Главная » Подвиг Солдата » У » Усенко Константин Степанович » Письма

Письма

Письма Николаю Филиповичу Кобецу от Героя Советского Союза гвардии полковника Константина Степановича Усенко:

 

Письмо № 1. Даты нет. (Декабрь 1976 года): «Уважаемый, Николай Филиппович! Сердечно поздравляю Вас и Вашу семью с новым 1977 годом. Желаем вам крепкого, как сибирские морозы, здоровья и кавказского долголетия. Желаем самых хороших успехов в Вашем плодотворном и благородном труде на благо воспитания нашей молодежи. Большого Вам счастья и всяческого благополучия в личной жизни. Пусть счастье и радость будут вечными спутниками в Вашей прекрасной жизни. Желаем, чтобы новый 1977 год принес Вам счастья и радости на много больше, чем в предыдущие годы. Получил Ваше письмо, за которое сердечно Вам благодарен. Вы вместе с газетой посвятили меня во все дела, происходящие в Лиепае. Большое Вам спасибо за Вашу бескорыстную заботу о ветеранах Балтики, о тех, кто сложил свою молодую голову в боях за нашу любимую Родину в Ваших краях. Я даже не мог себе предположить, что в Лиепае мог найтись такой добрый человек, как Вы, уважаемый Николай Филиппович, который организовал молодежь на такие добрые дела, как поиск и уточнение личностей погибших. Более того оказание помощи живым ветеранам авиации Балтики. Я немного даже припоминаю Якушева. В начале 1944 года меня посылали с группой летчиков за самолетами. Так вот в моей группе правое звено вел Александр Курзенков, в прошлом он выходец из нашего 73 авиаполка, все, кто летал на самолетах ПЕ-2, являются в основном выходцами из нашего 73, а затем 12-го авиаполка. Тогда вышел Указ Президиума и присвоении звания Героев Советского Союза Курзенкову и Давыденко. Их чествовали тогда в училище имени Леваневского, которое закончили эти юноши. Там же мы получали и самолеты. Это был скромный, хороший экипаж. У Саши Курзенкова всегда можно видеть улыбку на устах. Это будет очень хорошо, если Ваше училище будет носить имя этого скромного, веселого и жизнерадостного, красивого и всегда улыбающегося с пышными кудрявыми волосами бойца, смелого и отважного балтийского летчика, который являлся для нас гордостью. Дети должны быть рады этому событию и всегда быть похожим на Сашу, держать его имя в чистоте и никогда не омрачать. В отношении самолета СБ – это не обязательно самолет-разведчик. В первые дни Великой Отечественной войны к Либаве подошли корабли противника и начали обстреливать город. По ни неоднократно наносили удары мои однополчане во главе с полковником Крохалевым, Героем Советского Союза, на самолетах СБ и АР-2. Вы как-то писали, какой-то непонятный самолет похож на СБ. Я думаю, что это имен АР-2. На них вступил в войну наш авиаполк. Правильно Вы говорите. Что жители подтверждают падение многих самолетов. Я недавно бы на конференции в Калининграде, где в работе принимали участие адмиралы Косов – командующий флотом и Шабликов – член Военного Совета. Руководил конференцией командующий авиацией ДКБФ Павловский, там же выступал и член Военного Совета авиации ДКБФ Греков. Им можно было бы доложить и помочь Вам, но письмо Ваше пришло после конференции. На конференции мне сообщил Калиниченко А.Ф., что наш авиаполк под Либавой потерял 36 экипажей. Это он взял из архивных документов. Это более сотни однополчан. Мы с ним договорились как-то приехать к Вам в Лиепаю, посетить землю и море вашего района, принявшие наших боевых друзей. С глубоким к Вам уважением. Подпись».

 

Письмо № 2 от 21 октября 1977 года: «Уважаемый, Николай Филиппович! Вот уже более пяти суток я нахожусь под впечатлением Вашего гостеприимства. Я очень рад, что вырвался к Вам, чтобы отдать свой долг и дань своим боевым друзьям. Безусловно, в сложившихся условиях, когда не приехали Раков, Савичев, Суханов, мое присутствие было крайне необходимо. Очень жаль, что на таком мероприятии было мало однополчан и родственников погибших. Мероприятия прошли хорошо. В главном – открытие памятника боевым друзьям – однополчанам нами долг выполнен. Есть теперь священный уголок, где можно нам, однополчанам, отдавать дань уважения своим боевым друзьям. На открытии обелиска было очень много молодежи – это хорошо, ведь все это делается для них, а не для погибших. Были хорошие венки и отличная организация открытия обелиска, даже при Вашей лично и администрации училища помощи мы смогли помянуть боевых друзей. Большое спасибо Вам, Николай Филиппович – большой души Вы человек. Спасибо Людмиле Федоровне и военкому, секретарям горкома комсомола и комсомольской организации вашего училища за Вашу большую заботу и любовь к погибшим нашим боевым друзьям и к нам, ветеранам Великой Отечественной войны. Вам лично огромное спасибо за Ваше гостеприимство. Я имел счастье у вас узнать многое, чего вряд ли мог узнать от других (особенно из записей на магнитофоне). Ваша доброта и высокое гостеприимство помогли и мне выполнить мои скромные обязанности. Теперь ждем в гости к нам, в Крым. Я передал Суханову, что вы дали согласие на оказание помощи в сборе однополчан в городе Лиепая. Он, видимо, этим вопросом будет занимать позже. Сейчас также стоит задача сообщить родственникам погибших об открытии обелиска, а далее и о времени сбора ветеранов авиаполка, чтобы и они приняли участие в нашем сборе. Это будет очень хорошо для обеих сторон. Хотелось бы выразить неудовлетворение поведением командования и политотдела Военно-морской базы, которые не приняли в мероприятиях никакого участия. А ведь обелиск открывался тем, кто был в строю и руководить этим мероприятием должны были они. Военные комиссариаты руководят при отсутствии воинских частей в гарнизоне. Об этом безобразии я просил полковника доложить члену Военного Совета Шабликову, а, возможно, и сам напишу ему письмо для принятия мер. В заключение прошу передать приветы, еще раз поблагодарить их за добрые дела. Если будет возможность, пришлите, пожалуйста, все, что будет в газетах по открытию обелиска. С искренним уважением. Подпись.»

 

Письмо № 3 от 5 ноября 1977 года: «Уважаемые Николай Филиппович, Анна Васильевна и Ваши деточки! Сердечно поздравляем Вас с праздником Великого Октября, с 60-летием Советской власти. Желаем самых хороших успехов в Вашем плодотворном и благородном труде на благо воспитания нашего молодого поколения, будущих строителей коммунизма. Крепкого Вам, как сибирские морозы, здоровья и большого человеческого счастья! Я часто просматриваю Ваши письма и вырезки из газет. Вот и сейчас с радостью прочитал о главном следопыте, О Вашей встрече Якушева, Спаривак и т.д. Там ярко красной линией прочерчена Ваша великая доброта, как человека, ваша забота, чтобы никто не был забыт из отдавших жизнь, защищая нашу любимую Родину. И главное – забота о том, чтобы дети учились на боевых и трудовых традициях нашего Советского народа. Чтобы они воспитывали те благородные качества, которыми обладали наши боевые товарищи, отстоявшие в годы Великой Отечественной войны завоевания Великого Октября.

Как радостно и приятно на душе, когда есть такие добрые люди. Остается Вас поблагодарить за эту доброту, за ваше беспокойство об однополчанах, о боевых друзьях, сложивших свои молодые, буйные головы в боях по освобождению города Лиепая. Хорошо было бы вам помочь чем-нибудь в этом благородном деле и в первую очередь в изготовлении мемориальной доски нашим погибшим летчикам, но обещать что-либо, право, боюсь. Наше начальство, как-то плохо идет на это дело. Во-первых, не отпустили, официально отказались отпустить по вашему приглашению. Во-вторых, меня вызывали в Ленинград перед 60-летием, там вместе с другими Героями Советского Союза должны были провести какие-то мероприятия праздничные и то не отпустили. Дали телеграмму в управление ГВФ, что не имеем возможности отпустить. Не воевал человек – вот и результат. Мне, безусловно, хотелось бы побывать в Вашем городе, я ведь над ним потерял много своих боевых друзей. Поклониться надо этой земле, в которой лежат боевые друзья, но вот, как и когда приехать удастся, сказать не могу. Вашу просьбу пытался выполнить, но видеть не видел, так как она прилетала и улетала в позднее время. Рассчитывал проводить, но она улетала ночью, а утром в 7 часов я уже заступал на дежурство, надо было отдохнуть, работа тяжелая. Поэтому довольна она нашей встречей или нет, так и не знаю. Если, что не так, прошу извинения, Пишите, как Вы отдыхали в Одессе? Как живут родственники Спаривак? А также пишите о вашем благородном труде. С искренним уважением к Вам Марина Петровна и К.С. Усенко.»

 

Письмо № 4 от 19 декабрь 1977 года: «Уважаемый, Николай Филиппович! Первым долгом разрешите Вас и Ваше семейство поздравить с Новым 1978 годом. Пожелать Вам крепкого, устойчивого здоровья, большого человеческого счастья и хороших успехов в Вашем плодотворном, творческом и благородном труде. Пусть Новый год принесет Вам исполнение всех Ваших надежд и желаний. Разрешите пожелать вам радостно и весело встретить и провести этот большой, новогодний праздник. Разрешите от всего сердца поблагодарить Вас за Ваши письма и газеты, которыми Вы меня держите в курсе всех событий, происходящих в Лиепае. Большое Вам за это спасибо. В отношении Орленко, хочу сказать, что он переживает критический момент. Тогда дважды звонил ему, жена отвечала, что уехал… второй раз – не приехал еще… Одним словом, тогда решался вопрос выпуска книги. Он мотался из одного города в другой, но в издательстве дали отказ по выпуску книги. В общем все время тянули, придирались, чтобы найти повод юридически отказать изданию книги и не платить неустойки, так как он даже судился с издательством, толи пытался судиться, точно не знаю, он это скрывает. В отношении обелиска, он мне давно говорил, что установить собираются в Клопицах, на аэродроме, где они стояли в период Великой Отечественной войны. Это очень хорошо, он молодец, что развернул послевоенную бурную деятельность для увековечивания истории своего авиаполка. Хочет отрегулировать отдельные разногласия с личным составом авиаполка. Я очень рад, что Вас хорошо принимали братья однополчанина Спаривака. Петя тоже был умный, толковый, авторитетный, среди друзей пользовался большой любовью. Он верховодил стрелками-радистами авиаэскадрильи. Его слово было законом для всех рядовых воздушных стрелков-радистов. Парень коллективный. Интересно, похожи ли они внешне? Петя был смуглолицый, маленького роста с черными волосами, очень энергичный и работоспособный. В отношении моего командования: меня пригласили приехать в Ленинград через начальника отдела политико-воспитательной работы украинского управления ГА т. Корешкова на празднование 60-летия ВОСР, а наш Гуцула не пустил. Мне вообще ничего не сказали, я узнал об этом уже после праздника, а Корешкову вроде ответил, что в связи с большим напряжением в работе, отпустить Усенко не представляется возможным. Конечно, будет Корешков, спрошу, но специально не будешь писать об этом безобразии. Наш командир не воевал, западник из Бендер, вот и вытворяет. Ему пришлют просьбу, он не покажет никому и не отпустит, если к тому времени его не снимут. Лучше всего писать на секретаря горкома КП Украины Эрику Константиновичу Покровскому, он 1-й секретарь симферопольского горкома. Человек партийный и принципиальный, к слову сказать, о проделках нашего Гуцула знает, его фамилия – Верета. А поехать к Вам, я бы с удовольствием поехал, тем более у меня из года в год пропадают проездные, которые имею право использовать, как Герой Советского Союза. И последнее, Анна мне говорила о каком-то подарке, и я ей сказал, что не надо никакого подарка, но вообще, если найдете нужным что-то оставить, передайте через друзей по работе. Утром и до сегодняшнего дня никто ничего не давал. Не понял ли он, что это подарок ему? Мне даже неудобно за своего коллегу, да и представить не могу, кто же тогда дежурил? Спасибо ей предайте за подарок. С уважением Подпись.»

 

Письмо № 5 от 17 марта 1978 года: «Здравствуйте, уважаемый наш труженик Николай Филиппович! Большое Вам спасибо за Ваше письмо, в котором Вы меня информируете о положении дел по увековечиванию наших боевых друзей, а главное за ту большую, кропотливую и в тоже время благородную работу по всем этим большим мероприятиям. Ваше письмо меня до глубины души тронуло. До чего мы дожились – загонять в лимиты судьбу людей, отдавшим самое дорогое – собственную жизнь в боях по защите любимой Родины. Это доказано архивными документами, и вдруг совершенно некомпетентный человек ставит всё это под сомнение. Ей показалось, что много, не вложились в отведенные лимиты. Какие же могут быть лимиты на гибель людей и их увековечивание. Что же теперь хозяйка города вписывать на доску будет фамилии через одного, чтобы не нарушить установленные лимиты? Это наше горе, что такая тяжелая, самая кровопролитная война унесла 20 миллионов молодых жизней. Хотелось бы меньше, но обстановка требовала этого, стоял вопрос о жизни и смерти. А сейчас, когда мы завоевали этой даме руководящее кресло, она вправе демонстрировать любые свои капризы. Вплоть до того, куда был направлен носом самолет, когда падал: на город или на деревню. Когда-то Петр Первый, а после Богдан Хмельницкий, определяли меру наказания солдату в зависимости от того, куда лежала его голова. Если головой к воинской части – значит, солдат даже пьяным думал о службе и следовал в свою воинскую часть. Такого солдата не наказывали, а, лежащих головой от части, строго наказывали. Самолет-объект бездумный и падает без выбора места падения, поэтому данная мерка не подходит. Кроме того, авиация не пехота, его ранило или повредило самолет, и летчик тянет сколько может и пролететь может до несколько сот километров от цели, над которой выполнял боевое задание. Другое дело пехотинец: ранили его в городе – там и умрет, до деревни не дотянет. Тот же Степаньян упал севернее Лиепаи, а Лазарев юго-восточнее и притом, на приличном расстоянии от города. Но задачу они выполняли одинаковую с теми, кто упал прямо в город или море. Я, конечно, на такой шуточный вопрос не стал отвечать в прямом смысле, а в переносном ответил детально. Надо сказать, что я примерный ответ Вам прилагаю к письму. Убедительно прошу, пишите о том, как будет решаться этот важный вопрос с изготовлением обелиска и когда будет его открытие. Очень рад, что вы так удачно слетали в Москву и остались довольными. Это большое дело, когда наши воспитанники остаются довольными. Пока до свидания, еще раз желаю Вам крепкого здоровья и хороших успехов в Вашем благородном труде. С глубоким к Вам уважением Подпись. 17.03.78 г.»

 

Письмо № 6 от 18 марта 1978 года: «Уважаемый, товарищ полковник!(???) Беспредельно благодарю Вас за Вашу заботу, чтобы увековечить память моих боевых друзей, погибших в боях за освобождение города Лиепая. В тоже время мне стало известно, что на Вашем благородном и совершенно правильном пути встретилось сопротивление. В настоящее время, спустя более 32 лет после Великой Отечественной войны, многим далеким от тех тяжелых событий, трудно поверить, что война решала вопросы быть нашей родине самостоятельной или попасть в рабство немецкого фашизма. Им трудно поверить, что летчики-истребители, защищая своей грудью мать Родину, шли на таран против фашистских стервятников, а бомбардировщики направляли свои машины в скопления танков, автомашин и на корабли врага и вместе с ними взрывались. А вот я был свидетелем, когда молодой летчик-топмачтовик из авиаполка Орленко младший лейтенант Носов направил свою поврежденную машину на вражеский транспорт и вместе с ним взорвался. В этой самой кровопролитной смертельной схватке с врагом не приходилось думать о своей или жизни боевых друзей, а о самом успешном выполнении боевого задания Родины все мы мечтали. Вот почему и теряли много боевых друзей, самых близких для нас, некоторые из них были ближе родных братьев, но другого выхода не было. Основным виновником столь больших потерь был я, так как мне командование доверяло водить авиаполк на уничтожение вражеских транспортов и боевых корабле в военно-морской базе Либава. Выполняли мы эту боевую задачу самостоятельно и во взаимодействии с торпедоносцами, топмачтовиками и штурмовиками под прикрытием истребителей. Нашему авиаполку пришлось больше других выполнять эту боевую задачу, в силу его особенностей. Военно-морская база была сильно укреплена, ведь она была единственной, через которую враг пополнял Курляндскую группировку живой силой, боеприпасами и военной техникой. Вот поэтому наш уважаемый, очень опытный командир авиаполка, дважды Герой Советского Союза гвардии полковник В.И. Раков повел нас на выполнение боевого задания только один раз и был подбит. На поврежденной машине он произвел посадку в Шауляе, не долетев до своей базы. Его помощник по летной подготовке гвардии майор Лазарев на втором вылете над Либавой погиб. Мне тоже один раз на поврежденной машине приходилось садиться в Шауляе. Вместе с гибелью экипажа гвардии майора В.В. Лазарева было сбито 12 самолетов его группы. Все они не дошли до цели, но не все погибли. Большая часть наших боевых друзей тогда вернулась на аэродром Панивежис и продолжала боевые действия. Воздушный бой группы Лазарева проходил на моих глазах и, когда вспыхнули факелами три бомбардировщика ведущего звена, я принял командование на себя, продолжая следовать к военно-морской базе. Разделавшись с пикировщиками группы Лазарева, вражеские истребители последовали к Либаве и начали нас ожидать на выходе из пикирования. Оценив, сложившуюся обстановку, я дал команду по нанесению бомбардировочного удара с горизонтального полета. Все, кроме звена Сухова приняли мою команду и успешно нанесли бомбардировочный удар и возвратились на свой аэродром. Звено капитана Сухова удар наносило с пикирования и полностью погибло (оно, видимо, не приняло команды). Таким образом, из 30 экипажей было сбито пятнадцать. А это составляет 45 человек. Это только один боевой полет авиаполка, который выполнялся 30 октября 1944 года. Второй боевой вылет выполнялся в начале октября (видимо, ноября), где была подобная же картина. Будучи ведущим авиаполка, я встретил на маршруте полета плохие метеорологические условия. Мы не летели, ползли по верхушкам деревьев, и только перед целью погода стала улучшаться. Над Либавой высота облаков достигала 1300 метров, и я принял решение нанести бомбардировочный удар с высоты 1200 метров с пикирования. А по всем законам, удар с пикирования можно наносить с высоты не ниже 1500 метров. Наш бомбардировочный удар был исключительно успешный, но мы потеряли из 23 самолетов – одиннадцать, в том числе и командира авиаэскадрильи Юрия Кожевникова. К великому счастью, не все сбитые погибали, многие возвращались и продолжали воевать. В моей эскадрильи дважды сбивались над Либавой командиры звеньев старшие лейтенанты П.К. Калашников и А.А. Цеин. Первый и сейчас жив и здоров, а второй погиб в Данцигской бухте. Называли их тогда «дважды Либавскими». История нашего авиаполка хорошо описана нашим однополчанином Калиниченко Андреем Филипповичем в книге «В небе Балтики», которую вы можете получить в библиотеке Дома офицеров Вашего гарнизона. Наш авиаполк еще в первые дни Великой Отечественной войны, когда город Лиепаю начали обстреливать первые вражеские корабли, во главе с его командиром Героем Советского Союза полковником Крохалевым уже наносили по ним бомбовые удары.»

 

Письмо № 7 от 20 февраля 1979 года: «Уважаемый, Николай Филиппович! Большое спасибо за ту информацию, которую Вы сделали в отношении подготовки адресов, я сразу же использовал своё написание поздравительного письма и напомнил им о Вашей просьбе. Я чрезмерно благодарю Вас и за газету со статьей Орленко. Что-то он начал выискивать малоизвестные фамилии летчиков, поссорившись с известными. Однако, действия проявляет правильные, надо показывать людей войны, надо на их примере воспитывать молодежь. Особо я тронут письмом своей землячки, я ведь учился в техникуме и заканчивал аэроклуб в г. Славянск, а Столяренко Иван Алексеевич живет в Красно-Лиманском районе, это в 40 км от Славянска. Я тоже родился в этом же Красно-Лиманском районе недалеко от Новосёловки (поселок Кировск – мое место рождения). Вот какие интересные бывают случаи в Вашей работе. Когда получите точный адрес проживания Щербакова, то прошу прислать его мне. Очень интересно знать, почему они не шли на поиск своих однополчан? Ведь каждый человек всегда стремится к сближению со своими друзьями, а ведь боевые друзья – самые близкие. И все же ни один из членов экипажа Чиркова не сделал ни малейшего шага отыскать своих друзей, оставшихся в живых. Вот я и хотел бы написать им от себя по этому вопросу. Кстати, экипаж Чиркова служил в моей авиаэскадрильи и, когда он не вернулись из задания, я еще командовал авиаэскадрильей. Вот о Дзагоеве я узнал от Калиниченко, что он остался жив. Племянница Столяренко правильно благодарит Вас за Вашу благородную работу, ведь по-другому, и поступить нельзя. За Ваш благородный труд Вас обязательно надо благодарить и только черствые люди могут остаться без серьезного внимания к этому столь тяжелому и кропотливому труду детей и взрослых, которые делают работу огромной важности. До свидания. Мы всей семьей Вам низко кланяемся.»

 

Письмо № 8. Даты нет. (1979): «Уважаемый, Николай Филиппович! Беспредельно благодарю Вас за постоянную информацию по Вашей переписке с родственниками погибших и по выходящим статьям в газете, связанными с летчиками ДКБФ, в том числе с величайшим удовольствием прочел статью Орленко, которого я недавно видел, и он мне сообщил, что действительно его книга выходит. Это очень хорошо, ведь он так много трудился над её написанием. Особо большое спасибо Вам за проявление Вашей заботы об излечении болезни жены. Женщина из Кривого Рога по Вашей просьбе прислала письмо с описанием лечения болезни. Жена советовалась с врачами, но так как у неё сейчас рана закрылась, то смысла лечить, предложенным способом нет. Однако в дальнейшем будет все это принято на вооружение… Пайор и Щербаков пока ничего не написали, если не напишут, то позже пошлю поздравительные открытки и попрошу описать, как сложилась их судьба в то тяжелое время. Получил письмо от Суханова. Он мне пишет, что в этом году встреча не произойдет и как-то неуверенно пишет и о 80 годе. Просит нажать на некоторых, а на кого не указывает. Мне кажется, ленинградцы привыкли, что к ним приезжают всегда, сейчас тронуться с места им тяжело. Написал ему письмо с некоторыми советами, одновременно отругал, что не отвечает на Ваше письмо. Какой будет результат от этого письма, увидим. Одним словом, в этом году встреча наших однополчан не состоится. Будем вести подготовку на встречу в 1980 году, во всяком случае, такое желание у многих однополчан. С глубоким и искренним к Вам уважением. Подпись».

 

Письмо № 9 от 20 февраля 1980 года: «УВАЖАЕМЫЙ, Николай Филиппович! Прошу извинения, что сразу не ответил. Во-первых, уже второй раз бьюсь, чтобы дочери выделили квартиру. Вроде все сделал, даже председательскую визу на документе получил. Осталось только представить часть новых справок, и даже дом посмотрел, где должны были получить квартиру и вдруг – потерялся документ с резолюцией председателя горисполкома. И снова всё сначала. Скоро отмечу годовщину, как начал лично, кроме того, что дочь сама до этого сама занималась, пробивать пути-дороги к новой квартире. Сейчас добавились дела, связанные с выборами, я ведь являюсь председателем участковой избирательной комиссии. И, наконец, приближается 62 годовщина Советской Армии и Военно-морского флота. Спасибо Вам, дорогой Николай Филиппович, за Ваш огромный и в тоже время благородный труд по увековечиванию погибших боевых друзей в дни ВОВ. Сейчас у многих будет место, куда можно прибыть, чтобы отдать свой долг боевым друзьям и родственникам погибших. Люди такое доброе дело никогда не забудут. В отношении написания в газету статьи подобно «Вечные огни памяти» – думаю, что Иконников писал её, как официальное лицо, по заданию, а если написать её по собственному желанию, вряд ли пропустят. До сих пор у меня и времени не было попытаться написать пару слов, но после выборов попытаюсь кое-чего написать. У меня есть материалы Вашей работы, если пропустят, будем беспредельно рады. При отказе, пришлю в Вашу газету, чтобы кратко поблагодарили Вас и Ваших питомцев за вашу благородную работу – хоть немного поддержать Ваших ребят. Да, и Вам помочь организовывать молодежь на эту очень трудную и кропотливую работу, которую многие ребята еще не считают полезной и крайне необходимой, и почетной. Ваша мысль о высылке фотографий Суханову исключительно правильная, так как в Ленинграде наша подшефная школа обновляет материал музея авиаполка. Там будут выставлены фотографии всех оставшихся в живых, так Совет ветеранов попросил каждого выслать. А фотографии погибших кроме как от Вас никто уже не получит, поэтому они будут, как находка и помогут воздать память погибшим боевым друзьям. Фотографии погибших будут находиться рядом с фотографиями живых. Туда иногда приезжают родственники погибших и, как приятно им будет, что и их солдате еще помнят, что их фотографии находятся рядом с живыми, с кем вместе им приходилось разделять тяготы Великой Отечественной войны. С глубоким и искренним уважением к Вам и всей Вашей семье, семья Усенко. 20.02.80 г. Подпись.»

 

Письмо № 10 от 20 апреля 1982 года: «Уважаемый друг Николай Филиппович! Большое вам спасибо за Ваше беспокойство, которое Вы проявляете обо всех наших однополчанах и даже лично о моей особе. Раз надо приехать раньше – значит, я буду в Ригу вылетать 6 мая, чтобы за ночь или рано утром прибыть к Вам. Таким образом, буду готовиться, чтобы вылететь в Ригу 6 мая, а к Вам прибыть рано утором 7 мая. Спасибо за телефон, я, конечно, им воспользуюсь при необходимости. Ну и последнее – огромное Вам спасибо, что предусматриваете многие варианты нашего размещения – это очень и очень хорошо, чтобы никто из гостей не оказался неразмещенным. Особенно из родственников погибших, с однополчанами мы всегда найдем общий язык. Они у нас не из обидчивого десятка. В том числе и я не обижусь, с кем вы меня разместите. Буду я один, без Марины Петровны, и рад жить с любым однополчанином, но лучше было бы со своим штурманом бывшим генералом Кабановым Е.И., если он приедет. А не будет – с любым другим – все они свои, очень дорогие люди. В заключение хочу выразить свое величайшее удовлетворение приездом В.И. Ракова. В.И. Раков очень грамотный, высоко эрудированный человек. Он способен выступить перед любой аудиторией с любым вопросом и доходчиво его довести до каждого. Это был один из самых способных и самых талантливых командиров нашего авиаполка. Я рад, что в трудные дни Великой Отечественной войны служил под его началом. Длительное время был у него заместителем командира авиаэскадрильи, а позже командира авиаполка. После его ухода принимал от него авиаэскадрилью, а затем авиаполк. Он был способен не только научить сложному искусству летать и воевать, а убедить в преимуществах нашего оружия. В.И. Раков может и сейчас выручить нас по многим вопросам. Было бы еще лучше, если бы прибыл и полковник Крохалев А.И. – Герой Советского Союза – первый командир нашего авиаполка. Пока да нашей встречи, извините, что много занял внимания своим письмом. С глубоким к Вам уважением Подпись.»

 

Письмо№ 11. Даты нет: «Уважаемый Николай Филиппович! Поздравляю Вас и вашу семью с Днем Советской Армии и Военно-Морского флота, ради укрепления которых Вы отдали лучшие годы своей жизни. Крепкого вам здоровья и большого счастья в жизни. Больших успехов в Вашем благородном и плодотворном труде. Я познакомился со всеми достопримечательностями, которые Вы мне выслали. Приятно читать те места Вашей газеты, где уделяется внимание ветеранам войны и благородному труду по поиску всё новых и новых защитников, отдавших свою жизнь за Ваш город Лиепаю. С большим интересом я прочел и книгу о родном городе на семи ветрах. Ведь это и мой город, из которого я, в свое время, выкуривал гитлеровцев, летая ведущим пикировщиков. В 1944 году я со своим экипажем вернулся из отпуска – это такая была для нас радость, которая была омрачена тем, что из последних боевых вылетов не возвратилась большая часть летного состава авиаэскадрильи, в том числе не возвратился с боевого задания и мой заместитель старший лейтенант Калиниченко. Это он Вам присылает письма. Он написал книгу: «В небе Балтики». Находился в госпитале и майор Лазарев. На следующий день я уже повел авиаполк с аэродрома Понивежис вначале для нанесения бомбового удара по кораблям противника, находившимся в Риге, а затем в Либаве. Итак, многие удары пришлось наносить по кораблям противника в Вашем порту ведущим пикировщиков, вначале в должности командира авиаэскадрильи 12 ГБПКОУАП, затем после гибели Лазарева – помощника командира авиаполка, а в 45 году – после ухода нашего любимого командира гвардии полковника Ракова – в должности командира авиаполка. Почти все, кто погиб над Либавой, погибли на моих глазах. Вот почему мне иногда очень хочется посетить этот город и отдать дань своим боевым друзьям однополчанам. Только в двух бомбоударах мы потеряли половину авиаполка, в одном из них погиб командир авиаэскадрильи гвардии капитан Юра Кожевников, во втором помощник командира авиаполка гвардии майор Лазарев. Больше нашего полка ни один другой не потерял столько летного состава, сколько наш. Вот почему крайне желательно пригласить к Вам на торжества бывшего командира авиаполка дважды Героя Советского Союза генерал-майора авиации Ракова В.И. Он тоже после бомбардировочного удара по кораблям в Либаве ели дотянул на поврежденной машине до Шауляя. Это смелый воздушный боец, талантливый командир, отличный летчик, грамотный и очень умный генерал. Уважаемый, Николай Филиппович, родной мой земляк, большое Вам спасибо за Ваш благородный труд ради воспитания самых благородных качеств у нашей молодежи, в тоже время за Вашу заботу обо мне: за книгу, фотографии и вырезки из газет; за Вашу ценнейшую информацию о Ваших делах и делах Ваших питомцев – это по существу есть благородный, священный труд, за который Вы заслуживаете Величайшую благодарность не только от нас, ветеранов Балтики, но и от всех наших потомков, ради воспитания которых Вы добровольно исполняете свой благородный труд; от всех родственников, погибших в боях за Лиепаю, от нашего Советского народа, который придает огромное внимание воспоминаниям о Великой Отечественной войне и о тех, кто вынес на своих плечах тяжесть победы, в тоже время им не удалось дожить до этого счастливого дня. Большое Вам за все спасибо. По фотографии точно определить не могу, но похоже, что это плоскость самолета АР-2 или СБ. На АР-2 крыло имеет различную окраску: снизу светло-голубая, сверху – темнее, СБ. – серебристая окраска, одинаковая. С искренним к Вам уважением. Подпись».

 

Письмо № 12. Даты нет: «Добрый день дорогие наши друзья! Прежде всего, разрешите поздравить Вас и всю вашу семью с праздником Великого Октября. Пожелать Вам всего самого хорошего и особенно крепкого здоровья. Чтобы Вы никогда не болели и имели возможность трудиться на своем благородном поприще. Я беспредельно рад, что познакомился с такими добрыми, заботливыми людьми, так много отдающих сил, энергии и даже собственных материальных средств ради тог, чтобы увековечить память лучших сынов нашей любимой Родины, отдавших за её защиту самое дорогое – жизнь. За то, чтобы воспитать наше молодое поколение на лучших примерах боевого и трудового подвига нашего Советского народа. Большое Вам спасибо, дорогие наши друзья. Я только вам благодарен, Вашей настойчивости и великой доброте за то, что наши боевые друзья увековечены. Мы сейчас имеем священный уголок, где можно собраться, чтобы отдать свой долг своим боевым друзьям. Это мы могли сделать только в Мурино, а сейчас такая возможность имеется в Лиепае и у Шепелева Маяка. Осталось приложить усилия, чтобы увековечить память нашим боевым друзьям, погибшим на заключительном этапе Великой Отечественной войны. Это сейчас наша главная задача. Кстати, у Вас тоже не исчерпаны возможности, ведь над Либавой погибали летчики 1 ГМТАП. 21 истребительного, 14 гвардейского истребительного авиаполков и другие со штурмовых авиадивизий, но в этом должны вам помочь их однополчане. Большое Вам спасибо за письмо с фотографиями, это память мне на всю жизнь, да и дети должны бы помнить о таких событиях. В своем письме Вы подробно рассказали и проводимом мероприятии у Шепелева Маяка – большое Вам спасибо. Генерал Романенко умный и настойчивый человек, поэтому с ним можно добиться многого и, я думаю, что он добьется открытия подобного памятника, где-то в районе Калининграда для погибших в завершающий период Великой Отечественной войны. Дела наши семейные идут нормально. После того, как приехал от Вас, в сентябре месяце я был в отпуске. Ездил в санаторий в Кисловодске, где мог немного отдохнуть и подремонтировать свое здоровье. Жена все время болеет. У детей тоже все хорошо. Внучки растут. Старшая Светлана сразу же узнала своего дедушку на фотографиях и даже в газете. Это наша будущность. Еще раз благодарю за Ваше гостеприимство, за вашу большую заботу в период моего посещения Лиепаи. До свидания. Всего Вам самого наилучшего. С глубоким и искренним уважением к Вам. Подпись».

 

Письмо № 13. Даты нет: «Уважаемый, Николай Филиппович! Сердечное Вам спасибо за письма, в которых Вы сообщили великую радость, что имя прославленного летчика Балтики, имя Саши Курзенкова будет носить Ваше училище. Его имя заслуженно будет бессмертно. Да, и для Вас хорошо и легче будет работать по воспитанию молодежи. Я же беспредельно Вам благодарен, что Вы добились перед командованием училища о моем приглашении. Более того пригласили прямо к себе на квартиру жить на период моего присутствия в Вашем городе. Сразу видно, что Вы очень добрый, очень заботливый человек. Большое спасибо Вам и Вашей семье. Благодарю Вас и за те статьи, которые Вы мне прислали, за Вашу семейную фотографию и, особенно за список погибших нашего авиаполка. Читая его, перед глазами стоят молодые парни, которые готовились к вылету. Другие запомнились, стоящими в строю во время постановки задачи. А третьи при поездке на автобусе с шутками и улыбкой на устах. Я же Вам писал раньше, что наш авиаполк потерял над Лиепаей больше любого Балтийского авиаполка. Я рад тому, что справедливость восторжествовала. Сейчас надо добиться, чтобы их имена были увековечены и находились рядом со всеми, кто погиб за Лиепаю. Представьте себе, что я ведь во всех боевых вылетах кроме 16 сентября 1944 года тоже участвовал, и не просто участвовал, а был ведущим авиаполка и в основном знаю, при каких условиях они погибли. К сожалению, все складывается так, что наше командование возражает в моей поездке к Вам на Ваши торжества. Сегодня еще раз переговорю с заместителем нашего командира авиаотряда, который исполняет обязанности командира. Если ничего не получится, вечером напишу письмо директору училища. Очень плохо, что не знаю его имени и отчества. По существу, я из-за неясности и Вам задержал письмо. Пока, до свидания. Желаю Вам всего самого наилучшего. Обнимаю Вас. Подпись.»

 

Письмо № 14. Отрывок из письма. Лист № 3. Даты нет: «Тогда тоже сбивались экипажи, но они почему-то не внесены в списки погибших за Лиепаю. На вопрос, куда падали самолеты – на город или деревню, могу ответить. Когда погибал летчик, неуправляемый самолет не выбирал места падения, а вот, когда летчик был жив, то он отдавал последние силы, но машину отводил от населенных пунктов, чтобы спасти экипаж, машину и людей, живущих в населенном пункте, никогда не думая о себе. И мне, как бывшему командиру авиаполка, очень обидно слышать, что оценивается принадлежность моих боевых друзей к тому пункту, куда упал, а не, где выполнял боевую задачу, как это раньше мы считали. Я ведь тогда принял авиаполк от прославленного летчика Балтики В.И. Ракова и водил их на уничтожение транспортов и боевых кораблей не в Тельшяй или Приекуле, а находившихся в военно-морской базе Либава, и лимит на гибель моих боевых друзей-однополчан мне никто не устанавливал. Убедительно прошу Вас довести мое письмо до руководителей городской партийной организации, что все мои боевые друзья сложили свои буйные головы в боях за нашу любимую Родину, за освобождение Вашего прекрасного города и лежат в Вашей земле и воде. А мы, живые, обязаны им хорошей жизнью, вот уже около 33 лет без войн. Бывший командир 12 Гвардейского БПТКОУАП ВВС ДКБФ полковник запаса, Герой Советского Союза подпись.»

 

Письмо № 15. Отрывок из письма. Возможно, это выдержка из речи на митинге в Лиепае. Лист № 4. Даты нет: «Открытие памятника летчикам 12 гвардейского бомбардировочного, Таллиннского, Краснознаменного, ордена Ушакова 2 степени авиаполка ДКБФ, погибшим в боях за освобождение славного города Лиепая – это гуманная дань грядущим поколениям молодежи. И в то же время наказ дедов и отцов – беспредельно любить и защищать свою любимую родину! Служить ей всеми своими поступками и делами, ибо дороже матери Родины ничего нет! Дорогие товарищи! Уважаемые наши молодые друзья, комсомольцы и молодежь славного города Лиепая, позвольте от имени ветеранов Великой Отечественной войны приветствовать Вас как наследников славных боевых и трудовых традиций коммунистической партии и Советского народа. Поблагодарить всех Вас, городской комитет партии и горисполком за добрую память и глубокое уважение к героям Великой отечественной войны, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины в жестокой схватке с германским фашизмом. Пусть памятники и обелиски напоминают нам о войне, о больших её ужасах и потерях. Уважаемые юноши и девушки города Лиепая, Вам есть, кем гордиться, есть с кого брать пример. Позвольте мне от имени ветеранов 12 гвардейского авиаполка выразить уверенность, что Вы всей своей жизнью пронесете светлую память о павших героях, воинах гвардейцах – авиаторах! Будьте верными помощниками нашей партии в борьбе за мир и безопасность на земле, в борьбе за построение коммунизма в нашей стране!»

 

Подготовил Рамазан Назаров.