпатронам – 2,7 б/к, по патронам ПТР – 0,47 б/к, по гранатам – 1,01 б/к, по минам 50 мм – 1,24 б/к, 82 мм – 0,31 б/к, по 45 мм выстрелам – 2,7 б/к, 76 мм выстрелам – 1,34 б/к. Перспектив получения пока нет. Командир полка напомнил случай нечестного доклада тов. Позднякова о том, что продвижение батальона было приостановлено из-за отказов пулеметов.
27 апреля 1942 (понедельник) – день 310
В штабе ознакомился с обстановкой. В 9:00 против фронта нашего полка в районе юго-восточнее Калиново – Попасная было замечено большое скопление противника, но огнем нашей артиллерии было рассеяно. Погода очень пасмурная, неприятная. Дул сильный, острый, по-весеннему колючий ветер, холодно. От траншеи к траншее и от одной роты к другой, я с мастерами перебираюсь, чтобы осмотреть и отремонтировать неисправное оружие. Лужи, оставшиеся после вчерашнего дождя, покрывались дрожащей рябью. Хмурое небо предвещало еще более густого и щедрого дождя, чем вчера. Сердитые тучи захватывали изредка мелькавшие, голубые просветы неба. Ветер становился с каждой минутой все злее, а небо более сумрачным. Вдруг немцы открыли ураганный пулеметный и минометный огонь. Слышался полет артиллерийских снарядов над головами. Они летели в глубину нашей обороны. Такой шквал продолжается час, два… В роте уже несколько убитых и раненых. За ремонтом оружия не заметили, как уже давно смеркалось. Полк отбивает третью или четвертую атаку противника. Когда стихла стрельба, мастера собрались в штабе батальона. Поужинав, мы двинулись к своему месту расположения. Это было уже за полночь.
28 апреля 1942 (вторник) – день 311
Неспокойная ночь и отвратительная погода, как бы напоминала нам об утрате веры в весну, в солнце, в теплые дни, в тихие вечера с небольшой прохладой. Все вокруг выглядело угрюмо, а земля под ногами – неприветливо. Изредка на нашем пути попадаются одиночки. Они поспешно идут к переднему краю, чтобы управиться пока темно. Осветила ракета. Было различимо, что на встречу шел высокий воин в длинной шинели, слегка пригибаясь. На груди у него был автомат. Нас он видимо не заметил. Что-то в нем было подозрительно. Мы все четверо присели. На освещенном ракетой горизонте было видно, как человек что-то тревожно высматривает. Появились и присоединились к нему еще два человека. Теперь они быстро идут в нашу сторону. Приготовились к бою. Не доходя до нас 50-ти метров подаю команду: «Стой, кто идет?»: Один из них продолжает идти и отвечает: «Свои!». Вместо ответа пароля раздается автоматная очередь. Перебегая, неизвестные стали удаляться правее. Открываем огонь из автоматов. Послышалось громыхание какой-то повозки, которая двигалась прямо на троих неизвестных. Но они по ней не сделали ни единого выстрела. Повозка уехала. Осветился горизонт. Видно, как трое продолжают убегать. Мастера Брюхачев С.И., Коновалов П.С. и Белозеров П.В. бросились преследовать их. Двое из неизвестных были убиты, а третий раненый пленен. В штабе полка мне сказали, что это были немецкие разведчики, заброшенные к нам в тыл. Я еще раз убедился, что автоматы нужны и мастерам. Я с автоматом не расставался.
29 апреля 1942 (среда) – день 312
Все-таки приказ командира полка, требовавший от подразделений резкого улучшения содержания оружия, сыграл определенную роль. К уходу и сбережению командиры подразделений заметно лучше стали относиться и проявлять заботу. До некоторой степени и нам становится легче работать. Сегодня полковой агитатор пришел в мастерские и обстоятельно проинформировал об обстановке, как на нашем участке, так и на других фронтах. Советские войска в течение до апреля продвинулись на запад до 350-400 км. Разгром немцев под Москвой вдохновил советский народ. Народы всего мира поняли, кто им может прийти на помощь и освободить их от фашистского ига. Полковому агитатору мастера задавали очень много вопросов и особенно те вопросы, которые мучали людей – о их родных краях. Агитатором разъяснялась нота Наркома иностранных дел Молотова «О чудовищных злодеяниях, зверствах и насилии немецко-фашистских захватчиков в оккупированных советских районах и об ответственности Германского правительства и командования за эти преступления». В ноте говорилось о всеобщем ограблении и полном разрушении городов, о захвате земель, о рабски-крепостническом труде и кабале, о насильственном уводе в Германию миллионов советских людей, о разрушении русской национальной культуры и национальных культур народов, об истреблении советского населения. С начхимом полка Мясоедовым на его пролетке ездили в Первомайск для решения служебных вопросов, а заодно и помылись в городской бане, сменили белье.
30 апреля 1942 (четверг) – день 313
Рано утром подошел ко мне старшина Ахмедов. Вид у него, вопреки всему, был почему-то грустный, унылый и расстроенный. Что случилось с этим немного беспечным, с избытком жизнерадостным и веселым товарищем? Как это могло случиться, что поблек его живой и веселый характер? Спрашиваю, что случилось. Оказывается, начальник вещевого имущества не дает ему комплекта нижнего белья и верхнего обмундирования для личного состава и у него расстраиваются все планы о подготовке к первомайскому празднику. Продукты и все другое он припас. А вот с этим вопросом не может справиться. Идем вместе со старшиной Ахмедовым к начальнику ОВС Михаилу Львовичу Зельцеру. На мою просьбу он замахал руками, мол, ничего я не дам Ахмедову, он и так получает всегда больше всех, а теперь просит полностью заменить обмундирование у всего личного состава. Договорились на половину. Остальную половину необходимого добыли у старшин рот. Ведь у них всегда запас. Еще и еще раз думаю, как все-таки мне Ахмедов помогает в работе. Он меня полностью высвободил от постоянных мучительных дум о том, что кто-то из мастеров может остаться голодным, разутым или раздетым. Сегодня по подразделениям не ходили: устроили банный день. Мылись у двухсотлитровой бочки, подогреваемой на костре. По времени решил не ограничивать, пусть хорошо помоются, подгонят обмундирование и вволю отоспятся.
1 и 2 мая 1942 дни 314 – 315
День 1-го мая выдался солнечным. Мастера под руководством техников работают половину времени в подразделениях, а в светлое время в расположении мастерских. Противник активности не проявляет. Ведет обычную ружейно-пулеметную стрельбу, методически ведет огонь из артиллерии и минометов. Мы в основном молчим: накапливаем боеприпасы. С начхимом полка Мясоедовым обошли за эти два дня много подразделений. Повидались с товарищами. А с Васей Гуртовым и хорошо встретили первомайский праздник. Он ведь теперь заместитель командира стрелкового батальона. Встречали праздник у ручейка, протекавшего у Калиновой балки. Этот прозрачный ручеек бойко журчал по каменистому ложу, изгибаясь в густом ивовом кустарнике. Разувшись, мы побродили по ручейку, выпили по стаканчику, вспомнили наши совместные боевые дела 1941 года. А немец все не перестает обстреливать балку. Разрывы снарядов и мин то приближаются, то удаляются. Жадно вчитывались в слова Наркома Обороны И. Сталина от 1 мая № 130.
3 и 4 мая 1942 дни 316 – 317
С мастерами работаем в подразделениях. Вызвали (во второй половине дня) к телефону. Командир полка майор Левин приказал срочно прибыть в минометный батальон и разобраться с разрывом миномета и причиной гибели расчета. Ох уж эти злополучные минометы, сколько же они принесли напрасных жертв. Все-таки конструктора должны что-нибудь сделать для того, чтобы предотвращать двойное заряжение. Разобрались на месте. Составили акт. Акт есть, а расчета в 4 человека как не бывало. Снова и снова с арттехником Зинченко обходим все расчеты, разъясняем им причину гибели расчета, убеждаем их что торопиться не надо. Мы отлично понимаем, что это будет продолжаться. Ведь расчеты ведут огонь чаще уставшие, и им не ведомо чувство предосторожности. Эту работу они выполняют чисто механически, а подчас неосознанно.
5 и 6 мая 1942 дни 318 – 319
5 мая я с техниками был в Первомайске. Целый день потребовался для того, чтобы по крупицам собрать необходимые нам запасные части для ремонта вооружения. Мы их выпрашивали в дивизионной артмастерской, на дивизионном складе, а подчас, просто снимали нужные нам детали с неисправного оружия, которое подлежало ремонту в дивизионных мастерских. 6 мая весь личный состав артмастерских был задействован на перемещении и укрытии полкового склада с боеприпасами и вооружением в Петроголенищево В автогужевой роте сегодня было много шума, в пути на дамбе ночью, опрокинулась машина с боеприпасами под откос, рассыпав два ящика с 82-миллиметровыми минами. Людских жертв не было. Причиной послужило то, что передние колёса стали неуправляемыми – отказало рулевое управление. Ну и досталось водителю… Кроме того, что его отчитали и командир роты старший лейтенант Питель, и командир взвода лейтенант Жигула, его ещё и пообещали отдать под суд военного трибунала. Шофёр стоял и дрожал, словно он находился на вибростенде. Было горько сознавать, что такое случилось с машиной. Кто виноват? Вмешиваться в этот разговор начальника с подчиненным было неэтично, и в то же время было его жалко, что над ним занесли руку правосудия, не разобравшись в причине. К тут же вспомнилось, почему родители не прибегают к таким громким и жестким словам, и ведь воспитывают детей не хуже, чем в армии. Родители всегда находят более простые слова убеждения, веками сложившегося дара.
7 мая 1942 четверг – день 320
Начартснабжения приказал мне собрать мины, с опрокинувшейся машины, а затем отправить их на дивизионной склад. У меня их не приняли и завернули обратно. Вернувшись, доложил об этом Радько. Пришли к выводу – в подразделения эти боеприпасы не выдавать. Составить акт о том, что они, после аварии, подлежат проверке. Такой акт представили в артснабжение дивизии. Последовал ответ лично Начальника артиллерии снова посмотреть и принять решение об их использовании на месте. И всё-таки мы их в подразделения не отдали. Их отвезла на пункт сбора трофейная команда нашего полка. А мы их списали в расход. Сегодня ещё раз побывал на ДОПе в Голубовке, ездил за боеприпасами. Вернулся уже в 00:00. В пути застал дождь. Тимофей Иванович мне предложил отдохнуть на чердаке, где мол есть хорошая постель. Запомнится мне это ночь надолго. Спать хотелось до безумия. Капли дождя обрабатывали крышу. Так приятны те минуты, когда лежишь, прислушиваешься к то резким, то частым дробным перестукам. Где-то недалеко рвутся снаряды, А вокруг белые вспышки молнии, а за ними вслед, грандиозные удары и прерывистые раскаты грома.
8 и 9 мая 1942 года (день 321 и 322)
Мастерские выполняют обычную каждодневную работу. Мастера загрузку имеют на полные 24 часа в сутки. Все очень похудели. Но каждый держался бодро. Сегодня в штабе на совещании командир полка майор Левин объявил нам приказание командира 261-й СД № 037, которым разрешено командирам полков оказывать содействие колхозам в весенней посевной кампании, тягловой силой, без ущерба боевой готовности. Объявил личному составу мастерских. Мастера, как один, изъявили желание восстановить один из двух заброшенных и разукомплектованных трактора, стоявших недалеко в поле. Чувствовалась, что весна и извечная связь с землей подействовала и на моих подчинённых мастеров. Я разрешил им это сделать. 8 мая немецкая армия перешла в наступление на Керченском полуострове. А самому тут же вспомнилось как в начале тридцатых годов, в наше село Стаево, первый раз прибыл трактор «Фордзон». Народ толпой высыпал поглядеть на чудо. Неугомонные мальчишки, вместе с дворовыми собачонками, бежали далеко на выход из села. Тогда все мы, кому удавалось забраться на трактор, представляли себя трактористами. Артмастер Барабанов вспомнил, как он всю зиму изучал трактор, и ранней весной стал работать на нем в поле – это было еще до действительной службы в армии.
10 мая 1942 (воскресенье) – день 323
Все до единого, задействованы на восстановлении трактора. Два мастера откомандированы в Первомайск для изготовления на токарных станках нескольких недостающих или поломанных деталей. Вместе с оружтехником Буйным Т.И вышли посмотреть на колхозные поля, где собираются работать колхозники. Мы долго с ним шли молча. Мне вспомнились годы жизни в Стаево. Это годы полны очарования, а поэтому навсегда останутся великой памятью. Я вспомнил таинственный лес, и просторы полей, запахи цветов и земли, летние теплые дожди и шум деревьев, синеву неба и парящих в нем птиц, леса в осеннем наряде и шуршанье осенней листвы, вкус дикой ежевики и лесных орехов. Вспомнил и вкус горячих блинчиков со сковороды, и толстых пшенных блинов, и русского хлебного кваса с мятой, и хлеба печеного на поду, и сливочной пшенной каши и кулеша, чеснока с яблоками, свеклой, морковью и капустой, обжаренные в русской печи, нарезанных кусочками тыквы и калиновой запаренной и пасхальных куличей, щей из крапивы и лебеды, блины из гнилого прошлогоднего картофеля или из собранного на весеннем поле колосков проса. А как вкусны печеная картошка, яблоки. А еще вкуснее зимой мороженные яблоки с чердака… Разрывы снарядов оборвали мысли о Стаево. Теперь хотелось знать, как же колхозники собираются работать в поле под обстрелом противника.
11 и 12 мая 1942 года (дни – 324 и 325)
В 9.00 11 мая все мастера направились в ближайший колхоз сдавать восстановленный им трактор. Возглавил этот акт оружейный техник младший воентехник Буйный Т.И. Колхозники тепло благодарили их за оказанное содействие. А в подарок от них получили 10 килограмм украинского сала, мешок подсолнечных семечек. 12 мая на Харьковском направлении войска Юго-Западного фронта, перешедшего в наступление, встретили сильное сопротивление. Контрудары противника из районов Краматорска и севернее Харькова и понесли тяжелое поражение в районе Барвенково. В районе Балаклеи врагу удалось окружить нашу 6-ю, 57-ю армию генерала Л.В. Бобкина. Это очень огорчило нас.
13 и 14 мая 1942 года (дни 326 и 327)
Из сообщений Совинформбюро наши войска в течение 13 и 14 мая, ввиду наступления превосходящих сил противника на Керченском полуострове, отходили на новые позиции. На Харьковском направлении наши войска продолжают успешно продвигаться в перед. С рядовым Сосулиным вышли в 3-ю стрелковую роту. Солнце уже клонилось к закату. В прозрачном воздухе стоял запах деревьев. Передний край безмолвен, хотя обе стороны были готовы в любую секунду открыть губительный огонь. В тишине послышалась щебетание воробьев. Я впервые услышал такую воробьиную трель, которую не отличить от трели соловьев. Видимо это был воробьиный солист. Вдруг воздух над головой вспороли снаряды. Забухали разрывы, постепенно приближаясь к нам. Где-то совсем рядом разорвался снаряд. Что-то вспыхнуло и затрещало. Оглянулся. Надломленный тополь падал прямо на нас. Рывком вперед покинул то место, где тут же свалился тяжёлый ствол дерево. Оказывается, можно погибнуть таким образом… В третью стрелковую роту, которой командует младший лейтенант Миргородский Г.К. Григорий Кириллович, предложил подождать с ним. Пока доели по котелку каши, договорились обо всех служебных вопросах. Он очень хороший собеседник. В нем чувствовалась твердая и привлекательная личность. Держался он свободно. У него большие пышные усы и, величиной с пятачок, островок коротко подстриженных волос на бороде. Обошли мы все взвода. Осмотрели пулеметы, подремонтировали. Зашли к Миргородскому. Писарь доложил, что его вызвали в контрразведку за какую-то корову.
15 и 16 мая 1942 года (дни 328 и 329)
В эти дни наши войска ведут усиленные бои на Харьковском направлении – продвигаются в перед. Был в Первомайске. В артснабжении дивизии решал вопросы, связанные с получением боеприпасов, автоматов и запасных частей. Удалось получить наряд на 76 мм снаряды и 82 мм мины. На ДАСе подобрал комплект необходимых запчастей. В Первомайске в результате бомбежки возникло несколько очагов пожара. Решил остановиться у сгоревшего здания библиотеки. В громадной куче догорали книги. Среди них по обрывкам были видны и учебники и художественные. Ничего, как мне показалось, не жалко, а вот книги… Ведь они в моей жизни всегда были недосягаемой мечтой. Невольно вспомнилось детство. В доме у нас никогда не было ни домашней библиотеки, ни уголка для книг дошкольника и школьника. Считался счастливцем тот, кто сумел приобрести поддержанные учебники. Чаще всего ученики ходили друг другу за учебниками. Было большой радостью, когда ученикам разрешали пользоваться в начале сельской библиотекой, и позднее и городской. За десятидневный срок… На пользование книгой, иногда успевали прочитать два-три ученика… А тут такое воровство. А сколько теперь, за время войны уничтожено таких библиотек с их книжным фондом…
17 и 18 мая 1942 года (дни 330 и 331)
Мастера и техники в подразделениях. Ночью с 17 на 18 я был в подразделениях 1-го СБ и в роте ПТР. Днем ездил на ДОП за получением боеприпасов. Привез 3 автомашины. Обеспеченность боеприпасами на 18 мая составила: – по винт патронам – 1,89; – по патронам ДШК – 1,0; – ПТР – 0,5; – по сигнальным патронам – 1,22; – по гранатам – 1,12; – по противотанковым гранатам – 2,1 (2.484 шт.); – по минам 50 мм – 0,8; – по 82 мм – 1,3; – по 45 мм выстрелам – 2,4; – по 76 мм выстрелами – 1,28 боевых комплекта. Возвращались с ДОПа снова к вечеру с оружейником Сосулиным, вышли на уже привычную ночную работу, покидая свою нору на ночь. Последнее время стали ходить не более, как в паре. Если свыше двух, то немцы открывают минометный огонь. По двоим, как правило, не стреляют. Ночь тихая, темная. Осветительные ракеты взлетают один за другой через строго разрешаемые промежутки времени, словно по программе временного механизма. Ночную мглу прошивают цветные строчки трассирующих пуль. Внезапно Сергей Сосулин падает – «Выругался»… Спрашиваю, – Что случилось? – Попал в окоп и, наверное, поломал ногу, – отвечает Сережа. Действительно перелом оказался солидным. Пришлось его вести до медпункта. Эвакуироваться категорически отказался. С загипсованной ногой и костылем он теперь работает в расположении мастерских.
19 и 20 мая 1942 года (дни 332 и 333)
Немецко-фашистские войска заняли город Керчь 19 мая. В этот же день ударная группа противника, действующая на Барвенковском выступе, вышла в тыл советским войскам. Дальнейшее наступление наших войск на Харьков прекращено. Радько передал мне через связного о неблагополучном положении дел с ручными и станковыми пулемётами в стрелковой роте Гильникова И.Н. Вечером с двумя оружейниками направились на передний край. В роте пришлось работать всю ночь. Не заметили, как рассвело. Теперь уже надо оставаться здесь до вечера. Пули беспрерывно вспахивают брустверы окопов и траншей, веером разбрасывая землю. Состоялся разговор с командиром роты Иваном Николаевичем о плохом содержании оружия в роте. Сказал ему, что все оружие ржавое, неухоженное и никто не занимается им. В том числе и сам командир роты не интересуется состоянием оружия. На мои замечания Иван Николаевич в раздражённом тоне отвечает, что, мол, каждому свое, есть артснабженцы, мастера, вот пусть и ходят, шевелят бойцов. Это страшно возмутило меня. Я потребовал от него срочно собрать командиров и дать им указания о немедленной чистке оружия. Это мое требование ротным выполнил. Но почувствовалось, что он посчитал это насилием над его честолюбием. В полку появился новый начальник штаба капитан Алферов.
21 и 22 мая 1942 года (дни 334 и 335)
Возвращаясь с переднего края, в пути я спросил оружейного мастера Брюхачева, несколько недель тому назад прибывшего в мое подразделения, как он освоился и как справляется с ремонтом оружия в подразделениях. – Как справляюсь? Ремонтируем, ремонтируем и не видно этому конца. Сегодня в роте все оружие отремонтируешь, а на другой день опять надо ремонтировать. – И чем же это можно все объяснить? – задаю ему вопрос. Минутное замешательство: – Не знаю. Я недавно ведь работаю. – и подумав, добавил. – А вообще-то не интересно так работать, уйду я лучше стрелком в роту. В голосе мастера отчетливо прозвучали нотки какой-то досады, безразличия. Ремонт он познал быстро и хорошо справлялся. Работы, трудной и кропотливой, связанной с постоянным хождением по передовой очень много. Однако не эта причина его разогревания. К свисту пуль и переползаниям от окопа к окопу он привык. Его не удовлетворяет работа, которая вызывалось, тем что бойцы не выполняли установленных требований, по-настоящему не ухаживали за оружием. Да, из этого разговора я понял, что виноваты и я и Радько. Мы примиренчески, со снисхождением, с ложной жалостью относимся к тем, кто плохо сберегает оружие и ухаживает за ним.
23 мая 1942года (суббота) – день 336
Войска сегодня, восприняли с болью в сердце, весть о поражении наших войск, прекративших 19 мая дальнейшее наступление на Харьков. Совинформбюро опубликовало сообщение, согласно которому потери советских войск на Западном фронте под Харьковом составили: 5.000 тысяч убитыми и 70.000 тысяч пропавшими без вести. Это более, чем горькое признание. Наши войска оставили Керченский полуостров. Был на редкость тихий солнечный, но не жаркий день. Особенно нарядно выглядела речка Луганка с окаменевшими берегами и кустарниковым плющом. Лег отдохнуть на два-три часа в землянке. Машинально открыл планшетку: из-за целлулоидных перегородок на меня смотрели лица с нескольких фотографий. Это родные и знакомые. Сразу же подумалось: увижу ли я еще свою Родину, родные места, где проходило мое детство? На этот раз мне приснился замысловатый, путанный и беспокойный сон: мне снилось, что я попал в плен. Немцам я сразу же заявил, что ничего не скажу, поэтому сразу же расстреливайте. Потом побег, но ноги еле передвигаются, набрасываются большие овчарки, рвут мое тело, обмундирование. Теперь немцы, те, которые меня пытались допрашивать, оказались у нас в плену. Один из них достал из кармана гранату и намерен ее взорвать. Бью его по руке, граната взорвалась. Я просыпаюсь. Около землянки взорвался еще один снаряд.
24 и 25 мая 1942года (дни 337 и 338)
На Харьковском направлении наши войска имеют некоторое продвижение, а на Изюм-Барвенковском отбивают атаки немцев. Личный состав мастерских ночью работал в подразделениях. Утром возвратились в свое расположение. Часть приступали к ремонту, а некоторые отдыхали. С переднего края зашел в штаб полка. Здесь толпился народ, надрывались телефонные зуммеры, то там, то здесь вели надсадный телефонный разговор начальники служб, помощники начальника штаба. Одни что-то срочно требовали сообщить им, другие передавали распоряжения командования и штаба. По всему чувствовалась, что здесь ждут каких-то частей. Я уточнил наличие личного состава в подразделениях, наличия вооружения по строевым запискам. Около 10 часов 25 мая к расположению штаба подъехали две «эмки» и «полуторка» с красноармейцами. Из легковушки вышли 6 человек. Знаков различия не видно – на всех накинуты солдатские плащ-палатки. О их командирской принадлежности можно было судить лишь по фуражкам и, хорошо подогнанным по ноге, хромовым сапогам. Командир полка майор Левин аж бежал на встречу прибывшим для доклада. Не добежав метров 10-ти, как начался минометный обстрел. Мины рвались вокруг группы людей. Шестерка снова вселилась в машину и, набирая скорость, удалились к лесному массиву. Говорят, здесь был командарм Коротеев К.А.
26 и 27 мая 1942 года (дни 339 и 440)
Погода жаркая. Изнуряет. Ходить приходиться много. Объем работы по ремонту не уменьшается, если не увеличивается. С приходом с переднего края (27 мая) прилег немного отдохнуть. Не покидает мысль о моей ответственности за организацию работы по восстановлению и профилактическому обслуживанию вооружения полка. Что-то не ладится: чем больше работаешь – а объём ремонтных работ растет. Требуются радикальные меры. Но какие, какие… Вот хотя бы такой вопрос. Уход и сбережение в основном зависит от требовательности более массового звена командиров взводов. Но быстротечность судьбы командиров взводов действительно ошеломляющая. Один бой и почти ни одного командира взвода. На место лейтенантов приходит младший начсостав, а то рядовые. Как правило эти люди не имеют практики командования и не обладают необходимой требовательностью. Вот это то и выводит нас артснабженцев из себя. Порой бывает трудно сладить со своими нервами. Нас раздражает все возможные отсутствия в подразделениях от установленных положений по уходу за оружием. Но мы иногда просто оказываемся бессильными и берем этот объем на себя. Не знаю, спал или не спал. Меня вызвал в штаб Радько. Уточнили наличие боеприпасов, вооружения, писали сводку в дивизию. Встретил друга Витю Мясоедова. Удивлен. На его петлицах нет эмблем химика. Это не похоже на всегда аккуратного, в этих вопросах, начхима. Оказывается, согласно указаний вышестоящих штабов, эмблемы сняты в целях сохранения секретности.
28 и 29 мая 1942 года (дни 341 и 342)
В мастерских побывал агитатор полка. Он провел беседу с мастерами. Он говорил, что на окровавленной нашей земле занялся триста сорок первый день войны. Началось второе лето войны. Более двухсот вражеских дивизий, более трех миллионов гитлеровцев рушат жизнь на нашей земле. После первых поражений под Москвой и в других театрах военных действий гитлеровское командование перебросило на восток еще 95 дивизий… На нашем участке фронта немцы боевой активности не проявляют. В полку на каждый миномет и орудие установлен лимит расхода боеприпасов. На одно орудие в сутки не более 6 снарядов. Шло накопление выстрелов и мин. Боеприпасы сосредотачивались на огневых позициях, выложенные на грунт. На Изюм-Барвенковском направлении наши войска отражают ожесточенные атаки танков и пехоты. На Харьковском направлении продвижение приостановлено.
30 и 31 мая 1942 года (дни 343 и 344)
Подводя итоги месяца подсчитали, что расход боеприпасов за май месяц составил в сутки в среднем: по винтпатронам – 23 тысячи штук., мин 50 мм – 72 штуки, 82 мм – 75 штук, выстрелов 45 мм – 65 штук, и 76 мм выстрелов 58 штук. Совинформбюро сообщало о боях на Харьковском направлении: в течение двух недель на этом участке проходили ожесточённые бои. В ходе боев немцы потеряли убитыми и пленными не менее 90 тысяч солдат и офицеров, 540 танков, не менее 1.511 орудий, до 200 самолетов. Наши войска в этих же боях потеряли убитыми до 5.000 тысяч человек, пропавших без вести 70 тысяч человек, 300 танков, 832 орудия и 124 самолета.
1-7 июня 1942 года (дни 345 – 351)
Приказом от 4 июня присвоено звание «снайпер» старшине Дудареву Николаю Максимовичу, а снайперу Шаманадзе В.Ш. уничтожившему 58 фашистов были вручены наручные часы и 300 рублей. Приказ подписан Командующим 12-й армией генералом Гречко, начальник штаба Ермолаевым и Членом Военного Совета Гольденштейном Я.В. С 5 по 7 июня в полку проводились сборы снайперов. Я с техниками и мастерами в эти дни был полностью задействован. Мы деффектовали, тщательно ремонтировали и пристреливали (вместе со снайперами) снайперские винтовки. Отлаживали спуск. Я и Буйный провели несколько занятий с ними. Многие винтовки отбраковали и заменили более лучшими по кучности боя и меткости. Сборы снайперов посетили командир дивизии генерал Ильин А.М. и комиссар дивизии полк комиссар Шлионский А.А. Они побеседовали почти с каждым снайпером. Я боялся, что будет много жалоб на снайперские винтовки, но этого не было. За последнее время отмечено, что снайпера повысили свою выучку и они теперь значительно реже становились жертвой немецких снайперов. Я был свидетелем, как снайпер, по просьбе Шлионского рассказал такую историю. Фамилия снайпера Жгутов. Ночью он в паре со снайпером Горшковым выбирали для себя новую позицию. В темноте сбились с пути и набрели на часового, охранявшего немецкий блиндаж. Бесшумно, ударом ножа Жгутов быстро покончил с часовым. Попытался войти в блиндаж, но дверь его была закрыта. Из трубы шел дымок, видимо, топилась печка. Что бы выкурить оттуда немцев Жгутов бросил в трубу свистящую ракету. Ракета просвистела, но обитатели землянки не хотели покидать ее. Не раздумывая долго, Горшков выдернул чеку, опустил лимонку (Ф-1) в трубу. Конечно, печка разнесена вдребезги, а что стало с обитателями землянки ему не известно.
8–14 июня 1942 года (дни 352 – 358)
12 июня опубликованы англо-советские и советско-американские переговоры о договоренности открыть второй фронт в Европе в 1942 году. Об этом узнал, будучи в артснабжении дивизии. В этот день начальник артснабжения 261-й стрелковой дивизии инженер-майор Забашто Федор Алексеевич откомандировался в распоряжения штаба 12-й армии, а его обязанности принял его помощник лейтенант Лобов Георгий Михайлович. По наряду дивизии получил с 1384-го артиллерийского склада 12-й армии (Ворошиловград, станция Красновка) 16 ручных пулеметов ДП, 6 станковых пулеметов «Максим» и 4 ружья ПТР. Личный состав мастерских работает и в подразделениях, и в мастерской. Чтобы не терять связь с подразделениями и постоянно быть в курсе дела с вооружением, в подразделение ходим через день. Это вполне устраивает нас и подразделения. В один день мы ремонтируем оружие из числа обменного фонда, а во второй ремонтируем или меняем оружие в подразделениях. 13 июня рано утром я проснулся не оттого отчего просыпался в раннем беззаботном детстве, а от того, что вокруг дрожала земля, а сверху наката сыпались комья земли. Выглядываю из землянки. Утро темное и пасмурное. Идет дождик. Небо кутается в тучи. Недалеко от землянки что-то выжидают две сороки. Сел на лежанку, снял сапоги, перемотал портянки. Вспомнил что с утра мне надо быть в штабе полка, позавтракаю у кого-нибудь там же. Двинулся в путь. Мелкие капли дождя мягко ложились на землю. Задумчиво стояли деревья. Обстрел прекратился. Казалось, что все деревья прислушиваются к этой тишине. Вскоре впереди себя я увидел двух красноармейцев, чем-то нагруженных. На тропинке уже встретилось несколько завалов, которые приходиться форсировать. Делаю попытку убыстрить шаг, чтобы догнать красноармейцев и вместе с ними держать путь. Вдруг буквально у меня на глазах около завала произошел сильный взрыв, разметав людей по сторонам. Что же это может быть. Что взорвалось: снаряд ли или они попали на минном поле. Подхожу вплотную. Узнать людей невозможно. Оторваны руки, ноги. Вокруг разбросаны таловые противопехотные шашки. Тут же стало все ясно. У красноармейцев какой-то заряд сработал в руках. Сообщив в штаб о случившемся, тут же находившийся полковой инженер Цариев сказал, что видимо, бойцы-саперы, которых сегодня ночью посылали на склад военно-технического имущества за взрывчатыми веществами для разведчиков. Как немного позднее стало известно это были рядовые саперы Кузнецов и Лопатин. По всей вероятности, у одного из них в руках сработала немецкая противотанковая мина, которую они (кроме других ВВ) получили на складе. 9-10 июня на Севастопольском участке фронта наши отбивают многократные танковые атаки противника. На Харьковском участке фронта завязались бои с перешедшими в наступление немецко-фашистскими войсками.
15 – 21 июня 1942 года (дни 359 – 365)
Личный состав артмастерских по-прежнему в подразделениях работает через день. Работы много. Условия содержания оружия, да и недостаточно тщательный уход за ним уставших от окопной жизни бойцов, часто вызывают отказы, появляются неисправности. Наша ремонтная служба должна быть постоянно начеку. И техники, и мастера это понимают хорошо, а поэтому вполне осознано воспринимают неизбежность появления неисправностей. Снова тщательно анализируем и выявляем истоки появления отказов, делаем все возможное, чтобы избавиться от них. Сегодня нескольким офицерам присвоены очередные воинские звания, среди них есть такие, которые в течение 6 месяцев получают уже третье звание. Никак не укладывается в голове, почему для инженерно-технических работников полка, сроки выслуги вдвое больше, чем для командного состава. Совершенно не понятно, почему проведена резкая граница между ними. Значит, есть категория начсостава в армии, которая ценнее в два раза. Разве инженерно-технические-работники неодинаковые с другими начальниками служб, например, с полковым инженером, с начхимом, с помощниками начальника штаба полка. Однако начальник артснабжения полка, который постоянно бывает в подразделениях и подвергаются точно такой же опасности или вероятности быть раненым или убитым, почему-то ценится значительно «дешевле» чем, допустим, командир транспортной роты, никогда не видевший передовой. Вот пример, за шесть месяцев командир взвода транспортной роты старшина Жигула Н.Ф. стал командиром транспортной роты и старшим лейтенантом. А начальник артснабжения Радько П.А. как был старшим техником лейтенантом, так и остался им. Совершенно гнилая логика, кем-то не удачно придуманная. Такая дискриминация технического состава думается, исходит от невежественного человека составителя такого положения. Такое положения иногда приводило к тому, что воинские звания стали некоторые получать вроде именительных подарков. Считаю несправедливостью кем-то была заложена и в денежном содержании работников артснабжения. Начальник артснабжения полка значительно меньше имеет оклад, нежели начальник химической службы, а ответственность несколько не меньше. Если не больше. 18 июня проходило заседание Верховного Совета СССР. С докладом о ратификации. «Договора между СССР и Соединенным Королевством Великобритании о союзе в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе и о содружестве и взаимной помощи после войны» выступил Нарком Иностранных дел В.М. Молотов.
22 – 28 июня 1942 года (дни 366 – 372)
Ни противник, ни наш полк эту неделю особой активности не проявляли. Обе стороны все еще продолжают совершенствовать рубеж обороны. Рубеж обороны полка становятся уже крепостью. Тут уже появились и ДОТы и ДЗОТы и бронированные и бетонированные колпаки. На танкоопасных направлениях расставлены и ежи, и металлические надолбы. Для отдыха личного состава созданы более-менее сносные условия. Подразделения все чаще стали вывозиться для санитарной обработки и приведение в порядок вооружения и имущества. Уменьшилась эксплуатационная нагрузка на вооружения, стало меньше отказов, неисправностей. Да и появилось больше возможностей своевременно ухаживать за оружием. В подразделениях постоянно идут занятия по боевой и политической подготовке. Расход боеприпасов резко сократился. Чего нельзя сказать о противнике. Он постоянно, ежедневно обстреливает наши расположение из всех видов стрелкового оружия, артиллерии минометов. Однако жертв стало меньше так как весь личный состав надежно укрылся в землянке и передний край имеет хорошо разветвлённую сеть траншей и ходов сообщения. 28 июня с арттехником Зинченко Д.А. мы осмотрели материальную часть артиллерии в артбатарее и 82 мм минометы в минометном батальоне и возвратились в свое подразделение. Мы не могли не остановиться, проходя мимо речки Лугань. Это речушка чистая, незамутнённая с ярко чистой осокой и мелкими лопушками по берегам. А сквозь воду видно песок, белые и черные камушки, над галечником шныряют быстрые зеленые пескари, маленькие окуньки и плотички, поблёскивающие серебром. А над поверхностью воды освещенный солнцем гонялись друг за другом зеленоглазые, золоченные и синевато-голубые стрекозы. Все это напоминало мне мой родной край и тихую приветливую речушку Лесной Воронеж. Это был устойчивый теплый день. Я присел, чтобы полюбоваться. Моему примеру последовал и Зинченко. Вокруг нас мурава, сохранившая прохладу. Мы отдыхали, наслаждались тихим долгим днем, еще не перешедшим, в также, бесконечно долгий вечер и ночь. Потом решили утолить жажду, напиться этой чистой водички. Пили много и жадно. И тут же чуть поднявшись вверх по течению, метрах 10-ти, я обнаружил один, второй, третий труп. Все трое утопленников связаны веревками и на них положено несколько камней, чтобы они не всплыли. Это конечно, дело рук немцев, побывавших в этой местности. Одежда на труппах гражданская. Долго меня мутило, когда мне приходилось вспоминать о выпитой воде из реки Лугани.
29 – 30 июня 1942 года (дни 373 – 374)
В полк 29 июня прибыло много больших начальников, которые всю ночь на 30 июня знакомились с системой обороны на нашем участке. В числе посетивших наш полк были генералы Малиновский Р.Я. и Коротеев К.А. и еще целая свита. Их сопровождали командиры дивизий полковник Ильин, командир полка майор Левин и комиссар Шлионский. К этому времени на танкоопасных направлениях всюду были расстановлены противотанковые ежи. В большом количестве полк получил колючки, предназначенные для разбрасывания на дорогах. В июне были установлены дипломатические отношения СССР с Канадой, а США объявили войну Болгарии, Венгрии и Румынии. Противник начал наступление на Воронеж и в Донбассе. Жалко не удалось увидеть Малиновского и Коротеева. Возвращался из штаба. Зашел в лесочек. Слышу, по лесу гуляет кукушкина песня, заглушая птичьи голоса. Слушая кукушку, в памяти воспроизводиться прошлое, связанное с детством. Не покидает навязчивая мысль. Полк на сегодня укомплектован полностью, а вооружением нет. Прибывшее пополнения полк вооружал тем, что он смог собрать на поле боя и отремонтировать. Прошел год войны. И все дни этого года мы ощущаем потребность в таких необходимых видах оружия, без которых нельзя воевать с таким противником, как немец. Автоматов едва хватило вооружить роту автоматчиков. В стрелковых ротах их нет. Снайперскими винтовками довольствуемся теми, что сумели собрать в мастерских. Роту ПТР смогли создать лишь спустя год после начала войны, хотя ружья были отработаны до начала войны. Ни счетверенных зенитно-пулеметных установок, ни ДШК до полной потребности нет. Как же бороться с танками, когда в полку вместо 9 противотанковых пушек вот уже полгода в наличии только 2. Такое же положение и с 72 мм пушками. Из 4 положенных, в наличии 2. Надо полагать и артполк дивизионный не был сформирован в дивизии в течение года из-за отсутствия матчасти артиллерии. Нам стало известно, что немец развернул крупное наступление на широком фронте.
1 июля 1942 года (среда) – день 375
Личный состав мастерских по-прежнему работает в подразделениях. Через посыльного меня к 6.30 вызывает командир полка на развилку дорог в несколько сот метров от Калиновой балки. Явился вовремя. Прибыли туда же начхим капитан Цариев Л.К., комбат 76 мм пушек лейтенант Кропоткин И.К., командир роты связи лейтенант Мотин Н.Е. и заместитель по тылу Никулин Н.В. с начальником трофейной команды. Начинало светать. С пробуждением дня оживала природа. Ночной сумрак расползался, расширял горизонт видимости. Пробудились и обитатели леса. Стрекотали сороки, с карканьем взлетали и снова усаживались макушки деревьев вороны, где-то в кустах пищали синицы, вылезли из дупел дятлы. Командир полка почему-то задерживался. Прошел час, другой… Из-за горизонта поднялось солнце, озарив солнце ярким светом. Послышался прерывистый гул моторов немецких самолетов. Выходим на опушку леса. Было видно, как от одного из трех самолетов отделилась что-то вроде трех бомб. В воздухе стоял неимоверный сверлящий мозг визг, который издавал летящий предмет. Вскоре эти предметы приземлились и не взорвались. Появился и командир полка. Он видел, где упали сброшенные предметы. Скомандовал следовать за ним. Вскоре мы обнаружили смятую бочку из-под бензина с множеством в ней отверстий. Она-то и издавала истошный вой. Метрах в трехстах мы обнаружили разорванный мешок, а в нем лепешкой лежало бесформенное тело человека. Брызги и лужа крови говорили о том, что человек был сброшен живым. Третий предмет найти не удалось. Этот акт неимоверного зверства был зафиксирован юристами и корреспондентами. Командир полка занялся с корреспондентом и юристом. Встречу назначил на завтра.
2 июля 1942 года (четверг) – день 376
До обеда личный состав мастерских занимался ремонтом оружия в мастерских, а после обеда разошлись по подразделениям. Я к 7.30 прибыл на условленное место сбора. Собрались все те же лица, что и вчера. Командир полка перед нами поставил задачу организовать две ложные артиллерийские батареи. Все здесь должно быть, как на действующей ОП артиллерии, проверить, просматривается ли это с воздуха или с земли. Даже дал нам подробный инструктаж. Начхиму Цариеву по инженерному оборудованию огневых позиций, мне по изготовлению макетов орудий и обеспечением укупоркой из-под боеприпасов, командиру батареи и пом. по тылу обеспечить имитацию подвоза сюда боеприпасов, обеспечению брошенными кабинами и кузовами от автомобилей, что бы чувствовалось на батареях жизнь. Комбат 76 мм орудий обязывался установить охрану ложных огневых позиций и вести стрельбу из кочующих орудий с этих позиций. Мастерские приступили к изготовлению макетов орудий. По сообщению Совинформбюро идут бои на Курском, Белгородском и Волчанском направлениях и на Севастопольском участке фронта.
3 июля 1942 года (пятница) – день 377
3-го июля немецко-фашистским войскам, после 250 дневной осады, удалось овладеть Севастополем, что осложнила обстановку на Южном крае советского-германского фронта. Личный состав мастерских весь день занимался изготовлением макетов орудий. 8 стволов 76 мм пушек выточили на токарных станках из бревен в гражданских мастерских в Первомайске. Покрасили их. Из свалки собрали все что смогли: и ходовые части с механизмами наведения, с колесами и без колес. Все шло в дело. Особенно нужны были орудийные щиты. Удалось раздобыть 6 различных щитов, две сделали из досок и покрасили. Пока идет инженерное оборудование огневых позиций, мы с трофейной командой доделали свое дело: они нам подвозили все, что можно использовать, а мы компоновали макеты орудий.
4 июля 1942 года (суббота) – день 378
К исходу дня саперы закончили оборудование ложных огневых позиций батарей. С наступлением темноты на повозках транспортной роты мы доставили макеты на огневые позиции и вместе с командиром батареи установили их. Еще раз покрасили, сверху замаскировали. Трофейщики приволокли шесть разбитых автомашин и установили их в укрытия – аппарели. На въезде к ложным батареям было установлено по часовому. Майор Левин и начальник штаба Лебедев проверили ложные огневые позиции, остались довольные. Командир батареи 76 мм пушек получил указание от командира полка, как можно чаще навещать эти батареи, для чего составить спец. график ведения огня с них из кочующего орудия.
5 июля 1942 года (воскресенье) – день 379
Побывал в 1-м стрелковом батальоне и артбатарее. Жалобы на плохую работу оружия не поступали. Все командиры рот и батареи о мастерах отзываются хорошо. Всем им нравиться их неутомимость и веское чувство ответственности за порученное дело. Я тоже остался доволен теми результатами самоотверженной работы мастеров, которую они вкладывают в подразделениях изо дня в день под постоянным огнем противника. А младший воентехник Буйный Т.И. – это ведь настоящий рационалист. Он всегда вводит что-то новое, экспериментирует, находит более рациональные методы и приемы в работе. Всему этому его научила ранняя самостоятельность, большой жизненный путь, пройденный с немалыми огорчениями и заботами. Он начал свою трудовую деятельность с 10-летнего возраста. Бытие определило его сознание, волю, постоянное понимание необходимости нового и поступательного движения вперед. Ему около 45 лет, но он бодр, подтянут жизнерадостен. Способен работать с полной отдачей, более того, постоянно старался передать свой накопленный опыт другим. В воспитании подчинённых ему не нужно прибегать к придумыванию каких-то несуществующих примеров, у него есть свои жизненные примеры на всякий случай жизни, примеры, которые он пережил и прочувствовал сам.
6 июля 1942 года (понедельник) –день 380
Мастерские работали по графику. За день восстановили из обменного фонда три станковых пулемета Максим, шесть ручных пулеметов ДП, 12 снайперских винтовок, 2 миномета 82 мм. С оружейным техником Буйным Т.И. ездили в армейские артиллерийские ремонтные мастерские чтобы раздобыть дефицитные запасные части. Считаю, что это нам удалось сделать. Теперь мы обеспеченны на долгое время. При возвращении с АРМа в Первомайское, я повстречал одного знакомого командира роты. У него приобрел наручные часы. Почему приобрел, а не купил, потому что во фронтовых условиях сложилось так, что деньги почти не действовали. Существовал в основном прямой товарный обмен. Иногда он совершался с предварительным осмотром товаров, а чаще всего действовал принцип внезапного предложения «махнем, не глядя?». Так с использованием этого принципы я и приобрел часы. А выменял я их на немецкую зажигалку. Хотя это далеко не равноценно (и обидно моему меньшику), но разрыв бывает и еще больше. В этом и весь смысл внезапных предложений на обмен. Ожесточенные бои западнее Воронежа и юго-западней Старого Оскола. Оставлены несколько населенных пунктов.
7 июля 1942 года (вторник) – день 381
Личный состав мастерских работал по плану: восстанавливал вооружения запаса, предназначенного для обменного фонда. За день отремонтировали 36 винтовок и карабинов, 42 пистолета-пулемета ППШ. Пристреляли их. Я с начальником артснабжения Радько П.А. обходили все подразделения, проверяли наличие необходимых запасов боеприпасов, закрепление оружия за бойцами. Уточнили сводку о боеприпасах. Расхождение были, но незначительные. В минометном батальоне и артбатареи много боеприпасов, выложенных на грунт (было приказано готовиться к артподготовке). Сегодня житель с Калиново рассказал, что в одной из шахт нашли 5 спрятавшихся изменников Родины. Пищу им спускали по веревке в ствол шахты. Вышли из строя 76 мм полковая пушка и один пулемет ДШК.
8 июля 1942 года (среда) – день 382
Ехал на полуторке в армейскую артиллерийскую мастерскую. Дорога прекрасная, день солнечный, на небе ни облачка. В кузове полуторке лежали станковый пулемет ДШК и противотанковые устройства 76 мм полковой пушкой с пулевой пробоиной цилиндра. Переговорили с водителем о его родине, родных и о его довоенной гражданской жизни. Потом как-то невольно разговор прекратился и каждый из нас думал о чем-то своем. Я любовался величавой, бегущей и остающейся позади, равниной. Привлекали взор зеленые, холмистые и неоглядные пространство. Наш путь проходил по перелескам, по полянам, по оврагам, заросшим кустарникам, населенным пунктом с украинской чистотой и ухоженностью… Мы догнали колону автомашин с ранеными, эвакуирующими в тыл. А может быть это и переселение какого-то госпиталя. В колоне было 15-18 автомашин. Вдруг послышался знакомый вой падающей бомбы и почти сразу же взрыв… Бомба угодила в середину колоны. В стороны разлетелись человеческие тела и обломки автомашины. Быстро прижав машину к обочине, мы с рядовым Потаповым отбежали на двести – двести пятьдесят метров в поле и плотно улеглись на пахотное поле. Я лежал на спине и наблюдал, как стервятники один за другим заходили на колонну и сбрасывали бомбы, и обстреливали из пулеметов. В считанные минуты с колонной было покончено. Гудели машины, уцелевшие раненые расползлись по полю, а большинство их остались лежать теперь уж без движения, без признаков жизни. Уцелевшие, как только улетели самолеты, начали помогать друг другу. Мы с Потаповым погрузили в полуторку 15 раненых, уложив их плотно к друг другу в небольшом кузове. Хотелось забрать как можно больше. В ближайшем госпитале мы сдали раненых и просили их срочно выехать к месту гибели госпиталя для оказания помощи. Врачи быстро собрались и направились туда, где ждали их на помощь. Вернулись мы поздно ночью. Мне удалось заменить в армейской ремонтной мастерской, ДШК и противотанковое устройство на исправное. Наши войска оставили Старый Оскол.
9 июля 1942 года (четверг) – день 383
Оборона установилась стабильная. Все идет по плану. Полк имеет численный состав и все вооружение согласно штату. Мастерские укомплектованы по штату. Мастера квалифицированные. Работать с ними стало легче. Светит солнце, над землею парит, пахнет теплой прогревшейся землей. Над муравьиными кучами держится едкий запах усердно работающих муравьев. Только что отгремели грозовые дни. До деталей изучены дороги и тропки из Калиново в Червоное озеро (тыл полка и штаб полка), из Калиново в Первомайск (штаб 261-й СД) и в Голубовку, где размещался ДОП. В этот жаркий день решил первый раз поплескаться в реке Луганка. Не успел я войти в воду, как меня с берега окликнул какой-то капитан и приказал немедленно вылезти из воды. Выхожу из воды забираю обмундирование и, несмотря на него требование подойти к нему на противоположный берег реки, спокойно вышел и удалился. А капитана попросил идти туда, откуда пришел. Вскоре на берегу появился командир транспортного взвода лейтенант Жигула Н.Ф., что-то переговорили с капитаном, и тоже удалились. Казалось, что на этом конфликт был исчерпан. Во второй половине дня Тимофей Иванович Буйный организовал вареники. Он договорился с хозяйкой дома, в саду у которой мы размещались. Я впервые в своей жизни ел вареники, да еще с вишней и сметаной. Говорят, это самые настоящие вареники. После сытного обеда я ушел на берег речушки, посидеть в одиночестве, подумать, повспоминать. Но что-то ничего не идет в голову. Я вижу необыкновенное веселье, которые по-воробьиному проявляют скворцы. Видимо им уже пора улетать. В черной массе птиц заметно выделяются молоденькие, они держаться еще не смело. Вот вся стая дружно поднялась и кружиться в быстром вихре, то снижаясь к земле, то взмывая в высоту. Так они будут кружиться пока солнце не опуститься за горизонт. Они сейчас прощаются с родным гнездовьем и улетают в поля. Молодые, говорят, должны пораньше своих родителей двинуться к югу, а родители на зимовку полетят значительно позже июля, еще побывав у своих старых гнезд.
10 июля 1942 года (пятница) – день 384
Утром мне вручили предписание штаба (за подписью начальника штаба полка капитана Алферова) согласно которому я должен 11 июля явиться к секретарю Военного Совета 12-й армии. Цель командирования не указана. Начинаю догадываться. Иду в штаб. Капитан Алферов объяснил, что моего командирования в Военный Совет потребовал адъютант Командующего войсками 12-й Армии за инцидент на реке Луганка. Мою фамилию он узнал от лейтенанта Жигулы. День выдался исключительно спокойным. Стороны вели лишь редкий пулеметный огонь. Вызвали в штаб полка. Приказано подготовиться к скрытному совершению отхода с занимаемых рубежей обороны. Приказом по полку определены порядок и маршруты отхода. Назначили подразделения прикрытия. Все тыловые подразделения сосредотачивались в одном месте и были в готовности совершать отход под руководством помощника командира полка по тылу старшего лейтенанта Никулина. Под боеприпасы были выделены две автомашины ЗИС-5. Мне было приказано вместе с Радько быть при машинах. Мастерские под руководством оружейного техника Буйного Т.И. должны были двигаться в составе полкового обоза, во главе с командиром транспортной роты. Как только вечер стал переходить в ночь сине-серое и чистое небо наливалось чернотой, мы двинулись в путь. В землянке и на оставленной укупорке из-под боеприпасов в вишневом саду Калиново перед отходом мы успели поставить несколько сюрпризов. Один пулемет МГ-34 со снаряженной лентой, заряженным мы установили, жестко закрепив его, в землянке таким образом, что проводок, закрепленный за дверь землянки отжимал пружину спец. приспособления от спускового крючка. Достаточно было открыть дверь, как проводок ослабевал, и пружина надежно прижимала спусковой крючок в положении автоматической стрельбы в направлении входившего в землянку. Второй сюрприз заключался просто в минировании укупорки. Была использована противотанковая мина. Достаточно снять со штабеля верхний ящик, как мина взорвётся. Хозяйку дома мы предупредили, чтобы она не подходила ни к землянке, ни к штабелю. Наши войска оставили город Россошь.
11 июля 1942 года (суббота) – день 385
Автомобильная полковая колонна из 4-х автомашин движется вслед за обозом. Догоняет его и снова ожидает подхода штаба полка. Начальник тыла и все начальники служб его находятся с автоколонной. Таким образом мы постоянно поддерживаем связь со штабом полка. Наша колонна связующее звено между штабом и полковым обозом. Мы информированы о том, что наши подразделения скрытно от противника покинули оборонительный рубеж и следуют маршем под прикрытием арьергардных подразделений. В пути следования в направлениях к Ворошиловграду наша колона подвергалась сильной бомбардировке. Много убитых и раненых. В пути к нам подсоединяются бойцы и командиры, вышедшие из окружения, преодолев Северский Донец: оборванные, грязные… некоторые без оружия.
12 июля 1942 года (воскресенье) – день 386
Еду на машине, в кузове на ящиках с боеприпасами. Постоянно, неотступно одолевают думы. Сколько сил, средств затрачено на построение оборонительного рубежа и все так легко, без боя оставлено. Мастера во главе с техником Буйным на марше где-то впереди. А какие это замечательные люди: Буйный, Зинченко, Сосулин, Попов, Белозеров, Порошин, Девьяров, Корнев, Золочев, Барабанов, Чернов, Хамидов, Ахмедов, Якушев, Сериченко, Коновалов и Брюхачев. Любой из них, уверен, не покинет поля боя и будет драться до конца. Недаром командиры рот очень тепло отзываются о каждом из них. И действительно все они большие труженики, смелые, знающие свое дело люди. Все они стали подлинными проводниками технических знаний оружия в подразделениях. Только вчера от нас ушел старшина роты Ахмедов, он пожелал сам. На прощанье он сказал мне: – Закончиться война, приезжай в Азербайджан, самым дорогим гостем будешь, – с живостью и забавным акцентом добавил, – Знаешь какой у нас край? Отличное место! Сады, вино, пей как вода, абрикосы вкусные, нежный, как девушка! Наши войска оставили Кантемировку.
13 июля 1942 года (понедельник) – день 387
Снова подверглись бомбардировке. Много жертв. Пожалуй, днем уже двигаться невозможно. В небе постоянно самолеты противника, на низкой высоте обстреливают и обстреливают колоны. С каждым днем набираем темпы отхода, буквально бежим, стараемся оторваться от преследования противника, не завязывать бой, быстрее занять наиболее выгонный естественный рубеж обороны. И все-таки в штабе принимают решение усилить арьергардные подразделения, завязывают и ведут тяжёлые оборонительные бои с противником. Сегодня Радько приказал мне постоянно находиться и перемещаться со штабом полка, уточнять потребность в боеприпасах и при необходимости принимать соответствующие меры.
14 июля 1942 года (вторник) – день 388
Следую со штабом полка. Арьергардные подразделения пока питаются боеприпасами с батальонных пунктов. Взвода боепитания батальонов пополнили боеприпасами. Весь гужевой транспорт заполнен боеприпасами до предела. В основном идем пешим порядком. Редко удается подсесть на повозку – немного передохнуть. Во второй половине дня фашисты обрушились на нашу колонну, расстреливая из пулеметов. Под конец облета сбросили несколько бомб и улетели. В небе стихло. Устроились передохнуть в леске. Вот послышалась бесхитростная кукушкина песня. Слушая кукушку, в памяти пробегают годы детства, когда мы у кукушки спрашивали сколько лет жить осталось. Но каким временем сейчас пользуются кукушка… Может быть теперь надо у нее спрашивать сколько осталось минут или часов жить? Захотелось взглянуть на кукушку, но не так-то просто это сделать. Кукушка постоянно перелетает с место на место – она не любит сидеть на одном месте. Сейчас и нам уже пора выступать на марш.
15 июля 1942 года (среда) – день 389
Отвод войск осуществляется очень высокими темпами. За пять дней мы преодолели марш Калиново – Ирмино – Дозаково – Роскошное – Георгиевка. Сегодня наш полк вступил в Краснодон. С каждым днем все больше подразделений задействуется в число арьергардных и вступают в бой наседающем противником. После обеда почувствовал озноб и слабость. Чтоб это значило? На улице жарко, а меня знобит. Передал через связного, чтобы в мое расположение из мастерской прибыли оружейники с набором инструментов, рядовые Сосулин С.К., Попов К.В. и Белозеров П.В. Накрывшись лошадиной попоной, пролежал в повозке, прямо на ящиках с боеприпасами во взводе боепитания батальона, около четырех часов. Озноб прошел. Прибыли мастера. Пошли с ними по подразделениям, которые постоянно ведут бои с противником. Много идти не могу, ослаб. Первая же ротная походная кухня принимает нас как своих. Мастера не советуют мне ходить с ними по ротам. Возвращаюсь в штаб полка. Виктор Мясоедов пристраивает меня к химвзводу. На марше плетусь с ними, от времени к времени уточняю обстановку в штабе. Наши войска оставили Богучар и Миллерово. Итоги двухмесячных боев с 15 мая по 15 июля 1942 года: немцы потеряли 900 тысяч (в том числе убитыми 350 тыс., 2.000 орудий, 2.900 танков, 3.000 тысячи самолетов). Красная Армия потеряла 399 тысяч человек, 1.905 орудий, 940 танков, 1.354 самолетов.
16 июля 1942 года (четверг) – день 390
Утром Сосулин доложил, что тяжело ранен оружейник, рядовой Белозеров П.В. Ранен в живот осколком мины. Помощь оказана сразу же, и он эвакуирован в медсанбат. Хоть бы выжил. Очень жалко товарища. Попова К.В. направляю в полковой обоз в качестве связного с Радько. Срочно нужно пополнение боеприпасами к стрелковому оружию и минометом. Одновременно вызываю к себе оружейных мастеров рядовых Коновалова П.С. и Брюхачева С.И. Необходимое количество боеприпасов для батальонов по моей записке оставлено на пути нашего отхода в Мирном. Здесь же были оружейные мастера. Меня и командира саперного взвода вызвал командир полка майор Левин А.С. Спрашивает нас, что мы можем предложить для уничтожения зданий и сооружений, мостов. Сапер доложил свои возможности. Его дополнил своими предложениями начальник инженерной службы военный инженер 3-го ранга Цариев Л.К. Я попросил командира полка дать мне возможность подумать о «сюрпризах» и доложить завтра утром. Мастера контролируют работу вооружения. Я слежу за обеспеченностью боеприпасами.
17 июля 1942 года (пятница) – день 391
Подразделения полка с боями отошли в Ново-Александровку. Здесь мы встретили нашу полковую автоколонну. Разместились на окраине при выезде из Ново-Александровки. Прибыли и мастера Конавалов и Брюхачев. В полдень началась, невероятная по варварству, бомбежка скопления войск в населенном пункте. В этой суматохе от осколочного ранения в голову погиб рядовой оружейник Попов К.В. Похоронили здесь же. В 14.00 как по расписанию повторяется позавчерашний случай, меня знобит, у меня не попадает зуб на зуб. Мастера укладывают меня под деревцом, набрасывая на меня все, что у них было. Такая процедура продолжалась три часа. Встал как тень в штаб полка. Ведь командиру полка надо было доложить утром. Предлагаю использовать «сюрприз», связанный с обрядом, который уже имел место быть, когда изменники Родины встречали приход немцев. Майор Левин А.С. согласился. Просил ускорить это. Дал задание мастерам Сосулину, Брюхачеву и Коновалову. Бойцы опытные все будет сделано. За ночь они сделали все необходимое.
18 июля 1942 года (суббота) – день 392
В Медвежанке перед командиром полка майором Левиным я с мастерами поставил двухведерный самовар, полностью заполненный тротилом. На конфорке самовара стоял круглый поднос, а на нем большой круглый каравай (на поду печеный), накрытый рушником. На рушнике деревянная расписная солонка. Вместе вызванными разведчиками и с мастерами мы все это сооружения установили в ста метрах, не доезжая до села Медвежанки, на большом столе покрытой белой скатертью. Перед столом постелили длинную домотканную дорожку. Перед разведчиками стояла задача дождаться появления немцев, обстрелять их и отойти. Очевидец рассказал, как, не доезжая Медвежанки, остановилась механизированная колона. От них через несколько секунд отделилась группа офицеров. Подойдя к столу, они все остановились близ него. Один из офицеров поднял на подносе хлеб с солью. Здесь то и произошел сильнейший взрыв самовара. Какой был причинён ущерб немцам – разведчик не знает.
19 июля 1942 года (воскресенье) – день 393
Сегодня мы узнали принеприятнейшую весть: немцы заняли те районы Донбасса, которые мы удерживали совсем недавно, овладели важнейшим промышленным центром Ворошиловградом. Отступая, полк иногда прибегал к стремительным броскам с пережиданием и обходом населенных пунктов, используя дорожные посадки перелески и балки. Мы хорошо себе представляем, что немцы боятся отрываться от дорог и населенных пунктов, ну, а если сегодня воскресенье, то можно передохнуть и пополниться и нам. Немцы в первые месяцы войны, как правило, по воскресеньям и праздничным религиозным дням, отдыхали. Полк разместился на южной окраине населённого пункта Володарка. В 14.00 у меня начался приступ лихорадки. Снова уложила меня под несколько шинелей. Откуда ни возьмись – бомбежка. Бежать некуда и бесцельно. Где-то рядом ухнула бомба. Что-то ударило по ноге. Подтягиваю ногу. Ощупываю. Нет ни задника, ни каблука. Полк поднят по тревоге. Двинули в путь. Ковыляю и я. Вскоре мастера мне приносят сносные сапоги.
20 июля 1942 года (понедельник) – день 394
Путь держали на Александровку. Подразделения ведут арьергардные бои. С утра пополнили боеприпасами. Рота ПТР вот уже сегодня дважды останавливала наступающие мотомехчасти, подбив шесть бронетранспортеров. Активно работают минометчики и артиллеристы. Оружейные мастера постоянно находятся при мне (Коновалов, Брюхачев и Сосулин). В 12.00 миновали Александровку, на выходе полк сделал привал. Задымили кухни. Сережа Сосулин где-то раздобыл стакан спирта – советует выпить. Через силу выпиваю половину. Закружилось в голове. Снова бомбежка. На этот раз значительно интенсивнее, с несколькими заходами с пулемётным обстрелом. Кругом убитые и раненые. Плохо соображаю или от спирта, или от контузии. … Боец раненый в грудь просит воды. Снимаю фляжку с рядом лежащего убитого, поднимаю ему голову… выпивает всю фляжку до конца… но видимо, это его последние глотки воды… Убитых укладывают в канавы, воронки, засыпают землей. Раненых грузят на повозки. Перевязывать пока некогда, каждый, кто способен, делает это сам.
21 июля 1942 года (вторник) – день 395
Штаб полка за тылами движется в направлении на Глухова. Сергей Сосулин раздобыл пять противопехотных мин. Доложил свой план действия. Я об этом рассказал командиру полка. Санкционировал. Арьергардная группа и мастера при оставлении Глухова должны на обочинах дороги, в самом населенном пункте, на определенном расстоянии друг от друга расставить пять табуреток перед сиденьем которых были вмонтированы противотанковые мины. На табуретках ставились крынки с молоком, прикрытые чайными блюдечками. Достаточно было поднять крышечку с молоком, как противотанковая мина срабатывала. Вот приближается 14.00. Выпиваю полстакана спирта. Все равно одолевает дрожь. Одеваю шинель. Кружиться голова. Снова немецкие стервятники обстреливают колону. Наступило полное безразличие. Все разбегаются по обочинам дороги. Я сажусь в кювет. Разведчики очевидцы рассказывали, как в Глухово остановилась колона немцев. Почти одновременно по обе стороны раздались взрывы. Это и были сюрпризы.
22 июля 1942 года (среда) – день 396
На подходе к Алмазному, колонна снова подверглась варварской бомбардировке. Теперь мастерские лишились одновременно двух замечательных товарищей, отличных мастеров. От вражеской бомбы погибли рядовые Коновалов П.С. и Брюхачев С.И. Находившийся с нами Сережа Сосулин и я остались невредимыми. Верно, здорово оглохли. Командир полка требует доложить о наличии боеприпасов в батальонах и на батареи. На этот раз я не курсе дела. Посылаю Сережу Сосулина по взводам боепитания. Но он долго не возвращается. Больше никакой связи с подразделениями нет. В Алмазном догоняем нашу автоколонну. Связываюсь с Радько. Прошу оставить на каждый стрелковый батальон ящиков по 20-30 винтпатронов и ручных гранат, а также пополнить артиллеристов и минометчиков. К себе прошу прислать мастеров Порошина А.Х., Девьярова И.В. и Корнеева И.Х. В мастерских теперь вместе с техниками осталось всего 8 человек. Буйный, Зинченко, Золочев, Барабанов, Чернов, Хамидов, Сериченко и Якушев.
23 июля 1942 года (четверг) – день 397
В пяти километрах от города Шахты подразделения полка с полкового обоза пополнились боеприпасами. Тылы полка направились в Шахты. В пути, в результате авианалета противника, погибли три артмастера: рядовые Сериченко Г.Д., Хамидов З.С. и Барабанов З.Б. Теперь с мастерской следовало два техника (Буйный и Зинченко), два артмастера (Золочев и Чернов) и ездовой Якушев. Со мной при штабе полка четыре мастера (Сосулин, Порошин, Девьяров, Корнев). Саперы получили указания от командира полка при отходе минировать школы, здания общественных учреждений, колодцы, водозаборные колонки, водонапорные вышки. Готовились к 14.00. Озноб есть, но терпеть можно. Вот уже третий день совершенно не хочется кушать. Чувствую исхудал. Ноги еле переставляю. Но ведь впереди еще много надо сил. За 12 дней с боями мы совершили отход до города Шахты. Полк начал отход, полностью укомплектованный личным составом. Теперь от него осталось не больше половины. Установить пока было трудно. Не знает об этом и штаб полка. Мы входили в город Шахты. Пожары вздымались во всех концах города, огненная буря свирепствовала всюду. Взрывались цистерны с бензином. Языки пламени метались над городом. Загорелись мельница и элеватор. Трескавшееся зерно шумело проливным дождем. Скручивались листья на деревьях, пепел заметал улицы. Воняло живым мясом, палёной шерстью, мазутом, керосином, маслом. Миновав этот кромешный ад, полк, стремительно отходил в направлении Старочеркасское.
24 июля 1942 года (пятница) – день 398
Всем подразделениям полка объявлено, что Старочеркасское является пунктом сосредоточении нашего полка. По пути к этой станице видимо, хорошо знающий эту станицу рассказывал, что она расположена на заиленных землях, на низменном и очень часто затопляемом берегу, что это старинная станица в каком-то веке была главным административным центром казачества и в ней много памятников старины: дома Степана Разина и Кондратия Булавина. Здесь в Монастырском урочище братская могила 200 красноармейцев, погибших в гражданскую войну. Вступили в станицу уже к вечеру. С каждым часом сюда прибывает много войск. Станица была в огне. Что-то взрывалось. Высоко поднимались клубы дыма и огня. Люди толпами бросаются из стороны в сторону. Суматоха, паника, плач детей. Люди с небольшими пожитками пытаются найти выход из создавшего положения, отыскать более безопасное место, найти укрытия. В воздухе постоянно кружат «Рамы», «Хейнкели» и «Юнкерсы». Они бомбят скопление людей, машин, подвод. Трещат зенитные пулеметы, бухают зенитные орудия. В Старочеркасской мы с Мясоедовым поймали двух оседланных лошадей. Они охотно подчинились нам. Увидев меня на коне, помощник командира полка по тылу Никулин приказал мне разведать переправу через Дон. Еле державшись в седле, направился к берегу Дона, а потом вдоль берега к небольшой железнодорожной станции. Здесь творилось что-то невероятное: растаскивали содержимое вагонов. Стреляли по цистернам со спиртом, каждый хотел быть обладателем своей струей для личного ее пользования. Собирали спирт и в ведра, и в каски, в котелки, и просто подставленные лодочкой ладони. Тут же выпивали. Эта стихия не управляемая. Единственное было поджечь цистерну – но этого, пожалуй, сделать мало кто бы решился в это время. Видневшийся деревянный мост был полуразрушен: пролеты перекошены, проезжая часть полотна под углом накренилась к воде. По залитому водой настилу ползли, а некоторые держась за уцелевшие перила осторожно передвигались по мосту. Противник ведет артиллерийский огонь. Автогужевому транспорту не перебраться. Налетели самолеты и еще раз отбомбились по полуразрушенному мосту. Высокие столбы воды, опускаясь, накрывали мост, смывая с него цепляющих людей. Под мостом карабкались, барахтались люди, цепляясь за опоры. Возвращаюсь в расположения полка что бы доложить об обстановке на переправе. Но ни полка, ни дивизии на месте не было. Они снялись и ушли на еще уцелевшую (южную) переправу. Возвращаюсь на уже разведанный мною мост. Многие конники пытаются переправиться с лошадью вплавь. Они мечутся перед мостом. Лошади не хотят прыгать в воду, их толкают тянут за уздцы, некоторые уже плывут, а другие с трудом выбираются на противоположном берегу, а некоторым не было суждено вступить на то берег… К мосту в это время подъехал и порывисто соскочил с машины высокий с широкой грудью, крепкой шеей и развитыми мускулистыми руками, что говорило о его необыкновенной силе, общевойсковой офицер – майор. Он взял на себя командование переправой. Во-первых, он начал ликвидировать затор на мосту. По его команде были сброшены с моста повозки, двуколки мешавшие передвигаться людям по наклонному мосту. Один командир начал переправляться по мосту вместе с лошадью. Я пошел с лошадью под уздцы следом за ним. Настил моста был сырым и мокрым. Рассчитываю на брус-поребрики, которые позволят задержаться лошади от соскальзывания. Прошли метров сто. Снова налетели три звена «Юнкерсов», бомбят и обстреливают мост. Нас с лошадью обкатило ливневым выбросом массы воды. Лошадь моя не удержалась, сорвалась в низ. Едва успев выпустить из рук уздечку. Лошадь под водой. Через секунды она вынырнула около сваи. Но почему-то отплыть никак не может. Вижу, уздечкой зацепилась за костыль в свое. Не раздумывая, в полном обмундировании, прыгаю с моста. Подплываю к лошади. Освобождаю уздечку. Почувствовав свободу, лошадь быстро развернулась и поплыла на тот же ближайший берег. С большим трудом удалось заставить ее плыть на противоположный берег. Плывем мучительно долго. Почувствовав под ногами дно, лошадь остановилась, и с места ее сдвинуть было невозможно, какие бы я усилия ни применял. Бомбежка моста продолжается. Рухнул в воду целый пролет. Люди мечутся по берегу. Каждый прикидывает свои возможности на преодоления Дона вплавь. Некоторые решались, но это были единицы. Смотрю на плывущих и представляю себе, как у некоторых начинает сводить судорогой руки и ноги. Мышцы дубеют от напряжения. Его постоянно тянет ко дну, как камень. Дробно стучат зубы, дышится с трудом. Грудь словно стянуло железным обручем. И вот расходует самые последние силы что бы выкарабкаться на отмель берега… Вот моя лошадь, отдышавшись, делает несколько шагов вперед, повинуясь моей команде. Так и пошагали мы с ней потихоньку к станице Ольгинской. На берегу людей уже не оставалось. Берег стал мертвым. Стемнело.
25 июля 1942 года (суббота) – день 399
В надежде найти свой полк, направляюсь в станцию Ольгинскую. Где-то правее в плавнях замечается движение людей и транспорта. Добираюсь в самую гущу скопления, чувствуется, что здесь полевое управления штаба. У одной из штабных машин стоял суровый, плечистый человек в темной куртке, с пистолетом в руке. Хотел было обратиться, но заметив его раздражённый вид, предпочел обратиться к кому-либо другому. Обращаюсь к майору, докладываю ему кто я такой и что разыскиваю свою часть. – Идите со мной, – говорит он, сейчас я вам найду работу. Идем по линии железной дороги, что северо-восточнее ст. им Ленина. Не доходя сотни две-три до полустанка, что расположен примерно на середине между станцией Ольгинская и ст. им Ленина видны штабеля с боеприпасами. На встречу подбегает младший командир и докладывает майору что у них все в порядке. «С сего часа старший лейтенант», – сказал майор, кивая в мою сторону, – будет вашим начальником будете выполнять все его распоряжения. У майора высокий рост, приятный баритон, в нем чувствовался апломб. Видимо принадлежит к числу тех, которые производит внушительное впечатление. Когда он говорил о моей задаче, то создавалось такое впечатление, будто именно он самый большой начальник и что от него персонально зависит успех боя на этом участке. Получив такое задание, я даже ничем не мог ему возразить. Все данные обо мне майор записал в свой блокнот. В обязанности мне вменялось отпускать боеприпасы тому, кто будет приезжать за ними. В случае угрожаемого положения боеприпасы нужно поджечь. Сколько и каких боеприпасов находиться здесь никто толком не знал. Здесь было два красноармейца и один младший командир. Рядом со штабелями находилась насколько тюков пакли и четыре пять ящиков с бутылками «КС». Через некоторое время прибыл красноармеец и вручил мне письмо со штампом и печатью, в котором говорилось, что я являюсь представителем артснабжения 12-й А и мне поручено распоряжаться складом боеприпасов. Подпись под письмом секретаря Военного Совета армии. Красноармеец мне сообщил, что на КП только сейчас прибыл пьяный ефрейтор и нагло заявил, что ночью немцы будут здесь. Потом он рассказал, что с КП только что увезли раненых Командующего 12-й Армии Гречко и командира 261-й СД какого-то генерала. Всю ночь знакомлюсь с наличием запасов боеприпасов. Всего здесь было тридцать полувагонных штабелей. Паклю разложили на штабеля, придавили ее сверху ящиками. Бутылки с КС разложили по штабелям.
26 июля 1942 года (воскресенье) – день 400
Ждем ночь. Вот уж наступило утро. К нам никто не приезжает. Вокруг ни одной души. Штаб Армии видимо еще ночью снялся. Рассматриваю в бинокль окрестности. Никаких признаков жизни. Началась артиллерийская стрельба и бомбежка где-то севернее Ростова. Вскоре снова все стихло. В поле зрения появились колоны машин и танков. Что делать с боеприпасами. Поджигать или еще рано. Спросить не у кого. Решать только самому. Машу рукой и командую – «Зажигай!». Справились быстро. По обочине железной дороги уходим в Ольгинскую. Наши войска покидают станицу. В бинокль видна картина: танки противника растекаются в право и в лево, выстраиваются в боевой порядок для атаки. В панике беженцы шарахаются в разные стороны. Из шлейфов пыли, взымаемой гусеницами, роем вылетали мотоциклисты и обогнав танки, начали охотиться за людьми. Доносились очереди их пулеметов. Из-за танков вслед за мотоциклистами устремились вперед бронетранспортеры с пехотой. С их бортов тоже ударил шквал огня по мечущимся в смертном страхе людям. Ударили несколько залпов «Катюши». Все рассыпалось, смешалось… Где немцы, где наши войска, где эвакуированные понять трудно. Бомбы и снаряды засыпают станицу Ольгинскую. Зловещий визг падающих бомб заставляет людей бросаться на землю и снова бежать. Всюду валяются люди и нельзя разобраться кто из них живой, а кто мертвый. Здесь погибало сотни людей, лошадей, всюду валялись и стонали раненые. Кто еще был способен, бежали в поисках убежища. Со звоном вылетают из оконных рам стекла, заваливаются строения, хороня под собой людей… Кругом бомбы, огонь, гарь, дым, страх, последние вздохи людей… Привязываю лошадь за дерево возле дома. Сам перебегаю на противоположную сторону, чтобы лучше наблюдать за ходом бомбежки. Совсем где-то рядом разрывается бомба. Видимо большой мощности. Ржание лошадей. Подбегаю к ней. Последние предсмертельные конвульсии покидают ее. Жалко боевого друга – коня. Снимаю седло. Может быть пригодиться. Несу на себе. Тяжело. Осиливаю километра два. Бросаю седло в кювет. Кто-то тут же подбирает его. Бреду по пыльной дороге долго, долго… Хочется кушать… Очень ослаб. Немного отдохнуть бы. Со мной двое солдат. Младший командир где-то потерялся.
27 июля 1942 года (понедельник) – день 401
Словно тени движемся по обочинам дорог. По дороге двигаться почти невозможно: сплошным потоком идут эвакуированные с телегами и со скарбом. Среди них небольшие группки военнослужащих, кто с оружием, кто без него. Следуемые со мной солдаты раздобыли краюху хлеба. Съели на ходу. Отдыхать некогда. Немец где-то совсем рядом: слышен шум моторов и пулеметная стрельба. Мое беспокойство: найти артснабжение 12-й Армии и доложить об уничтоженных боеприпасах в районе станции Ольгинской, вторая – найти свой полк. Прихожу к выводу пешим порядком нам штаба Армии не догнать. Это был летний знойный день. Взвихренная ветром, носилось сухая душистая пыль над фронтовыми дорогами, оседала на лицах, окрашивала в белое пилотки, сапоги, гимнастерки. Непрерывным потоком откатывались на восток наша боевая техника отходили утомленные бойцы. А над всем этим: над побуревшей от солнца степью, над зеленеющими деревьями, над озерами и светлыми степными реками – висел нудный прерывистый вой фашистских бомбардировщиков. Мотомеханизированные войска висели на плечах. То на одном, то на другом участке потрепанные в боях подразделения спешно занимают оборону. Но вражеские танки сходу вводились в бой, снимая едва успевшую перегруппироваться часть и занять оборонительный участок. Передохнуть хотя бы часик другой. Но времени совершенно нет. Можно оказаться в тылу противника. Хотя и медленно, но движемся вперед, вперед… После упорных боев наши войска оставили города Новочеркасск и Ростов.
28 июля 1942 года (вторник) & | |
Дневник боевых действий